Ради детей

Гость не просто заставил нервничать. Он взбесил и насторожил. Эрино возвращался с очередной тренировки. Третьей по счёту в его жизни. Пятый день господин Арогий не обращал на него внимания, а то и вовсе старался оказаться на другом конце зала, если им приходилось бывать вместе в одном помещении. Даже господин Колэ удивлялся, когда видел, как приветливое лицо его возлюбленного начинает хмуриться. Зато Пуня резвился вовсю, обласканный вниманием прекрасного хозяина. Эрино мог лишь сжимать кулаки и стискивать зубы до скрежета. В тот день Эрино гулял по парку и размышлял о выкрутасах судьбы, играющей с ним в непонятную игру. Молодому альфе не составило труда с первого взгляда влюбиться в своего внезапного господина. При этом он отчётливо осознавал, что омега, из жалости приволокший его в свой дворец, ответных чувств испытывать не обязан. Но это ни в коей мере не мешало мечтать о благосклонности господина Арогия. Эту благосклонность придётся завоёвывать. Более того. Как минимум один соперник у него имеется. И этот соперник глупых промахов не совершает. Например, в вечер того дня, когда Эрино провинился, отправившись на тренировку и не спросив на это дозволения хозяина, Пуня начал свои репетиции как раз в тот момент, когда машина омеги приземлилась в гараже. Сам Эрино в это время ещё с трудом стоял на ногах после своего бурного выражения благодарности за подарки господина Колэ. Расторопный конкурент умудрился занять Синий зал, абсолютно правильно рассчитав, что омега, возвращаясь к себе, пройдёт мимо и хоть на несколько минут остановится полюбоваться на умелого танцора. Эрино не обольщался, полагая, что смог бы танцевать лучше. Так продуманно и в то же время небрежно выводить кружево танца, демонстрируя достоинства своей фигуры, и при этом завораживать зрителя не сменой па, а их эволюцией в нечто целостное и прекрасное, темноволосый альфа полагал себя неспособным. Именно поэтому, когда ему приходилось двигаться под музыку, он делал упор не на изящество движений, а на внутреннюю энергию, пробуждаемую мелодией. Учителя поджимали губы, иной раз наказывали, приводили в пример более талантливых учеников, однако исправить что-либо не могли. Иначе говоря, если потребуется, Эрино вполне мог исполнить танец, но как возможность привлечь к себе внимание господина Арогия свои хореографические способности не рассматривал. При этом из головы молодого человека отчего-то выпадала одна мысль: если бы в этом деле он не дотягивал до определённых стандартов, в таком шикарном магазине, как "Ослепительный мир", никогда бы не оказался. Приходилось выискивать иные способы обратить на себя внимание хозяина. Какие? Петь? Играть на демпане? Рисовать? В каком из этих видов деятельности Пуня не был лучшим? Если уж соревноваться, то в тех областях, в которых преимущество имел бы Эрино. Но кому нужны его способности к политическому или экономическому анализу? Про боевые навыки вообще говорить смешно. Для бесед о политике или истории у господина Арогия есть куда более осведомлённый и привычный собеседник. По иронии судьбы, даже пытаться стать третьим, дополнив своей персоной пару Арогий-Колэ, после того, как омега отчитал его у входа в гараж, молодой человек считал неразумным. Вдруг господин Арогий передумает и расскажет о его проступке бете, да ещё так, что кандидат в президенты решит изменить свою политику. Судя по тому, как о его лояльности к альфам отзывался омега, эта самая лояльность в восторг одного из Отцов планеты не приводила. Помимо этого Эрино вовсе не был уверен в своём желании стать постоянным развлечением зеленоглазого хозяина. Однако, его постельные труды явно были высоко оценены. Если бы он был чуть расчётливее и менее романтичен, успокоился бы на возможности раз в несколько дней ублажать бету. Все остальные, безусловно, были бы счастливы такому его поведению. Пуня перестал бы беспокоиться, господин