Anonymous message

Стрелки часов, на мой взгляд, слишком быстро сменяли друг друга. Казалось, только недавно был полдень, как уже начало шестого. Скользкое чувство тревоги ощутимо разливалось изнутри, мешая нормально соображать. И это вовсе не потому что меньше чем через час заедет Саске, конечно же, нет... или да? — Сегодня просто не мой день, — утешала сама себя, тихо бормоча под нос, — не мой день, неделя, год, жизнь. Подумаешь, у всех такое бывает. Мало того, что я в выходной сижу в школе и разбираю волокиту, которой нет конца, так ещё после утренней переписки с анонимом, он решил на меня обидеться, потому что не узнал вчера. Ещё бы он меня узнал, если я сама себя не узнавала. Перед сталкером пришлось-таки объясниться, для чего мне нужна была помощь. Распространять о том, что происходило между мной и Учихой_я_не_знаю_что_творю_Саске не особо хотелось, поэтому пришлось лгать и переводить тему о вчерашнем вечере всецело. Снова не обошлось без коронной фразы: "Я люблю тебя". Я отчетливо понимала, что больше дружбы между сталкером и мной быть не может, хоть и привязалась к нему – это не затмит мою влюблённость в другого. Чёрт возьми, до сих пор не могу поверить, что признала это. Не хватает только футболки с изображением лица Саске и можно смело пополнять ряды его сошедших с ума фанаток. Угадайте с трёх раз, кто опять начинает с энтузиазмом наступать на те же грабли, тем самым медленно разрушая свою жизнь? Подсказка: начинается на Я-, заканчивается тоже на -я. Дверь резко открылась, привлекая к себе внимание, кто-то даже не полюбезничал постучаться. Я лениво посмотрела на вошедшего и демонстративно хмыкнула, убрав руки от лица и возвращаясь к бумагам. — Так и знал, что ты здесь, — спокойно начал Обито, — я тебе тут горячий шоколад принёс и шоколадные сырки с шоколадной крошкой. Мысленно вытерев стекающие слюнки от божественного аромата, который заволок собой всю комнату, я продолжила строить из себя обиженную леди. Собственно, чего он хотел после того, как не открыл вчера долбанную дверь. Не то чтобы я была до ужаса зла на него, но всё же нужно на всякий случай проучить Тоби. Я посмотрела на улыбающегося парня, а затем на пластиковый стакан и маленький пакет у него в руках. — Оставь на столе и проваливай, — равнодушно кинула я, всё так же открыто игнорируя парня. — Да ладно тебе, Харуно, — брюнет отодвинул стопку листов и положил на стол пакетик, попивая со стакана, — будто ты в своих грязных мыслишках не представляла себя связанной с Саске в каком-нибудь замкнутом помещении. Кстати уже прошёл слушок о вашем перепихоне. — Чего?! Я уставилась на друга с глазами по пять копеек, забыв про идею отобрать свой напиток. Обито лишь хохотнул и лукаво улыбнулся. — Не волнуйся, я всё опроверг, сказав, что вы чисто теоретически не могли заниматься ничем непристойным, — ехидно пролепетал парень, опустившись на мягкий стул со спинкой, — потому что места там и так маловато, плюс ещё и ты со своим объёмным задом, вариант сам собой отпал. Господи, ну почему? Почему я связалась с этим глупым существом, у которого язык, как помело? — Зачем, просто зачем, объясни мне, зачем распускать слухи. Я понимаю, что у многих в жизни ничего интересного не происходит, но... боже, — собственный голос сорвался, — хотя знаешь, плевать. К чертям их всех. Не двигаясь, я продолжала сидеть на стуле, сдерживаясь, чтобы не сорваться на Обито. Затем резким движением взяла пару сырков и принялась их распечатывать. В голове не стихал настойчивый голос мамы, которая определенно бы в таком случае сказала то, что жаль тратить время на людей способных верить в грех, но неверующих в Бога. Или ещё что-нибудь в подобном духе. — Кстати говоря, — сказал брюнет, наконец, отдав мне стакан, — я сегодня иду на свиданку с Ри-и-ин. Знаю-знаю, как это неожиданно, я сам до сих пор в шоке. Но от судьбы не уйдёшь, так сказать. Где-то я уже это слышала. Стакан был всё ещё горячим от шоколада, отчего я обхватила его двумя руками, делая несколько глотков. — Мои поздравления, ковбой, — с усмешкой выдохнула я, украдкой взглянув на часы. Говорить про то, с кем сегодня проведу вечер, я не спешила. Смысла в этом как такового не было – всего лишь один вечер, а потом надо прекращать весь этот беспредел, пока меня в край не унесло. К тому же не хотелось нагружать Обито перед встречей с Рин, которая