Пусть это длится вечно

Часть 1. Вот и познакомились… По стеклу лениво ползли маслянистые струи дождя. Из-за плотной структуры воды дождь стоял завесой ощутимо серого цвета и редкие прохожие словно пробирались между длинными лоскутами мокрой ткани. Широкие чаши листьев лопуха, которым зарос газон у крыльца, покачивались, наполненные, от капельной дроби. Все дома на этой улице, да и во всем городе тоже, были серого цвета. Как и трава, и низкорослые деревья, больше похожие на кустарники, тоже серые. На этой планете солнце выжигало любой цвет за считанные дни, все превращая в серый. И весной увидеть яркую зелень травинки надо было еще изловчиться, успеть. Память о том, что растения бывают зелеными, цветы красными, желтыми, белыми и даже голубыми, и вообще любой предмет имеет свой, не серый, цвет, теперь хранилась лишь в файлах всемирной библиотеки на Галатее, да в памяти старшего поколения. Да ботаники, работающие на Земле, могли рассказать как прекрасна роза алого цвета в капельках утренней росы, или бабочка с крыльями в золотистых разводах, или дикая белая лошадь, или… Да мало ли живых существ, которых жители планеты Глок видели лишь на картинках в учебных планшетах?! А в живую их смогут увидеть лишь наши праправнуки… Эти и еще другие мысли без особой цели роились, натыкались друг на друга в голове капитана Дженсена Эклза. Он стоял у окна кухни, смотрел на улицу и не спеша пил кофе из большой кружки. Когда бывал у себя, по утрам он часто так стоял у окна, полуголый, в одних лишь джинсах, босоногий. С мокрых еще волос изредка скатывалась капелька, брела по ложбинке между раскаченных лопаток, вдоль позвоночника, и таяла на пояснице. В непогоду, как сейчас, можно было обходиться без защитных очков, и потому зеленые глаза Эклза тускло отражали серое, делая его, и без того суровый взгляд, тяжелым, хмурым. - Как надоела эта серость, - пробормотал он глухо, повел мускулистыми плечами. Сзади мягко подошел Падалеки, обнял за талию, ткнулся носом в затылок, вдохнул любимый запах, переместился в местечко за ухом, вздохнул. - Дженс, - тихонько заговорил он, - не хандри! Завтра мы уже вернемся на Фаргейт… - Угу, - отозвался Дженсен, с удовольствием жмурясь от тепла рук Джареда и его дыхания у щеки, - А там все серое, - добавил он. - Ну есть же звезды, - улыбнулся Падалеки, - а еще оранжерея… - Ага, - уже веселее кивнул Дженсен, - и семь сотен чокнутых вояк. Джаред оторвался от Дженсена, развернул его к себе лицом. - Кстати, - начал он, - ты в курсе, что у нас на базе будет пополнение? Майор Стюарт и какой-то психолог, капитан Камерон. Коллинз не говорил тебе, зачем они нам? Два альфы сразу! Дженсен отставил кружку на подоконник. Положил ладони на широкие плечи Джареда, слегка сжал их, провел вниз к локтям. Он смотрел на своего омегу снизу вверх, так как был чуть ниже этого красавца. С нежностью заглянул в эти глаза орехового цвета, провел указательным пальцем по скуле, тронул пульсирующую вену на мощной шее, и опустил ладони на его грудь. - Мой омега, - тихо произнес Дженсен. Джаред усмехнулся краешком губ, запустил пальцы за пояс джинсов Эклза, чуть дернул к себе. - Ты мне это постоянно говоришь, - весело сказал Джаред, - Это твое «люблю», да? - Ну да, - кивнул Эклз и потянулся за поцелуем, но Джаред слегка отклонился, хоть и не отпускал пояса мужчины. - Почему прямо не сказать? – широко улыбнулся Падалеки, отчего на щеках его заиграли ямочки, - И почему ты мне ничего не рассказываешь, о чем вы с Коллинзом шепчетесь? А? Эклз с силой притянул к себе Падалеки, властным жестом альфы надавив на его затылок, чтобы эта каланча любимая хоть немного склонилась ближе. И впился в губы любовника жестким, но в то же время легким поцелуем, не больно зацепил зубами нижнюю губу, лизнул нежно. Джаред чуть прерывисто выдохнул прямо в губы Дженсена: - Рот затыкаешь? - Угу, - и Дженсен с силой прижал бедра Джареда к себе. Тот лишь охнул, наткнувшись на внушительный бугор, рвущий уже джинсы Эклза. - Не хочешь говорить о работе? – все бормотал в поцелуй Джаред. - Не-а, - буркнул Дженсен, сжимая ягодицы мужчины, - и ты заткнись уже… И пошел целовать, чуть прикусывая, шею, плечи Джареда, спускаясь ниже по груди, животу и ниже, ниже. Запустил руки за пояс пижамных штанов парня, провел кончиками пальцев по нежной коже по краям паха, по внутренней стороне бедер, проскользнул к ягодицам, погладил ложбинку между ними. Джаред сдавленно, прерывисто дышал, сжимал плечи Дженсена, а тот впившись губами в его шею, медленно и ритмично прижимал к себе любовника, постепенно стягивая с него штаны. Джаред застонал, когда его пенис наконец оказался на свободе, гордо вздымаясь вверх. Дженсен тут же, склонившись, поймал покачивающуюся головку губами, слизнул капельку белесой жидкости, чуть сжав зубами провел вниз по стволу, пока пенис не уперся ему в горло, и с глухим рыком повел обратно вверх, не размыкая губ. - Дженс! – хрипло шептал Джаред, - Дженс, на диван… А-а-а… Прошу!... О-о-о! Мать твою, Дженс! Я сейчас… Дженс… да, да, да! Оу-у-у… Твою ж!.. Сука, Дженсен!.. Да-да-да-а-а-а-а… Всем телом содрогаясь в оргазме, Джаред все сжимал и сжимал плечи Дженсена. Положить руки ему на затылок он не мог, потому что тот ему не позволил бы. Ну не любил альфа, когда его дергали за волосы пока он делает минет своему омеге. Джареда трясло еще и от того, что задница дико пульсировала, истекала, жаждала, ему хотелось еще большего. А Дженсен не спешил, нежно слизывал капельки спермы, медленно и нежно, очень медленно. Джаред наконец глянул вниз на любовника, - тот стоял перед ним на одном колене и, прикрыв глаза длинными ресницами, продолжал ласкать его пенис. Черт, эти пухлые губы Дженсена и сильный язык сведут с ума кого угодно! И вот Джареда опять понесло… - Дженс, - почти заскулил он, - Прошу! Хочу тебя! Дженсен, не вставая с колена, резко развернул омегу к себе спиной, нажал широкой ладонью на его поясницу, заставляя нагнуться вперед. Джаред, быстро отшвырнув не нужные теперь штаны в сторону, подчинился альфе, прогнулся и задохнулся от новой волны почти оргазма. Дженсен языком проводил вокруг ануса снова и снова, от чего по телу Джареда расходились тугие волны восторга. Когда казалось, что оргазм вот-вот разольется по телу, Дженсен оторвался от ягодиц Джареда, быстро поднялся, рывком расстегнул ширинку своих штанов и с силой вошел в омегу, сразу, резко, до основания. Зарычал, схватил парня за бедра, впиваясь ногтями, задвигался размашисто, нисколько не заботясь, не делает ли он больно омеге. Но тому только и надо было, чтобы альфа вот так грубо начал трахать его уже. Вот так резко, как молот, насаживать на себя… Джаред