Колэ привык бы к присутствию в доме удобной игрушки, а господин Арогий вскоре начал бы воспринимать его как предмет мебели. Но подобное положение вещей не устроило бы самого Эрино. Альфа, впервые в жизни разделивший восторг соития с омегой, не мог уже думать прежними категориями. Близость Арогия непременно приводила к бурлению молодой крови. Восемнадцать лет - возраст особенный. Да и обоняние всякий раз, стоило прекрасному господину оказаться поблизости, удваивало, если не утраивало его привлекательность. Природу не переспоришь. Тем более, омеге в голову не приходило маскировать аромат периода особенной привлекательности духами. Эрино не был бы альфой, если столкнувшись с проблемой, смирился бы и опустил руки. Отговорка "могло быть хуже" его не устраивала. Раз Пуня ведёт себя в рамках отведённой ему роли, значит, самому Эрино этот метод не подходит. Покорно ожидать следующей вспышки дурного настроения господина Арогия, чтобы провести час или даже меньше в роли подушечки для булавок, а затем вновь оказаться забытым, можно было до старости. Альфа уже успел порасспросить своих новых знакомых и убедиться в том, что плохое настроение у хозяина дворца бывает крайне редко. К тому же, отнюдь не этого хотелось молодому человеку. Он мечтал вновь сжимать руки на талии омеги, ласкать пальцами его белоснежную кожу, прикусывать мочку уха и вслушиваться в бессвязные вскрики, означающие, что его желания совпадают с желаниями господина. Пока что придумать, как привлечь к себе внимание хозяина, не получалось. Если бы он не был рабом, уже предпринял бы попытку вызвать ревность. А впрочем... Он не успел додумать эту мысль до конца, когда предмет его мечтаний и сердечных устремлений показался в конце аллеи. Он на ходу обсуждал что-то с рослым бетой, нёсшим футляр, в каких обычно хранят накопители информации. Эрино подождал, когда господин приблизится, после чего, демонстрируя гостю воспитание, опустился на колени. Причём проделал это так, что Пуня удавился бы от зависти, если бы имел возможность видеть это текучее движение, более напоминающее опускание на задние лапы представителя семейства джуфов*. Господин едва кивнул ему, показывая, что один из домочадцев не остался незамеченным, и проследовал в сторону океана. Погода стояла безветренная, поэтому коленопреклонённого альфу обдало сначала ароматом Арогия, а следом запахом, мгновенно заставившим напрячься. Вовсе не бета следовал за господином. Эрино чуть не рванулся догонять хозяина, чтобы предупредить... Защитить... Лишь распрямившись и сделав пару шагов, он сообразил, что в своём чувственном и чутком состоянии господин Арогий не мог спутать альфу с бетой. Значит, гость находится тут легально. Он ведь даже не пытается маскировать свой запах духами... Ревность тут же впилась в юного альфу острыми клыками. Куда они пошли? Зачем? Если бы ревность не выжгла его разум, Эрино, наверняка, вспомнил бы о том, что он в этом доме меньше, чем раб. Но все его последующие действия руководились инстинктом альфы, заставлявшим мнить, будто омега принадлежит ему. Ладно... С Пуней они пока что господина Арогия делят и станут делить до тех пор, когда выяснится, кому же, собственно, омега отдаст своё предпочтение. Но то - Пуня. Почти семья... А этот наглый альфа... Что он забыл рядом с Арогием? Желание продемонстрировать незваному гостю некоторые из вновь освоенных приёмов барабанной дробью стучало в висках. Омега и его спутник шли к океану. Господин Арогий предпочитал проводить деловые беседы, любуясь неспешной сменой волн и дорожкой солнца, уходящей к горизонту. Молодой альфа, справедливо полагая, что прекрасный хозяин и его гость не нуждаются в наблюдателе, постарался не привлекать к себе внимания. Он, как бы ни хотелось оказаться в зоне слышимости, упрямо соразмерял свой шаг со скоростью передвижения тех, за кем следил. При этом одновременно пытался держаться