очень важна для него. — Так как я буду занят прекрасной девушкой в лице Рин, — брюнет вздёрнул подбородок выше и с насмешливой миной на лице продолжил, — а ты на у нас ещё ходишь в девках, я не смогу сегодня разделить твой одинокий вечер в компании еды и котов на обоях, поэтому предлагаю тебе пойти к Узумаки. Всем вчера так понравилось веселиться, что они решили продолжить в доме Наруто. Заберёшь как раз парик. — Да ты смеёшься надо мной, — скептически произнесла я, глядя в глаза друга. Тяжелый вздох слетел с моих губ. Не будь его слова до безумия нелепыми, я даже приняла бы их за заботу. В течение последующих двадцати минут, Обито продолжал нести чушь, резко переходя от одной темы к другой. Всё что оставалось - покорно сидеть и слушать или хотя бы делать вид, что мне очень интересно. Затем, также резко, как появился, он поспешил к Рин. Из мыслей всё никак не выходили слова Обито о тусовке в доме Наруто. Может Учиха забыл о нашем "путешествии" и сейчас сидит у друга? Тем более вчера он пропустил всё веселье, сидя со мной в дряхлом чулане. Сказать честно, сейчас этот поворот очень облегчил бы мою жизнь. Взгляд метнулся к часам. До шести оставалось десять минут. Ну вот и славненько. Даже если Саске приедет скажу, что приболела или устала, или ещё что-нибудь. Да что сейчас думать, буду решать по мере наступления. Мигом убрав стол, я схватила свои вещи и вышла из кабинета, закрыв его на ключ. Коридоры были пустые, отчего в дали отдавалось эхо быстрых шагов. Проходя мимо зеркала, я уловила своё отражение. Свитер под горло, джинсы, ботинки – всё черного цвета и плотная джинсовая куртка. Волнистые волосы были заплетены в низкий хвост, но некоторые пряди выбились и небрежно свисали. Всю картину портили выраженные синяки под глазами, доказательства моего недосыпа. В момент перед глазами застыла картинка, ждущей меня дома, кроватки. Домой захотелось в сто раз сильней. Стоило мне выйти на крыльцо, как я приметила знакомую подъезжающую машину. Даже если бы стёкла были не опущены, особого ума не надо, чтобы понять, кто сидит за рулём. Мой супер-мега-план слинять под тихую, можно с уверенностью сказать, разбился в пух и прах, не начавшись. Сегодняшний день определенно стоит замазать чёрным маркером в календарике. Синяя иномарка остановилась в двух шагах от меня. Саске с улыбкой на лице вышел из машины и облокотился об неё, скрестив руки на груди. На его лице до сих пор остались видимые ссадины, что в сочетании с тёмными глазами, которые кстати жадно впились в меня, и непослушными волосами, делало из него чёртову порнозвезду. Появилась уже привычная дрожь. Господи, да когда же это прекратится? В эту секунду захотелось провалиться сквозь землю лишь бы не чувствовать этот пронизывающий от макушки до пят взгляд. Всё же надо было поговорить об этом с Обито, потому что сейчас я не имела ни малейшего понятия, что говорить после вчерашнего. Спокойствие и только спокойствие. Лучшая защита от него и вообще от всех бед — сарказм. — Иисусе, только посмотрев на тебя, можно умереть от переизбытка тебя, — как можно наиграннее выговорила я, а затем со всей дури захотела влепить себе пощёчину за свой же идиотизм. Боже мой, надо успокоится, а лучше выпить. — Может Ваше Величество всё же удосужится меня уведомить куда мы поедем. Быть зарезанной в лесу или скинутой со скалы, меня не особо вдохновляет. Хотя если судить по нынешнему состоянию, вариант быть где-нибудь убитой не так уж и отталкивает. Тягучая слабость набирала обороты и сказывалась в каждой клеточке тела, соблазняя лечь прямо здесь и хорошенько выспаться. Теперь уже я скрестила руки на груди и сверлила его взглядом. — Я тоже рад тебя видеть Мисс Неприступность, — было видно, как брюнет сдерживался, чтобы не рассмеяться мне прямо в лицо, попутно обходя машину и открывая дверь переднего сиденья, — Карета подана. Особых сил и вообще желания, чтобы хоть как-то прокомментировать действия этого дьявола, не было, поэтому без лишних слов двинулась к открытой двери. Чтобы его скрутило за ту усмешку, которую он мне послал, когда я села в проклятую в мыслях иномарку. — Гадство, — сквозь зубы выплюнула я, когда сидя уже в машине поняла, что всё вокруг пропитано запахом Саске. Сердцебиение тут же пустилось во все тяжкие, а разум подавно затуманило, принуждая поудобнее усесться и с закрытыми глазами вдыхать