Думай о хорошем, я могу исполнить (с)

— Ѣ! Все! Достал! — словно радиатор вскипел парень, стряхнув капельку мочи с члена, и опустил сидушку унитаза. — Зараза, Ѣ, пользуется, Ѣ, тем что я тут, Ѣ, на седьмом небе завис, и творит, Ѣ, чо в жопу стрельнет! Разъяренная двуногая фурия решительно набросил на плечи мятую рубашку, поколебавшись, сдернул с вешалки обязательный предмет униформы и как был, во вьетнамках, вытянутых на коленях трико и невинно белоснежной алкашке, рванул на выход, от всей души херакнув дверью и выместив таким образом на ней свой воинственный настрой. — Я УЖОС, летящий на крыльях ночи! * — продекламировал стоящий на пороге дома «ужос» и зажмурился от люминесцентного сияния, заливающего безграничные просторы кучерявых облаков. Словно снимаясь для рекламы «Head & Shoulders», волосатик эффектно мотнул патлатой головой, пожамкал причиндалы, и, как следствие, чуть не раскрошил зубы от злости. В душе́ бурлила запретная в этих местах ярость, не оставляя места сомнениям в правильности принятого решения, и парень, трижды проорав на все небеса свое любимое «Ѣ», нырнул в салон припаркованной жестянки. Удар кулаком по красной кнопке старта оживил приборную панель. Водила резко опустил рычаг ручного тормоза, не менее резко вдавил в пол педаль акселератора, и летающая тарелка бесшумно рванула ввысь, безжалостно разметав кучерявые облака на перисто-слоистые. — Армагеддец тебе пришел, Бидва! — продолжал сыпать угрозами патлатый летун, выплевывая изо рта отросшие чуть не до жопы волосы. — Я тебе покажу: мальчики — девочки! — парень лихорадочно вбивал в навигатор адрес своего подопечного. — Я тебе покажу «сегодня с Пашкой, а завтра, пожалуй, даму приглашу»! — инстинктивно защелкнув ремень безопасности, пилот болезненно сморщил нос. Почувствовав, как крепления неприятно сдавили грудь, поелозил в кресле, пытаясь адаптироваться, и фальцетом выстонал: — Ѣ-я-я-я, ну за что мне такое счастье? У всех люди как люди. У одних гомо, у других гетеро, а мой, Ѣ, любит любить всех! Пытаясь хоть как-то восстановить пошатнувшуюся нервную систему, а заодно остановить нервный тик, дергающий правую бровь, парень щелкнул тумблером автопилота, прикурил заныканный в подлокотнике косячок и расслабленно растекся в потертом ортопедическом кресле, уставившись полным вселенской скорби взглядом в панорамное стекло своей летающей тарелки. Над его головой закружилось до боли знакомое панно, изображение которого каким-то непостижимым образом медленно растягивалось и разбегалось. Впрочем, это явление происходило все последние 13.7 млрд лет, а действие забористой травки из Дурькистана лишь усиливало сей хаббланутый эффект*. Хотелось думать о высоком, вечном, главном, но мысли постоянно цеплялись за мгновения вечности — настоящее*. — Ѣ, да тут куда ни глянь — сплошной сексодром, — парень крутанулся в кресле, обозрев окрестности, и от души затянулся. — Андромеда*… — обдолбанный дальнобойщик вперился затуманенным взглядом в ожерелье из звезд, где какому-то такому же укурышу привиделась красотка, раскинувшая руки и ноги на небесном ложе. — Да-да… не да́лее как на прошлой неделе такая же в твоей постели вот так и разлеглась, соблазняя своими земными прелестями. — Кассиопея! * — звездолетчик закрыл один глаз, прочертил пальцем линию от звезды к звезде, соединив их в перевернутую «М», и многозначительно хмыкнул. — Точно, Ѣ! Была у тебя одна такая выебонистая Woman, которую нужно было не к креслу, а к кресту привязать и уму-разуму научить. Вот сюрприз для тебя был, когда «W» на поверку оказалась «М», — злорадно хмыкнул патлатый курилка и отмахнулся от звездного роя. — Хотя тебя это не остановило. Тебе ж пофиг… — парень внезапно погрустнел, тяжело вздохнул и продолжил «ставить галочки» чуть ли не у каждого звездного персонажа. — Персей* — был. Сей перс — извращенец тот еще. Мало того что в память о какой-то медузе дреды носил, так еще и во время секса только и делал, что в зеркало поглядывал, пока ты его, Ѣ, в матрас вколачивал, — парень энергично подергал бедрами, изображая, как это было. — Я долго угорал, когда он тебе заявил, что смотреть в зеркало — это у него безусловный рефлекс, — улыбнулся звездочет, затянулся забористой дурью и начал судорожно выкашливать из себя порции дыма, заходясь в обдолбанном смехе. — Возничий* — был. Собственного водилу в кабак зарулил и в считанные три раза по сто свернул правильного автолюбителя на скользкую дорожку, — тарелочный драйвер сжал в руках воображаемую баранку и изобразил крутые виражи японского дрифта. — Ну и что? Погонял по бездорожью, ушатал подвеску и в кювет столкнул, — ладонь рулилы плавно ушла в сторону, показывая тормозной путь бедолаги. Звездолетчик закинул ноги на приборную панель и продолжил развлекать себя любимого перечислением любовников того, к кому стремился всей душой, дабы от души «отлюбить» это любвеобильное тело, ну и вправить мозги заодно. — Волопас* был, — парень гадливо скривился. — Этот пас всем пасам пас… Пидовка с двумя шавками, такими же мелкими и злобными сучками, как и он сам. Только этот пастушок не волов пас, а выслеживал папика для себя и своих «девочек». А тут ты, Ѣ, superman, воплощение голубых грез, да еще на немецкой колеснице, — парень сжал в руке типа вожжи и продолжил рассказывать самому себе о приключениях мистера Би: — Четвероногие сразу решили присвоить себе твои джинсы и кроссовки, обоссав их от счастья, а двуногий сучок не стал мелочиться и раскатал силиконовые губы на все, что в этих шмотках было. Как он старался. Как профессионально сосал, как манерно зад подставлял, а ты как был КОБЕЛЕМ, так и остался и тут же переключился на Деву, — сам себе рассказчик ткнул пальцем под растрепанный скальп Вероникиных волос. — Да-а-а… это была весна в твоей жизни, — расцвел болтливый чудик. — Только этой деве ты в сыновья годился. Да и дама, как созвездие, все время на границе видимости была. Одно слово — бизнес-вумен. Вечно занята: то что-то сеет, то что-то жнет, а то блудную дочурку из очередного романа выручает. А потом и вовсе подолом вильнула и на экологическую конференцию укатила куда-то на экватор, — летун «порадовался» то ли за своего «кобеля», то ли за «Деву» и тут же сжал губы в тонкую линию, глянув на новое созвездие. — Геркулес, * Ѣ! Это тот, что в спортзале перед твоим носом прокачанной задницей крутил. Вот не пойму, что ты в этом качке-неандертальце нашел?! Мозгов чуток, а писюн и того меньше, — показав на пальцах, чего и сколько было у любителя стероидов, парень грозно зыркнул на нарисованных чьим-то воображением небожителей. — А этот Цефей*… Це ж не фей, це ж нормальный мужик… Был. Семьянин, отец пятерых детей, потомок сильных мира сего. Ты же, Ѣ, его на спор под себя уложил, змий, — парень глянул на своего «змея», пригревшегося под трико, уперся взглядом в два холмика и, не выдержав очередного приступа ярости, со всей дури врезал кулаком по подлокотнику, многократно пропев излюбленное «Ѣ».  — Ѣ! Ѣ! Близнецы*! Экспериментатор, Ѣ! Ѣ! Так и не смог выбрать, — водитель тарелки свирепо скрежетал зубами. — Всю систему сбойнул, когда обоих в постель затащил, и братика и сестренку, причем одновременно. Ар-р-р… Ѣ! Ѣ! Ну, Би, погоди! Месть будет страшной!!! Вспоминая всевозможные перепихоны своего подопечного, летчик-налетчик и не заметил, как черная материя космоса заметно поголубела, а картинки зверей, людей и зверолюдей сменил стремительно надвигающийся островок обитания сексуально озабоченного субъекта, которому водитель левитирующей тарелки за последние энцать часов три раза мечтал свернуть шею, шесть раз — оторвать все головы, начиная с нижней, и раз пятнадцать — переломать конечности, чтобы сучок хуев, перетрахав все двуногое, чего недоброго не перекинулся на зверье и мифических существ. Затушив бычок, парень потянул штурвал на себя, выпустил закрылки и переключил движки в режим торможения. Тарелка плавно, словно фрисби, спланировала в тень Луны, где и затаилась, прикинувшись неопознанным летающим объектом. Включив для надежности систему «стелс»*, живое содержимое объекта решил по всем канонам жанра тщательно разведать обстановку. Обстановка над планетой казалась вполне мирной. Бесшумно пролетающие спутники, кто пассивно, а кто активно, но все одинаково безропотно, ретранслировали на поверхность всякую поебень, что в них загоняли передатчики этой самой поебени. Космические странники — астероиды и кометы — с упоротостью камикадзе пытались незаметно прошмыгнуть на запретную для них территорию и если уж не повалить гектары тайги, то хотя бы расколошматить в домах окна и двери, но, натолкнувшись на невидимый барьер атмосферы, бесславно сгорали в метеоритных дождях. Планета млела в гравитационных приливах и отливах и, снимая напряжение, то тут, то там кончала в космос разрядами спрайтов*, а потом, удовлетворенно вздохнув, поворачивалась к своему светилу задницей, погружаясь в беззаботный сон. И только страдающий бессонницей житель международной космической станции прилип носом к иллюминатору и таращил зенки на зависшую в сумерках летающую тарелку. — Фигли пялишься? — рявкнул на до крайности ахуевшего сапиенса водитель фантастической колымаги. — Тарелок не видел?! Я тебя, Ѣ, на этом агрегате с любого старта сделаю! — вызывающе оттопыренный средний палец не оставлял сомнений, что сделает. — Подумаешь, слегка потрепана, зато движок форсированный, — продолжал самопиариться инопланетный задира, а спохватившись, пульнул в собеседника ценным указанием: — Ты, кстати, на приборы посмотри. Меня тут вообще нет! На это официальное заявление засланец от земного научного сообщества не нашел ни одного весомого аргумента, кроме как начать размашисто осенять себя крестным знамением, за что и получил от укуренного звездолетчика одобрительный большой палец вверх. — Правильно, креститься надо, когда всякая хрень чудится! Поняв, что никто с ним в крутости яиц тягаться не собирается, парень помахал ручкой уходящей на очередной виток МКС со всем ее содержимым, включил самый малый и осторожно направил свой агрегат-невидимку в плотные слои атмосферы. Незваный гость, словно татарин, приложил ко лбу ладонь козырьком бейсболки, наполняясь судьбоносным предвкушением от скорой встречи с предметом своих кровопролитных желаний. В панорамное окно, многократно увеличиваясь, на него надвигалась карта ГЕО: все шире разливались светящиеся моря городов, все дальше текли красно-белые реки дорог, все выше вздымались подсвеченные пики башен сотовой связи, все ближе становилось красное перекрестие в центре «мишени» навигатора, пока летательный аппарат не завис под крышей типовой многоэтажки окраины неизвестного города М-сква. Бортовой компьютер радостно сообщил пассажиру, что тот прибыл к месту назначения. Пассажир, печально оторвал задницу от кресла и приложил сложенные перископом ладони к стеклу, пытаясь сквозь висящий