в тени и делать вид, будто гуляет, а в ту же сторону, в которую шёл господин Арогий с неизвестным альфой, направил свои стопы по стечению обстоятельств и совсем даже ненамеренно. На подходе к площадке у обрыва Эрино неожиданно сообразил, что идя дальше по тропинке, обязательно окажется на виду у тех, кто его, вроде бы, видеть не должен. Тогда омега, несомненно, отошлёт его подальше, и узнать, что нужно альфе, изображающему бету, от господина Арогия уже не удастся. Пришлось свернуть в заросли красиво цветущих, но наделённых жгучими листьями кустов. Ругаясь про себя на злобную растительность, обещавшую в самом ближайшем будущем волдыри на неприкрытых одеждой участках кожи, молодой человек тем не менее постарался подобраться как можно ближе к одному из Отцов Надеи и его собеседнику. Как назло, даже рискуя вывалиться из переплетения кусачего кустарника им под ноги, он не мог расслышать ни слова. Виной тому был шум бьющихся о скалы волн. А ведь у самого обрыва он был не таким громким! Эрино уже побывал там, когда исследовал парк. На площадке, где стояли несколько скамеечек, можно было вести беседу, не повышая голоса. Однако, в том месте, где молодой альфа находился сейчас, грохот воды буквально бил по ушам. Заметив, что господин Арогий и его гость направились к одной из скамеек под тентом, молодой человек попытался протиснуться между ветками двух довольно высоких кустов. Ему это почти удалось и даже почудилось, будто он различает голос омеги, но тут одна из веток "ожила" и, рванувшись к нему, впилась зубами в плечо. Привычный к боли, он стиснул зубы и попытался отцепить от себя гадину. Но тело словно бы заиндевело. Руки и ноги отказались повиноваться, а в следующий момент перед глазами поплыли круги, и окружающий мир исчез. - Как он? - сквозь монотонное гудение в голове донёсся знакомый голос. - Его необходимо показать врачу, - ответил кто-то на вопрос омеги. - Яд я вроде бы отсосал, однако, какая-то часть успела раствориться в крови. - Я уже вызвал своего врача. Мы можем ещё что-то для него сделать до того, как господин Файлетт подъедет? - Думаю, нет, - Эрино, наконец, различил запах собеседника, наверное потому, что тот стоял с наветренной стороны и дующий с океана ветер сильно помогал обонянию. - Я, к сожалению, живу севернее. У нас змейки-летучки встречаются редко, поэтому, кроме основ оказания первой помощи, ничего о том, как помогать укушенным, не знаю, - расстроенно признал тот самый гость, визит которого подвиг молодого альфу к поиску приключений в жгучих кустах. - Но, должен признать, если бы вы, господин, не расстроились так сильно, я бы, пожалуй, вообще не стал ему помогать. Кто знает, что он успел услышать? - Это мой альфа, - напомнил господин Арогий, и от этого "мой" сердце учащённо забилось от радости. - Я ему безумно завидую, - нагло сообщил спаситель, - ведь вы заботитесь о нём. Но я не перестаю мечтать, что когда-нибудь вы точно так же скажете обо мне. Эрино мог лишь злиться на ослабленные змеиным ядом части тела. Безумно хотелось пересчитать зубы этому нахалу. Как можно с такой наглостью навязываться омеге?! - Тебе его место не занять, - осадил наглеца господин Арогий. - Я мечтал о вас всю свою жизнь. Обстоятельства благосклонны ко мне, ведь вы всё-таки узнали о моём существовании, господин. Я буду верить в то, что ваше отношение ко мне переменится со временем. Иначе моя жизнь потеряет смысл. - Я - не единственный омега на планете, - отмахнулся хозяин дома. - Отец может сосватать тебя любому. - Но вы - лучший, - возразил на это несносный альфа. Это был единственный пункт, с которым Эрино безоговорочно соглашался в душе. Чего молодой человек не мог уразуметь, так это причин, по которым господин Арогий до сих пор не вызвал телохранителей и не велел им проучить языкастого гостя. Сам обездвиженный змеёй альфа не представлял для себя возможным разговаривать так не то что с