Ангел-хранитель

Он убирает пальцами тень с моего лица. Ангел мой - это высшее чудо из всех чудес. Шепчет мне что-то на ухо, будто бы молится: «Что тебе снится-видится, мой нелукавый бес?» (с) Саша Бест

- Ты понимаешь, что ты наделал? - Да, Светлейший. - Нет, ты не понимаешь! Лишить тебя крыльев - это слишком мягкое наказание! - Я понимаю... - Ты ничего не понимаешь!.. Ничего! - Оставь это, Тираэль. Он справился. Как мог. - Вот именно! Поддаться какому-то божку! - Конечно, это его не оправдывает, но в том обличии его силы меньше. Да и в полную силу он бы с трудом с ним справился. - Пф... - Да, он заслужил наказание. Справедливое наказание. - Благодарю, пресветлая Ауриэль. Но не только за наказанием я явился. - Да? И зачем же ещё? - Она беременна. - Что? Итераэль? - Хм... - Это не всё... - Если ты скажешь... Святое небо! - Ха-ха-ха! Раньше я говорил, что лишить крыльев это мягко. О, как я ошибся! Да это как по головке тебя погладить! - Камаель, исчезни с глаз. Совету надо обсудить твои деяния. Не слыхано, чтобы Хранитель напал на подопечного. Но еще более невозможно, чтобы между ними возник союз! - Слушаюсь, премудрый Малтаэль. - Прочь-прочь. Вернешься завтра. *** Первый раз он заметил, что с ней что-то не так, когда посмотрел запись её беседы с Локи. Она могла обмануть кого угодно, даже бога Обмана и Лжи, но только не его. Она испугалась. По-настоящему и очень сильно. Но она не была бы собой, если бы не доиграла роль и не добилась своего. Это показалось странным, но он списал это на то, что в такие передряги они еще не попадали. Второй раз странности её поведения появились во время задания, на которое Фьюри отправил их через два дня после заварушки на Манхэттене. Организация была в очень затруднительном положении, Нику пришлось отдать Бартона на растерзания психологам на день для подтверждения его профпригодности и отправить к черту на рога, в пригород вьетнамского Тхайнгуена, разбираться с оборзевшими после случившегося в Нью-Йорке террористами. Встреча с информатором была назначена в построенном еще в далекие пятидесятые и ныне заброшенном заводе. Информатор задерживался, заставляя пару агентов топтаться на месте. И вот среди полуобрушившихся балок и гор мусора шмыгнула самая обычная крыса, вильнув лысым хвостом, а хладнокровная шпионка рухнула в обморок прямо на пыльный пол. То есть, почти рухнула: Клинт успел подхватить её. Вернувшись, он вытребовал у Фьюри выходной для них обоих и, предусмотрительно оставив в квартире телефон, почти силой заставил её сходить к врачу. Всё изменилось, когда он впервые увидел её. Самый первый и единственный взгляд на живую Наталья Романову, широко известную в узких кругах как Черная Вдова, за чьей головой его послал Ник, сделал несущественным весь остальной мир. Как будто он спал так долго и теперь проснулся, как будто вынырнул из темной пучины и сделал первый вдох. Всё обрело смысл, стало важным и значимым одно - её жизнь. Чтобы она сделала ещё один вдох. И ещё. И ещё. Многие знания наполнили его голову, заставляя удивляться, как он жил без этого. И это слишком легкое ощущение за спиной. Ему так не хватало какой-то очень знакомой тяжести. И того чувства, когда ветер бьет в лицо, когда ты летишь, до слёз из глаз. Так много новых ощущений рухнуло на него, что он едва не упустил свою цель. Предстояло так много всего. Наташа вышла из кабинета немного ошарашенной на вид. Что означало одно - она просто застигнута врасплох и обескуражена в крайней степени, раз позволила своим эмоциям показаться