хрипел, стонал, выкрикивал ругательства пополам с признаниями в любви. Дрожал и извивался в крепких руках Дженсена. И Дженсен в потоке горячей лавы оргазма, дыша сквозь стиснутые зубы, глухо, протяжно застонал, слушая ответный благодарный стон омеги. Узел, распирая узкие стеночки Джареда, пополз вверх, вынуждая омегу почти кричать от ярких вспышек блаженства, а Дженсен лишь прикрыл глаза, отдаваясь велениям инстинкта. И если бы Джаред не ухватился за оказавшийся рядом стул, они с Дженсеном рухнули бы на пол, теряя остатки сил в сцепке. Оба шумно дышали, текли минуты, мыслей в голове почти не было. - Какого черта, Дженс? – забормотал Джаред, все еще опираясь на спинку стула, - Обалдел? Дженсен еще держал омегу за бедра, медленно выскальзывал из него, откинул голову назад. - Фейерверк хотел устроить, - хрипло прошептал он. - А-а-а! Оу! – застонал Джаред, выпуская из себя, - У тебя… О, да!.. Здоров получилось… Дженсен наконец смог отлепиться от парня, дрожащими руками застегнул джинсы. С ухмылкой глянул на задницу Джареда, на потеки спермы на его бедрах и… Новая волна желания сбила неровное еще дыхание, сгустилась в паху… - Джей! – негромко сказал Дженсен, - Уйди в душ, или затрахаю до смерти… От хриплого полушепота альфы Джаред весь содрогнулся, обернулся, сощурил чуть раскосые глаза в улыбке. - Давай! – засмеялся он, - До утра мы свободны, - и опустился перед Дженсеном на колени, утыкаясь носом тому в пах. - Твою ж…- прошептал Эклз, откинул голову назад и позволил своему омеге делать с собой все, что тот пожелает… Отношениям Эклза и Падалеки было три года. Когда-то они росли на одной улице, дома их родителей были напротив друг друга. Они играли вместе в компании других соседских детей, но едва ли Эклз замечал Падалеки, который был младше его на четыре года. Подрастая, они и вовсе разошлись по жизни, - Эклз гонял на мотоциклах, играл в местной рок-группе, ходил в качалку, время о времени встречался то с парнем, то с девушкой, готовился к поступлению в Военную академию. В шестнадцать он поступил в Первую военную школу при академии и уже через год, досрочно сдав все тесты, стал кадетом, а через четыре года с блеском окончив учебу, получил распределение на Фаргейт, где и продолжал служить вот уже семнадцать лет. Джаред же был отличником, заучкой, но играл в футбол, был даже капитаном школьной команды. Лет с тринадцати, когда природа окончательно определила его статус омеги, стал пользоваться бешеной популярностью среди альф и бет, причем обоих полов. При всем его высоком росте, мускулистой фигуре, он обладал обаянием истинной омеги, легким нравом, а уж эти его ямочки и каштановые волосы! Мало кто мог оставаться к нему равнодушным, но Падалеки твердо знал, что секс сексом, а ему нужен был этот Эклз, парень из дома напротив. Он давно уже следил за ним, когда тот приезжал на короткие каникулы к родителям. Прямо жил у окон своего дома, с тоской разглядывая высокую, статную фигуру Дженсена, пока тот чинил крыльцо или обрабатывал окна дома снаружи специальной жидкостью от солнца, или помогал отцу в гараже. Джаред четко помнил тот день, когда столкнулся с Дженсеном в супермаркете недалеко от их улицы… Был пасмурный день и Дженсен, разглядывая надпись на банке с грибами, снял защитные очки. Не понимающе нахмурился, заозирался по сторонам в поисках продавца-консультанта, наткнулся взглядом на Джареда, который в этот момент держал в руках корзину, пытаясь уложить туда огромную пачку печенья. - Эй, парень! – окликнул его Дженсен, - Это вообще съедобно? Джаред вскинул голову на голос и… пропал. Посмотрел в зеленые глаза Эклза и сердце пропустило удар. И тут же понеслось вскачь, разгоняя кровь с бешеной скоростью. - Кажется, - тихо ответил он, залипая на чуть пухлых губах Дженсена, на хмурящихся бровях, коротком ежике светло-русых волос, мощной шее, широком развороте плеч, крепких руках с буграми мышц… - Эй, сосед! – чуть хриплый голос Дженсена вернул Джареда на землю, - Ты же мой сосед, верно? – и Дженсен улыбнулся, от чего в уголках его глаз собрались милые морщинки. Джаред забыл как дышать. - Да, - еще тише сказал он и все продолжал пялиться на Дженсена. Эклз лишь снова усмехнулся, вернул банку на полку, махнул рукой застывшему омеге, и пошел прочь… Так началось легкое помешательство Джареда, и он категорично объявил родителям, что будет учиться только в Военной академии. Никакой медицины! Только академия и космический десант! Он уже знал от общих знакомых, что Дженсен по окончанию академии получит звание сержанта и должность на крейсере Фаргейт. И никакие уговоры отцов, что омег с неохотой берут в десант, не убедили Джареда. Физически он был не слабее альфы, рост, вес, спортивное телосложение соответствовали стандартам военных, показатель интеллектуальных данных был выше требуемого, уровень психологического равновесия почти 100%. А то, что он омега только помогало, - ведь омеги по природе своей были более податливы дисциплине, терпеливы, выносливы и подчинение было у них в подкорке. И после долгих споров, бесконечных тестов, анализов, Джаред был зачислен в ряды кадетов Первой военной школы. Он коротко обрезал свои шикарные волосы, сменил веселенькие цвета своих футболок и прочего на сдержанные коричневый, синий, выбросил всякие милые безделушки, собрал свои вещи в рюкзак кадета и отбыл из дома под дружное рыдание своих отцов. Джаред знал, что вряд ли будет видеть Дженсена в стенах академии каждый день. Кадеты последнего курса почти постоянно находились на полигонах, оттачивали полученные знания на практике, - месяцами жили то в удушающих пустынях планеты Анубис, то в жутком холоде планеты Гера, то в непролазных джунглях планеты Хэйвен. И летали, летали, летали в просторах воздушной акватории планеты Цербер, вокруг которой вечно царил полумрак, очень похожий на открытый космос. Однажды академию залихорадило, когда вдруг стало известно, что на высоте двух тысяч миль от Цербера на учебные боты напал корабль галактийцев. Это была просто хулиганская выходка сброда пиратов с периферийных планет, но один бот был подбит, а сам корабль нападавших был разнесен в пыль прицельным ударом силами ПВО. И прежде чем штаб ВВС отдал приказ «Огонь!», подбитый бот успел ударить по кораблю двумя резервными не учебными ракетами. И ракеты попали в цель, так что ПВО лишь закончила начатое командой Эклза дело. Да, ботом управлял именно кадет Эклз и именно он благополучно приземлил дымящийся бот на аэродром учебного полигона, не потеряв ни одного из членов своей команды. Джаред чуть не умер от страха, пока дождался вместе с другими кадетами возвращения героев в стены академии. Стоя в