Ты, я... И звезды над нами

В ту ночь я был слишком далеко от дома. Голод и привычка часами бродить по ночным улицам увели меня почти на другой конец города, а вернувшись, я обнаружил возле своего порога Дэвида. Вопреки всем разговорам, я очень хорошо отношусь к Дэвиду. Он мне стал почти как брат. Отчасти, так оно и было. Дэвид младше меня, но намного более приспособлен к жизни. Однако по его нынешнему внешнему виду этого было сказать нельзя. — Сколько лет! — он сделал шаг мне навстречу, широко раскрывая объятия. Через секунду я уже крепко обнимал его в ответ. — Дэвид! Какими судьбами тебя занесло в Америку? Я думал, ты опять закопался в архивы Таламаски. — Этим занята Джесс, а я в последнее время ничего не делаю. Не могу. Луи, как ты сам? Выглядишь просто прекрасно! — Спасибо. А вот ты словно заболел… В чем дело? — Ты не знаешь? — Дэвид странно вздохнул и передернул плечом. — Если не против, давай зайдём внутрь. Это не уличный разговор. — Конечно, — на правах хозяина я первым поднялся по лестнице крыльца и распахнулся перед ним дверь. Мы сразу перешли в гостиную и устроились на мягком диване. При электрическом свете я смог рассмотреть Дэвида. Он действительно выглядел неважно. Слишком бледный даже для вампира, тёмные круги вокруг глаз, измождённость. — Итак… — Луи, дело в Лестате… Тихо, он жив! И никуда не вляпался! — реакция Дэвида была великолепна. Стоило мне услышать заветное имя, как я тут же рванулся было вперёд, но друг удержал меня за руку. — Это Амель… Он каким-то образом причиняет Лестату боль… А от этого страдаем мы. — Я ничего не чувствовал! — ошеломлено произнес я. — Это видно, — Дэвид кивнул. — Это-то и странно. Получается, что мы все связаны с источником. А ты — нет. — Где он? — против вырвалось у меня, и я тут же прикусил губу. Дэвид мягко улыбнулся. — В Оверни. Он по-прежнему дома. Устраивал балы и приемы, снова взялся за мемуары. Но он слабеет. Слабеет на глазах. Словно Амель — не источник нашей Силы, а болезнь, пожирающая его изнутри. Причём Амель сам это не контролирует. Ему больно, тем самым, боль передаётся Лестату и всем нам. — Кроме меня, — прошептал я. — Он ничего не говорил мне… — Он умолял меня не говорить и не писать тебе, — Дэвид вздохнул. — Но Лестату страшно, Луи. Он старается этого не показывать, но эта ноша стала ему не под силу. — Я лечу к нему, — произнёс я и вскочил на ноги. Дэвид последовал за мной. — Ты уверен? — Конечно, уверен! Почему только мне не сказали об этом раньше? Если я не чувствую этой связи, значит, её нет! Но почему? — я не знал, что думать. Руки сами пихали в небольшой рюкзак первые попавшиеся на глаза вещи. Я засунул туда же ноутбук, телефон и зарядные устройства. — Нужно купить билет. — Арман одолжил мне свой самолёт, — Дэвид с облегчением смотрел меня. Казалось, он несказанно рад, ⎌что меня не пришлось уговаривать. Я обернулся на него. Наверно, что-то в моём взгляде заставило Дэвида сделать шаг мне навстречу и поддержать за плечи. — Я не знаю, почему это произошло, Луи, — прошептал он. — Но я уверен, что мы во всем разберёмся. Лестат будет несказанно рад тебя видеть. — Я опять его бросил, — произнёс я убитым голосом. — Нет! Лестат никогда не считал, что ты его бросил! Он ведь сам сказал, что мы вольны поступать как вздумается! Он знает тебя, знает, как ты любишь Новый Орлеан. Ему понятна твоя тоска по дому, — Дэвид мягко улыбнулся мне и успокаивающе сжал мою руку. — Лестат не хотел, чтобы ты волновался. Спустя несколько часов мы уже сидели в