***
Снег мягкими хлопьями ложится на подоконник. Он холодный и довольно неприятный на ощупь. Из носа вырывается чих. Раздается смех, и он оборачивается, укоризненно глядя на улыбающуюся девушку.Та лишь смеётся ещё больше, но всё же примирительно чешет кота за ухом. Тот сразу забывает обиду и мурлычет, наслаждаясь невероятно приятным ощущением. Девушка умиляется и ладонью начинает водить по всему телу. — Ты не слишком-то любишь снег, правда, Геспер? — кот не утруждает себя ответом.***
Мужчина плотнее запахнул пальто и поежился. Близилась зима, и гулять по аллеям с каждым днём становилось всё проблематичней. Из дома донеслись крики детей, а затем и смех. Уже две пары соулмейтов воссоединились. Чарльз был рад этому факту, ведь найти свою родственную душу в такое трудное время было важно. Обрести поддержку в виде родного человека, с которым ты знаком уже множество лет. Эрик лишь нахмурился и пошел прочь, подальше от общего веселья. Эрику никто не рассказывал романтичных историй о соулмейтах — некому было. Он толком-то о них ничего не знал. Лишь некоторые истории, слухи и сведения. Соулмейт. Единственный человек, которого ты помнишь из своей прошлой жизни. Твоя родственная душа, которую ты однажды обязательно найдешь и будешь невероятно счастлив. Когда Рейвен и Хэнк впервые пересеклись взглядами, то глаза девушки оживились, и та с радостным криком кинулась Хэнку на шею. Они были счастливы — такое случается нечасто, узнать своего соулмейта мгновенно. Как они рассказывали — обрывки прошлой жизни начали всплывать за много лет до этого. Эрику казалось всё это чушью, до тех пор, пока не начали возвращаться воспоминания. Расплывчатые образы приходили во снах, а порой и наяву, стоило наткнуться на что-то особенное. Это радовало, но и одновременно невероятно пугало — ведь он ещё не нашёл своего соулмейта, кем бы он не был. Сколько бы он не вглядывался в лица мутантов — ни одно лицо не казалось ему знакомым. Ни одна девушка не напоминала тот нежный образ из видений. Хотя один всё же был. Чарльз Ксавье. Наверное единственный человек, рядом с которым Эрик расслаблялся и мог хоть на пару мгновений забыть о своих проблемах. Ксавье был светлым и бесконечно преданным всем и вся. Эрика поражали его глаза — голубые, словно лазурит и такие кристально чистые. Порой казалось, что он может смотреть ими в самую глубину души. У Чарльза была чудесная улыбка — яркая, словно солнце и такая искренняя. И это безумно очаровывало Магнето. Он был готов сделать что угодно, лишь бы Ксавье улыбался всегда.***
Девушка — самое прекрасное, доброе и красивое существо, по мнению кота. Она много рисует, мало ест и очень часто поет. Романтичная натура художника, которую кот невероятно любит. Девушка рисует всё: пейзажи, красивые закаты и рассветы, прохожих, здания музеев, людей. Она просто любит сам процесс рисования, часто засиживаясь допоздна. Сейчас она рисует его. Небрежными мазками выводит рыжую шерсть и его светло-голубые глаза. Он довольный, лежит на её коленях, внимательно наблюдает за процессом работы. Время близится к одиннадцати, когда вдруг звонит телефон. Девушка поднимает трубку: — Да? — кто-то начинает что-то звонко тараторить и девушка вымученно трёт переносицу, стараясь сохранить самообладание. — Мам, это важная работа. Что Шарлотта? Мам, мне уже двадцать шесть лет, мам. Я могу сама распределять своё собственное время. Мам, я не ребёнок. Мам, я устала и не хочу ссориться. Всё, я пошла спать. Увидимся. — девушка кладёт трубку и кот выжидающе смотрит на неё, словно спрашивая: «Что случилось?» — Моя мать снова беспокоится обо мне. Конечно, возможно она и права, но ты такой красивый, Геспер, что я просто не могу не дорисовать тебя! — она чешет кота за ухом, но тот изгибается. Тот спрыгивает на её кровать и садится прямо на подушку, выжидающе глядя на неё. — Ты тоже так считаешь, рыжий? Но ведь картина … — в ответ ей раздается лишь короткое «мяу» и девушка вымученно улыбается. — Пожалуй ты прав. Вы оба правы.***
