Ровно дыши

Шерлок не знает, где услышал эту песню. Он мог бы вспомнить это, если бы захотел — но не хочет. Ровно дыши, Капитан моей распущенной души Он напевает про себя, глядя на сидящего напротив Джона. Джон дышит ровно. Шерлок не знает, когда это стало для него проблемой. Джон абсолютно ровно дышит к Шерлоку, и того это раздражает. — Джон! — зовёт он и начинает рассуждать о последнем деле. Джон поднимает голову, откладывает газету в сторону и слушает — внимательно, с интересом и восхищением. Шерлок смотрит на его шею и грудь. Дыхание Джона остаётся ровным, пульс не учащается. Это злит. Шерлок замолкает, делая вид, что задумался. В противоположность словам песни ему хочется, чтобы дыхание Джона сбивалось при взгляде на него. В этом городе так странно звучит Безвоздушная тревога Нелепые слова. Дурацкая песня. Джон встаёт с кресла и потягивается. Его дыхание ненадолго изменяет ритм, потом вновь становится спокойным. Ровно дыши, Капитан моей распущенной души Шерлок прикрывает глаза, пытаясь представить, как это могло бы быть — тяжёлое неровное дыхание Джона, невнятные стоны, задыхающиеся признания… Но Джон расслабленно сидит напротив него, вновь читая свою глупую газету — и дышит ровно. * Тяжёлое неровное дыхание сверху, невнятные стоны, задыхающиеся признания — Шерлок мог бы быть доволен, но он ни на секунду не забывает, что это не Джон. Другой голос, другой запах, другое тело — не то! Шерлок кончает, испытывая только физическое удовольствие, встаёт, подходит к окну и закуривает. Закатное небо похоже на алый бархат с заплатами сизых облаков. Дым окутывает стройное тело, скользя по бледной коже нежными шёлковыми прикосновениями, и сзади раздаётся восхищённый выдох. Шерлок морщится. Не то. Словно вместо кокаина он вколол себе новокаин. Когда дыхание Джона успело стать для него наркотиком? Он не знает. Капитан моей распущенной души Вернувшись домой, Шерлок смотрит на задающего ему вопросы Джона — и новокаиновая заморозка его сердца разлетается вдребезги. Джон по-прежнему дышит ровно, только разочарованно вздыхает, поняв, что ответов от Шерлока не дождётся. Шерлок хлопает дверью в ванную и в ярости стискивает зубы, чтобы не завыть. * Шерлок стоит на крыше. Джон что-то говорит в трубку, но Шерлок пытается расслышать за словами его дыхание. Оно спокойно настолько, насколько это возможно при разговоре, и Шерлоку обидно до слёз. Он отбрасывает телефон и делает шаг, с мрачным злорадством вслушиваясь в летящий вместе с ним крик. Улегшись на асфальт, он задерживает дыхание и снова прислушивается к пробивающемуся к нему Джону. Но вокруг слишком много посторонних шумов, и Шерлоку не удаётся их отфильтровать. Когда его привозят в морг, он резко садится и хватается за запястье, стараясь стереть с него судорожную хватку ледяных пальцев Джона. * Шерлок смотрит, как у Джона впервые за всё время их знакомства сбивается дыхание из-за невозможности сдержать чувства, а не из-за физических нагрузок и выброса адреналина, и думает: «Что я наделал…» Джон рыдает у его могилы. Потом делает резкий вдох, по-военному кивает, разворачивается и уходит. Шерлок медленно подходит к могильной плите и проводит по ней рукой, желая отнять у неё прощальное прикосновение Джона. Он тихо шепчет слова намертво застрявшей в его памяти песни: — Ровно дыши, капитан моей распущенной души… Жить не спеши, не сдавайся, не меняй на гроши… Пожалуйста, Джон, дыши. Пожалуйста, не сдавайся. * Шерлок подходит к ресторану Анджело и застывает, увидев через окно Джона. В его голове начинает звучать почти забытая за два года мелодия; он жадно всматривается в Джона — и каменеет от вины и болезненной ревности. Ему уже не хочется знать, кого ждёт за их любимым столиком измученный, постаревший Джон, устало глядящий на свечу, из-за кого он так дышит — рвано, тяжело, неровно, сжимая пальцы в кулаки, чтобы