самолете. Дорога заняла больше тринадцати часов, но у Армана на этот случай были заготовлены безопасные комнаты, в которых мы могли спокойно поспать, не опасаясь дневного света. Весь перелёт я думал о Лестате. Сама мысль о том, что ему больно, а я сам на другом конце земного шара, заставляла моё сердце судорожно сжиматься. Почему же я ничего не чувствовал? Как я могу быть отрезан от остальной сети? То, что я — создание Лестата, нисколько не объясняло отсутствие этой связи, ведь Дэвида тоже создал Лестат. Причина была явно в другом, но вот в чём именно? Самолёт изрядно тряхнуло, едва шасси коснулись земли. Я медленно поднял крышку гроба и встал на ноги. Дэвид встретил меня уже возле двери. — Арман пришлёт за нами машину. Ехать недалёко. Я молча кивнул. Дэвид понимающе сжал мою ладонь, пока мы шли по трапу. Внизу нас ждал сюрприз. — Арман! Да, это был он. Изящный и прекрасный, как ангел Боттичелли, он улыбался своей неизменной улыбкой, заключая меня в объятия. Его губы коснулись моей щеки, тонкие пальцы пробежались по моим волосам. Арман был явно счастлив меня видеть. — Как ты? — поинтересовался я, когда мы усаживались в его лимузин. — Как обычно. Периодически чувствую отголоски боли. Но ты нет, — это был не вопрос. Арман явно говорил об этом с Дэвидом перед тем, как он улетел за мной. — Да, но не понимаю, почему. Арман пристально посмотрел на меня. — Версий много. Многие мы уже отмели. Например, версия про то, что ты — создание Лестата. Ведь и Дэвид тоже. — Я об этом думал, — кивнул я, вспоминая полёт. — Разберёмся в замке. — Как он? — как не пытался, я не мог скрыть тревогу. Арман и Дэвид переглянулись. — Большей частью как обычно. Но иногда его накрывает по полной. Правда, это уже наши догадки. Лестат никого не подпускает в себе в такие моменты. Запирается у себя, и никто не может зайти к нему. Даже Габриэль. — Особенно Габриэль, — добавил Дэвид. — Как мать, она примчалась самая первая, почувствовав боль. Однако ответа у нас нет. Я закусил губу и отвернулся к окну. Всю дорогу я чувствовал на себе обеспокоенные взгляды Армана и Дэвида. Они о чём-то тихо переговаривались. Наконец впереди показались знакомые башни. Замок, выстроенный предками Лестата, был отреставрирован, ограждён высоким кованым забором с изящными воротами, которые распахнулись, едва наша машина приблизилась к ним. Возле широкой лестницы нас встретил белокурый юноша в современной одежде. С первого взгляда по нему нельзя было сказать, что он не человек. Но Виктор де Лионкур стал вампиром почти год назад, как и его девушка Роуз. — Не могу поверить, вы все-таки привезли его! — вырвалось у него, едва я показался из-за автомобильной двери. — Луи! Он бросился ко мне со всех ног, радостно смеясь. Я обвил его руками, вдыхая знакомый аромат волос. Он был просто копия своего отца. — Не пришлось даже уговаривать, Виктор, — Дэвид улыбнулся, глядя как всеобщий любимец обнимает и целует меня. Я отечески поцеловал Виктора в лоб, а потом не удержался и чмокнул в макушку. Юноша просиял. — Где твой отец, Виктор? — поинтересовался Арман. — С ним все в порядке? — Он у себя, — лицо Виктора сразу помрачнело. — Он. Снова… Вся моя радость мигом улетучилась. Я мягко разнял руки Виктора, напоследок погладив его по голове, и бегом бросился наверх. Сказать честно, я не знал, где именно сейчас находился Лестат, но что-то вело меня. Может, это был страх или чутьё вампира, или же сам Лестат мог настраивать меня на нужный путь, но в итоге я остановился перед большой