в салоне кумар разглядеть, что творится там, за светящимся окном заветной квартиры на мнадцатом этаже. По другую сторону того же самого окна стоял молодой мужчина с поднесенным к уху смартфоном и, так и не закончив начатой фразы «Антон, ты редкостный му…», вперился в нечто темное, висящее напротив и подозрительно напоминающее гигантский пельмень. За затуманенным стеклом «пельменя» явственно просматривался контур человека, нагло подсматривающего за чужой личной жизнью, которая показалась мужчине его собственной. Словно в дешевом бульварном романе их взгляды теоретически пересеклись. — Ѣ! Он что, меня видит?! — глаза звездолетчика практически вылезли из орбит, глядя на то, как удивленно вздернулась вверх бровь вроде бы видящего его мужчины. Казалось, что в «ласточке» внезапно сломался климат-контроль, поскольку парня то и дело кидало то в жар, то в холод. — Ѣ! Что-то стремно! — вспотевшие ладони оставили на холодном стекле отпечатки растопыренных пальцев, а сердце, поначалу нырнув куда-то в левую пятку, одумалось и попыталось в отчаянном прыжке покинуть вверенное ему тело через горло. — Ψ! Я что, действительно вижу то, что вижу?! — удивленно выдохнул мужчина и на всякий случай протер глаза, не на шутку испугавшись, что его посетили смысловые галлюцинации, но видение не исчезло, вызвав в душе целый антициклон эмоций. — Не то чтобы стремно, но как-то волнительно… — землянин приложил руку к груди, явственно почувствовав приступ аритмии. «Виде́ние» в тарелке медленно отлипло от стекла и, повторяя действия мужчины, хлопнуло себя по грудной клетке, пытаясь водрузить на место скачущее, как звёздный заяц, сердце. Клетка ребер не прощупалась, зато под ладонью оказалось кое-что другое — упругое, как мячик. — Ѣ! Пиздец тебе, — инопланетянин состроил злобную рожу лица, сложил пальцы в кулак и предоставил угрожающий аргумент земному наблюдателю. — Буду бить аккуратно, но сильно*. — Я, конечно, рад любым контактам, — земной наблюдатель недоуменно хмыкнул на столь оригинальное объявление «звездных войн». — Но такое летящее как-то неожиданно, — и погрозил воинственному звездуну пальцем, решив, что, если он покажет в ответ свой внушающий уважение кулак, пришелец сдастся без боя. — Ѣ! Точно! — словно услышав про «летящее», парень в тарелке встрепенулся и включил аварийку, тонко намекая землянину подмигиваниями габаритов, что висит тут несанкционированно и неплохо было бы присунуть агрегат куда-нибудь. — Ну вот, другое дело, — словно поняв намеки инопланетянина, мужчина приветливо помахал рукой и потыкал средним перстом вверх, безмолвно спрашивая: «Ты оттуда?». — Ѣ! Ясен пень! — словно поняв мужчину, парень в тарелке утвердительно мотнул головой, соглашаясь. — Сам знаю, что в этом долбанутом городе припарковать летающую тарелку в детскую песочницу не получится, — показав землянину «окей» вместо чешущего средний палец ответного «факела», инопланетянин поднял свой агрегат вверх и мягко прикрышился. Послышалось классическое «ПФ-Ф-Ф», и дверь системы «а-ля ламборджини» поднялась вверх, впуская в прокуренный салон свежий воздух ночи. — Он что?! Улетел?! — землянин в отчаянии схватился за голову, подумав, что перегнул палку с распальцовкой, и вдарил по газам вдогонку за чу́дным видением. — Это ж внеземной контакт! И мы почти договорились! Перескакивая ступеньки, молодой мужчина рванул вверх, под звездное небо, в призрачной надежде тормознуть полет космического разума и его же задницы. Два пролета на технический этаж показались вечностью, и землянин по привычке с разбега бортанул плечом опломбированную дверь. Та, жалобно пропев «геееееееееииииииии», поддалась яростному напору и распахнулась. Любитель любить всех застыл в освещенном проеме, схватившись за левый бок, где болезненно кольнуло что-то, известное только патологоанатому, и, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, лихорадочно хватал ртом воздух. Согласно неписаному закону, звездный гость накинул на плечи ремни прихваченной с собой детали костюма, дабы не привести в ужас земное население. Ведь этим землянам всегда было проще поверить в supernatural*, чем в natural*. И потом, всякий народ попадается, вдруг из «калаша» палить начнут, а в божью тварь низя-я-я. Гордо расправив плечи, парень почувствовал себя как минимум Богом. Решительно выпрыгнув из родной тарелки в чужеродную среду и вдохнув глоток свежего воздуха на планете Земля, зашелся в удушающем кашле. — Бху-ха-хуй! Ѣ! — чуть не выблевав не желающие принимать в себя городской смог легкие, парень согнулся пополам и схватился за правый бок, где болезненно кольнула селезенка. — Все, Ѣ, загадили, засранцы! Неимоверным усилием воли адаптировавшись к аДмосфере мегаполиса, звездолетчик смахнул выступившие на глазах слезы, смачно высморкался и хлопнул дверью тарелки, квакнув сигнализацией. Сделав шаг навстречу судьбе, то есть к шахте лифта, где, по его расчетам, находился аварийный вход в этот людской муравейник, парень вздрогнул и внезапно решил изобразить из себя почти античную статую. В распахнутом проеме двери стоял объект инопланетного вторжения и нагло разглядывал вторженца, на котором земной ветер, словно ощупывая, трепал неземной красоты длинные волосы, распахнутые полы клетчатой рубашки и… перышки аккуратных белоснежных крылышек за спиной. Следуя примеру ветра, только глазами, землянин медленно, слой за слоем снимал с крылатого шмотки, пока тот, зависнув в ступоре, задавался вопросом «так, я не понял: кто из нас кто?», глядя, как мужчину окружает ореол света, льющегося из проема двери. — Стой, Ѣ! — отмер пришелец, чувствуя, что остается в неглиже, и, целомудренно запахнув рубашку, почесал что-то предчувствующую жопу. — Не так быстро! — Стою, хоть вдуй, — землянин на время остановил визуальные домогательства, не остановив мысленные, и едва сдержался, чтоб не повторить действие странного собеседника. — Бидва? — прокашлявшись, задал чисто риторический вопрос крылатый инопланетянин. — Он самый, — подтвердил мужчина и расплылся в сногсшибательной улыбке, почувствовав, как потеплело на душе от осознания того факта, что этот странный звездный гость прилетел не просто так, бубенцами позвенеть, а именно к нему. — А-а-а, Ѣ! Вот ты-то мне и нужен, — злобно прошипел крылатик, решив, что пора кончать с дипломатической частью визита и переходить к решительным действиям. — А ну иди сюда! — Вопреки словам, парень сам сорвался с места. Взяв курс на землянина и бесцеремонно схватив того за руку, потащил с прохлады крыши в тепло подъезда. — А мне нравится твой решительный настрой, — мужчина без малейшего сопротивления следовал за гостем, с нескрываемым любопытством разглядывая его странный прикид и пытаясь под выпущенной рубашкой оценить полупопия ягодиц. — Куда уставился? — как будто видя затылком, возмутился впереди идущий гость. — У тебя, Ѣ, стыд есть? — Э-э-э… — задумался мужчина и на всякий случай перевел взгляд на систему креплений крыльев, отметив, что она точно такая же, как у его наплечной кобуры. — Вот именно, — подтвердил отсутствие присутствия оной странный гость и остановился на лестничной площадке. Не решив, в какую из этих одинаково железных дверей втолкнуть своего подследственного, продолжил допрос: — А совесть? — Есть, — не задумываясь, подтвердил Бидва, меняясь с любопытным парнем местами, и, решительно втолкнув его в свою квартиру, закрыл дверь на все замки, бессовестно отрезав банально незваному, но весьма экстравагантному гостю дорогу к отступлению. — Странно… — оторопевший было парень быстро освоился и безошибочно, по характерному и хорошо знакомому запаху лаврушки, нашел дорогу на кухню. Оглядевшись по сторонам в поисках чего-то чрезвычайно важного, продолжил допрос: — А вмазать есть? У меня по твоей милости стрессовое состояние. Обессильно-комплекссильное расстройство. Распад личности и полураспад тела. Волосы растут, перья выпадают… — словно в подтверждение сказанному, крылатик выплюнул изо рта застрявший там гусиный пух. — Выпить есть! — обрадовал гостя хозяин и откинул дверцу чудесной кладовой типа холодильник. Продемонстрировав ее бутылочное-закусочное содержимое разных видов и крепости, в свою очередь поинтересовался: — Пиво? Вино? Виски? — Можно и с виски начать, — тоном завсегдатая ночного бара выбрал первое, что запомнил, гость, по-хозяйски устраиваясь за обеденным столом. — И пожрать что-нибудь. Со второго пришествия ни маковой ватрушки во рту не было. — Заметно… — соображая на двоих, хозяин холодильника выкидывал из него на стол «что-нибудь», одновременно во все глаза разглядывая дистрофичного пришельца, который безжалостно крушил все принципы его личной безопасности: в дом кого попало не водить, с кем попало не пить, с инопланетянами не говорить. Как ни странно, но с этим странным гостем мужчина чувствовал себя как золотой галлеон в хранилище гоблинского банка «Гринготтс»*. В голове гудел рой вопросов «что? где? когда?», ответы на которые Бидва надеялся получить, развязав инопланетянину язык волшебным зельем. Приводя хитроумный план в исполнение, мужчина занял свое место за столом, разлил вискарь по бокалам и протянул один пилоту тарелки, искренне рассчитывая, что за руль тот сегодня уже не сядет. — Ну, за знакомство, — Бидва отсалютовал залетному гостю и пригубил напиток, смакуя ощущение, как этот заграничный самогон согревает нутро, раскрываясь на языке сладко-горьким послевкусием с оттенком апельсиновой цедры. — Мы, вапще-то, знакомы, — незнакомый собутыльник подозрительно принюхался к содержимому бокала и сморщил нос, как обнюхавшийся валерьянки кот. — О, с каждой минутой все чудесатее*, — Бидва тихо угорал с чудика в крылышках, который и вправду казался ему чрезвычайно знакомым, но вот вспомнить, где и при каких обстоятельствах они пересеклись, не получалось. — Ага, ты ахренеешь, как чудесато, — пообещал странный гость и, решив, что на вкус эта водичка не такая, как на запах и цвет, залпом опрокинул в рот. И ахренел. Пищевод ошпарило сорокаградусным пойлом. Пытаясь справиться с космическим вихрем впечатлений от выпитого, парень приобрел цвет вареного омара, долго силился вздохнуть, а когда ему это удалось, выдохнул свое любимое «Ѣ!» и вытер все, что потекло из глаз и носа, рукавом. — Как вы это пьете?.. — прохрипел горе-выпивоха, пытаясь заесть то, что залил, хоть чем-нибудь. — Вот так, мучаемся, но пьем, — Бидва откровенно посвятил залетного инопланетянина в трудности проживания на этой голубой планете, наблюдая, как тот выковыривает из кружочков чего-то под названием колбаса кусочки чего-то, напоминающего сало. — И кто же ты такой, чудо залетное? — землянин решился озвучить уже пару минут как мучающий его вопрос, прекратив насиловать мозг попытками вспомнить, когда и при каких обстоятельствах его похищали пришельцы. — Что, не узнал?! — пришелец обвел свой фейс пальцем, поправил на плече ремень, удерживающий