толпе скандирующих «Отступать – черта с два!», он с восторгом смотрел как Эклз и еще пятеро кадетов вышли из автобуса с эмблемой министерства обороны и зашагали, широко улыбаясь встречавшим, сквозь живой коридор. Ослепительнее всех улыбался Эклз, а когда был уже у дверей академии, он громко крикнул: «Неужели не найдется ни одной красотки, чтоб поцеловать героев?!» На это по толпе прошелся одобрительный гул, улюлюканье, свист, и кто-то выпихнул Джареда прямо в объятия Дженсена. Не ожидавший ничего такого Джаред повис всем своим весом на Дженсене, а тот лишь от души расхохотался. - Не дрейфь, детка! – крикнул он, - Я только поцелую, - и поцеловал жестко, наклонив в бок, крепко держа за волосы за затылке. Джареду показалось, что прошло несколько минут, а на самом деле лишь несколько секунд, но он успел почувствовать вкус губ Эклза, - смесь мятной жвачки, недавно выкуренной сигареты и чего-то терпко-сладкого, принадлежащего самому Дженсену. И Джаред поплыл… Эклз рывком оторвался от губ Падалеки, придержал за плечи, пока тот, качнувшись, нашел равновесие, улыбнулся ему в растерянное лицо, хлопнул по бедру. - Как жизнь, сосед? – и зашагал прочь, вовсе не собираясь ждать ответа на свой вопрос. Джаред потеряно смотрел ему вслед. Так началась их дружба. Поначалу Джаред особо не показывал своих чувств Дженсену. Они просто мило общались в столовой, в спортзале, в коридорах, когда сталкивались. Болтали об общих знакомых, о родителях, о родной улице, о музыке, книгах, о парнях и девушках. В то время Эклз встречался с азиатом из медицинской академии, а у Джареда вроде как были отношения с альфой-второкурсником. А потом Эклз закончил обучение и отбыл на Фаргейт, но и оттуда он писал и звонил Падалеки, правда, чуть реже, чем сам Джаред. Они обменивались новостями, делились подробностями личной жизни, - Джаред жаловался на преследующую его девушку-бету, ревность тогдашнего своего альфы, а Дженсен сетовал, что никак не может определиться между двумя омегами – Фелицией и Кэти, и в итоге выбрал Синди Сэмпсон, девушку-секретаря из штаба ВВС, с которой, кстати, потом был в отношениях долгих пять лет. Но и с ней Эклз впоследствии расстался, так как не был готов к женитьбе, а Синди требовала оставить космос, осесть в штабе и так далее. Да, тогда они оба, Эклз и Падалеки, пробовали, чего-то искали. И если б Эклз хоть раз проявил к Падалеки не просто дружеское внимание, а чуть больше, то Джаред тут же бросил бы и бету, и альфу, и приклеился бы к Дженсену, но нет… Эклз был не слепой, но что-то его тормозило. Да, все в Падалеки его манило и срывало порой крышу в периоды цикла, но нет… Однажды Джаред, уже накануне своего выпуска из академии, в очередной раз пожаловался на бету, оторву Джо, которая все нервы из него вытянула своими требованиями. Дженсен предложил встретиться втроем в баре «Аластер», недалеко от академии, и пообещал, что избавит друга от надоевшей девушки раз и навсегда. Когда уже подвыпившая Джо ушла в уборную, Дженсен спросил Джареда: - На сколько она тебе дорога? Без соплей, честно? - Ни насколько, - быстро ответил Джаред, - достала уже… - Ты мне доверяешь? – задал еще вопрос Дженсен. - Да, - твердо сказал Джаред. Тогда Дженсен хлопнул друга по плечу и ушел вслед за девушкой. Джаред понимал, что ему не нужно идти за ними, и его нисколько не беспокоила мысль, что Эклз сейчас просто трахнет Джо. Видеть это не хотелось, но по правилам игры нужно было устроить сцену ревности и тем самым поставить точку, раз и навсегда. Как и ожидал, Джаред, войдя в уборную, увидел разложенную по стене Джо и трахающего ее Эклза. Девушка бесстыдно стонала, а Эклз долбил с жестокостью, и даже застывший в дверях Падалеки не отрезвил бету. Она лишь пьяно улыбнулась Джареду, а тот вдруг ощутил такую ревность на самом деле, что рванул прочь, с силой хлопнув дверью. Несколько позже Дженсен нашел Джареда у барной стойки, глушащим одну за другой стопки текилы. И вид пьяного уже Джареда ему не понравился. - Черт, Падалеки! – заговорил Дженсен, - ты же был не против! Джаред на это отрицательно мотнул головой, но решил пояснить: - Ушла? – спросил он, получил утвердительный кивок, - И хрен с ней! - Тогда какого ляда ты нажираешься?! – не понял Дженсен, - У тебя завтра выпуск! Джаред вместо ответа ткнул Дженсена в грудь. - Я? – удивился тот, - При чем здесь я? - Тебе было хорошо с ней? – прорычал Джаред, глядя на Дженсена исподлобья, - Честно, без соплей? - Как в унитаз, - просто и цинично ответил Эклз. Падалеки с явным вздохом облегчения опустил голову себе на руки. - Сука, Эклз! – заговорил он, - Я как увидел тебя, долбящего эту дуру… Чуть не кончил сам! И убить тебя хотел, сука! - За что?! - Да потому что хочу тебя, Эклз! Мать твою! Давно уже! Лет семь наверное… Дженсен бросил на стойку карту и, пока бармен оплачивал счет, он сгреб Джареда за шкирку, прислонил к себе, взял карту обратно. И повел шатающегося Падалеки из бара. - Ну что ты молчишь, Эклз? – пьяно проскулил Джаред, - Противно меня слушать? - Нет, - спокойно сказал Дженсен, - Ты пьян, а в любви надо объясняться на трезвую голову. Вот завтра и поговорим… - Я тебе совсем не нравлюсь? – усмехнулся Джаред. Дженсен крепче прижал к себе парня, свистнул таксисту. - Нравишься, нравишься, - пробормотал он, - Завтра поговорим. На утро Джареду было хреново во всех смыслах, - башка раскалывалась, тошнило, стыдно было жутко и перед Джо, и перед Дженсеном. На тысячу звонков девушки Джаред так и не ответил, хотя знал, что подставил ее подло, но облегчение от разрыва с ней пересилило муки совести. Когда Джаред, пошатываясь, побрел в душ, пришло сообщение от Дженсена: «Ты как, пьянчужка?» И от сердца отлегло, ведь если Дженсен шутит, значит все нормально и ничего ужасного Джаред ему вчера не наговорил. «Жить буду» - ответил он и тут же получил второе сообщение: «На твой выпускной не попаду, но через неделю ты будешь на Фаргейте в моей команде. Прямо сейчас подписывают твой допуск. До встречи, лосяра!» Джаред счастливо заулыбался своему помятому отражению и заорал от радости во всю глотку. И тут же скукожился от взорвавшейся боли в голове, замутило не по-детски. Ну, ничего! Скоро ему вошьют нано-робот и похмелье будет сниматься на раз-два-три, ведь каждый военнослужащий должен быть под контролем медицинского центра. Да здравствует армия и космический десант!..