запертой дверью и неуверенно постучатся в неё. Мне никто не ответил. Тогда я медленно нажал на ручку и заглянул в комнату. Передо мной открылась прекрасная спальня. С потолка свисала хрустальная люстра, кровать с бархатным пологом была заправлена изящным пледом из мягкой шерсти. А перед огромным окном, выходящим в ночной сад, стоял Лестат. Услышав шаги, он медленно повернулся. Я замер на месте. На Лестате сегодня был изящный дорогой костюм, словно бы он собрался на приём в Букингемский дворец или в Лувр. Волосы его были распущены по плечам. — Лестат, — я неуверенно прикрыл за собой дверь и сделал несколько шагов вперёд. Что-то в лице Лестата не давало мне сразу приблизиться к нему. На миг мне показалось, что он меня не узнал. От этой мысли неприятный холодок пробежал по позвоночнику. Но вот он шевельнулся, и я не успел даже моргнуть, как Лестат обхватил меня за плечи и замер, жадно глядя мне в лицо. — Луи, — прошептал он, а потом обнял так крепко, что у меня захрустели кости. — Ты вернулся… — Да, — я закрыл глаза, чувствуя тепло, разливающееся у меня в груди. Только сейчас я понял, насколько сильно я соскучился… Лестат продолжал обнимать меня, потом слегка отклонился назад, заглядывая в моё лицо. Я инстинктивно потянулся к нему и коснулся губами его губ, потом положил голову на его плечо и закрыл глаза. Губы Лестата прикоснулись к моим волосам. — Как же я рад, что ты здесь. — Долго я без тебя не могу, — ответил я. Лестат улыбнулся уголками губ. — Я чувствовал, что Дэвид улетел не в Лондон. Он рассказал тебе? — Да. Как ты? Что Амель? — я взял его за руку, поскольку не хотел прерывать тактильный контакт, и мы с ним сели на изящный диван. Лестат легонько сжал мою руку между своих ладоней, некоторое время молча разглядывал её, словно ничего важнее для него в мире больше не было. — Это оказалось не так, как я себе представлял, — наконец сказал он. — Что, наш вездесущий друг слишком болтлив? — усмехнулся я. — Помнится, он все пытался прикончить большую часть наших соплеменников и угрожал Виктору. — Нет, Амель просто зол и разочарован своим существованием. Он теперь не просто дух. Иногда мне кажется, что он берет под контроль моё тело, — Лестат вдруг поёжился. — Он становится сильнее, но ему не хочется причинять мне боль. Он сам страдает. — Ты же не собираешься, — начал я и замолчал, не договорив. А что, если у Лестата нет выбора? — Он не пойдёт на это, — успокоил меня Лестат, — он знает, что я нужен вам, а вы нужны мне. Но ему нужно тело. Совсем скоро. — Новый хозяин? Или же собственное тело? — уточнил я. Лестат посмотрел на меня исподлобья. Потом свободной рукой откинул назад волосы и вздохнул. — Своё. Не знаю, у меня такое чувство, словно он… материализуется. Меня передернуло. Не то чтобы я ненавидел Амеля, просто уж слишком много перенервничал год назад по его милости. А Амель в соединении с Лестатом… Картина та ещё. Лестат почувствовал мою дрожь и неожиданно отпустил мою руку и отодвинутся. Пока я несколько секунд обдумывал ситуацию, он уже встал и отошёл к окну. — Лестат, — я поднялся вслед за ним, но Лестат вдруг вздрогнул и зажал рот ладонью, словно сдерживая крик. Из его груди вырвался сдавленный стон, сам он пошатнулся и вдруг медленно опустился на колени, согнувшись, продолжая мелко дрожать. Я бросился к нему и упал рядом. — Нет, Лестат! Только не это! Где больно? Что происходит? Чем я могу помочь? — в полнейшей растерянности я засыпал Лестата вопросами, а он не мог ответить, все силы его уходили