так сильно. - Я беременна, - произнесла она едва слышным голосом и посмотрела прямо в глаза Клинту, - Ты представляешь? Я. Беременна. - Нат, присядь,- он потянул её за руку, вынудив сделать два шага до сидения, - Может, водички тебе принести? - Бартон, ты подозрительно спокоен, - все-таки, она очень быстро отходила от шока. - Знаешь, не мне мучиться и рожать, - пожал плечами лучник, довольно улыбнувшись. - Тебе терпеть мои капризы ближайшие полгода, как минимум. И пару лет бессонных ночей, - произнесла ворчливо Наташа, затем повернулась к нему, чуть удивленно приподняв брови, - Значит, ты не отказываешься от ребенка? Потому что аборт я делать не собираюсь. - Конечно нет! - от возмущения Клинт аж всплеснул руками, - Что за глупость? Я даже не думал, что у меня когда-нибудь будут дети. - Я тоже, - тихо произнесла она и грустно улыбнулась, - после всего того, что со мной было... - Перестань, - Бартон взял её за руку, - теперь всё будет хорошо. Он знал. С того момента, как взглянул на нее в медицинском блоке “Хелликарьера”, Клинт знал, что ему не избежать разбирательств с Советом. Но это был совсем не тот Совет, перед которым отчитывался Фьюри. Перед тем, как второй раз явиться для получения своего наказания, он позволил себе уехать в самый безлюдный уголок штата, на побережье. Там, наконец, он отвел душу, вволю надышавшись соленым воздухом, обгоняя испуганных птиц, то, касаясь босыми ногами самой кромки воды, пролетал над ней низко-низко, то поднимался ввысь и падал, тормозя у гладкой поверхности. И даже с расправленными могучими крыльями, находясь в любимой стихии, наперегонки с ветром, он чувствовал себя больше Клинтом Бартоном, нежели Камаелем. И точно знал, что снова испытать это потрясающее ощущение свободы ему не доведется. *** - Совет принял решение... - Могу я просить у Совета выслушать меня? - Совет даёт тебе право на последнее слово перед оглашением вердикта, Хранитель Камаель. - Благодарю, премудрый Малтаэль. Я знаю, что не справился. И повторять это еще раз не собираюсь. Но я осмелюсь просить Совет. Я буду молить, если это понадобится. У её дитя нет никаких признаков нифилима, и я прошу Совет не отбирать его и не причинять им обоим никакого вреда. - Премудрый Итераэль уже заглянул в их будущее, они не представляют угрозы. Это всё? - Нет, пресветлая Ауриэль. Я посмею просить еще об одном. Я прошу Совет забрать мои крылья и позволить мне прожить человеческую жизнь с этой женщиной. - Мы услышали тебя, Хранитель. Теперь ты слушай нас. - Эй, смотри, кто тут проснулся? Это наша мама проснулась! - Клинт с маленьким свертком на руках наклонился и поцеловал Наташу в лоб. - О господи, Бартон, ты откуда здесь? Как тебя пустили? - она сонно моргнула, потирая глаза и рассматривая его счастливое лицо в тусклом свете больничных ламп. - Я умею быть очень убедительным, ты же знаешь, - он поудобнее перехватил свою драгоценную ношу, легонько покачал и бережно провел пальцем по детской щеке, - вас выпишут уже завтра. - Дай мне его, я толком даже не рассмотрела, - шпионка протянула руки, принимая ребенка, - ух ты, какой тяжелый. Привет, малыш. - У него твой нос и губы. И мои уши, - Наташа улыбнулась на его реплику, рассматривая своего сына и покачивая его на руках. Клинт чуть поморщился, разгибаясь: два косых, почти симметричных шрама на спине еще беспокоили. Но это, в сущности, такая мелочь, когда ты видишь, как любимая женщина держит на руках вашего сына. И знаешь, что для них ты сделаешь что угодно. И у вас обязательно всё будет хорошо.