Оу… Но напиваться так он больше не будет, чес слово… Прибыв через неделю на крейсер, Падалеки, как и было обещано, попал в роту Эклза, получил сержантские нашивки, личный нано-робот в предплечье, каюту и персональный планшетник. В службу вник легко и быстро, никакого давления со стороны альф не было. И все бы ничего, но Эклз упорно делал вид, что того вечера в баре не было и Падалеки не размазывал пьяные сопли, признаваясь в любви. Продолжали общаться как и прежде, но Эклз ни разу не зашел в каюту Падалеки, хотя та и была рядом расположена, да и свою запирал, как только переступал порог. Джаред уже бесился, не понимал в чем дело, и через месяц Дженсен сам сказал ему все. Они возвращались из отсека с боевыми ботами, после рейда. Дженсен приостановился у лесенки, ведущей наверх к каютам. Шедший сзади Джаред наткнулся на его спину, остановился. - Эклз, ты что? – спросил он. Дженсен устало взъерошил свою волосы, провел пятерней по лицу. - Джей, - начал он, - я помню, что ты мне тогда сказал. И я тебя услышал. Джаред покраснел, сердце забухало в ушах, он опустил засиявшие глаза. - Но ты мой друг, - продолжил Эклз, - и мне важна наша дружба. Джаред медленно выдохнул, внутри закололо. - Посмотри на меня! – попросил Эклз. Джаред, все еще красный, нехотя поднял на Дженсена глаза. - Я буду последней скотиной, - говорил Эклз, - если сейчас дам тебе надежду. Ты обалденный, Джей! Но ты мой друг, а друзей не трахают. - Хочешь сказать, - сипло произнес Джаред, - что вообще никогда не хотел меня? – и криво усмехнулся. - Блядь, Падалеки! – ругнулся Эклз, - Даже если и хотел! Забудем все это, мы друзья и точка. И… И официально я с Синди. - Я понял, - спокойно ответил Джаред, он побледнел, - Мы друзья. Ты с Синди. Спасибо, что сказал. И оттолкнув Эклза, ринулся вверх по лесенке. Дженсен сделал пару шагов вслед, но остановился, сел на ступеньку. Не то, чтобы он был безумно влюблен в Синди, у них все только начиналось да и девушка не сделала ничего такого, чтоб так обламывать ее на взлете. Дженсену одинаково хорошо было и с парнями, и с девушками, - и те, и другие одинаково пробуждали в нем альфу со всеми вытекающими. Он никогда не влюблялся, увлекался, ухаживал, его влекло, сносило крышу от желания, но ничего похожего на то, что говорил ему отец когда-то. Как-то вернувшись домой после вечеринки в честь своего четырнадцатилетия, Дженсен застал отца сидящим в своей комнате. «Ну, понеслась!» - подумал тогда Дженсен, но отец лишь жестом указал на место рядом с собой. Парень сел, стараясь не дышать, так как впервые попробовал пиво. Отец усмехнулся, разглядывая сына. - Я будто себя вижу, - заговорил он, - Такой же балбес был: вечеринки, девчонки, пиво, тачки… - Не может быть! – пораженно воскликнул сын, ему действительно трудно было представить своего сурового отца, полковника Эклза в отставке, подростком с банкой пива в руках, клеющим омег под грохот музыки в полумраке бара. - И все таки, - улыбался отец, - я был таким. Армия лишь добавила дисциплины, но человеком меня сделала твоя мама. Дженсен мотнул головой, - как могла его всегда тихая, спокойная, ни разу не повысившая голоса, красавица-мама обуздать тяжелый характер отца? - У меня было много увлечений, - продолжил отец, - И каждый раз я думал, что вот это уже точно мое, но… Когда я встретил твою маму, первое, что я почувствовал – это свое сердце. Я почувствовал его по-настоящему, каждый толчок, и кровь, бегущую от этих толчков по венам. Я понял, что не жил, не дышал до нее, и что если сейчас она уйдет, то я просто сдохну. - Как…- прошептал Дженсен. - Просто, - говорил отец, - сдохну и все. Ты молод и природа берет свое, но не торопись. Делай, что хочешь, но не предавай себя. Твое к тебе придет обязательно. Жди. И не разбрасывайся признаниями, - себе дороже выйдет. Тогда Дженсен долго думал, как еще можно почувствовать свое сердце по-особенному. Вот оно, бьется в груди, качает кровь, реагирует на эмоции, живет, в общем. Что оно еще может сделать особенного? Этот вопрос так и остался для него без ответа до сих пор. Вот ему уже двадцать шесть, в его постели было много омег и бет, он ревновал, добивался, заботился, желал, но сердце так ничего ему не «сказало». Синди – милашка омега, задорная, аппетитная, может что и будет с ней путного? Может… И Джаред. Красавец, сильный, смелый, умный, сексуальный, с потрясной фигурой, с живым и легким характером. И пахнет просто как сказка, но с ним Дженсену просто хорошо, спокойно. И так не хочется портить это хорошо интимом. Нет, когда у Джареда подходил цикл и его природный запах усиливался в сотню раз, Дженсена вело и размазывало не хило. Но ведь это инстинкты, это его альфа внутри просыпался, и просыпался он не только на Джареда. А значит, это ничего серьезного. Дженсен поднялся на ноги, снова вздохнул. «Пусть перебесится» - подумал он о Джареде и пошел к себе. Служба шла своим ходом, время от времени рота Эклза вылетала в боевые рейды на пяти ботах. Иногда это было лишь патрулирование границ между центральным кольцом и периферией, иногда карательные акции с короткими, но ожесточенными боями с кораблями галактийцев. Иногда и ребятам Эклза доставалось, и боты их подбивали, но ни разу еще не было потерь среди личного состава. Так, легкие ушибы и царапины. Хотя однажды чуть не погиб друг Эклза и Падалеки капитан Коллинз, который против обыкновения сел в другой бот и взял на себя командование взводом, где половина солдат были вчерашние новички. Это дорого обошлось Коллинзу. В самый решающий момент рулевой, молоденький сержант, запаниковал и вместо того, чтобы выполнить команду Коллинза и вмазать ракетой по противнику, развернул бот боком, дав тем самым галактийцам секунды форы для атаки. И если бы бот Эклза не подоспел в эти секунды, то летать бы тогда Коллинзу и еще девяти солдатам звездной пылью в бесконечном пространстве космоса. Бот Эклза каким-то кривым макаром обошел бот Коллинза с боку, успев ударить ракетой в цель, и прикрыл неудачливый бот собой от ударной волны взрыва. Десятидюймовой толщины стекла носовой части бота Эклза пошли трещинами, металл ощутимо прогибался, и Эклз услышал как их притерло к боту Коллинза. Еще мгновение и стекла треснут, Эклз проорал команду: «Боевой первый!», и всех десятерых окутало вместе с креслами в коконы из особого латекса. Какая никакая, но защита и возможность дышать еще десять минут, пока ошарашенный Коллинз будет тащить их на магнитной подушке к крейсеру. Должен успеть за десять минут. Дженсен тогда посмотрел через трещины на Коллинза, прочитал по губам, как тот сказал:»Все будет хорошо!», кивнул ему и оглянулся на Джареда. Джаред улыбался: "Убью суку Коллинза! - прокричал он сквозь латекс, - Или трахну!». Дженсен заржал в ответ: "Лучше трахни! Он давно на тебя слюни пускает!» Джаред удивленно поднял брови домиком, обернулся к стеклу, а Коллинз, словно слышал их реплики, извиняющим движением пожал плечами. Через десять минут вся