Yes, my Lord.

      Когда Сехун узнал, что ему подарили землю в Швейцарии, он буквально потерял дар речи. Такое известие сначала привело в шок, а потом… Он Лорд? Лорд.       – Разобьешь там палатку, – басит Пак.       – Места все равно не хватит, – усмехается Чондэ.       – Замолчите, это довольно таки оригинальный подарок, – отмечает Сюмин, – и наш Сехун получил титул.       – Се, ты всегда переживаешь о том, что думают о тебе фанаты. Ты им веришь? Они правда тебя любят, – потрепав по голове, улыбнулся Чунмен.       – Полагаю, нам надо склонить головы перед Господином, – не перестает ёрничать Чан, за что получает подзатыльник от молчаливого Кенсу. – Айщ, ну за что?       – Вот и что мне теперь с этим делать? – Дул губки парень.       – Сехун, 22 годика, – пропел Бэкхен.       – 23 уже вообще-то!       – Да, Господин.       – Бен Бэкхен!!       Комната залилась звонким смехом девяти парней. Так приятно быть в эту ночь рядом с теми, кто стал тебе семьей. О Сехун обвел взглядом ребят и почувствовал приятное тепло где-то у солнечного сплетения, а чужое касание руки к своему колену выдернуло его из мыслей.       – Давай просто отдыхать и не думать ни о чем, мы редко вот так собираемся, – Сехуну казалось, что улыбка Бэкхена способна рассеять всю тьму. – Сегодня твой... Ваш день… Господин.       Се пихнул друга в бок, по-детски дуясь и отворачиваясь к другим, на что Бен громко засмеялся, повиснув на его широких плечах.       – Не дуйтесь так, мой Лорд, вы же взрослый человек.       – Еще одно слово, хен, и я…       – Накажете меня? – Бен резко перестал смеяться, поняв, какую глупость ляпнул, и залился красной краской, неловко отодвигаясь.       – Давайте сюда бокалы, – весело крикнул Чанель, поднимая бутылку вверх, – выпьем за малыша.       – Лишь бы бокал опустошить, – буркнул Кенсу, на что Пак засмеялся и прижал к себе парня. – Отпусти меня.       Громкий смех и звук бокалов не прекращались до самого раннего утра. Закуски на столе обновлялись уже несколько раз, память телефонов забилась новыми странными фотографиями, и воображение для поздравлений макнэ не заканчивалось. Все любили этого (навсегда) ребенка, каждый был рад собраться вместе и хорошо провести время. Вспоминая различные истории, которые они пережили за время дружбы, они смеялись, даря друг другу теплые улыбки.       Голова гудела, а тело отказывалось слушаться, и до сих пор хотелось смеяться, разговаривать, но Сехун уже дошёл до комнаты и, с трудом стянув джинсы, упал на кровать, устало простонав в подушку. Парень усмехнулся, услышав скрип двери и щелчок замка. Тихие шажки, тяжелое дыхание, и затем кровать рядом с ним прогибается. Холодные пальчики ловко пробираются под его футболку и оглаживают бока, пересчитывая ребра, очерчивают позвоночник.       – Бэкхен…       – Не спится.       Парень прижимается к большой спине всем телом, утыкаясь носом в шею и вдыхая приятный запах. Руки все выше и выше задирают чужую футболку, носом ведет к уху, кусая за мочку. Сехун чувствует, как сзади Бэкхен нетерпеливо ерзает. По телу пробегает дрожь, и он не выдерживает, разворачиваясь и нависая над парнем.       Его вид заставляет помахать разуму ручкой: растрепанные волосы, затуманенный взгляд, влажные губы приоткрыты, юркий язычок то и дело скользит по ним, а растянутая футболка открывает прекрасный вид на острые ключицы. О не выдерживает и припадает к ним губами, не спеша проводит языком, оставляет яркие отметины. Руки тянут мешающуюся футболку вверх, оголяя худощавое тело, которое Сехун сразу же покрывает легкими поцелуями, обжигает горячим дыханием, заставляя Бэкхена вздрагивать от каждого прикосновения. Бен уже сбился со счета, сколько по времени он мечтал о такой близости именно с этим парнем.       – Сехун-а, я… Сехун-а…       Его надломленный голос пробирается глубоко под кожу, заставляя протрезветь. О снимает с себя футболку, прижимает горячее тело к себе и не может поверить в то, что этот лакомый кусочек теперь полностью его. Такой изящный и порочный Бен Бэкхен теперь только его, и Сехун отказывается делиться с кем-либо.       Когда чужие пальцы проникают в податливое тело, Бэкхен кусает ребро ладони, чтобы сдержать стон. Сехун недовольно шипит и сводит чужие руки над головой, крепко держа за запястья.       Се ловит губами чужие стоны, Бен ноготками впивается в свои нежные ладони. Все чувства путаются и, кажется, нечем дышать, когда Бен, наконец, ощущает ту заполненность внутри себя. Сладкая боль расходится по всему телу, плавно перетекая в неописуемое наслаждение. Сехун любуется видом, Бэкхен шире разводит колени и подмахивает бедрами в такт движениям любимого. Внутри него так тесно и горячо, отчего О не сдерживает первый стон куда-то в шею хена. Первые лучи солнца уже скользят по обнаженному и влажному телу старшего, но комната продолжает заполняться громкими стонами и пошлым хлюпаньем. Се оставляет укусы на его хрупких плечах, знает, что не может оставить пару отметин на шее, поэтому ведет языком влажную дорожку до уха и сцеловывает соленые слезы с щек. О нашептывает ему на ухо различные нежности и пошлости, но Бэкхен ничего не понимает, все звуки смешиваются воедино и хочется скорее лишь одного.       – Да… – тихо тянет Бен, – Да, мой Лорд.       Сехун рычит что-то невнятное сквозь зубы, ускоряясь и сильнее сжимая бедра любимого так, что точно останутся синяки. О будет невесомо проводить по ним пальцами и наслаждаться, что теперь это все принадлежит только ему. Теперь уж точно Бен Бэкхен от него никуда не денется.       Все чувства накаляются до предела, и Бэкхен прогибается в спине, откидывает голову назад, открывая ротик в немом стоне. Тяжелое дыхание и ленивые поцелуи, большие ладони скользят по мокрому телу, не пропуская ни одного сантиметра.       Бен толкает младшего на спину, наваливаясь сверху, и дарит ему неспешные нежные поцелуи. О нравится таять в его теплых ласках, и он готов лежать так с ним всю свою жизнь.       – Сехун… – Его голос хрипит, – Сехун, я… Я люблю тебя.       Бен прячет лицо в изгиб его шеи, вызывая мурашки по телу горячим дыханием. О еле уловимо ведет пальцами по спине парня, выводя узоры, спускаясь ниже все более и более ощутимо, на что Бэкхен немного отпячивает ягодицы. Сехун улыбается и целует того в макушку.       – Я тебя люблю.       Бен облегченно выдыхает и не может сдержать улыбку. Понимает, насколько он счастлив. Понимает, что дурак, раз не сделал шаг навстречу раньше. Солнце заполнило комнату ярким светом, и веки уже тяжелели. Перед тем, как окончательно провалиться в сон, Сехун почувствовал легкий поцелуй в щеку, и сильнее прижал к себе возлюбленного.