— Как ты думаешь, а животные могут быть соулмейтами людей? — спросил он Ксавьера. Тот вздрогнул и как-то странно посмотрел на него. Был вечер, в камине трещали поленья, а они играли в шахматы в гостиной. Чарльз сидел напротив него, закутавшись в плед и натянув рукава своего свитера до самых кончиков пальцев. — Ну, если таковы предпочтения человека … — Я не имею в виду романтическую связь, Чарльз. Родственная душа … Кот может быть родственной душой человека? — Вполне возможно, если сам человек понимает это. Но мне жаль этих двух несчастных. — Почему? — Очень трудно найти своего кота, после перерождения. — Это точно. — Особенно, если кот теперь человек, Геспер. — Эрик резко поднимает голову. — Что?! — Тебе шах, мой друг. — с улыбкой повторяет Чарльз, указывая на белого коня. Эрик озадаченно кивает и возвращается к игре, сваливая всё на выпитый коньяк. Иначе ему начинает казаться, что Шарлотта здесь. И что он отчётливо слышал её голос.***
Первые лучи весеннего солнца скользят по кровати, постепенно добираясь до него. Кот ежится и открывает глаза. Он зевает и вытягивается, но спина упирается во что-то мягкое. Кот встает и разворачивается. Сердце его замирает. Девушка ещё спит. Её короткие, чуть рыжеватые волосы разбросались по подушке, губы были плотно сжаты, а лучики солнца освещают её очаровательные веснушки. Она спит и дыхание её ровное. Сейчас, в самые первые часы утра, когда солнце только-только начинает свой подъем по небосводу, девушка похожа на ангела с нимбом из рыжих волос. Он лижет её в щеку и она улыбается, приоткрыв один глаз. Кот мурлычет и начинает тереться макушкой об её ладонь. Девушка смеется, наконец пробуждаясь. Его морда замирает прямо напротив её лица и она тянется впёред, сокращая то мизерное расстояние между их носами. Он чувствует приятный запах медовых красок, сена и чего-то странного, похожего на карамель. В этот момент их души — это единое целое, нераздельная субстанция, состоящая лишь из любви и покоя.***
Эрик думал, что он начинает сходить с ума. Воспоминания и моменты их совместной жизни теперь довольно частое явление. Даже на тренировках, когда так важно быть сосредоточенным — в самый неподходящий момент он видел её и весь мир снова уходил из-под его ног. Эрик злился. Эрик ненавидел себя за слабость и неспособность отпустить свою прошлую жизнь. Но всё-же он с нетерпением ждал этих воспоминаний, ведь только в них он мог понять, каково это — быть счастливым, любить и быть любимым. Но каждый раз ему становилось всё труднее выбраться назад из видений, где он счастлив. Ведь в конце-концов, Эрик был человеком, а каждый человек нуждается в ласке, которую он не получал уже очень, очень давно. То, что с Эриком творилось что-то неладное начали замечать все, но поговорить с Магнето боялись. Особенно теперь, когда мужчина стал намного более раздражительным и всё чаще разбрасывался взглядами «подойдешь-ближе-чем-на-два-метра-убью.» Однажды Лэншерр совершенно случайно подслушал разговор молодых Людей Икс о смерти соулмейтов. Рейвен чуть ли не во всех подробностях расписала их мирную смерть, да так детально, что создавалось впечатление, словно Эрик лично присутствовал при этом событии. И тогда он с ужасом понял, что не помнит. Не помнит, как они с Шарлоттой умерли. Это стало решающим ударом и начало напоминать паранойю. Целыми днями Эрик проводил в мыслях, стараясь углубиться в воспоминания. Но нет, не было ни одной зацепки, как и когда это произошло. Ему стало страшно. Он видел Шарлотту практически везде и никакие лекарства не могли