рота Эклза была на крейсере, - пара ушибов, одно сотрясение и два убитых бота. Парни ржали как полоумные, выбираясь из латекса, а Коллинз им помогал, вспарывая коконы ножом. - Коллинз, скотина! – первое, что сказал Джаред, когда капитан открыл ему доступ к воздуху, - Ты мне должен охренительный секс за свое спасение! Коллинз замер, широко распахнутыми голубыми глазами уставившись в смеющееся лицо Падалеки. Улыбнулся в ответ чуть растерянно. - Прямо сейчас? – спросил капитан. - Нет, - смеялся Джаред, - сначала помоги задницу вытащить из этого дерьма. А пока… И Джаред сильно дернул Коллинза к себе, схватив за лацканы кителя, и впился ему в губы долгим, жарким поцелуем. Уже выбравшийся наполовину Эклз одобрительно присвистнул, кто-то даже захлопал, со всех сторон послышалось «Да, детка! Так его!». Джаред наконец оттолкнул от себя обалдевшего капитана и сказал, хитро улыбаясь: - А теперь вспоминай меня ночами, капитан. Может я тебе приснюсь!.. Да, мало-помалу Джаред отошел от отказа Дженсена. Быстро увлекся другим альфой, перестал дуться и продолжал общаться с Эклзом без напряга. Что там думал себе Дженсен, Джаред не знал, да и не хотел знать. Он просто решил ждать, а ждать лучше всего без нервов, с удовольствием проводя время с другими. Со временем он заметил, что и Дженсен расслабился, перестал с тревогой заглядывать в лицо друга, снова стал делиться личным. Еще был Миша Коллинз, чуть старше Эклза, его давний товарищ еще по рок-группе. Отличный парень, чуть наивный, но с характером. Высокий, спортивный альфа с невозможно голубыми глазами. И Джареду он нравился, и, как оказалось, очень даже взаимно. Дженсен одно время втайне надеялся, что Коллинз сможет уломать Падалеки и они станут парой, но лосяра никак особо не выделял капитана, динамил все попытки подката с его стороны. Только подшучивал, дразнил, а сам менял альф с периодичностью раз в полгода. А Коллинз лишь вздыхал, смотрел влюблено своими глазами-озерами, что не мешало ему похаживать по другим омегам и бетам, у которых он был очень популярен. Дженсен, уже получив лейтенанта, расстался с Синди. Расставание было шумным, скандальным, с морем слез девушки, с ее истеричными звонками прямо на служебный планшетник Эклза. За это ему даже влетело как-то в штабе ВВС, - якобы, он, подлец такой, обманул несчастную омегу, наобещал с три бота и бросил. Хорошо, что не обрюхатил! Так ему и сказали в штабе. Поорали и отпустили, но тот скандал еще аукнулся Дженсену, когда через положенные пять лет он не получил очередного звания. Его задержали почти на год и дали лишь после того, как Эклз вернулся раненым в бедро после карательной акции. Тогда ему сделали операцию, - заменили тазобедренный сустав на металлокерамику, и Эклз на всю жизнь получил на память легкую хромоту и ноющую боль в непогоду. И долгожданные нашивки супер-лейтенанта. В тот день троица Эклз, Падалеки, Коллинз упились текилы до зеленых соплей, - никогда не танцующий Эклз устроил стриптиз-шоу в баре «Братья Винчестеры», орал песни на пару с Коллинзом; Падалеки отплясывал с капитаном румбу, а тот по ошибке пристроился к заду какого-то симпатичного альфы, за что чуть не получил в морду гитарой. На утро их полоскало нещадно, трясло и колотило, и впрыски нано-роботов мало помогали. Эклз с трудом позвонил Фелиции, тогдашней своей подружке из медцентра, с просьбой увеличить дозу нейтрализатора. Но Фелиция, чуть не плача, сказала, что уровень отравления алкоголем очень высок и нужно больше времени. Друзья на целый день выпали из строя, за что получили по два наряда вне очереди. После Синди Эклз уже ни с кем надолго не оставался, менял омег как носки, порой даже имен не запоминал. Из всей вереницы любовников и любовниц Эклз периодически возвращался к Фелиции и Алайне, и то лишь потому, что эти девушки вообще никак не настаивали на постоянных, серьезных отношениях, и, честно признавался сам себе Эклз, просто всегда были под рукой. Им достаточно было нормального секса и дружеского общения. Коллинз продолжал облизываться на Падалеки, но трахал все, что движется, и даже, по слухам, соблазнил жену какого-то генерала из штаба. Сам Падалеки старался заводить отношения вне крейсера, когда бывал в коротких отпусках у себя на Глоке, или других планетах. Иногда просто ходил в бордель. Да, а что вы хотели? Розовых соплей и любви до гроба с одним единственным? Ха-ха-ха три раза!.. Конечно, так долго продолжаться не могло. Когда-нибудь им нужно будет угомониться, жениться, завести детей. «Построить дом, купить собаку, разбить оранжерею» - говорил Коллинз иногда мечтательно. «Да, собаку, - вторил ему Падалеки, - а лучше двух. Мопсиков». «Угу, - не отставал Коллинз, - и двух детей, мальчика и девочку». Дженсен в такие моменты подкалывал их: - А я буду по воскресеньям приходить к вам на ужин, - смеялся он, - Играть с вашими детьми и собаками. Хотя, нет! Лучше кошек заведите! - А ты сам детей не хочешь? – спросил однажды его Джаред. - Обалдел?! – испуганно вскинулся Эклз, - Каких еще детей?! Я и жениться-то не хочу… Джаред спрятал ухмылку в кулак, Миша непонятно почему покачал головой. А Дженсен постарался быстрее сменить тему. Никому на свете он не признается, что на самом деле мечтает о детях, о сыновьях. Нет, никому! Даже самому себе… Когда Эклз получил звание капитана, Миша Коллинз уже носил нашивки супер-капитана, а Падалеки только был в ожидании звания. Время уже поубавило их пыл, чуть усмирило их страсти, слегка притушило их тягу к приключениям. У Эклза все чаще ныло бедро, Падалеки все еще разрабатывал сломанную год назад руку, у Коллинза медленно сглаживался шрам на щеке от ранения осколком. Да и других шрамов на их телах было достаточно, и порой им самим казалось – а пенсия-то не за горами, и дальше что? От таких невеселых мыслей они, словно сговорившись, с удвоенной силой искали драки во время рейдов и меняли партнеров постоянно. Однажды, патрулируя границу с юга, бот Эклза наткнулся на небольшой корабль галактийциев. И хотя пираты по всем показателям не собирались вступать в бой, Падалеки, в обход Эклза, дал команду стрелять. И когда рулевой, сержант Олссон, в недоумении оглянулся на Эклза, Падалеки в ярости гаркнул: - Огонь, сержант Олссон! - Капитан? – вопросительно изогнул бровь сержант, глядя на Дженсена. - Огонь, - спокойно повторил за другом капитан. Корабль разнесло на кусочки, бот уже давно летел обратно к крейсеру, а Падалеки все никак не мог успокоиться. Предплечье дергало примерно раз в полчаса от инъекций успокоительного, но толку было чуть. - В чем дело, Падалеки? – не выдержал Эклз, когда бот уже входил в пазы шлюза. - Отвали, Эклз! – грубо рявкнул