на то, ⎌чтобы сдержать боль. Тогда я прижал его к себе, словно в последний раз в жизни, прижал с такой силой, как он несколько минут до этого обнимал меня. — Я здесь, я здесь, — с моих губ срывались совершенно неконтролируемые слова, я гладил одной рукой затылок Лестата, а второй удерживал его рядом с собой. — Держись, Лестат, я тебя не брошу! Дрожь, охватившая Лестата, постепенно передавалась и мне. Охваченный ужасом и паникой, я крепко обнимал Лестата, словно пытался перетянуть его боль себе. Если бы у меня была такая возможность, я бы сделал это не раздумывая. — Луи, — наконец раздалось в комнате. Я открыл глаза и посмотрел на Лестата. Он уже успокоился, но судорожно прижимался ко мне, словно замерз. — Как ты? — немного хрипловато уточнил я. — Прошло, — выдохнул он в ответ. — Спасибо, что не ушёл… — Я тебя не брошу, — последние слова были сказаны мной уже шёпотом. Я притянул его поближе к себе, ещё раз провёл ладонью по его волосам. Лестат на несколько минут закрыл глаза, прислушиваясь к себе, потом удовлетворенно вздохнул. — В этот раз короче, — произнёс он. — Ты меня напугал, — прошептал я. Мы медленно, поддерживая друг друга, встали. — Все хорошо, — Лестат невесело улыбнулся, — поэтому я ухожу, ⎌чтобы никого не беспокоить. — Только не прогоняй меня, — сказал я, — не хочу оставлять тебя с болью один на один. — Я привык к боли. У меня есть опыт, — пояснил он. В этих словах не было никакого умысла, но я зажмурился. В памяти всплыло давнее предательство. Двойное предательство. Тут уже настала очередь Лестата меня обнимать. — Все, я молчу, — произнёс он мне на ухо, — ты со мной, Луи, больше я ни о чем не хочу думать. Однако его слова настолько задели за живое, ⎌что я последующие часы был немногословен и необщителен. Лестат поцеловал меня, и хоть я не ответил, мне стало легче. Мы спустились к остальным. Помимо Дэвида, Армана и Виктора, замке была Габриэль, но сейчас она была где-то в нижних помещениях, пообещав подняться ближе в восходу солнца. К нам постоянно заходили другие. Из той оравы, что навещала периодически замок, я знал по имени вампиров десять, но они не доставляли нам неудобства. Лестат принимал их спокойно, участливо интересуясь их жизнью, а если они замечали меня, то умоляли сделать наше совместное с Лестатом фото на память. В такие минуты мне хотелось провалиться сквозь землю, и тогда стены замка сотрясались от радостного смеха Лестата. Он показал мне написанный Мариусом портрет. Наш с ним портрет. Причём я для него не позировал. — Это сюрприз, — Лестат улыбнулся, глядя на моё ошарашенное лицо. — Да ладно тебе, mon cheri, ты же не расстроился? — Нет, — я растерянно смотрел на наши с ним искусно выписанные лица. Мариус изобразил нас необычно — в тёмном саду. Лестат по-хозяйски держал меня за локоть. Признаться, этот портрет описывал всю мою с ним жизнь. Лестат показал мне замок, начиная с башен и заканчивая подземельем. Там мы встретили Габриэль. — Миледи! — я поцеловал изящную руку. Габриэль с нежной улыбкой взглянула на меня и поцеловала. — Наконец-то вся семья в сборе, — произнесла она. В тот же миг нас обоих обнял Лестат. — Моя семья, — прошептал он. Габриэль пригладила его растрёпанные волосы и повернулась к лестнице. — Вы найдёте, чем себя занять, — сказала она, — у меня ещё дела. Увидимся. Лестат кивнул, я слегка поклонился. Едва за Габриэль закрылась дверь, как он бросился ко мне. Я даже не успел шевельнуться, как его руки уже обвивали мою шею. — Это верно, найдём, — прошептал он