избавить его от этого. Но Эрик был вынужден признать, что скучает по ней. Безумно скучает и ему невероятно хотелось увидеть хоть малейший намёк на то, что она существовала, что оставила хоть малейшую подсказку для него. Хоть самый безобидный диалог, который мог бы помочь ему найти её новое воплощение и положить конец его страданиям. Эрик жаждал любить и быть любимым. И случилось это. Это не было подсказкой, нет. Это совершенно не наводило Эрика ни на какие мысли, лишь сломило ещё больше. Кажется Вселенная всерьез решила уничтожить Эрика Лэншерра, не пожалев своей жестокости. Это была фотография. Черно-белый снимок, слегка помятый, но к счастью совершенно не выцветший. Его нашла Джин в одной из сотен папок на чердаке дома. В папке не было ничего важного для них. Но Эрик мгновенно заметил знакомые штрихи рыжей краски и уголок фотокарточки. Адреналин ударил в голову и появилась лишь одна цель: заполучить снимок и рисунок. — Джин, отдай его мне. — Но, я собиралась … — Отдай. Это. Мне. Сейчас. — теряя самообладание процедил Магнето. Металлическая дверь угрожающе задрожала, и девушка вздрогнула. Она как-то странно посмотрела на него и в голову Эрику вдруг пришла мысль, что девчонка вполне так может сейчас копошиться в его голове. Словно в подтверждение его догадок, та спросила: — Кто такая Шарлотта? — это окончательно вывело Лэншерра из себя. — Что здесь происходит? — спросил внезапно появившийся Чарльз. Эрик лишь нахмурился и, сделав несколько шагов, он встал вплотную к девушке и одним ловким движением руки выхватил папку из её рук. Та возмущенно воскликнула, но мужчина уже развернулся и большими шагами направился к себе. — Эрик! — окликнул Магнето телепат, но Лэншерр проигнорировал его, громко хлопнув дверью. Сейчас для него важны были лишь эти два файла.***
— Эрик, я не совсем понимаю, что … Боже мой, Эрик! — Чарльз застыл на пороге комнаты, удивленно смотря на друга. Когда он шел отчитывать Магнето, то он ожидал всего, кроме того, что видел сейчас. Эрик сидел на кровати, согнувшись в двое. Плечи его тряслись от беззвучных рыданий, а на коленях Чарльз заметил какой-то небольшой квадратик бумаги, напоминавший фотокарточку. Ксавье быстрыми шагами направился к Лэншерру. Подойдя поближе он наконец смог разглядеть, что же это было. Бумажкой оказалась фотокарточка, с изображенной на ней милой девушки в летнем платье и широкополой шляпе. Она улыбалась, но глядела не в объектив камеры, а наверх. В её шляпе копошился совсем ещё маленький котёнок, который с любопытством взирал на хозяйку из-за полей шляпы. Чарльз вздрогнул. Эрик был ему далеко небезразличен и видеть его в таком состоянии для Чарльза было ужасно. Он положил руки на его плечи и осторожно встряхнул. Лэншерр поднял глаза. — Эрик. — негромко сказал Ксавье. — Эрик, что случилось? Что творится с тобой, последние две недели ты сам не свой. Это как-то связано с этой юной особой, я прав? — Магнето кивнул. — Её зовут Шарлотта. — хрипло сказал Лэншерр — Она, она была моим соулмейтом в прошлой жизни. Сердце Ксавье упало, а его малейшие надежды на счастье, разбились на миллиарды кусочков. У Эрика есть соулмейт. Из его груди вырвался какой-то хриплый звук, с которым обрушился его мир. Чарльз Ксавье был тем единственным человеком, который не помнил ничего из своей прошлой жизни. Абсолютно ничего. Он был на все сто процентов уверен, что у него просто нет соулмейта. Но всё же он имел оплошность влюбиться. Влюбиться в своего друга, лучшего друга — Эрика Лэншерра. Чувство, хранившееся где-то в глубине души годами, проявлявшееся в виде заботы и бесконечной веры в него, теперь рушилось, страдая. Наконец, собравшись духом, Ксавье спросил: — Ты — это кот, я прав? — Ты — чёртов телепат, конечно ты прав! Я был её котом и теперь, когда я