омегой, а даже с бетой. Как жаль, что пальцы не могут сжаться в кулак! Он вообще не мог ими пошевелить. Взорваться от обиды и ярости Эрино не позволило появление врача. - Господин Арогий, - коротко поприветствовал медик, и не имеющий возможности открыть глаза пациент услышал, как его ноги ступают на гравий. Видимо, доктор приехал на платформе для лежачих пациентов. Правильно. Лежачий пациент наличествует, а идти, если можно быстро ехать, глупо. Глупый врач у господина Арогия не служил бы. - Я правильно понял - его укусила змейка-летучка? - шаги беты остановились около левого уха лежащего альфы, тут же пережившего миг кошмарных воспоминаний о том, как над ним после очередного наказания измывался один из преподавателей. - Даже строй мурашек по спине пробежал. - Да. Мы удалили тот яд, который был в ране, но прошло не менее двух минут, прежде, чем мы смогли до него добраться и оказать посильную помощь, - ответил альфа. - Он до сих пор не шевелился, хотя, вроде бы дышит. - За это время яд успел начать действовать, - если слух не подводил Эрино, доктор опустился рядом с ним на корточки или на колени. - Я сейчас вколю ему лекарство, но после этого он будет спать не менее суток. О, а что это за пятна на руках Эрино? Аллергия? Проклятье! Я, кажется, не захватил с собой тест. - Эта аллергия и у меня на руках, поскольку я его вытаскивал из зарослей итсака, - успокоил врача гость господина Арогия. - Что он там... Неважно... Вам придётся помочь мне уложить его на платформу... Дальше Эрино не слышал, поскольку боль, не сильнее комариного укуса, оповестила о том, что ему вкололи противоядие, и несколько вздохов спустя он погрузился в сон. Пробуждение было приятным хотя бы потому, что на фоне распахнутого окна обнаружился господин Арогий. Омега, казалось, увлечённо рисовал на мониторе схему будущего панно. Однако, стоило альфе пошевелиться, как хозяин повернулся к нему и совсем даже не приветливо спросил: - Кто тебя надоумил следить за мной? - За вами? - молодой человек попытался вспомнить, когда это он умудрился совершить подобное преступление. Для того, чтобы пробудить воспоминания, потребовалось несколько раз хлопнуть ресницами, приподняться на локтях и подавить зевоту. После этого захотелось залезть обратно под одеяло и накрыться им с головой. - Я... Я, - промямлил он и с отчаянием уставился на омегу, не находя слов оправдания. - Мне повторить вопрос, приказав вернуть на место контролер? - судя по тону, омега был не просто рассержен, а доведён его проступком до последней степени ярости. - Я не могу сказать, кто надоумил, поскольку я сам решился понаблюдать за вашим гостем, господин Арогий. Он ведь... не бета, - поверит ли ему хозяин? - Думаешь, мне это не было известно? - губы господина Арогия сжались в тонкую линию. - Он был одет как бета и я… Я не знал, что у него на уме. Вот и решил проследить, чтобы он вас не обидел, - звучало как полнейшая чушь, но Эрино чувствовал потребность оправдаться. Попутно в голову пришло понимание, что он лежит при господине и даже не пытался приветствовать его, как подобает альфе. Однако, порыв выбраться из постели был пресечён категоричным: - Лежи, телохранитель, - прозвучало издевательски-насмешливо, но, по крайней мере, было похоже, что его не собираются немедленно уничтожать. Вывод был сделан преждевременно. Это выяснилось, когда омега задал следующий вопрос. - Я хочу честного ответа. Что ты подслушал и что понял? - Ничего, - сердце молодого альфы предательски забилось. - Я не подходил настолько близко, чтобы слышать ваш разговор. Поверит ему господин Арогий или нет? Не приходилось гадать, какой будет его дальнейшая судьба, если не поверит. Арогий вновь отвернулся к монитору и замолчал. Тонкие пальцы омеги теребили мочку уха, показывая, что хозяин не забыл о нем, а решает его дальнейшую судьбу. ___________ * Животные, напоминающие котов и ланей одновременно.