запах. Определить, чем конкретно пахло было сложно – скорее мята перемешанная с нотками табака и кофе, но без сомнения эта смесь действовала на меня, словно антидепрессант. — Что ты говорила? — поинтересовался Учиха, как только сел за руль. — Ты вообще в порядке? Ты вся раскраснелась. — В порядке, — в ответ пробормотала я. Чёрт возьми, да я в ужасе. Шумно вздохнув, меня посетила мысль, что лучшим вариантом будет сливаться с сиденьем и прикидываться ветошью. От греха подальше. Скорее всего Учиха с лёгкостью прочёл отпечатанные на моём лице мысли, потому что у меня нет другого объяснения. Не знаю где я успела провиниться, но за эти пару минут, как мы выехали со школьного двора, Саске не проронил ни слова. Трудно было сказать, что больше меня выводило из себя, то что сама хотела этого или то что он сам по себе бывает молчаливым в неподходящие моменты, как этот например. Да почему всё всегда так сложно? Для меня Саске подобен навороченному ребусу, который непредсказуем и любит целоваться и, в дополнение ко всему, жаждет, чтобы его разгадали. Его поступки, голос, запах, взгляд, да тоже высокомерие вызывало во мне чёртову бурю эмоций. Было яснее ясного, что сколько бы я не бегала от него, как бы не отвергала, как бы не закрывалась, Учиха всё равно найдёт способ заставить думать о нём. И если я в полной мере осознавала, что чувствую, то на счёт Саске мои предположение и уверенность находились на самом дне. Учиха так и не сказал, куда и зачем он нас везёт. Мы в дороге уже примерно полчаса в абсолютной тишине, что весомо напрягало. Я же, в свою очередь, начинала нервничать и сгорать изнутри от съедающих меня мыслей. На языке крутилось столько всего, что стало самой не по себе. Но даже если и так, будет ли он со мной до конца честен? Ради всего святого, пристрелите меня! Мы выехали на шоссе ведущее за город и тогда стало понятно, что нет смысла тянуть дальше эту долбанную неопределённость. Я не могу молчать, особенно когда он так близко ко мне. — О чём ты молчишь? — тихо произнесла я, надеясь всем нутром, что не выгляжу жалко. Мой взгляд был направлен прямиком на собственную руку, которой я выводила замысловатые рисунки на коленках. Сейчас всё было таким обострённым, что казалось в моих силах уловить пульс сидящего рядом человека. Свой же бился настолько сильно, что я напрочь забыла как дышать. Только подумала, что меня опять нагло проигнорировали, как мать его за ногу Учиха ничего не говоря, взял своей холодной рукой мои пальцы и поднёс к губам, нежно целуя. Парень продолжал вести машину будто толком ничего не происходит, постепенно увеличивая скорость. Я в недоумении уставилась на него, а затем на наши скрещенные пальцы и за долю секунды мои губы изогнулись в полумесяц. ГОСПОДИБОЖЕМОЙТЫЧТОТВОРИШЬПРИДУРОКХОЧЕШЬМОЕЙСМЕРТИЧТОЛИАААААААСПАСИТЕМНЕСЕЙЧАСГОЛОВУСНЕСЁТКОВСЕМХЕРАМГОСПОДИ В животе нарастало трепетное чувство, заставляя улыбку не спадать с лица. В голове я не могла сформулировать ни одного вразумительного предложения. Эмоции брали вверх надо мной. — Я без понятия где мы, — спокойно выдохнул Саске, останавливая машину у обочины, — И это здорово. Контроль над разумом ещё не вернулся, поэтому я молча наблюдала за ним: как он медленно отпустил мою руку, как достал из бардачка упаковку дорогих сигарет с зажигалкой, как вышел на середину дороги, с одной стороны которой обрыв, с другой – скалы, как поднял голову верх, смотря на затянутое уже небо. Сейчас глядя на него со спины, в памяти вырисовались наши два последних поцелуя. Словами не передать, какого это ощущать его губы на своих. И в момент во мне проснулось страстное желание прикоснуться к эти же губам. Прямо сейчас. Отстегнув ремень безопасности, я открыла дверь, чтобы выйти, как приметила светящийся телефон в открытом бардачке. Вот только телефон был не тот, который я вчера выпросила у Саске. Вместо черного поцарапанного был совсем новенький и белый. Достав его я, не думая и секунды, разблокировала. Это вызвало во мне оцепенение… Это было какое-то полусонное состояние: не было ни улыбки, сверкающей минуту назад, ни ощущения доверия, хотя я отдавала себе полный отчет в происходящем. Вероятно, это особенное состояние переживают все, когда понимают, что близкий небезразличный тебе человек всё это время лгал тебе. Я не отводила глаз с уведомлений, отправленных утром от моего имени.