крылья, и продолжил дегустировать что-то из холодильника, чувствуя, как повышается градус его вешалкообразной тушки и появляется необычная подвижность в языке. — Я твой, Ѣ, Ангел, — ангел плеснул в бокал и хряпнул еще 50 грамм земной водички и, не закусывая, прохрипел: — Хр-р-р-р-ранитель, Ѣ! Новость, сравнимая по своему убойному действию с выходом на ринг чемпионата ММА Моисеева Бори на пуантах и в пачке, оглушила. Бидва откинулся на спинку стула, схватился за живот и разразился оглушительным хохотом, медленно сползая туда, куда раньше пешком ходил. — Ѣ, Ангел?! — мужчина никак не мог продышаться и, вытирая невольно набежавшую слезу, на всякий случай убрал стеклянный пузырь со стола, заменив на пластиковый «Святой источник». — Хр-р-р-р-ранитель, Ѣ! — гомерический хохот сменился на саркастическую усмешку. — Ну ты и π-здабол! — Слышь, чел, ты, Ѣ, совсем страх потерял?! — вскипел задетый за животрепещущее Ангел. — Да если бы не я, ты давно бы от гонореи загнулся! СПИД! Гепатит! Бешенство! Герпес! — «π-здабол» загибал пальцы на руке, перечисляя все напасти, что грозили его подшефному, и, собрав их в кулак, шарахнул по столу. — Все мимо!!! Благодаря моим хрАническим усилиям. — Да ты закусывай, закусывай… — увещевал разбушевавшегося гостя Би. — И этого, Ѣ, БИ я с рождения оберегал! — театрально заломив руки, застенал новоявленный телохранитель, резко изменив амплуа с «злодея» на «неврастеника». — И вот она — человеческая благодарность: я, Ѣ, π-здабол… — Благодетель мой! Челом бью! — включился в театральную постановку зритель, решив до кучи прикинуться театральным критиком. — Только сам прикинь. На Ангела ты никак не тянешь. — Мужчина закинул ногу на ногу, поправил на носу воображаемое пенсне и по слогам произнес: — Не-ве-рю… — Чо, Ѣ?! — крылатый актеришка вновь залез в костюм «плохого парня» и разразился такой тирадой, для которой греки еще не придумали букв. — Судя по твоей манере изъясняться, — ничуть не смутившись, русский землянин прочертил в воздухе витиеватый вензель, — и по твоему транспорту… — покрутив на столе тарелку с чем-то по-гречески, — ты русский инопланетянин. Захмелевший водитель тарелки недоуменно вперился в рассудительного мужчину, посмотрел на тарелку, взглянул за плечо и, сложив всю хаотично полученную информацию в стройную систему, отрицательно мотнул головой. — Нихрена не угадал, — видимо, пытаясь принять благообразный вид, парень сложил ладони в молитвенном жесте, закатил глаза к потолку и, сдержав подкатившую отрыжку, упрямо гнул свое: — Ангел я. Причем не последнего ранга. Не веришь? — Ну-у-у… — мысленно играя с собой в «верю — не верю», Бидва скользнул по фигуре типа Ангела своим фирменным взглядом, просканировав ее откуда видел до макушки, и решил не верить глазам своим. — А у тебя, Ангелок, документы есть? — произнес он голосом почтальона Печкина. — Какие еще документы? — в желудке парня что-то ёкнуло при мысли, что его права уже два месяца как томились где-то в недрах небесной полицарии, но летун не растерялся: — Усы, крылья и хвост — вот наши документы*, — словно кот Матроскин, хлопая себя по карманам рубашки, Ангел лихорадочно соображал, что бы такое втюхать дотошливому землянину в качестве аргумента, и внезапно просиял: — Нашел!!! — небожитель победоносно глянул на своего недоверчивого собутыльника, торжественно встал из-за стола, приподнял подол алкашки и предоставил неоспоримое доказательство: — Зырь, Ѣ! — А это как? — Бидва ошалело похлопал глазами на ровный, без пупка живот и залпом допил свой напиток, даже не почувствовав его недешевый вкус. — Но ты ж не на них спустился… — мужчина, в голове которого словно мыльные пузыри лопались старозаветные каноны, перевел взгляд на растрепанные крылышки, уже не зная, во что верить или не верить. — Я сам видел. — А ты чо, Ѣ, думал, на этом летать можно? — понизив голос, пришелец приблизил лицо к обалдевшему хозяину. — Плесни-ка мне еще 50 грамм адской воды, — Ангел ткнул пальцем в пузырь вискаря, — и я тебе по секрету расскажу, как один мудила на этом полетать решил, — пьяно фыркнул и помахал «крылышками» сложенных птичкой ладоней. — Эту сказку я знаю, — улыбнутся Бидва и налил рассказчику минералки. — Какие, Ѣ, сказки! Это всамделе было! — обиженно протянул Ангел. — Этот перец еще тот клептоман был. Спер крылья у залетного ангела и решил опробовать. Он же не знал, что это антураж. Даже каркнуть не успел, как с обрыва наебнулся, — сказочник изобразил крутое пике. — До сих пор в аду бульон помешивает да заикается, как перья увидит. Его с тех пор так и прозвали — Ик-кар. — А в мифе все не так, — почесал затылок Би, вспоминая древнегреческий сказ. — Тогда объясни, зачем крылья, если не для полета. — Так то МИФ — мировое искажение фактов, — Ангел чувствовал себя тем самым пиздаболом, что принес одной лохушке благую весть. — А это так… косплей… — словно кобуру, снял с плеч крылья и ловко зафигюлил на люстру деталь заезженного образа. — Подстраховка, чтоб у вас, Ѣ, хомосапиенсов, крыша не уехала. — Ну, допустим… — почти поверив в происходящее, Бидва задрал голову. Задумчиво разглядывая, как над ним, словно ловец снов, покачиваются ангельские крылышки, начал понимать, что еще немного — и точно ебнется с этого патлатого чудика. — И как же тебя зовут, Ангелок? — А ХЗ, — парень плюхнулся на насиженное место, пожал плечами и пьяно разулыбался. — Наверное, никак. Ты чо, не знаешь, что у хранителей имени нету. — Откуда ж мне знать? — Бидва недоуменно пожал плечами. — Ты первый, которого встретил. — Ды ты, Ѣ, меня не встретил! — снова раскочегарился уже бескрылый Ангел. — Это я сам, Ѣ, по твою душу прилетел, а то, что ты меня видишь, — это, Ѣ, еще один сбой в системе. — Еще один? — глядя на мечущего гром и молнии парня, Би готов был покаяться, что так опрометчиво плеснул этому небесному перцу вискаря и даже содовой не разбавил. — Ага… — продолжал щелкать клювом пернатый и просверлил мозг человека взглядом гипножабы. — А знаешь, кто виноват?.. — Не дождавшись ответа, наставил на собутыльника сложенные дулом пистолета указательный и средний пальцы. «Взвел» курок большого. И «нажал» на спусковой крючок. Подкинувший отдачей руку «выстрел» просвистел у виска́ обличительным: — ТЫ!!! — Я?! — воскликнул мужчина, которому инкриминировали неведомые системные сбои, и даже бровью не повел. — Вот это поворот! И где же я так накосячил? — Бидва приготовил уши, чтобы выслушать легенду о себе любимом, а задушевную беседу на тему «хорошо ли там, где нас нет» отложить на потом. — А ты типа не догадываешься? — воинственно настроенный Хранитель сдул дым с воображаемого ствола и засунул его за пояс. — Типа нет, — совершенно искренне ответил Бидва, лихорадочно перебирая в мыслях все свои большие и не очень грехи и, не впиливая, какой из них коротнул какую-то там ангелохранительную систему с непредсказуемыми последствиями. Впрочем, одно из последствий Би почувствовал в грозном рокоте Ангельского голоска. — А ты никак покарать меня пришел? — Бидва насмешливо озвучил очевидную догадку, вызвав тем самым новый приступ дикой ярости у типа Хранителя. — Точно, Ѣ! Зришь в самый корень, Ѣ! Можно сказать, Ѣ, мысли читаешь! — блякал, словно икал, злой, как Бес, Ангелок, угрожающе размахивая теперь уже вполне реальной вилкой. — Значит так, Ѣ, вникай! Во-первых, ты задрал уже со своим принципом неопределенности! — пришелец завис зубастым прибором над столом, выбирая, что он еще не попробовал. — Во-вторых, ты уж реши, Ѣ, кто тебе нужен. Парни… — дегустатор воткнул вилку в что-то, напоминающее сосиску. — Или девчонки… — Ангел поискал на столе, что бы такое еще наколоть на вилы, не нашел и указал на висящий на стене постер с полуголой фотошопнутой красоткой. — У тебя на все про все одна ночь. — Ангелок глянул на настенные часы, которые, как в сказке, показывали на стояк, ухмыльнулся и начал отсчет: — Время пошло. — Не понял, Ψ! Это что, ультиматум? — с ледяным спокойствием в голосе и кровожадным убийством в глазах поинтересовался Бидва, до глубины души потрясенный таким дерзким вмешательством мистической сущности в его личную жизнь, и демонстративно оторвал у лежащего на блюде цыпленка крылышко.— Тебя ебет, кого я ебу?! — Меня ебет, Ѣ! Очень даже ебет! — все яростней возбухал небожитель, безуспешно пытаясь залить свой адский пыл водой из Святого источника. — И лучше бы тебе уже определиться, кого ебать, а иначе… — следуя примеру своего человека, охранник свернул у того же блюда шею. — Иначе что? — землянин решительно перебил визитера и отодвинул цыпленка, понимая, что борзометр у этого незваного гостя зашкаливает все мыслимые и немыслимые пределы. Не улыбка, оскал растянул губы Бидва. — Иначе, Ѣ, я сам тебя грохну! — потеряв всякий страх, Хранитель вилкой на куске чего-то, напоминающего буженину, продемонстрировал, как это будет страшно: — Два удара — восемь дырок. — Чо, Ψ! — привыкший вести во всем и всегда мужчина рыкнул, словно зверюга, пытаясь спасти душу Ангела и наставить ее владельца на путь истинный. — Ты что, заповеди не читал? Убийство — это смертный грех! Тебя ко мне приставили охранять, вот и исполняй свои служебные обязанности! — Я и исполняю… — чувствуя силу и опасность человека в гневе, Ангелок решил не нарываться на грубость и чуть ослабил напор, понимая, что с «сам грохну» — это он, как и с виски, перебрал, но есть и другой путь — давануть на жалость. — А ты чо творишь? — Уже не такой дерзкий. Мне нравится, — Би великодушно протянул своему хранителю конфетку. — Уйду я от тебя… — недоверчиво засунув сладость за щеку, парень понизил тон до доверительного воркования и пытался нащупать слабое звено в железной хватке Бидва: — Напишу заявление по собственному и уйду. Без Хранителя останешься. — Никуда ты не денешься, — начальственным тоном заявил Бидва, будучи совершенно не уверенным ни в своих словах, ни в той пурге, что нес его собутыльник. «Если этот заплечный летун не гонит, — лихорадочно соображал Би, — перспектива остаться без положенного каждому смертному бессмертного секьюрити в реалиях современной жизни совсем не айс.