Джаред, и лишь бот дернулся, полностью становясь на подушку, он рванул с места, выскочил из бота и умчался хрен знает куда. Эклз и Олссон в недоумении переглянулись, - такое для Падалеки не типично, но Эклз решил не бежать за взбесившимся омегой. «Пусть перебесится» - подумал он. Поздно вечером, когда уже дали отбой и по уровням крейсера притушили свет, Эклз сидел в кресле в своей каюте и разговаривал с матерью через планшетник. - Ну когда же, Дженсен? – спрашивала мама, видимо уже не в первый раз. - Ма, - жалобно бормотал Эклз, - ну не дави! - Дженсен, тебе тридцать пять, - женщина вздохнула, - мы с отцом хотим успеть поняньчить твоих деток. Да и Маккензи тянет с замужеством… - О, мама! – заерзал Эклз, Дайте мне еще время. - Еще время? – вскинула брови мама, - Не нагулялся? А как же Джаред? - Мама! – возмутился Эклз, - Он мой друг… - Он омега! – перебила его мать, - Красивый, умный омега! К тому же влюбленный в тебя по уши уже, бог знает, сколько лет! - У него есть парень, - непонятно зачем сказал Эклз. - А его папа сказал мне по секрету, - хитро улыбнулась миссис Эклз, - что Джаред уже три месяца ни с кем не встречается… - Мама, это его личное дело! – не на шутку рассердился Эклз, - И вообще, мне не хочется обсуждать с тобой такие вещи! Я же не Мак! - Хорошо, хорошо! – примирительно затороторила мать, - Завтра поговорим! Спокойной ночи! - Да, - с облегчением вздохнул Эклз, - пока, мама! Люблю тебя! - И я тебя! Дженсен опять вздохнул, отложил планшетник. «Черт! – подумал он, - Вот значит с чего он такой бешеный! Три месяца не трахаться, конечно!» Усмехнулся, хотел было уже встать с кресла, как вдруг планшетник вновь ожил. Звонила Алайна. Дженсен ответил. - Дженсен, - говорила девушка чуть устало, - тебе завтра надо менять нано-робот. Просто напоминаю. - Спасибо, детка! – улыбнулся Эклз, - И поэтому ты не спишь? - Уже почти сплю, - ответила Алайна, и добавила без особого энтузиазма, - Может придешь? - Нет, детка, без обид, - покачал головой Эклз, - как-нибудь в другой раз. Целую! - Целую! – и Алайна отключилась. Дверь в каюту открылась. Дженсен крутанулся в кресле и увидел Джареда. Тот был в футболке, пижамных штанах, с мокрых волос капала вода, и сам он тяжело дышал. Лицо его было хмурым, глаза горели недобрым светом, губы подрагивали. Таким злым Дженсен не видел Джареда никогда. - Это была Алайна, - не впопад сказал Эклз. Падалеки в два шага приблизился к Эклзу, коленом раздвинул ему ноги, склонился к нему – глаза в глаза. - Задолбался стоять в очереди, - прохрипел он и впился губами в раскрытые в изумлении губы Эклза. Больно прикусил их, лизнул, раскрыл языком шире, просунул глубже и почувствовал, как Эклз ему отвечает. Сначала несмело, но все больше и больше поддаваясь вперед, прикусывая, лаская языком, нежно и страстно. Дыхание давно сбилось, руки упершиеся в подлокотники кресла, мелко дрожали. Джаред с усилием оторвался от губ Дженсена, заглянул в зеленый омут его глаз. - Давно бы так, - прошептал он. - Ты напросился, Падалеки, - прорычал Эклз. Резко встал с кресла, от чего Джаред бедром проехался по паху Дженсена, задев вздыбленный пенис. Дженсен рывком дернул футболку Джареда вверх, тот резво перекинул ее через голову, бросил на пол. Дженсен пару секунд смотрел прямо в прищуренные в усмешке глаза Джареда, потом склонил голову и лизнул алеющий сосок, обхватил руками за талию, мелкими поцелуями прошелся по шее, ключицам, глубоко вдохнул запах. - Каланча, - прошептал он хрипло и легко опрокинул Джареда на кровать. А тот со счастливой улыбкой смотрел снизу вверх, как Эклз не спеша снимает майку, пижамные штаны вместе с боксерами, выпуская на свободу не хилый такой пенис. - Блин, Эклз, - прохрипел Падалеки, не в силах оторвать взгляд от такой картины, - хочу тебя…всего… Дженсен лишь кивнул. Говорить он уже не мог. Он оседлал Джареда, завел ему руки вверх, схватил одной рукой за кисти, другой начал медленно снимать с него штаны, то и дело нарочно задевая окаменевший его пенис лишь кончиками пальцев. Джаред рвано дышал, полушепотом что-то говорил, извивался под Дженсеном. Казалось, что эти штаны никогда не снимутся и эта пытка будет длиться-длиться… Но вот штаны, трусы уже на полу, и Дженсен прижимается своим пахом к паху Джареда, согнув в колене и отведя его правую ногу в сторону. Не просто прижимается, а медленно-медленно трется, свободной рукой сжимает левую ягодицу омеги, потихоньку подбираясь пальцами к анусу. И целует, целует так, будто надышаться не может. - Дженс, - прошептал Джаред в поцелуй. - Что? – почти зло прохрипел Эклз, и от этого хриплого голоса Джареда повело еще больше. - Сейчас кончу, - выдохнул Джаред. - Только попробуй! – рявкнул Эклз, и надавил средним пальцем на сочащееся смазкой колечко ануса. Джареда выгнуло, он почти закричал от восторга, - Затрахаю да смерти, Падалеки! Кончишь только вместе со мной! Слышишь? – и с каждым словом он уже двумя пальцами вкруговую входил в Джареда глубже и глубже. И тот сам насаживался на эти восхитительные длинные, сильные пальцы глубже и глубже, терся и терся пенисом о пенис. - Ну же! – громко шептал Джаред, широко разведя ноги в стороны, - Эклз, трахни уже меня! Мне что, умолять тебя?!,, Дженсен зло усмехнулся, уже двумя руками сжал кисти Джареда, приставил головку к анусу омеги и медленно-медленно-медленно вошел не глубоко. Заглянул в затуманенные глаза Джареда и тихо сказал: - Так достаточно? - Нет, - хрипел Джаред, пытаясь насадиться на пенис Эклза, но тот тут же отодвигался. И снова входил на чуть-чуть. - А так? - Нет, Дженс, - и опять Эклз ускользал и опять входил на сантиметр. - И так нет? - Прошу! – шептал омега, умирая от желания заполнить себя альфой, но тот снова уходил, и снова вставлял не глубоко. Мышцы ануса пульсировали, норовя затянуть в себя пенис, и хотелось, до одури хотелось, поддаться им, но Эклз твердо решил промучить Падалеки как можно дольше. Он вновь вошел лишь на чуть-чуть, покачал тазом из стороны в сторону. - Эклз, сука! – почти орал уже Джаред, - Умоляю! Трахни уже! Прошу тебя! Блядь, Дженсен!... Да-а-а-а-а… Дженсен с размаху вошел в Джареда по самый корень и задвигался длинными, сильными ударами. Отпустил кисти омеги, уперся руками по бокам, и двигался, двигался, выбивая стоны и придушенные крики из Джареда. В какой-то момент тот попытался подтолкнуть его ногами, задать свой ритм, но Эклз так рыкнул на него, что в глазах омеги промелькнул страх. Но тут же Эклз коротко поцеловал его в губы, опустился на локти, тем самым зажав изнывающий пенис Джареда между их тел, и задвигался вновь с еще большей силой. Снова, снова и снова. Джаред уже расплавлялся от подкатывающего