мне на ухо, и в тот же миг мою шею пронзили его клыки. Я не дрогнул, лишь обхватил Лестата в ответ, позволяя ему свободно пить. Лестат медленно поднялся над полом на уровне метров двух, удерживая меня на весу. На миг он оторвался и приказал: — Пей, Луи! Подобное предложение от него было нередким, но спешку я не любил. Однако Лестат сам прижал мою голову к своему горлу, а потом сразу же приник к моему. Кровь наша смешалась, переходя от меня к Лестату и наоборот. Такое было с ним и Акашей, но Лестат не вспоминал о ней, поскольку больше ничего не испытывал. Теперь у него был сын. — И ты, Луи. У меня всегда будешь ты, — Лестат уже не пил, но продолжал удерживать наши тела в воздухе. — Я дал тебе достаточно, чтобы ты сделал это сам. Проверим? — Лестат! — я пытался сопротивляться, но он просто вынес нас по воздуху прямо к башне и там опустил на небольшую открытую площадку. Самое плохое было то, что выхода с этой площадки не было, а стены башни оказались абсолютно гладкими. И вдобавок Лестат просто отлетел в сторону, призывая меня последовать за ним. — Это уже не смешно! Лестат, я правда не могу! — выдохнул я. — Сможешь! Ты сможешь, Луи, давай же! — это светловолосое чудовище радостно засмеялось. Я же просто скрестил руки на груди и отошёл подальше. Сама идея была по моему мнению, неудачной. Однако Лестат тут же опустился рядом со мной. — Луи, что опять? Ты же не… — он не договорил, обхватил мою голову ладонями и заглянул в глаза. — Ты сможешь! Теперь ты сможешь взлететь! Я не ответил, и Лестат заметно сник. И это, хотя он и не подозревал, подействовало на меня. Мне не хотелось его огорчать, в памяти ещё стояла картина его мучительных судорог в спальне. — Хорошо. Что мне делать? Лестат просиял, поцеловал меня в макушку и потянул за руку к краю площадки. — Просто представь, что хочешь взлететь! Вот так! — и он медленно взмыл в воздух. Я с сомнением посмотрел вниз. Однако делать было нечего. Глухо вздохнув, я представил, что мои ноги медленно отрываются от каменной площади. И в тот же момент я ощутил под ногами пустоту. — Лестат! — с моих губ сорвался испуганный возглас, когда я начал стремительно подать вниз, но в тот же миг руки Лестата обхватил меня за предплечья, и он привлёк меня к себе. — Я тебя держу, Луи. Лестат медленно опустил меня обратно на площадку, и я буквально рухнул ему на руки, поскольку собственные ноги отказались мне служить. Создавалось впечатление, что меня пропустили через резиновый шлаг, причём этот самый шланг вдобавок отжимали, как старое бельё. Лестат не преминул воспользоваться моей минутной слабостью, и продолжал удерживать меня, медленно опустил на пол. — Бывает и хуже, — снисходительно заметил он. Я посмотрел на него исподлобья. — Знаешь, это не самая удачная попытка от меня избавиться. — Я и не пытался. — Зачем тебе это надо? Лестат странно посмотрел на меня, а потом отвернулся. — Решил, ⎌что тебе понравится. Что-то в его голосе насторожило меня, а может, я просто слишком хорошо его знал. — Лестат? Он не ответил. Тогда я встал, взял его за руку и поднял, после чего настойчиво взглянул прямо в глаза. — Ты мне ответишь. Лестат усмехнулся. — Силы не равны. — Знаю. Но ты меня не тронешь. — О, нет, — Лестат покачал головой. — И все же, не клещами же ты будешь вытягивать из меня ответ. — Ладно, — я пожал плечами и сделал несколько шагов к парапету, после чего проворно взобрался прямо на острые зубцы. — А так? — Луи! — голос Лестата зазвенел от напряжения. — Ты этого не сделаешь. Я