Тем более такого… симпатичного, » — мужчина скользнул потеплевшим взглядом по патлатому гостю. Однако и от своих пристрастий любитель и мальчиков и девочек отказываться не собирался, поэтому решил сменить шило на мыло, то есть перейти от острых ультиматумов к скользкой демагогии. — Я люблю любить! И вообще считаю: любовь — это наилучшее, что может случится с человеком, — включив бла-бла, землянин пытался навешать на уши пришельцу что-то типа спагетти. — Вот и ищу свою половинку то среди «М», то среди «W». — Да ты не любить любишь, а трахаться! — уточнил Ангелок, похлопав ладонью о кулак. — А ты что, ревнуешь? — любитель любить оценил прямоту языка жестов своего Ангела на десять из десяти и подозрительно прищурил глаза, зацепившись мозгом за какую-то мысль. — Чует моя чуйка, что это не моя, а твоя вина, что не получается мне найти мою половинку, — Бидва ловко перевел стрелки на гостя и, разломив яблоко, протянул ему 1\2 фрукта, возмутившись: — И вообще, πζ! Я не пойму, ξ, чем тебе моя личная жизнь помешала? — А тем, Ѣ, что все твои, Ѣ, метания на мне, Ѣ, отражаются! — не отрывая гневного взгляда от наглых глаз, Ангелок очертил вокруг себя зону воздействия биполярного мужчины. — Да с какого? — С большого и толстого! — Ангел снова двинул жопой стул. Поднимаясь, распахнул рубашку и, уперев руки в боки, выставил грудь колесом. — Ты это, Ѣ, видел?! Бидва, в первую секунду подумав, что Хранитель решил положить на этикет и продемонстрировать за обеденным столом то, о чем говорил, чуть не поперхнулся оливкой. Но лишь восторженно выдохнул, узрев, как под белоснежной алкашкой явственно обозначились два холмика приблизительно второго размера с задорно торчащими сосками. — М-м-м… — в глазах Бидва загорелись шальные искорки. — Так ты девочка. Прошу прощения за столь неучтивое поведение. Не знал, что передо мной леди, — перейдя на совсем иной тон, но совсем не на иные мысли, мужчина оценивающе облапал грудки взглядом. Еле подавил в себе желание подняться и оценить их мануально. Скрестил руки на собственной груди, решив, что еще не время их распускать, и начал подкатывать яйки с сомнительных комплиментов: — Маловаты, конечно, но симпатичные, — и недоуменных вопросов: — А при чем тут я?  — Как при чем, Ѣ?! Ты не догоняешь?! — негодовал Ангел, с нескрываемым ужасом разглядывая близняшек. — Потому, Ѣ, что я — парень… был! — бывший парень оттянул резинку поношенного трико и таки предоставил доказательство. Доказательство оказалось совсем не таким, как обещал Ангелок, а зябко скукожившимся, но вполне приличного небесного стандарта. — Какая прелесть. Так ты трансик! — во все глаза наблюдая за неожиданным стриптизом, Бидва плотно сжал губы, чтобы вновь не покатиться со смеху и не смутить раздухарившегося гостя. — А у вас — ангелов — у всех так? — Куда уставился?! — увидев заинтересованный взгляд, Ангел чуть не смутился и спрятал дружка от глаз подопечного. — Ты вообще слушаешь? Я ж тебе объясняю, что, как только ты хочешь девчонку, я начинаю трансформироваться в девчонку, — словно заслуженный педагог, разделяя слова театральными паузами, разъяснял ситуацию транс-Ангел и обрисовывал в воздухе контуры женской фигуры. — Волосы растут, как будто я их «Лошадиной силой» мою, — волосатик вытянул из-за спины и подергал себя за «лошадиный хвост». — Это начинает распирать, — трансик продолжил демонстрацию новоприобретений: грубо оттянул прямо через алкашку сосок и тут же отпустил, охнув и забавно сморщив нос. — Я уж молчу, Ѣ, про все остальное! — Как молчишь?! — вознегодовал Бидва, возмущенный тем фактом, что от его взгляда пытаются скрыть «все остальное». — Нет, Ангелок, ты уж если сказал «α», то и «ω» говори. — Так я тебе и говорю… — скрестив руки под грудями, парень пьяно посматривал на Бидва. — Что когда ты тех близняшек пёжил, у твоего Хранителя перегорели предохранители и система трансформации, Ѣ, на полпути глюкнула. И ни туда, ни сюда. — Так, стоп, — притормозил коней биполярный мужчина, пытаясь переварить всю полученную информацию. — Ты хочешь сказать, что у тебя есть ВСЕ? — Да, Ѣ!!! — чистосердечно признался би-полый субъект так эмоционально, что эхо несколько раз отразилось от стен ятью. — И если б я не был таким скромным, я бы тебе показал ВСЕ, что у меня появилось благодаря твоим метаниям между «М» и «W». — Ахренеть! — Бидва хренел чем дальше, тем крепче. — Это ж круто! Не понимаю, мой Ангел, что тебя так волнует?! — Меня волнуют мои физиологические процессы, Ѣ! — Ангелок мотнул головой на дверь санузла. — Потому что я утром встаю и не знаю, то ли мне на унитаз сесть, то ли рядом с ним встать. Ты хоть можешь себе представить мои мучения?! — С трудом, — Бидва еле сдержался, чтоб в очередной раз не сползти «паЦстул». Глядя на этот разгоряченный алкоголем и вроде как праведным гневом небесный сбой системы, Бидва не мог не заметить, что его собственная система работала вполне нормально, даже можно сказать — в усиленном режиме. Несоответствие верха и низа Ангелочка пробуждало нехилый интерес, который ежеминутно креп в штанах. В глазах Бидва посверкивал азарт хищника, а в мыслях было столько всего, что его Хранителю показалось, что он того и гляди падет. — Чо?! — эффект от услышанного по своей непредсказуемой непредвиденности был сравним разве что с появлением господина Валуева в бикини на конкурсе «Мисс Вселенная». Собираясь в гости, Ангел был готов провести 12 раундов боев без правил, плеснуть томатным соком в лицо Бидва, кинуть, из конца в конец, в него тапочком, но такого… От неожиданности отвисла не только челюсть Херувима, но и весь его пыл ушатать неопределившегося блядуна, зато в голове запульсировала мысль «а не свалить ли по-быстрому, пока движок в тарелке не остыл?» — Стой где стоишь, — предостерегающе подняв палец, гость прокладывал маршрут на выход. — Раз ты меня обвиняешь хрен знает в чем, — словно опытный зверолов, мужчина сделал осторожный шаг к попятившейся от него «неведомой зверушке»*, — готов взять ответственность на себя, — еще один осторожный шаг. — Но взамен ты мне покажешь ВСЕ.  — Ты ахуел? — закрываясь от похабных взглядов и мыслей виновника своих траблов, Ангел выставил вперед руки. — Э-э-эй. Не подходи ближе! — сохраняя дистанцию, медленно отступал к входной двери, не рискуя повернуться тылом к своему сексуально озабоченному подопечному, чьи порнографические мысли читались не только в голове, но и в по-блядски сверкающих глазах. — Иди-ка сюда, Ангелочек мой бескрылый, — как акула вокруг аквалангиста и с такой же хищной улыбкой, Бидва приближался к настороженно следящему за ним «дайверу», поманив всем известным жестом из матрицы. — Дай гляну, в чем я там виноват, а то кроме сжатого писюнка толком ничего и не разглядел. — Иди в жопу, Ѣ!!! — категорически отказал Ангелок, из последних сил пытаясь выглядеть крутышкой, и наткнулся спиной на дверь. Поняв, что отступать дальше некуда, небесное создание начал лихорадочно шарить ладонью в поисках ручки, не сводя округлившихся глаз с надвигающейся земной угрозы. — Знаешь, Ангелок, — Бидва закинул руки за спину и, сдернув футболку, повел плечами и шеей, словно разминая мышцы перед прыжком к своей очаровательно испуганной жертве, — в жопу я всегда успею… Эти слова, а еще больше мысли Бидва вызвали в мозге Ангела неконтролируемую панику. Пискнув «Ѣ», тот окончательно потерял ориентацию. Развернувшись, вцепился в ручку двери, как утопающий в соломинку, и начал отчаянно дергать. Одним прыжком оказавшись за спиной беглеца, Бидва нежно просунул руки под мышки своего паникера-охранника, остановив его безуспешные попытки взломать стальные замки́. — Открывается в другую сторону, — шепот, как выдох, обласкал пылающее ухо. — Х-х-х… — выдохнул беглец-неудачник, забыв, каким местом вдохнуть, и замер, как таракан под тапкой. — Ну ты чего? — Бидва положил подбородок на костлявое плечо, продолжая вкрадчиво доебываться словами и действиями. — Куда собрался? — Руки землянина как бы невзначай скользнули по холмикам грудей. — Мы так мило беседовали. Тебя что-то не устраивает? — Мужчина приобнял «добычу» и явственно ощутил, как напряглось субтильное тельце налетчика-бздуна. — Или ты меня боишься? — Я боюсь? — истерично вскрикнул парень, чувствуя, как предательски трясутся поджилки, и повел плечом, пытаясь уйти от будоражащих ласк. — Забыл, Ѣ, кто из нас кто?! Это ты меня должен бояться! — Уже трепещу. Разве не чувствуешь?! — вжавшись всем телом в тушку Ангела, Бидва потерся о тощую задницу многообещающим стояком, потенциал которого не почувствовало бы только бревно. — Ѣ!!! — очканул Ангел, чувствуя, что ему в булки уперлось не какое-то виртуальное дидло, а вполне реальный хер, и в отчаянье вознес в небеса молитву. — ПАПА!!! — а в ответ тишина*. — Раф! Сашок! Габи! — решил призвать на помощь друганов, поняв, что папа крайне занят. Снова отрицательный результат. — Ну хоть кто-нибудь! Избавьте меня от Лукавого! ПОЖАР! — небеса молчали, увлеченно наблюдая за реалити-шоу «за стеклопакетом». То ли поняв, что небесная канцелярия высылает отряд спасателей исключительно в хорошую погоду по четвергам, то ли решив поднять свой стремительно падающий рейтинг, Ангел развернулся в выигрышную для него позицию — задом к двери, передом к Лукавому — и на кой-то черт задал вопрос, ответ на который был очевиден: — Какого Хер-р-р-р-увима тебе надо? Глядя прямо в наивно распахнутые глаза не поддающегося описанию цвета, Бидва почувствовал, как его словно яблоком по голове припечатало. И только отсутствие переполненной ванны сдержало от легендарного вопля «Эврика!». — Ангелок, признайся, ты же девственник? — осененный внезапной догадкой мужчина похабно улыбнулся и пробежал пальцами по выступающим ребрам, как по ступенькам в небеса. — Вам ведь там, наверху, заниматься сексом запрещено. Припертый к двери Ангелок, еще минуту назад пьющий и пивший и матерившийся, как чисто конкретный русский пацан, почувствовал, что у него у него в зобу дыханье сперло, залился краской, словно монашка, глядя на приличного размера огурец, и, не выдержав направленного на него смешливого взгляда мужчины, отвел глаза, смущаясь еще больше. — ЧТО, ПРАВДА?! — Бидва почувствовал, как у него перехватило дыхание, и, послав пламенный привет небесам, тихо выдохнул свою любимую крайнюю степень восхищения: — Какая прелесть… В следующую секунду раскрасневшийся «прелесть», приобрел способность порхать без крыльев и тарелки, ибо кулем с костями перелетел через плечо Бидва. Придерживая вырывающегося Хранителя, Бидва уверенным шагом направился к пусть и не Божьему, но не менее яркому свету зала, чувствуя, как крепнет его интерес к извивающемуся на плече небесному телу. — Как с таким человеком, как ты, вообще можно быть девственником?! — пытаясь отболтаться, верещал Ангелок, болтая ногами на плече мужчины и матеря себя за то, что, не взвесив все «за» и «против», ломанулся на разборки с этим чертовым Би. — А по-моему, ангелам врать запрещено, — парировал Бидва и, решив наказать свою ношу вперед Батьки на небесах, чувствительно хуякнул по парящей под рукой заднице. — Это вам все запрещено! — возмутился Ангелок рукоприкладным выходкам Бидва и отвесил тому ответную пиздюлину, матеря своего пАтера, за то, что ему достался такой подопечный, как этот чертов Би.  — На любовь запрета нет! — уверенно выдал крупный специалист видеть все в нужном ему свете и аргументировал свой ответ еще одним звонким доводом по жопе, а также цитатой из Священного Писания: — Не ваш ли пахан сказал: «Отлюби ближнего своего, как самого себя»?! — Это Он про себя говорил, — интуитивно чувствуя, что что-то в этой фразе не так, просветил землянина небожитель, упираясь крепнущим писюном в плечо мужчины и матеря Бидва за странные для Хранителя нижепоясные мысли об этом чертовом Би. — Если честно, мне поχ, что Он там говорил! — под это богойухство бескрылый летун снова взлетел, поддерживаемый сильными руками, и приземлился жопой на журнальный столик перед диваном. — Сам подумай, кто ж человеку может быть ближе своего собственного Ангела-Хранителя? — словно демонстрируя справедливость своих слов, Бидва навис над Хранителем так близко, что тот увидел свое собственное отражение в горящих похотью глазах напротив и, отпрянув, завалился на деревянную поверхность. — Змей-искуситель, — то ли ответил, то ли обозвался небесный турист с пропиской в Эдеме, пытаясь полозом выползти из-под навалившегося на него Биискусителя. — Не-е-е, Ангелок, — промурлыкал Бидва прямо в ангельское ухо, прихватив зубами мочку. — Змей-искуситель по сравнению со мной… — нагло прижимаясь своим удавом к небесному аспиду, мужчина изобразил пару уверенных фрикций, — ужик желторотый. — С-с-сам знаю, — как змеюка прошипел Ангелок сквозь стиснутые зубы и уперся в грудь мужчины хилыми ручонками, чувствуя, что щас его точно заставят вкусить яблочек. — Знаешь… — искуситель лукаво улыбнулся и, схватив своего соглядатая за запястье, лизнул раскрытую ладонь. — Признайся, подглядывал за мной во время секса? — руки мужчины не выпускали из плена, гладили хрупкие плечи, вздымающиеся груди. — Кто, Ѣ, подглядывал?! Я подглядывал?! — дернулся Хранитель, у которого от возбуждающих ласк в одном полушарии коротнуло систему долготерпения, зато в другом включило канал чистосердечного признания. — Да, Ѣ!!! У меня работа такая! За тобой, Ѣ, подглядывать! Вернее, не подглядывать, а смотреть! — Ну и как? — вкрадчиво спросил Бидва и хитро подмигнул Ангелочку. — Трогал себя? — мужчина, которому нестерпимо хотелось целовать, вылизывать, дышать этим эфемерным чудиком, медленно облизал губы. — Мастурбировал на мои уроки мастерства?  — Кто, Ѣ, дрочил?! Я дрочил?! — при взгляде на этот эротический жест перегорело благоразумие, но канал признаний работал безотказно: — Да, Ѣ, дрочил! Да, трогал! Работа у меня такая! Др… — парень осекся, поняв, что сболтнул лишнее, и опасливо покосился на окно, за которым настороженно притихло звездное небо, наблюдая, как ток-шоу набирает обороты. — Какой плохой Ангелок… — расхохотался далеко не ангел. — Вот уж правда: с кем поведешься, от того и наберешься, — Бидва бросил взгляд на пах небесного, где все было уже совсем не так целомудренно, как раньше. — Но мне нравится, что ты так невинно-развратен. — Я невинный? — парень вспыхнул, как китайский фонарик, увидев, на что смотрит мужчина. — Это с твоими-то похождениями?! — Ангелок напрягся словно струна арбалета, когда почувствовал руки мужчины в опасной близости от своего заинтересованного члена. — Да у меня опыта на пару томов «Камасутры»… — нервно сглотнул и, дернув кадыком, закончил: — Теоретического… — Так то теоретия, — невесомо погладив выпирающее хозяйство хранителя, Бидва состроил такое добродетельное лицо, что чертям тошно стало. — Не убегай. Я не сделаю ничего, что тебе не понравится. Хочешь попробовать?.. — праведность Би на этом закончилась, искуситель схватился за резинку трико и потянул вниз. — Практически… — Ѣ, Би! Ты с катушек слетел, — парень мертвой хваткой вцепился в поднебесные подштанники и для убедительности уперся ногой в грудь Бидва, готовый в любой момент отправить своего подшефного в тартарары. — У меня, Ѣ, проблемы, а ты… — Да я вижу, что у тебя проблемы, — Би мотнул головой на обозначившуюся твердь в паху жителя небесной Тверди. — Дай мне помочь тебе, — нежно прошептал, словно пытаясь ввести в транс дикого зверька. — Это же я виноват, что ты сейчас в таком состоянии. — Ѣ! Наконец-то ты признал, что во всем виноват, — чувствуя, как ласки мужчины покрыли кожу неземными мурашками, Ангел, упорно делал вид, что не понимает бородатых намеков. — Ты не представляешь себе, как меня это радует, — даже не пытаясь прикидываться дурачком, Бидва схватил цыплячьи лодыжки внеземного гостя, бережно, словно боясь сломать, развел ноги Ангела, огладил торчащие мослы коленок и тазовых косточек. — Плиззз, по-дружески прошу, — чувствуя совсем не дружеские прикосновения, Хранитель, безуспешно пытался руками и ногами сохранить дружескую дистанцию. — Разберись в себе. Практически и теоретически, — попробовал достучаться до мозга человека, который уже не особо думал головой. — И я очень надеюсь, что к утру, Ѣ, буду «М» или «W», а не не пойми кем, с би-комплектом отверстий и выпуклостей. — Дело в том, мой небесный летун, что теоретически я давно уже разобрался, — Би чувствительно вжался в пах Ангелочка. — А вот практически… Тут проблемка. У меня на сегодняшнюю ночь нет ни «М», ни «W». Впрочем, у меня есть одна идея… — Твоя идея у тебя на лбу, Ѣ, написана. Да и желания невооруженным глазом видно, — чтение написанных на лбу человека мыслей кидало биполого из жаркой бани в ледяную купель. — Знаешь, мои желания и на колени, и к кресту ставят, — слушая сбивчивый голос своего Ангелочка, мужчина все больше распалялся, страстно желая глянуть на волшебные метаморфозы своего хранителя и не менее страстно — трахнуть это небесное создание. — Знаю я, что у тебя, Ѣ, с нашим Боссом пристрастия одинаковые, — прохрипел Ангел, думая, что его подопечный не иначе как сущий Дьявол, и доверительным шепотом сдал папашу: — У Него фетиш — всех на колени ставить, а некоторых и раком. Он еще тот «С». Однажды дал сынулю к кресту пригвоздить. Просто так! Ему, Ѣ, делать нехуй было. А меня и подавно не пожалеет, — Ангелок состроил такое страдальческое лицо, как будто его не на столе, а на кресте распялили. — Как зафиндюдит, Ѣ, к Люцику на ПМЖ, и пиши — пропала райская житуха. В мыслях небесного пронеслась эпическая картина, как Папа, задрав подол рясы, дает ему увесистый поджопник, и Ангел, кувыркаясь в немыслимых кульбитах, летит с благоустроенного седьмого неба прямо в гетто геенны огненной.  — Да ладно, малыш, я тебя ему в обиду не дам. Ты же знаешь, я не садист, но Топ не слабее вашего папика, — довольно улыбаясь откровениям от своего Хранителя, Бидва навис над Ангелочком, заключая того в клетку рук и касаясь ангельских губ осторожными поцелуями. — Соглашайся. — Не, я пас, — активно ломался Ангелок, будучи совершенно не уверенным в том, что говорит, но по-английски тонко намекая на свою пассивную позицию. — А я Дом, — активно уламывал своего Ангелочка Бидва, будучи совершенно уверенным в своей жизненной позиции и по-русски прямолинейно давая понять, что они сойдутся, как загогулины инь-янь. — Я не в теме, — фыркнул Ангел, опасливо прищурив глаза на свое личное мозгоебство, которое и так превратило парня в «непоймичто», а тут еще на какое-то непонятное непотребство намекает. — Можем и это попробовать… — Би понизил голос до чувственной вибрации басов, покрывая поцелуями пульсирующую жилку на шее. — Сам сказал, стоит мне пожелать — и ты станешь кем угодно. — Вот именно, — не возразил, выстонал поплывший Ангелок. — У нас там… — парень махнул рукой в сторону окна, — все строго. Какие желания — такой и Ангел, — раскрасневшийся иноземец почувствовал, как зубы мужчины прихватили кожу на изгибе шеи, и еле выдохнул: — А у меня с твоими экспериментами постоянные перестройки. Ангел уже практически сдался, понимая, что его тело жило своей жизнью и откликалось на ласки совсем не теоретически. Казалось, что внутри него произошла еще одна метаморфоза, словно невидимый миксер перемешал все физические оболочки разом. Одновременно хотелось отделаться от приставаний мужчины и в тоже время не хотелось, чтоб он прекращал. Хотелось оттолкнуть от себя эти горячие руки и в то же время обнять мужчину самому. Под страстным взглядом и нежными прикосновениями рук сердце в ускоренном ритме гоняло кровь, а в паху приятно тяжелело. Это чувство, никогда не испытываемое ранее, побуждало расслабиться, довериться. — Ну так мы с этим сейчас разберемся, — мужчина стягивал с плеч своего чуда в перьях мятую рубашку, отметив, как сжались под алкашкой соски. — А вдруг мы найдем панацею от твоей трансформации? — не встретив сопротивления, пошел дальше — запустил пальцы под майку, огладил бледную кожу, обхватил грудь. — У нас ведь тут, на Земле, как?! Не попробуешь — не узнаешь. — У нас там — на небе… — Ангел не договорил: властный поцелуй заткнул его губы. Бидва было похуй, что и как там на небе, он хотел взять свое здесь и сейчас на земле. Все, что он так любил, смешалось в одном «флаконе». Крышу рвало от умопомрачительного аромата существа под ним. Мужчина запустил пальцы в спутанные волосы, пропустил пряди через пальцы, наслаждаясь мягкостью, вдохнул запах скошенной травы, весенней грозы, морского бриза, нотки вискаря и зажмурился от накрывшего душу блаженства. — ОТДАЙСЯ МНЕ! — глядя в затуманенные глаза Ангела, мужчина ласкал маленькую грудь, пощипывал сжавшиеся соски губами прямо через майку и откровенно наслаждался честной реакцией тела хранителя, что не хотело лгать. — Ты сказал, что есть лишь эта ночь. ОНА МОЯ! — Ѣ-я-я-я… — простонал Ангелок, плохо соображая, но хорошо чувствуя, как странно этот человек влиял на него, словно окружая своей энергией, заставляя напряженно звенеть нервы, подчиняя волю. — Ты не пожалеешь… — чуть ли не пропел довольный собой мужчина, расценив ответ Ангелочка как «да», и потянул майку вверх, обнажая скромные холмики. — Не пойму, чем тебя не устраивают твои грудки, — стиснув ладонями близняшек, Бидва чуть приподнимал то одну, то другую, поглаживая большими пальцами ареолы. — По мне, так вполне симпатичные, — словно пытаясь убедиться, что настоящие, решил попробовать на вкус и присосался к темной вишенке соска, чувствуя, как морщится под напором губ нежная плоть. — Ѣ-я-я-я… — Ангелок изнемогал в новых для него ощущениях. Легкая боль в груди прокатилась по телу, растеклась в паху волной тепла, и парень еле выстонал: — Меня-я-я и плоская-я-я устраивала-а-а… — А я думаю, что тебе очень идет, — поддразнивал вздорного мальчишку искуситель, покусывая то правый, то левый напряженный сосочек и любуясь их живой реакцией. — Красота. — Би-и-и-ля-я-ять… — матом постанывая от возбуждения, Би-хранитель елозил под Бидва, пытаясь то ли уползти от ласк, то ли потереться стояком о пах мужчины. Поняв ерзанье небесного теоретика как призыв переключить внимание на то, что у него ниже пояса, земной практик оторвался от женских грудок. Картина перед глазами была до невозможности развратной и притягательной. Ангел раскраснелся от возбуждения. Шальные глаза смотрели на Бидва со смесью вожделения и страха. Быстрое дыхание вздымало грудь с зацелованными сосками. Ровный, без пупка живот подрагивал, подтверждая неземное происхождение его обладателя. Упускать жертву голодный зверь и не думал. Взгляд скользнул ниже и остановился на