переродился, я начинаю вспоминать обо всём этом. И я вижу её. Постоянно вижу, но боже мой. Я помню всё, кроме нашего последнего дня вместе. Я даже не знаю, жива ли она! Я просто не помню. — Ксавье нахмурился. «Так значит все эти дни, что Эрик ходил сам не свой… Значит он всё это время видел её и мучил себя мыслями о том, что случилось с этой девушкой? Боже, как он вообще это выдержал?» — Если воспоминания возвращаются, это значит, что я уже встретил своего соулмейта. Но проблема в том, что все подсказки даются в последний момент, а если я его не помню … — Ты помнишь его, Эрик. — вдруг сказал Чарльз, крепко сжав плечи Магнето. — Возможно твоё сознание просто заблокировало это воспоминание, но я… — глаза Эрика прояснились. Кажется он начал понимать к чему клонит Ксавье. — Если ты можешь вернуть их, показать этот последний момент, то … Пожалуйста, Чарльз. Сделай это. — Ксавье кивнул. Он свёл брови и сделал привычный жест рукой, приложив пальцы к виску. Лэншерр почувствовал, как в голове его словно начинают копаться, а потом…***
Они очутились в спальне. Часы показывали на четыре часа дня, но солнце уже садилось, проникая в комнату через небольшое окно. Сама комната была маленькой, но полностью была заставлена разными вещами и всё было перевернуто вверх дном. Повсюду валялись куски ватмана, кисточки, а кое-где даже краски. Одежда была разбросана по полу, а единственное уцелевшее платье висело на люстре. — Я… я помню это место, — вдруг выпалил Чарльз, оглядывая комнату. Брови Эрика поползли вверх, но тут он услышал жалобное мяуканье со стороны коридора. Не медля ни секунды они бросились туда. Картина, представившаяся его глазам поистине ужасающая. Девушка лежала на полу. Её короткие волосы были мокрые от воды, а на животе зияла дыра от пулевого ранения, и алое пятно расползалось по её белой блузке. Воздух в комнате был чахлым и пропитанным запахом крови, от которого желудок так и желал подняться вверх по горлу. Рядом с девушкой лежал кот. Рыжая шерсть его слиплась от крови, и он тяжело дышал, то и дело сплевывая кровь. Девушка вытянула руку и скорчившись от боли, притянула кота к себе. Тот жалобно замурлыкал, а девушка закашлялась. — Ну что, Геспер, кажется пришла пора расставаться. — негромко сказала девушка, так, что Эрик еле разбирал её слова. — Я не говорю тебе прощай, потому что надеюсь увидеть тебя ещё раз, рыжий пройдоха. Мы встретимся с тобой, обещаю. И ты, мой мальчик, будешь человеком. Прекрасным рыжим мужчиной, по имени Эрик. Мне всегда нравилось это имя. А я… Я буду скромным профессором, который будет бесконечно верить и любить тебя, малыш. И звать меня будут … — девушка закашлялась и очередной сгусток крови вытек из её рта. — Чарльз. Хорошо, Эрик? Тебе нравится имя Чарльз? — кот что-то тихо промурлыкал и лизнул её ладонь. По щеке девушки побежали слёзы. Она нагнулась и осторожно поцеловала уже бездыханное тело кота в макушку. А потом, совсем шепотом, сказала: — До скорой встречи, моя Вечерняя звезда.****
Они снова оказались в его комнате. Чарльз ошарашенно глядел на Эрика, словно не веря всему тому, что только что увидел и услышал. Это невозможно, невероятно, непостижимо. По щекам Ксавье побежали слезы, а Эрик лишь улыбнулся и ладонью, осторожно смахнул солёную жидкость. Чарльз улыбнулся, а Эрик притянул его к себе. Он так изголодался по ласке и теплу родного человека. Прямо сейчас, когда он осторожно, взяв его лицо в свои руки и нежно, с некой робостью поцеловав его … Прямо сейчас, когда Чарльз так же робко ответил на этот поцелуй, пальцами зарываясь в его волосы, их души снова соприкоснулись и крепко сплелись, принеся им обоим лишь чувство невероятного, можно даже сказать эйфорийного счастья, которое наконец достигло их. И они наконец почувствовали это. Покой.