знал, что он не позволит мне умереть. И все же чувствовал, что он что-то не договаривает, поскольку ответ мне может не понравиться. — Уверен? — Я улыбнулся нежно и без всякого умысла, после чего соскользнул с зубцов прямо вниз. — ЛУИ! Я даже не пролетел этаж, как цепкие руки проворно обвились вокруг моей талии и задержали падение. Лицо Лестата надо мной было бледнее, ⎌чем моя белоснежная рубашка. Он опустил меня, теперь уже на землю, и хорошенько встряхнул. — А если бы я не успел?! — Пришлось бы соскребать мои останки с садовой дорожки, — во мне вдруг проснулся чёрный юмор. Я решил, что Лестат расскажет мне правду, поскольку эта самая правда в одиночку могла ему навредить. Он посмотрел на меня снова, но взгляд его был тяжёлым и полным такой боли, что меня передернуло. — Прости, — голос против воли стал дрожать, и мне пришлось говорить тише. — Ты что-то скрываешь от меня. Я вижу. Скажи мне. Это связано с Амелем? Он вздохнул. — Облачный Дар — один из самых прекрасных возможностей, Луи, и я хотел, чтобы ты научился ему, прежде, чем со мной что-то случится. — Что с тобой случится? О чем ты? — Если я потеряю контроль… Вы должны сделать все, чтобы Амель внутри меня не погиб, — глухо произнёс Лестат, — ведь в другом случае мой сын, моя мать и все погибнут. — А я нет. Ведь у меня нет с тобой этой связи! И я хочу понять, почему! Но не ценой твоей жизни, идиот! — в сердцах воскликнул я. Лестат стоял передо мной, и я вспомнил нашу первую встречу. Его красота заворожила меня. А сейчас он был ещё более прекрасным. Древняя кровь сделала его ослепительным, и я не мог оторвать от него взгляд. И что более удивительно, точно так же он смотрел на меня. Словно хотел вернуться в наш дом на Рю-Рояль, только мы вдвоём, только наша с ним жизнь. Жизнь, где я ещё не совершил предательства, а Лестат был уверен, что все у нас будет хорошо. Лестат посмотрел на меня растерянным взглядом. Такой взгляд у него был лишь один раз — когда я сказал, что не останусь с ним, что брошу его, раненого и одинокого. И мне стало так жаль его, настолько сильно я почувствовал, что люблю его, что я просто обнял его так, как никогда раньше не обнимал. Я хотел, чтобы он ощутил мою поддержку, моё присутствие в его жизни, и то, что я люблю его. — Луи, я так рад, что ты вернулся ко мне, — шепнул он, обнимая меня в ответ. — Прости, что я заставляю тебя через это пройти. — Нет, — твёрдо произнёс я, — не за что тут извиняться. Ты дорог мне, и твои проблемы — это мои проблемы, твоя боль — и моя тоже. Больше я не хочу жить далеко от тебя. Если ты не захочешь, чтобы я жил в твоём замке, я найду себе убежище сразу за воротами, если не захочешь видеть, я буду невидим, но здесь, рядом с тобой. Я не хочу, чтобы ты страдал в одиночку, как страдал после того, как я тебя предал. Лестат разом откинулся назад, чтобы увидеть моё лицо. — Я ведь не злюсь! — воскликнул он совершенно искренне. — Я никогда не обижался на тебя за это! — Я дважды пытался тебя убить, — хмуро напомнил я. — Но ведь не убил, — Лестат усмехнулся, и затем положил подбородок мне на плечо. Его пальцы зарылись в волосы на моем затылке, и перебирая их, он сонливо произнёс: — не хочу больше ни о чем думать. Будь что будет. Лишь бы ты был рядом. Я улыбнулся, а потом решил попытаться порадовать его, приподняв над землёй. По началу меня пугала сама эта мысль, но к собственному удивлению, когда я точно и чётко представил себе, чего же именно хочу, мне удалось оторваться ногами от земли, удерживая и Лестата. Он