возвышающемся холмике нижепоясной равнины. Не успел Ангелок ничего блякнуть, как Бидва приподнялся и, безапелляционно заявив: «Дернешься — свяжу!», стащил с тощей задницы растянутое трико. — Такой соблазнительный… — проворковал мужчина распластанному на столике андрогину, целомудренно прикрывающему пах. — У тебя для меня есть еще сюрпризы? Что ты там прячешь, чего я не видел, — и попытался убрать защитную «ракушку» из сложенных ладоней. — Чего ты не видел, то и прячу, — по-мужски грозно прорычал двуполый, изображая футболиста в стенке. — Руки убрал! Быстро! — рявкнул готовый к любым неожиданностям землянин, стремительно теряя далеко не ангельское терпение. — Блин… — по-девичьи испуганно всхлипнул Ангелок, не ожидая услышать в голосе человека столь по-дьявольски леденящие кровь нотки. Еле поборов какие-то странные инстинкты, что заставляли сжимать бедра и ломаться, небесный секьюрити решительно раскинул руки. — Зырь, Ѣ! — Хм-м-м… — хмыкнул Бидва, разглядывая, как к животу Ангелочка прижимается бравый солдатик в приподнятом настроении, и одобрительно мотнул головой. — Какой красивый мальчик… — Если бы только мальчик… — что-то не договаривая, расстроенно прошелестел падший на стол Ангелок и едва по-девичьи не разрыдался, еле удержав подкатывающие слезы. — Что тебя так расстроило?.. — сочувственно вопросил мужчина. — Не понимаю. — Вот и я, Ѣ, ни хрена не понимаю, когда вынимаю, — двухкомпонентный небожитель по-мужски поджал губы, сверкнув злостью в глазах, и заиграл желваками. — Да брось, — склонившись, успокаивал небесного парня земной и, сжав ангельский ствол, оттянул упругого упрямца от живота. — Смотри, как ты завелся, — видавший виды Бидва по достоинству оценил то, что сжимал в ладони. Согреваемый в земных руках, небесный писюн наливался кровью, расправлял складки кожи, обнажая розовую головку. Палец мужчины коснулся щелочки, почувствовал влагу. — Все функции в норме. Чего тебе не нравится? А-а-а?! — Не скажу, — Ангел по-девичьи жеманно сложил губки бантиком и залился краской. — Да и не надо, — лукаво улыбаясь, мужчина с трудом просунул колено между стиснутых бедер. — Кажется, я сам догадался, — пальцы Бидва скользнули под ангельские яички. Там, где должна была быть мужская промежность, нащупалась женская расщелинка и набухшие влажные губки. — Ебать, ты ж моя загадка… — восхищенно выдохнул мужчина. — И это ВСЕ я сделал?! — Нет, Ѣ, не ты, а твои желания! — по-мужски твердо пророкотало существо, разрываемое двумя сущностями, и по-девичьи смутилось, глядя через решетку ресниц, как его с нечеловеческой жадностью рассматривает персональный демон в человечьем обличье. — πζ ξ! Я чувствую себя Богом, — Бидва опустился на колени между бедер своего творения. — Я создал существо третьего пола, — глаза и руки «творца» изучали, сканировали, зондировали биполярное тело его Хранителя. — Тебя это не смущает? — хрипло спросил новоиспеченный гермафродит новоявленного Бога, чувствуя, как божественные касания распаляют плоть, заставляют вздрагивать член и намокать между ног, сжимая половые губки. — Меня это определенно возбуждает, — хриплым голосом признался Бидва, в крови которого кипел адреналин, растекаясь в теле огнем желания. В паху давно напряглось, и секса хотелось до одури, но не простого траха, а именно с этим заоблачным созданием. — Хочу отсосать тебе, мой Херувим, — озвучил свое желание Бидва и, подхватив существо под колени, развратно развел бедра. — Ты выбрал? Выбрал «М»?.. — выстонал мучающий его вопрос Хранитель, в голове которого раскручивался ураган мыслей: «Давай, решись — и я стану парнем». — Ты такой забавный, — Бидва, в наглую проигнорировав вопрос, сжал ангельский ствол. — Мне нравится твоя уверенность в том, что ты контролируешь ситуацию, — скользнув по длине рукой, обнажил розовую головку, неотрывно следя за каждой реакцией распластанного перед ним тела. — Держи ноги! — приказ, как одиннадцатая заповедь. — Живо! — Да-а-а…— Ангелок сдался. Он смотрел, как мужчина обводил языком чувственный контур губ, которые сушило быстрое дыхание, пробуждая в небесном совсем не райские мысли: хотелось трахнуть эти блядские уста, а после впиться губами, засосать так, чтобы перехватило дыхание. — Давай, возьми его в рот, — задыхаясь, словно на запредельной скорости гоняя в эмпиреях, нетерпеливо потребовал Ангелок, сжимая пальцы под коленками и по-мужски, широко развел ноги. — Я столько раз видел, как ты… — Ангел столько раз видел, как Бидва ублажал своих партнеров, но ни разу — такого выражения лица. — Я столько раз подглядывал, как тебе… Губы мужчины сомкнулись на головке Ангела, язык задел натянутую струнку уздечки. В голове Хранителя взыграли небесные трубы и хор мальчиков-онанистов грянул Гендельское «Аллилуйя»*. В штанах Бидва нестерпимо зудело, все мысли бессознательно утекали в пах, но он не спешил. Медленно кивая головой, смаковал вкус, то посасывал головку, то заглатывал всю длину до спазмов в горле, упираясь носом в голый пах биполого, чутко следя за каждым отзывом в его теле. И в этой ласке Ангел млел, распадался на молекулы, словно в каждой клетке раскручивалась спираль ДНК и сплеталась заново, чуть сместив зубчики аминокислот. Тонкие пальцы впились в шевелюру Би, наталкивая его голову на член, что с каждым мигом креп, набирал силу. Уже почти парень чувствовал, как опадают девичьи грудки и стягивает кожу в промежности, как тяжелеет в паху и пульсирует спазмами анус, как бурлящий в крови тестостерон заставляет тело, подчиняясь древним инстинктам, вскидывать бедра все быстрей. Приближаясь к желанному рубежу, за которым распахивались врата в Эдем, Ангел горел. Словно запаленный в члене бикфордов шнур разгорался все выше, рассыпал по телу искры кайфа. Еще миг — и… Взрыв божественного оргазма накрыл небесное тело, растекаясь по нему ударной волной неземного блаженства и срывая восторженно-матерный всхлип: — Ѣ-ля-я-я-я-я-я-я…— Ангел выгнулся дугой и вознесся на небеса. Тело парило в облаках, словно за спиной выросли ангельские крылья, и они легко и свободно несли его по безбрежным просторам Эдема. Душа мотыльком мотылялась в ярком свете висящей под потолком люстры, с высоты своего полета наблюдая, как демон в человеческом обличье, отведав ангельской благодати, отстранился от ее же плоти. — Ты такой вкусный, — прохрипел мужчина где-то между бедер Ангела и разочарованно прищурил глаза на сдувшиеся до первого номера холмики. — Но мне этого мало… — И мне… — словно в наркотическом дурмане вдохнул Ангел, покачиваясь на облаках блаженства. В голове мелькнула крамольная мысль, что он готов продать душу дьяволу, чтоб испытать этот катарсис снова, и заблудший агнец выдохнул: — Еще-е-е… Би обалдел. В ожиданиях мелькало все: от истеричных слез с обвинениями в совращении до гневного пинка по яйцам. От его нежных уговоров до жестких наручников на запястьях Ангела. От кары небесной в виде визита разгневанного Папы до кипящего котла глинтвейна в подземных казематах Ада. Но чего не ожидал мужчина, так это того, что Ангелок сам попросит продолжить. В душе запели райские птицы, расцвели эдемские кущи. И вообще наступила весна. — Все, что пожелаешь, мой Ангел, — мартовским котом промурлыкал Би, воодушевленный очередной своей победой. — Но я хочу отведать и другой твой букет, — словно специально шепнул пошлость и, не дав небесному завести свою шарманку про «нет, нам Папа не велел», вжался губами меж девичьих губок французским поцелуем. Язык бесстыже прошелся по складочкам кожи и, не останавливаясь, двинулся вверх по расслабившимся яичкам до самой головки. — М-м-м… — застонал мужчина, словно вкусил деликатес молекулярной кухни. — Амброзия! Витающему где-то под люстрой Ангелу показалось, что под ним разверзлись небеса, а тело лизнуло пламя самой преисподней. Краска залила лицо, воспламенила уши. — Би-и-и-и… — тоненько вскрикнул летун, стремительно падая с облаков на стол. — Не-е-ет… — попытался зацепиться за маячившую перед глазами «М», и не смог, затрепетал под ласками мужчины. Би чувствовал себя на коне, словно растворялся в этом новом для себя ощущении. И дело не в том, что Ангел был одновременно и парнем и девушкой, а в том, что после стольких партнеров мужчина впервые хотел прежде всего дарить наслаждение. Получение собственного кайфа отошло на второй план, и опытный любовник уверенно лапал горячими ладонями желанное тело: дотянулся до едва заметной груди, потискал. Нежно огладил не по-девичьи худые бедра, ягодицы. Двинулся в путешествие в «междуножье» и коснулся влажных складочек, и там, под лобком, у Ангела сладко отозвалось нутро, потянув в пояснице предвкушением. — Такая мокренькая, — урчал от удовольствия развратник, продолжая смущать свое чудо небесное и откровенно ловя от этого кайф. — Дай мне тебя разглядеть, — вжал два пальца, словно раскрывая лепестки, и подразнил щелочку. — М-м-м… аленький цветочек… — восхищенно выдохнул, глядя на маленькую дырочку внутри «бутона». — Какая прелесть. А этот розовый цвет… Знаешь, через несколько минут он станет насыщенным, более ярким… Словно собираясь проверить свое утверждение, Бидва склонился и пощекотал языком влажный вход. Толкнулся, как будто трахая, пытаясь проникнуть в глубину лона. Губы, подбородок мужчины покрылись ангельским нектаром. Би, упиваясь вкусом, что становился для него наркотиком, тихо застонал, чувствуя, как болезненно дернулся прижатый джинсами член. — Би-и-и-и… Ты хочешь меня девочкой? — заливаясь краской стыда, Ангелок зажмурил глаза до разноцветных кругов за веками. — Скажи мне, Би-и-и… — взмолился, ощущая, как в нем стремительно расцветает женская сущность, как снова наливается грудь, как набухают соски. — Нравится, девочка моя? — проигнорив горячие мольбы и дурацкие вопросы, мужчина оторвался от своего занятия и, довольно улыбаясь, вытер рот. — Тогда это должно тебе понравиться еще больше, — и сменил язык на палец, жадно наблюдая, как тот погружается в трепетные недра «цветка». Ангелочка выгнуло. Волна мурашек прокатилась по бедрам, рукам, скулам и затихла в корнях распущенных волос, что прилипли к влажному лбу, стекая обратно жаром. — Би-и-и… — стонал Ангелок, понимая, что видеть то, что творил его мужчина, и чувствовать это — две разные вещи. А то, что вытворял сейчас этот похотливый самец, было слишком. Слишком хорошо и слишком пошло, слишком горячо и слишком развратно. — Вытащи… — шепот сквозь сбившееся дыхание. — Вытащи палец, я странно себя чувствую. — Хочешь, чтоб я остановился? — с доброй усмешкой в голосе спросил мужчина и, не думая тормозить, присоединил еще один.  — Не-е-ет… только не это… — облизывая пересохшие губы, ангелок встретился взглядом с любовником и выдохнул, сжимая мышцы своего бутончика. — Да что же ты со мной творишь? — Это секс, милый, — Би сжал чуть опавший член, вздрочнул, и блядская улыбка растянула губы. — Или милая? — Мужчина непрерывно скользил пальцами по ребристым стеночкам лона, загоняя их до казанков. Движения стали резкими, зарождая в небесном новую волну оргазма. — Щас… Би-и-и, щас… — всхлипнул небесный гость, млея в умелых руках, что заставляли расцветать курмином щеки, губы и нежные лепестки между ног. Замотал головой, то ли отгоняя наваждение, то ли отрицая слова, и сдавил руками холмики подросших до уверенного третьего размера грудей. — Да, девочка моя, кончи, — Бидва одобрительно обласкал взглядом заметно подросших близняшек, резко встряхнул ладонь и нажал на переднюю стеночку, нащупывая таинственную точку G. Внутри Ангела распускался огненный цветок, раскручивая сжатые лепестки и источая аромат секса. Тело наполнялось калейдоскопом ощущений: цветов, запахов, звуков. Глаза сами собой зажмуриваются, но за трепетом век бурным фейерверком взмывали ввысь краски холи*. Нос улавливал тонкий букет флюидов и французского парфюма, что, смешиваясь, щекотали нервы. Уши глохли, но за шелестом белого шума слышали тихий шепот: «Смотри на меня…». Еще миг — и… Нутро сжало спазмом. Раз, другой, еще — и ни с чем не сравнимое чувство заполнило тело сладостным теплом, срывая стон неземного блаженства: — Би-и-и… — Ангел напрягся до предела, раскинул руки и опрокинулся навзничь в цветущий летний луг. Душа упивалась счастьем. Тело дышало негой, откликалось на нависшего над ним мужчину, ощущая странное и в то же время непреодолимое желание почувствовать в себе нечто большее, нежели палец Би. — Такой отзывчивый… — Бидва восторженно наблюдал за плывущим в кайфе любовником. — Но тебе ведь этого мало… — словно прочитав ангельское желание, поднялся с колен. — Хочешь, чтоб я тебя взял? — не отрывая взгляда, стянул потертые джинсы, боксеры, сжал в ладони жаждущий секса член. — Хочешь его в себе? Ангел обомлел, бросив робкий взгляд через прищур трепещущих ресниц на Би-прибор, который вблизи оказался гораздо внушительней, чем из космоса. В горле встал ком, перехватив дыхание. В глазах поплыл какой-то утренний туман. В голове помутилось, а там, внизу, так томительно сжалось, отозвалось, не оставляя выбора. — Нэ-э-э*… — на каком-то древнем наречии пролепетал пересохшими губами Ангелок и протянул к мужчине руки. Бидва трясло. Желание обладать, присвоить то, что он и так уже считал своим, оголило инстинкты. Встретившись взглядом с затуманенным Ангелочка, мужчина схватил его расслабленные ноги и закинул себе на плечи, тут же почувствовав, как член ткнулся меж губок. Не раздумывая больше ни секунды, резко послал член в райские врата, и ни с чем не сравнимый кайф разлился по телу. — О-о-о да-а-а, мой Ангелок, — упиваясь красотой Небесного, застонал мужчина. Разметавшиеся волосы, шальной взгляд, стоны — все находило отклик в Би. — Нравится, когда тебя вот так трахают, словно на шабаше дьяволенка?! — хрипло спросил, продолжая толкаться во влажное нутро. — Да-а-а… трахни меня, — соглашаясь сразу на все, вторил Ангелок, в голове которого словно что-то щелкнуло, отключив стыдливость и неуместные мысли о правильности. — Еще-е-е… Прилипая мокрой кожей к деревянной поверхности, Херувим, словно лодка в штормовом море, раскачивался на ней, подталкиваемый бедрами Би. Небесный то взмывал к небесам, то стремительно ухал вниз в этой земной стихии, имя которой секс. Хотелось кричать, извиваться, подмахивать бедрами. Тонкие пальцы судорожно сомкнулись на краю стола. Волна за волной семибалльного кайфа накрывали тело, ураган страстей рвал паруса благочестия в клочья. Перед глазами вспыхивали огни святого Эльма*. В ушах зашумел прибой. Еще миг — и… Бидва взмок, задрожал, словно земная твердь перед катаклизмом. Быстрые, уверенные движения рождали в члене растущее напряжение, от которого мурашки неслись по телу галопом, вздыбливая темные волоски на бедрах. Казалось, в нем пробудился вулкан, а в паху бурлила магма, ища выход. Пара толчков — и обжигающая лава семени уже извергалась в ангельское нутро, вырывая поэтически матерные стоны: — Ш-ш-ш… — стиснув зубы, зашипел Би, словно вода встретилась с огнем. — Еба-а-ать… … — сотрясаясь в оргазме, сжал глаза так, что перед ними залетали крошки-купидоны. — О-о-ох, бля-я-я…— застонал с новым всплеском. — Да-а-а, мой Светлый, мой желанный. Вот так, сожми меня еще сильнее… Ангела встряхнуло под мужчиной, выгнуло дугой, и новый спазм сжал нутро в тугой узел, залив тело нерукотворной благодатью. Он словно плыл в водах Мертвого моря, не чувствуя земной гравитации и чувствуя себя как никогда живым. — Ты не земной, — пропуская сквозь пальцы спутанные волосы, хрипло выдохнул Би в такое близкое ушко и осторожно вышел из сжатого лона. — Понравилось? — М-м-м?.. — вопросительно мыкнул W-Ангел, словно не слыша любовника, но блаженная улыбка на губах и посверкивание двух звездочек из-под ресниц говорили сами за себя. — Звезде-е-ец… — выдохнул неопределенное определение М-Ангел, совершенно определенно понимая, что ему понравилось и что на это определенно можно подсесть. — Тогда не останавливаемся, — подхлестнул своего небесного любовника мужчина, понимая, что остановится — означало отпустить, так и не познав до конца райское создание, если его вообще можно было познать. — Хочешь, чтоб я взял тебя как парня? — провокационный вопрос, и плывущий в неге W-Ангел весь напрягся, широко распахнув глаза. Голодный взгляд мужчины облизал разгоряченное тело, а ладонь скользнула меж слипающихся животов и сжала два ствола: свой, еще не опавший, и хранителя, все еще полный сил. — Или хочешь трахнуть меня? — новая провокация, пальцы натянули шкурку, и задремавший было М-Ангел заинтересованно дернул членом. — Би-и-и… — Херувима словно разрывали изнутри две сущности: одна жаждала отдаваться, другую так и подмывало самому засадить этому зверю. — Не еби мне мозг… — Как пожелаешь, котенок, — Би навис над Ангелом, пристально вглядываясь в его затуманенные экстазом глаза, словно в поисках ответа на свой вопрос. В мозгу скреблась, не давая покоя, мысль: «Одна ночь», и мужчина пошел ва-банк. — Я тебя трахну, — Бидва тронул пульсирующую звездочку меж половинок, чувствуя кожей, как развратные ласки отзываются трепетом в его Хранителе, и дьявольская улыбка растянула губы. — Но перед этим ты трахнешь меня… Би был неутолим, словно хлебнул сока божественного Сомы*, и впился жестким поцелуем в приоткрытые губы Ангела. Отпустив члены, скользнул пальцами по губкам, собирая вытекающую сперму. Резко отстранился и, развернувшись, опустился коленями на соседствующий со столом диван. Медленно приподнявшись, Хранитель смотрел на развратную картину, как Бидва уперся грудью в спинку дивана, прогнулся и размазал свою сперму по колечку ануса. После чего с самым невинным видом посмотрел на Ангелочка и выдохнул: «ХОЧУ ТЕБЯ В СЕБЕ…» В голове небесного трансформера отчетливо прозвучал щелчок тумблера, переключив положение «W» на «М». Систему в который раз перемкнуло, и небесного гостя осенило, что летел-то он к человеку, а попал прямиком в логово к Демону, и что самое страшное — бесстыдный вид этого Демона ему определенно нравится. Ладонь непроизвольно потянулась к члену, передернув шкурку, словно затвор дробовика. — Щас я изгоню из тебя Дьявола… — глаза Ангела горели решимостью Архангела. — Ну попробуй, — словно дразня М-половинку своего хранителя, Би тронул играющую звездочку и погрузил палец на две фаланги. — Этот адский зуд можешь унять только ты. Как под гипнозом Ангел поднялся со своего «ложа». Встав за спиной мужчины, осторожно убрал его руку и обнял за талию, смелей огладил бедра. Не встретив протеста, уже по-собственнически сжал ягодицы. В нем рвался наружу мужчина, что хотел взять предназначенное судьбой и самим Папой. — Ты не так-то часто подставляешь задницу, Би, — Ангел надавил ладонью на поясницу, заставляя мужчину прогнуться. Второй рукой скользнул по промежности к яичкам и, слегка поласкав, вернулся к ложбинке. — Достойных мало, — еле выдохнул из себя слова, почувствовав, как, наклонившись, Ангелок уперся в его спину грудками, а в задницу — торчащим стволом. — Хочешь сказать, что я достоин? — зашептал на ухо Хранитель, совсем как недавно его человек, решив поменяться местами не только в ведущей позиции, но и в том, кто кого засмущает. — Так сильно захотелось на мой член? — Цель оправдывает средства… — Би едва не раскрыл карты и прикусил губу, почувствовав, как пальцы Ангелочка ощупывают звездочку ануса. — Может, попробуем прийти к ЦЕЛИ вдвоем?.. — неуверенно произнес Ангел, в душе которого творилась невообразимая смута. Могучий мандраж первохода путал мысли, словно ему предстояло сдать экзамен на профпригодность. Дыхание замирало, голова шла кругом. До охеренения хотелось действовать на инстинктах и засадить по самые яйца в того, на кого дрочил столько времени, и в тоже время было пиздец как стремно. Сжав небесный ствол, Ангел постучал им по половинкам, прижал к темному колечку, совсем как видел много раз в хоум своего подопечного, но не вошел, а лишь слегка надавил. — Ну же… — чувствуя заминку, нетерпеливо выдохнул Би, в котором взрывоопасная смесь W/М-начал любовника заставляла звенеть нервы, и мужчину обдало жаром при одной только мысли о противоестественности действия, что его берет почти женщина. — Какой нетерпеливый! — нервно хмыкнул Ангелок, и вдруг его полубожественная длань сама собой дернулась и отвесила по оттопыренной жопе Би звонкий шлепок, вложив в него всю накопившуюся злость и обиду за биполярное состояние хозяина. Ладонь обожгло, но экзекутор внезапно почувствовал посредничество промысла божьего и, как следствие, 96%-ную уверенность в себе, с каким-то садистским удовольствием разглядывая расцветающий курмином отпечаток пятерни на заднице мужчины. — Ах ты ж, чертяка… — от неожиданности мужчина всхрапнул и напрягся всем телом. Удивленно взглянув на своего Хранителя через плечо, увидел довольно осклабившуюся мордень и едва сдержал благородный порыв отвесить затрещину залетному Звездуну за излишнюю борзость с его стороны.  — Неа, я Ангел, — остался при своем мнении Ангел и, словно извиняясь, невесомо коснулся губами шеи Би. — Но если хочешь… — осмелевший Херувимчик чувствительно прикусил холку, — могу быть для тебя и Люцифером. Окончательно проснувшийся в Хранителе самец больше не мог ждать, направил головку члена в тесный проход и осторожно надавил бедрами, словно несоизмеримо большим ключом пытаясь попасть в маленькую замочную скважину. «Ключик» медленно, невозможно туго, но входил. А Ангел, словно пробуя путь, смакуя ощущения, покрывался испариной, глядя, как пропадает в темном колечке головка. — С-с-с… — выгнулся Би, судорожно цепляясь пальцами за спинку дивана, когда задница отозвалась болью. — Че-е-ерт… — И в Ангеле проснулся сатана. Вцепившись пальцами в бедра мужчины, взлохмаченный чертенок раскачивался в только ему слышимом ритме, словно танцуя у жертвенного костра в вальпургиеву ночь. Рваный ритм движений, звуки шлепков сталкивающихся тел, срывающиеся с висков капельки пота, касания затвердевших сосков и жаркое дыхание в спину партнера, что двигался с ним в этом ведьмовском плясе. — Да-а-а, малыш-ш-ш… — Би кружило в трансе от несдержанных толчков неопытного любовника-транса. Заведя руки назад, мужчина вцепился в бедра Хранителя, направляя его движения, и впивался ногтями, отрезвляя, сдерживая особо яростные толчки, когда чувствовал, что Ангел не контролирует себя. Осознание того, что этот двуполый желал и брал его, приносило особый кайф, и невероятная сила, не физическая — духовная подталкивала мужчину подаваться задом на стояк. — Что ж ты со мной делаешь?.. — тела магнитами липли друг к другу, вытягивая соки, силы, стоны. — Это секс, милый… — Ангел вспомнил слова своего мужчины, яростно загоняя ствол в его тугие недра. — Ѣ-ля-я! — вскрик, когда член ударился в набухший бугорок простаты, и мурашки поползли по плечам и скулам Би. «Хочу кончить, — пульсом билась в голове мысль. — Но еще больше хочу… » — Какая-то безумная улыбочка растянула губы, и Би сжал ягодицы, чувствуя, как дернулся в нем член Хранителя. Ангел кончал и кончал, будто кропил святой водой дьявольски темное нутро своего Человека. С каждым выплеском тело становилось легче, словно наполняясь гелием. Он взлетал все выше и выше, только не на тарелке, не на крыльях, а в чувственной неге, что подарил ему мужчина. — МО-О-О-ОЙ! — прижимая к себе Бидва, застонал в голос Ангелок. Чувствуя, как где-то в глубинах космоса маячит его седьмое небо, сжал рукой твердый, готовый в любую минуту выплеснуть семя, член своего любовника, желая увлечь его за собой в небеса. Бидва встряхнуло от услышанного слова, и по ладони Ангела растеклось его горячее семя. Мускусный запах страсти окружил Хранителя и его человека. — ТВО-О-ОЙ! — слушая грохот собственного сердца, мужчина откинул голову на плечо Ангела, накрыл его ладони своими, не давая ни отстраниться, ни улететь. И, сжимая мышцы вокруг ангельского члена, отворял для хранителя врата рая на земле. Невероятное чувство целостности, будто душа вернулась в тело, подарив блаженство, охватило Ангела. Он уткнулся губами во влажную шею любовника. Целуя и прикусывая холку, словно метил свою добычу. Скользнул вверх, к раскрасневшемуся уху. — Ты выбрал? Выбрал?! — лихорадочный шепот прошелся морозом по коже Би. — Скажи мне, — чистая рука шарила по груди, другая все еще ласкала пульсирующий ствол. — Да, мой Ангел, — мужчина, болезненно сморщив нос, соскользнул с ангельского члена и, ловко перекинув его владельца на диван, подмял под себя. — Я выбрал ТЕБЯ! В доме под звездами на целых тридцать секунд повисло подозрительно напряженное безмолвие: ничто ритмично не скрипело, никто божественно не матерился и по-звериному не рычал. Над миром властвовала тишина, ровно до тех пор, пока прилипший ухом к стенке сосед не выронил из рук так и не доеденный бутерброд и грязно не выматерился: «Ну бляха муха…», запустив тем самым жизненные процессы в квартире по соседству. — Ѣ!!! — вспомнил свой божественный язык Ангелок и, вполне натурально изображая яростное негодование, попытался выползти из-под Би. Не тут-то было. Припухший на небесном посланнике мужчина от всей души стиснул шедевральное творение своих необузданных фантазий, с интересом разглядывая почти исчезнувшие холмики и смекая, что этот маленький недостаток необходимо исправить до вполне весомого четвертого размера. Включив воображение, Бидва представил Ангелочка в прокачанном виде, однако грудки остались нулевочками. — А знаешь что, малыш? — нависнув над любовником, мужчина заглянул в стреляющие молниями глаза и пульнул в ответ давно сформировавшуюся теорему, что нашла свое практическое доказательство: — Я ведь сразу понял, что это не я виноват в твоих изменениях. — А кто, Ѣ?! — снова взбрыкнул Ангелок, усиленно делая вид «моя твоя не понимать», но все же отдавая себе отчет, что на еще один раунд следственного эксперимента ни у него, ни у авторов сего порнографического опуса терпения не хватит. — Ты, — совершенно буднично, как прогноз погоды, что на Дерибасовской хорошая погода, а на Брайтон-Бич опять идут дожди, сообщил Би, с удовольствием наблюдая, как Ангелок закусил губу «а ля Анастейша Стил», закатил глаза и голосом чувака из «Терминатора» по-русски потребовал предоставить обоснуя. — Какие ваши доказательства? — звездный налетчик уставился на земную злыдню писюкастую немигающим взглядом. — Неопровержимые, — Бидва помотал перед носом хранителя пальцем и в доказательство припал, как ребенок, к маленькому соску. Тот отозвался, слегка увеличив объем. — Когда я ласкаю тебя, как девочку, — пальцы мужчины протиснулись между ног Хранителя, погладив киску, — ты хочешь быть для меня девочкой и отдаваться, — прозвучал обвинительный приговор.  — Ни хрена-а-а… — кокетливо протянул Ангел, старательно пряча улыбку за напускной грубостью. — А когда — как парня, — Би, оседлав бедра, прижался задницей к устало-довольному члену, который тут же дернулся, продемонстрировав мужчине, что не так уж он и устал. Достигнув желаемого эффекта, мужчина удовлетворенно мотнул головой и выдвинул новый пункт обвинения, как на божьем суде выворачивая наизнанку душа Ангела: — Ты хочешь быть для меня парнем и взять меня, — и, словно подводя черту, подытожил. — Так что нечего валить с больной головки на здоровую, — мужчина убрал с лица Ангела прилипшие волосы и погладил «больную», с его точки зрения, голову. — Наглый поклеп, — с упрямством истинного агнца опротестовал заявление «прокурора» Ангел. — ПРОТЕСТУЮ! — Протест отклонен! — Бидва заелозил бедрами и, растянув губы в довольной ухмылке, припечатал небесного главным аргументом: — Ты влюбился в меня! Вот с тобой и происходят эти метаморфозы, — наклонившись, чуть пощипывая упрямо сжатые губы, поцеловал своего уже не только Хранителя, но и любовника. — Скажи, ведь я прав?! — Да иди ты в жопу! — рыкнул красный, как закат перед ветреным днем, небесный гермафродит. — Да с удовольствием, мой Светлый, — Би с готовностью Дон-Жуана поднялся над Ангелом и, как куренка, перевернул его кверху попом. — В твою! — ПАПОЧКА-А-А!!! — вознесся отчаянно истошный вопль в небеса… *** — Вот засранец! — потягивая утренний кофе, сам с собой разговаривал Бидва. — Так спешил, что ни прощального поцелуя, ни номера телефона не оставил. Мужчина перевел взгляд на окно, за которым уже во все свои протуберанцы улыбалось земное светило и тяжело вздохнул, понимая, что, отведав столь «изысканное блюдо», он не разучится «хлебать похлебку», но все отныне будет казаться пресным. — Ну погоди у меня! Ты очень скоро вернешься, я в этом уверен. И тогда, мой Ангел… — Бидва погрозил пальцем, глядя в потолок, где над ним, зацепившись за люстру, словно ловец снов, тихо покачивались ангельские крылья. ЭПИЛОГ — Ѣ! Все! Достал! — разъяренная двуногая фурия решительно вскочил с помятого дивана, поколебавшись, набросил на плечи разодранную рубашку, озлобленно пнул валявшиеся на полу обломки крыл и как был, почти в неглиже, рванул на кухню, откуда доносился слюноточительный запах еды. — БИ, я тебе яйца оторву! — рявкнул злобный, как сатана, Ангел. — Ты, зараза, Ѣ, воспользовался тем, что я тут, Ѣ, на минутку залетел, и творишь, Ѣ, чо в жопу стрельнет! — Ангел мой, ты чего? — сверкая голой задницей, Бидва с самой очаровательной улыбкой оглянулся на звериный рык и разбил несколько яиц на шипящую, как аспид, сковородку.  — Твоя работа?! — буравя мужчину пристальным взглядом, Ангел ткнул пальцем в бубнящую на стене плазму.  — Ты о чем? — недоуменно приподняв бровь, Бидва мастерски изобразил лицом агнца божьего, не переставая дьявольски улыбаться глазами. — Я как теперь на работу доберусь? — Ангел в отчаянии схватился за ручку холодильника, намереваясь извлечь из волшебного ящика какой-нить земной антидепрессант. — А никак, — Бидва решительно пресек попытку Хранителя уйти из реальности в ее антагонизм и, предусмотрительно усадив небесную задницу за стол подкрепиться чем бог послал, огорошил: — У меня плохая новость, — Ангел напрягся, и даже соски на симпатичных грудках сжались в темные вишенки. — Мне ночью сообщили, что ТАКИХ не берут в космонавты. — Би облизал губы, готовый в любой момент провести реаБИлитационные мероприятия, и добил своего любовника контрольным в голову: — Так что ты там… — палец указал куда-то в космос, — больше не работаешь! — Чо, Ѣ?! — новость по своей оглушительной силе была сравнима с попаданием в голову кары господней и последующим раскатом грома. В миг взбледнувший Ангел окаменел, и лишь непрерывно хлопающие ресницы говорили о том, что сидящая за столом статуя цвета бумаги для принтера «Снегурочка» настоящий актер. — Не бзди, Светленький, — Би сунул в руку сидящего истукана стакан с шипящим аспирином. — У меня есть и хорошая, — скрестил на груди руки и, строго зыркнув на чудика в рванине, тоном не терпящим возражений заявил: — С сегодняшнего дня ты официально принят на должность моего личного секьюрити, — между тарелок и чашек материализовалась гербовая бумага, исписанная таким мелким шрифтом, что прочитать его можно было только под микроскопом. — Подписывай контракт. — Ѣ-я-я-я… — только и выдохнул Хранитель и, не глядя в документ, нарисовал внизу закорючку, подозрительно напоминающую «ω», видимо, решив тем самым обрисовать ситуацию, в которую он попал. Полный чикатило откровенных мыслей ангельский взгляд вместе с монолизно загадочным земным буравили электронные глубины экрана плазмы, где на фоне дымящейся груды железа, отдаленно напоминающей звездолет, суетливо сновали пожарники, МЧСники, СМИ, а намалеванная чувырла поставленным голосом сообщала, что на окраине города М-сква потерпел крушение неопознанный летающий объект и что жертв и разрушений нет. — Конечно, нет, — с самым невинным видом подтвердил Бидва, пряча подписанный контракт в сейф и, глядя в голубеющие небеса, подумал: «Не надо бояться своих желаний, и они исполнятся». ***

зеканэс, кто прочел, тот маладэс

*** СНОСКИ: Я УЖОС, летящий на крыльях ночи — фраза из мультсериала «Чёрный Плащ» хаббланутый эффект — имеется в виду Закон Хаббла — космологический закон, описывающий расширение Вселенной. мгновениях вечности — настоящее* — Все настоящее — мгновение вечности. (Марк Аврелий) supernatural* — сверхъестественное natural* — естественное банка «Гринготтс»* — единственный банк в мире волшебников, основанный по версии Джоан Роулинг гоблином Гринготтом в 1474 году ;) http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki/Гринготтс Усы, крылья и хвост — вот наши документы* — фраза из мультфильма «Зима в Простоквашино» краски холи — Фестиваль красок — ежегодный индуистский фестиваль весны. Сомы* — ритуальный напиток у индоиранцев и в более поздних ведийской и древнеперсидской культурах, персонифицируемый как бог. Нэ-э-э* — (греческий) Да