***

      Сонно спускаясь на кухню, Сехун улавливает приятный запах. Присаживается за стол и наблюдает за тем, как Бэкхен порхает по кухне, готовя завтрак. На двоих.       – Ваша еда, Господин, – перед О оказывается большая тарелка с блинами и клубничным джемом. – Приятного аппетита.       Сехун мягко улыбается и тянет к себе парня, что стоит в одной большой сехуновской футболке и босой. Тот, ухмыляясь, присаживается к возлюбленному на колени, обвивая руками шею и получая нежный поцелуй в висок.       – Спасибо, Бэкки. Тебе тоже приятного аппетита.       Завтрак вдвойне вкуснее, когда ты делишь его с кем-то, кого очень любишь. Кажется, блинчики становятся сытнее, а джем слаще, когда тебя кормит человек, о такой близости с которым ты и не мечтал.       – Лорд, народ разошелся по своим важным делам, а мы остались вдвоем, – говорит Бен, старательно намыливая тарелки. – Может, чем-нибудь займёмся? Не хочу скучать.       Сехун подходит сзади, обвивая талию крепкими руками и утыкаясь носом в шею.       – Обещаю, скучать не придется, – он еле ощутимо ведет пальцами по бедру парня, вызывая мурашки по спине, и запускает руку под широкую футболку. Бен выключает воду и разворачивается в его объятиях, хитро щурясь и закусывая губу.       – И кстати, – хмурится О, – когда повторяешь одну и ту же шутку несколько раз, она перестает быть смешной.       – Ах ты ж, – старший возмущенно пыхтит и бьет парня ладонью по груди, – я пошел.       – Хен, нет, хен, стой, ну ладно тебе, не дуйся. Как ребенок, ну правда, – Сехун подхватывает того на руки и идет к лестнице, что ведет на второй этаж – к спальням.       Пустой дом наполняется громким смехом и редкими детскими обзывательствами. Лучи яркого солнца пробиваются сквозь занавески, придавая этому месту еще больше уюта и тепла.       И так, китайские Эри не только удивили именинника оригинальным подарком, но и подтолкнули двух глупых и упрямых парней на свое личное счастье.