оргазма, схватился за края кровати, закусил губы, чтоб не заорать в голос, хотел еще придержать, но… Рвануло во всем теле миллиардами искр, тугими волнами бешеного восторга, светящимися кругами в глазах… - Дженс, - протяжно простонал Джаред, изливаясь мощным потоком. Дженсен уткнулся Джареду в шею и зарычал, содрогаясь от сильного оргазма, продолжал вбиваться короткими, но все еще сильными движениями. Узел набухал, распирал, делая Джареду почти больно и так сладко. Дженсен все двигался, словно хотел и в сцепке, припечатать Джареда к кровати навсегда. Один за одним оргазмы скручивали их тела в дикой сладости, отключая мозги напрочь… Дженсен, уже не опасаясь придавить Джареда своим весом, лежал на его груди, слушал глухие удары сердца. Джаред обнимал мужчину, пялился в потолок и счастливо улыбался. Дженсен ни о чем не думал, только пытался услышать и свое сердце тоже, но ничего особенного не почувствовал. Ему было хорошо, потрясно, обалденно. Как еще выразить свое состояние после такого охренительного секса с серией ярких оргазмов? Хорошо… - Если б знал, - пробормотал Эклз, - раньше, то завалил бы тебя еще в первый раз. - Теперь знаешь, - улыбался Джаред. Дженсен вдруг резко поднялся на локтях, серьезно посмотрел на Джареда. - Ты правда три месяца ни с кем не встречался? – спросил он строго. - Да, - Джаред даже перестал улыбаться, - а что не так? Дженсен лишь покачал головой. «Ничего - подумал он, - снова тишина». Но все же нежность, редко живущая в душе Эклза, затронуло что-то глубоко внутри, забилась в кончиках пальцев, которыми он стал легко поглаживать скулы, подбородок и губы Падалеки. Вечно суровый взгляд зеленых глаз потеплел, опухшие от поцелуев губы тронула улыбка. - Ты мой омега, - просто сказал Эклз. Джаред каким-то десятым чувством понял, что это признание. Вот такое простое, без соплей, в стиле Эклза, и другого не будет. Но он этому был безумно рад, что-то щелкнуло внутри, словно все стало на свои места, мечта исполнилась. - В душ? – спросил Джаред, на что Дженсен хитро улыбнулся. - Позже, - прошептал он, сдернул со спинки кресла полотенце и стал медленно обтирать сначала себя, потом Джареда, собирая потеки спермы. Джаред резко остановил руку Дженсена, когда тот особенно ленивым движением провел по низу своего живота и вниз по бедру. Нагнулся и медленно провел языком по уже налившемуся пенису Дженсена, обвел по кругу головку, зажал губами… - Джей, - выдохнул сипло Дженсен, откидывая голову назад, - не останавливайся… Но Падалеки и так не остановился бы, даже если б загремела боевая тревога. Так начались отношения Джареда и Дженсена. Рано утром Эклз немилосердно разбудил Падалеки, брызнув на него капельками воды со своих мокрых после умывания рук. Падалеки заорал, отряхиваясь: - Убью, Эклз! - Подъем, лосяра! – кричал Эклз, - Крейсер ждет, служба зовет! Падалеки капризно застонал, нехотя вылезая из кровати. Он укутался в покрывало, с обидой посмотрел на бодрого Эклза, который уже почти полностью оделся. - Как вы меня все задрали, - пробубнил Падалеки. - Задрал тебя я, - смеялся Эклз, - а Фаргейт ни при чем. - Ну да, ни при чем… Армия, мать ее… - шипел Падалеки, бредя в душ, - Уволюсь на хрен… - Эй, принцесса! – позвал Эклз, хлопнувшего дверью Падалеки, - Обещаю не трогать тебя неделю. Отоспишься! Дверь в душ открылась, показалась взлахмоченная голова Падалеки. Он погрозил зубной щеткой Эклзу. - Только попробуй! – невнятно, из-за пасты во рту, сказал он, - Через три дня у меня цикл. Я тебе отосплюсь! – и снова закрылся. - А, ну да, - улыбнулся Эклз, а сам подумал: если в этот раз он понесет, то… Тогда я… Блин… Додумывать он не стал. Дженсен давно хотел, чтоб Джаред забеременел, но никогда не сказал бы об этом вслух. Казалось, что беременность это выход, чтоб определиться уже в их отношениях. За три года Эклз не раз представлял себе, как сделает предложение своему омеге по всем правилам, - с кольцом, бокалом шампанского, преклоненным коленом, но только при условии, если тот понесет. Почему именно так, Эклз вряд ли смог бы доходчиво объяснить, но реально веской причины жениться на омеге он не видел. Падалеки устраивал его полностью и в постели, и в жизни, - обалденный любовник, верный друг, интересный собеседник, отлично готовит, спокойный, без придури и капризов, - идеальный супруг. И отец обрадуется наконец, что сын остепенится, заведет семью. Жаль, вот мама не дожила – тихо скончалась во сне два года назад… Дженсен мотнул головой, отгоняя тяжелые воспоминания. Быстро заправил кровать, вытянул на середину спальни свою и Джареда сумки, кинул в свою пару потрепанных, старых книг, и заозирался по сторонам в поисках чего-то. Из душа вышел Джаред. - Где мой планшетник? – спросил хмуро Дженсен. - На кухне оставил, как всегда , - ответил Джаред, - Забыл? Эклз, буркнув что-то типа «Старею», ушел вниз. А Джаред вдруг заметил интересную вещь в раскрытой сумке Эклза. Склонился, приглянулся и усмехнулся – это была коробочка темно-красного цвета, в таких обычно кольца лежат. «Понятно, - подумал Падалеки, - вот, о чем он думает в последнее время». И на секунду застыл, уставившись в стену. Эклз собирается сделать ему предложение, через хрен знает сколько лет знакомства, через три года отношений. Именно тогда, когда сам Падалеки стал сильно сомневаться, - а нужно ли ему это и будут ли они счастливы в браке. Что теперь делать? Посоветоваться с Коллинзом? Нет, Мишу лучше не трогать, он и так на взводе последние несколько месяцев. Рычит по поводу и без, обдирает тяжелым взглядом, говорит односложно, наряды навешивает… Черт, что же делать с Эклзом?.. Святые небеса! Дайте мне ответ! К аэродрому Эклз, Падалеки, Коллинз подъехали на такси. Завидя их обмундирование десантников, к ним сразу бросились двое дежурных солдат-воздушников. Коротко поприветствовав, быстро наклеили стикеры на сумки, надписали и утащили багаж на досмотр. Аэродром – это огромный комплекс, поделенный на сектора для гражданской авиации, военной надземной – для военных грузовых и вертолетов, и космической десантной. Последний сектор был самым дальним и самым огромным, способным разместить на летном поле сразу три крейсера – Фаргейт, Люцифер, Супернова, если б все три крейсера вздумали одновременно встать на прикол. Летное поле делилось на три платформы, каждая по четыре в длину и две в ширину мили. Две сейчас пустовали, над третьей висела громада Фаргейта. К нему тянулись четыре трубы из прозрачного пластика – лифты, по которым спускались и поднимались десантники, доставляли личный багаж, и высота труб была чуть больше девятиэтажного дома. Платформа гудела низко, держа крейсер на магните, к