радостно поздравил меня. — Вот видишь! Я знал, что ты справишься! При этом он сам напоминал ребёнка своими огромными, в пол-лица сиреневыми глазищами и счастливым выражением на вечно юной физиономии. — Знаешь мой главный страх? — неожиданно спросил он. Я опустил его на землю, и мы медленно зашагали от замка в глубь сада. Там Лестат сел на мраморную скамейку возле фонтана, я уселся рядом. — Ты мог умереть, — произнёс он тихо. — Помнишь Меррик? Ты согласился вызвать дух Клодии, и после того, как прочитал её дневник, решил покончить с собой… — Это была минутная слабость, — я пожал плечами. — Я слишком малодушен, чтобы действительно покончить с собой. Оказавшись под лучами солнца, я сразу об этом пожалел. Боль была нечеловеческая. Да ты меня видел. — Я сам один раз решился на самоубийство, — Лестат стал говорить тише. Его рука лежала на скамейке, и я переплел его пальцы со своими. — И тоже испугался. Тогда я пошёл за помощью к Дэвиду, тогда он был ещё человеком. И он выхаживал то, что от меня осталось. Поверь мне, я знаю, что ты чувствовал тогда. Но знаешь, что меня больше всего ужаснуло? Ты ушёл без единого слова! Ты ведь знал, что я не смогу остановить тебя, поскольку был в коме! Как ты мог вот так бросить меня?! — напоследок Лестат буквально выдохнул эти слова и резко замолчал, выдернул свою руку из моей и пошёл прочь. Я догнал его возле маленького пруда, обхватил за плечи, повернул к себе и натолкнулся на полный отчаяния взгляд. — Лестат, — очень нежно произнёс я, — я ведь сказал, что это была слабость. Я боялся, что не смогу сделать то, что задумал. Боялся, что любое твоё движение сможет остановить меня! Ведь ты был так долго в этом анабиозе! Я не хотел, чтобы ты видел, насколько я все-таки жалок. С минуту Лестат недоверчиво разглядывал меня, а потом потянулся к моему лицу и неожиданно поцеловал в сомкнутые губы. — Ты не жалок, — прошептал он, — ты никогда не был жалок. Я очнулся от резкой боли. Казалось, что из моего сердца просто вырвали кусок. Я очнулся в полном одиночестве и сразу почувствовал, что случилась беда. Ноги сами привели меня на кладбище. А там ты… В гробу… Сожжённый, как я когда-то… Больше он ничего не смог сказать, поскольку голос его задрожал, а на глазах выступили слезы. Он с раздражением вытер их кулаком и отвернулся. Я взял его за руку и поцеловал костяшки тонких пальцев. Он так часто играл на фортепиано для меня, но в то время я думал, что он просто чувствует своё превосходство. — Ты спас меня уже тем, что пришёл. Посмотри на меня! — Я повернул его лицо мне, приблизился почти вплотную, — я тебя люблю. И никуда ты не уйдёшь. С тобой все будет хорошо. Плевать на Амеля, плевать на источник! Только мы. И мы вместе. Лестат посмотрел на меня. Перед его глазами стояла пелена слез, но он улыбался. — Знаешь, я тут подумал… А что, если связь разрушена, потому что ты успел сгореть до того состояния, когда почти умер? Ведь мы еле спасли тебя. Я все-таки мог передвигаться сам, а твоё сердце уже не билось. Я улыбнулся, поднял голову, глядя в звёздное небо. Потом растянулся прямо на траве. Лестат, после недолгого колебания, присоединился. Я устроил свою голову на его плече, обнял одной рукой. — Сейчас это важно? Скажи мне, если что-нибудь важнее настоящего момента, Лестат? Ты, я… И звезды над нами. А все проблемы оставим на завтра. Лестат провёл ладонью по моим волосам, улыбнулся. В его глазах отражался космос. — Ты прав, mon cheri, — шёпотом сказал он в ответ. — Сегодня только мы. И небо.