унять дрожь. Шерлок опускает голову и уходит, не заметив, как Джон мазнул по нему взглядом, потрясённо замер, привстав, и рухнул обратно на диванчик. * Коробка с чипсами подрагивает в руке Шерлока — он забыл о ней. Только что внизу хлопнула дверь — и на лестнице слышны знакомые шаги. Джон входит в квартиру, на миг остановившись на пороге. Его взгляд пригвождает Шерлока к месту, и тот вдруг по-новому понимает слова «Безвоздушная тревога». На задворках Чертогов взрываются тревожным воем сирены — глаза Джона горят. Шерлок смотрит на него снизу вверх, сидя на журнальном столике, не зная, что являет собой воплощённое желание: приоткрытые губы, по которым нервно скользнул язык, неосознанно увлажняя, широко распахнутые в немой мольбе глаза… Джон зажмуривается на секунду, с присвистом втягивая в себя воздух, шагает к нему. Шерлок начинает подниматься, но Джон хватает его за плечи и толкает на диван, падает сверху, впиваясь в губы жестоким поцелуем. Шерлок тихо, потрясённо стонет, пытается обнять в ответ, но Джон резким движением прижимает его запястья к дивану, сдавливая их так, что наверняка останутся синяки. Шерлок пытается вдохнуть, но его рот захвачен языком Джона, губы ноют от болезненных, почти до крови, укусов, он не может отвернуться, не может сбежать — и не хочет; он извивается, помогая Джону раздевать себя, принимая всю грубость, всю боль и отчаяние, с которым тот рвётся к его телу. Джон немного отстраняется, сдирая с него брюки, Шерлок трясёт ногами, избавляясь от обуви, садится, обхватив лицо Джона ладонями и наконец целует сам, так же жадно, с тем же немыслимым, лишающим разума желанием. Поцелуй разрывается, когда они в четыре руки снимают с Джона рубашку вместе с футболкой, Джон вскакивает, за секунду раздеваясь окончательно и снова падает на Шерлока, покрывая суматошными поцелуями губы, лицо, шею, плечи, иногда больно кусая, но Шерлок лишь вздрагивает молча, едва дыша. Джон облизывает два пальца и прижимает их к мышечному колечку, и взор его вдруг темнеет замерзающим вулканическим пеплом. — Сколько? — хрипло спрашивает он с исказившимся от ревности лицом. — Ни одного тебя, — выдыхает Шерлок и давится стоном, когда Джон погружает в него оба пальца сразу. Он вскидывает бёдра, подаваясь навстречу, желая получить больше, но Джон держит его крепко, не позволяя навредить себе, тщательно подготавливает, сам содрогаясь от нетерпения. Шерлок бьётся головой о мягкую ручку дивана несколько раз, требует: — Джон! Тот сплёвывает в ладонь, проводит по своему члену и толкается в захлебнувшегося криком Шерлока, сразу входя почти наполовину. — Чёрт, прости… — Хорошо, Джон, ещё, давай же, Джон! Шерлоку больно, но так хорошо, он не помнит, когда ему было так хорошо, он не знает, было ли когда-нибудь так хорошо, потому что это Джон в нём, и вокруг него, и Джон тяжело дышит, и тихо стонет, и невнятно матерится сквозь зубы, и двигается, с силой вбиваясь в него. — Почему, Шерлок?! — вырывается вдруг у Джона. — Зачем ты это сделал? Даже задавая вопрос, Джон не останавливается, просто не может, и Шерлок тоже не может остановиться, обхватывая его ногами, вжимая в себя ещё глубже, отвечая стонущими выдохами: — Чтобы… ты мог… дышать… капитан… моей души… — Дышать?! — Рот Джона перекашивает ярость, его рука атакующей змеёй вцепляется Шерлоку в горло, сильные пальцы сдавливают беззащитную длинную шею. — Вот как я дышал без тебя! «Безвоздушная тревога…» — обрывком мелодии проплывает в голове Шерлока, сирены в мозгу воют оглушительно, перед глазами плывут яркие пятна, словно вспышки от взрывов, он пытается протолкнуть в пережатое горло хоть немного воздуха — и кончает, едва не теряя сознание, так сильно, что забрызгивает себе грудь и немного лицо. Джон испуганно охает, отпускает его шею, подхватывает под колени и делает ещё несколько движений. Шерлок хватает