хвостовой части, где был грузовой шлюз, то и дело подлетали большие боты с различным грузом. Из расположенных поодаль ангаров слышались громкие голоса сотни механиков, команды вперемежку с отборным матом, - там шла последняя проверка боевых ботов перед загрузкой на крейсер и механики-десантники со злобной радостью переругивались с механиками- воздушниками. Работа шла с искрой, задорно, будто крейсер собирался на пикник, а не в очередной рейс. До платформы нужно было еще отшагать три мили, а солнце жарило нещадно особенно после недавних ливней. От земли едва заметно поднимался сероватый пар. Троица шла налегке, без багажа, но все трое уже взмокли и ботинки казались тяжелыми. Эклз и Падалеки шли на шаг впереди, Коллинз за ними. И он мог сейчас без опаски любоваться Джаредом со спины. Своими глазами-озерами он пожирал всю фигуру капитана, - коротко стриженный затылок, весь в бисеринках пота, широкие раскаченные плечи, обтянутые черной материей кителя, сильную спину, по которой видимо стекал струйками пот и это было заметно по темневшей ткани, обтянутую форменными штанами крепкую задницу, половинки которой чуть подрагивали при каждом шаге, длиннющие мускулистые ноги, даже черные ботинки, из-за тяжести которых Падалеки шел чуть лениво, с оттяжкой, и походка его была… М-м-м, подойти бы сейчас вплотную, почувствовать страждущим телом ритмичные покачивания этой задницы, уткнуться носом между лопаток, вдохнуть терпкий запах омеги… Коллинз, замечтавшись, издал непроизвольно рык, низкий, глухой. Эклз и Падалеки синхронно обернулись к другу. - Ты чего? – спросил Джаред. Дженсен вопросительно приподнял бровь. Коллинз с досадой почувствовал, что краснеет. Спасибо, хоть защитные очки закрывают пол-лица… - Башка трещит, - буркнул он в ответ. - А что, - продолжил пытать Джаред, - наник не пашет? - Да нормально все, - привычно уже огрызнулся Коллинз. - И чего ты бесишься тогда? – не отступал капитан. - Отстань, Падалеки! – зашипел Коллинз. - Девочки, не ссорьтесь! – заулыбался Эклз, - Нам еще воевать вместе! А вы… Он не договорил. На летное поле, в обход всех запретов, лихо зарулил шикарный раритетный автомобиль – мерседес цвета мокрый асфальт, с эмблемой министерства обороны и ВВС на капоте и боках, с тонированными стеклами и оглушающей музыкой из динамиков. - Ха! – радостно заулыбался Джаред, узнав песню, - «Supermassive Black Hole» Muse, почти древность! - Мусор, - буркнул Дженсен, вдруг почувствовав что-то неладное. Внутри как-то стало пусто, жарко и холодно одновременно, как перед прыжком вниз, в бездну. Что за хрень, одернул себя Эклз. Автомобиль резко затормозил, музыка оборвалась. Водитель, молоденький капрал, бегом выскочил из машины, обскакал капот, кинулся открывать заднюю дверцу. Но дверь машины открылась сама и из салона сначала свесились, стукнулись об землю ноги в тяжелых берцах, потом на колени легки руки, и вот кто-то, нехотя поднимаясь, вышел из машины. Это оказалась высокая, худощавая женщина, одетая в форму десанта, только китель она сжимала в левой руке, белая форменная майка обтягивала небольшую грудь, открывала плечи и руки, на тонкой талии болтался ремень, штаны выгодно обрисовывали стройные ноги и берцы смотрелись в масть. Капрал, вытянувшись перед женщиной в стойку, подал ей кепку и бутылку с водой. - Ваш багаж уже погружен, мэм, - сказал он чуть робко, - Что передать генералу? Женщина лениво потянулась, повертела шеей, надела кепку, резким движением вытягивая из прорези головного убора не по уставу длинные волосы, собранные в хвост, бутылку с водой взяла в правую руку. Посмотрела сквозь защитные очки на капрала с усмешкой. - Привет хозяину! – сказала она неожиданно приятным, глуховатым, с хрипотцой, голосом. Капрал приложил правую вытянутую ладонь к виску, отдавая честь: - Есть, мэм! – рявкнул он. Женщина поморщилась от громкого звука, отмахнулась от паренька, и только теперь соизволила оглядеть застывшую в изумлении троицу. Она мельком скользнула взглядом по Эклзу, Падалеки и уставилась на Коллинза, чуть приоткрыла рот, будто удивилась. - Коллинз? – недоверчиво спросила она, - Это ты? Коллинз заулыбался, отмер, приложил руку к груди. - Рад встрече, капитан Камерон! – сказал он. Эклз и Падалеки ошарашено переглянулись. Вот тебе и альфа капитан Камерон! - Почему ты все еще на Фаргейте? – тем временем продолжала спрашивать Камерон, подходя ближе, - Ты же писал, что переводишься в наземку к Сингеру?! - Писал? – чуть слышно и недоуменно произнес Эклз, вперившись взглядом в Коллинза. - К Сингеру? – так же был удивлен Падалеки, - Ты что… Но договорить ему не дала Камерон, властным жестом руки затыкая омегу. Этот жест и то, как Падалеки разом умолк, подчинившись, очень не понравилось Эклзу, до жути прям. Глубоко изнутри стал нарастать угрожающий рык, желание указать место зарвавшейся… Кому?... - Капитан Камерон, - пытался спокойно говорить, смутившийся Коллинз, - давайте поговорим об этом позже вечером. Может, кофе?.. И этот растекшийся перед бабой Коллинз, полковник Коллинз! Да кто она такая?! Эклз в раздражении уставился на Камерон, его недовольство было ощутимо физически. Так что Камерон невольно отвернулась от Коллинза и, насмешливо приподняв бровь, вернула взгляд Эклзу. Из-за защитных очков толком лица не разглядеть, - ну гладкий лоб, ну светлая, очень светлая кожа, ну чуть пухлые, четко очерченные губы, чуть тяжеловатый подбородок, чуть заметный шрам на нем… Блин, только на шею не смотри, Эклз! И уши!.. Милые ушки.. Твою мать!.. Прошло две секунды, лишь две секунды, стоившие Эклзу такой волны ярости и раздражения, что в висках заломило. А Камерон лишь вновь усмехнулась, кивнула Коллинзу, Эклзу и Падалеки. - Офицеры, - сказала она и пошла к лифту. Как по команде, троица двинулась за ней следом. - Это она? – возбужденно зашептал Падалеки, склоняясь к Коллинзу, - Жена генерала Моргана? - Как жена? – ошарашено зашипел Эклз, - Это ты с ней?.. - Бывшая жена, - тоже шептал Коллинз и лицо его расплывалось в улыбке, - Они развелись. - Из-за тебя? – спросил Эклз. - И не только, - все улыбался полковник, - причин было много. - А она классная! – восхищенно мотнул головой Падалеки. У Эклза глаза на лоб полезли от этого, - Джаред поплыл как кусок масла на солнце! И от кого?!.. Из-за бабы?!.. И кто она? - Она бомба! – мечтательно протянул Коллинз. - Вы охренели оба? – зло зашипел Эклз, но Коллинз, повеселевший, расслабившийся, его не слушал, а лишь смотрел теперь на тоненькую фигурку Камерон и ее вихляющий зад. Даже Падалеки присвистнул в восторге. Эклз с ненавистью глянул в спину женщине, и как она не сгорела от этого?! - Вот и познакомились, - буркнул он.