ртом благословенный воздух, дожидается, когда Джон закончит содрогаться, изливаясь в него, и обнимает его, сипло шепча: — Я здесь. Я вернулся. Я твой. Джона всё ещё трясёт, и тогда Шерлок выскальзывает из-под него, переворачивает, меняя их местами, и целует его шею, ловя губами бешено бьющийся пульс, сползает чуть ниже и кладёт голову на ходящую ходуном грудь, прислушиваясь к тому, как дыхание Джона постепенно выравнивается. Звук сирен в Чертогах не замолкает, хотя и становится тише. * Джон, ничуть не смущаясь, заходит в ванную, когда Шерлок ещё нежится под душем. — Я домой. — Я с тобой! — мгновенно реагирует Шерлок, выключает воду и выбирается из ванны. — Со мной? — спрашивает Джон виновато, осторожно поднимая его подбородок и глядя на след своей руки. Шерлок мотает головой, избавляясь от ладони на лице, и отвечает: — Разумеется. Ты ведь едешь собирать вещи. — Ты… уверен? — в голосе Джона раскаяние и надежда. — Я же… Ну… — Чушь. — Шерлок начинает вытираться. — Я тебе нужен. Если ты вздумаешь утверждать обратное после этого, — он прикасается к синякам на своей шее, — я тебе не поверю. — А я? — Что? — Нужен тебе? Шерлок смотрит на Джона с незамутнённой нежностью собственника. — Очевидно. — Хорошо, — выдыхает Джон с облегчением. * Новый дом Джона просторный и светлый. Шерлоку здесь даже нравится, но квартиру на Бейкер-стрит, по его мнению, ничто не может превзойти. — Почему ты переехал? — Задыхался, — коротко отвечает Джон. Шерлок кивает, принимая это объяснение. Он ходит за Джоном из комнаты в комнату, не помогая собираться, но и не комментируя. Он слушает, как Джон дышит. А Джон дышит правильно — ровно и спокойно, всей грудью, время от времени поглядывая на стоящего столбом Шерлока. В конце концов Джон, фыркнув, начинает использовать его вместо вешалки, набрасывая ему на плечи то куртку, то рубашки. Шерлок грозно хмурится, но старается не двигаться, чтобы вещи не соскальзывали. Джон закрывает последний чемодан и немного растерянно оглядывает свою — уже бывшую — спальню. — Забыл вызвать грузовое такси, — говорит он. Шерлок задумчиво хмыкает, делает внезапную подсечку и роняет Джона на кровать. — Попался! Джон тихо смеётся и гладит его по щеке. — Что ты там говорил тогда? Капитан души… Это стихи? — Песня, — тихо отвечает Шерлок и напевает: — Ровно дыши, капитан моей распущенной души… Джон… Джон целует его припухшие губы с виноватой нежностью. — Прости, — шепчет он, — я был не в себе. Думал, что сошёл с ума, когда увидел тебя из окна кафе. — Кого ты там ждал? Джон опрокидывает Шерлока на постель и нависает над ним, покрывая мягкими поцелуями висок и скулу. — Тебя. Я каждый месяц ходил к Анджело, — он запинается, — ждать тебя. Шерлок слышит не сказанное вслух «поминать». — Я здесь, — шепчет он, обнимая Джона, зарывается пальцами в поседевшие волосы. — Я жив, Джон. Я вернулся к тебе. — Шерлок… — В голосе Джона напряжение, которое он уже знает, взгляд наливается предгрозовой синью. — Я твой. — Шерлок проводит ладонью по его шее, забираясь под воротник рубашки. — Бери. Теперь всё иначе. Джон нежен и внимателен, и даже находит какой-то крем для смазки, и Шерлока неожиданно начинает колотить, когда Джон ставит его на четвереньки и осторожно входит сзади. — Джон, — стонет он. — Джон! Джон влажными долгими поцелуями ласкает его спину, ладонями гладит грудь и живот, потом бережно обхватывает член — и Шерлока словно постепенно пронзает медленной обжигающей молнией. — Джон… Джон замирает, кончая первым, и выдыхает на его влажную кожу, и это так правильно, так хорошо — то, что Джон дышит рядом с ним, на него, и Шерлок всхлипывает и падает в белое марево оргазма. Он снова укладывает голову Джону на грудь, прислушиваясь к его дыханию, и тревожные сирены в мозгу замолкают. Время платить И закончить войну. Безвоздушная тревога Шерлока наконец-то гаснет.