С правом на надежду.

Надеюсь, что этот фанфик вам понравится. Автор ждет отзывы))) Эта новость облетела мир за считанные часы. Виктор Никифоров, пятикратный чемпион мира погиб в страшной аварии, когда возвращался с очередных соревнований. Кацуки несколько раз перечитывал в интернете информацию, и ожидал, что все это окажется неправдой, очередной газетной уткой. Но, увы, это оказалось правдой. В голове резко стало пусто. Ноги Юри подкосились, и он упал на пушистый ковер. Слезы потекли из глаз. Но Юри этого не замечал. Сколько он так просидел неизвестно. Кажется ему кто-то звонил. Но сил не было, дабы дотянуться до телефона, что лежал на диване. В дверь кто-то звонил. Потом кажется, стучал по ней ногами и ругался. Но Юри не реагировал. Ему хотелось вот так всегда сидеть и ни о чем не думать. Не двигаться…. Не жить. Похороны он запомнил плохо, поскольку был так напичкан антидепрессантами и успокоительными что вообще плохо реагировал на происходящее. Яков стоял рядом с Юри и только хмурился глядя на его состояние. Бедный омега с трудом переносил гибель своей пары. Сразу после похорон Кацуки покинул Россию, вернувшись в Японию. Но даже дома все напоминало о Викторе. Минако как могла отвлекала своего любимого великовозрастного ученика от совсем грустных мыслей. Но не уследила. В один из дней, когда дома никого не было он закрывшись в ванне просто перерезал себе вены на запястье. Благо, что Мари вернулась домой раньше и смогла вызвать скорую. Юри удалось спасти. Но вот омега был этому совсем не рад. Лежа в палате он тупо смотрел в потолок, иногда тяжело вздыхая. — Я все понимаю, — негромко произнес лечащий врач, — у вас горе, но поберегите себя ради ребенка. — Ребенка? — Юри повернул голову и удивленно посмотрел на врача. — Именно, Кацуки- сан. Вы беременны уже два месяца. Два месяца… именно столько времени прошло с их последней любовной ночи. Получается, именно тогда они и зачали это дитя. Юри положил руки на еще плоский живот и, глубоко вздохнув попытался сквозь слезы улыбнуться. Теперь он не один. Частичка любимого теперь всегда будет рядом. Ближе к вечеру, Юри попросил сестру привести утром в больницу ноутбук. Мари с радостью выполнила просьбу младшего брата. И на следующее утро приехала в больницу с компом. Юри удалился почти из всех соц.сетей только на фейсбуке оставил странную запись «до встречи в декабре» и удалил все предыдущие записи. Этим же днем… — Что за черт! — выругался Плисецкий, зайдя на страничку Юри. Ни одной записи, твиттер, инстаграмм были удалены. Юрка еще пару раз кликнул на ссылки, но результат был тот же. « Страница пользователя удалена». — Бека, что за черт происходит? — спросил Юра, обращаясь к сидящему рядом Алтыну. — Хотелось бы и мне знать. Телефон Юри не отвечает. Я боюсь за него. Юрка дернулся, когда неожиданно зазвонил сотовый телефон. Взглянув на номер, Плисецкий удивился. Звонил Джакометти. — Юра, я не могу дозвониться до Юри! — чуть ли не кричал швейцарец. — Бека тоже не может, так что не ори, — немного грубо проговорил Юрка. — Кацуки вообще удалился из всех соц.сетей. Даже Юко, его подруга ничего про него не знает. — Странно все это, будут новости — звони, — Кристоф положил трубку. — Блять, свинья, надеюсь, ты хотя бы живой, — выругался Плисецкий, погружаясь в просмотр своего прошлогоднего катания. Юри уехал из Хасэцу как только выписался из больницы. Жить он решил в Токио, благо что у него там имелась небольшая квартирка купленная несколько лет назад. Хорошего врача тоже удалось найти довольно быстро. Правда беременность протекала тяжело. Нервное напряжение и стресс от пережитого горя плохо сказались на организме омеги. Но ровно в положенный срок в одной из больниц Токио Юри родил мальчика. Малыш получил от погибшего отца цвет глаз и черты лица. Цветом волос и разрезом глаз малыш пошел в Юри. Недолго думая Кацуки назвал своего сына Александром. Это имя ему очень нравилось, когда он жил в России с Виктором. Юри тяжело вздохнул. Ему до сих пор тяжело вспоминать о Никифорове. Именно поэтому он удалился ото всюду. Не смотрел новости и спортивные каналы. Ибо там только о Викторе и говорили. Правда, решение порвать связи с друзьями тоже далось нелегко. Кацуки понимал, что они беспокоятся о нем, но терпеть сожалеющие взгляды в свой адрес было еще тяжелее. В больнице Юри пробыл недолго. Через неделю они с малышом были уже дома. Мама и Мари узнав о рождении Алекса тут же приехали. Мари пробыла в Токио недолго, а вот Хироко-сан решила остаться и помочь сыну первое время. Алекс оказался весьма тихим и спокойным ребенком. Юри нашел себе работу на дому, чтобы постоянно быть рядом с сыном, и не нуждаться в деньгах. Работал он много, чтобы его малыш ни в чем не нуждался. Два года спустя… И вновь в прессе сенсация! Горячие новости! Виктор Никифоров жив! Он не погиб, а просто лежал в больнице в коме никем не узнанный и не опознанный. Возвращение Никифорова было более чем триумфальное. Все газеты и журналы писали об этом событии. Друзья-фигуристы были рады что их Витька жив. Вот только сам Виктор был грустен. Юри нигде не было. Даже верные друзья не знали где сейчас Кацуки, хоть и в подробностях рассказали о состоянии Юри после того как все узнали об аварии. Виктору становилось страшно от понимания того, что пережил его любимый омега в тот момент. И от этого хотелось найти еще больше. Найти, обнять крепко-крепко и не отпускать. Никогда. Даже если будет брыкаться и кусаться. Но к сожалению поиски зашли в некий тупик. Даже семья Нишигори была не в курсе местоположения Юри. Правда Юко прозрачно намекнула, что в Хасэцу Юри нет. Самолет Нарита- Москва приземлился около получаса назад. Юри пройдя таможенный контроль, стоял с сыном в зале ожидания, высматривая что-то в телефоне. Саша сидел в коляске и с интересом рассматривал окружающих людей. Юри улыбнулся глядя в свой смартфон. — Поехали в гостиницу, — обратился он к сыну. Подхватив багаж они пошли к стоянке такси. Номер в гостинице был заказан. Осталось только доехать и там уж можно отдохнуть. Полчаса на дорогу, десять минут на заселение и вот они уже в номере. Саша радостно бегал по номеру, осматривая новые владения. А Юри распаковывая багаж, радостно смотрел на сына. С возрастом Александр все больше становился похож на Виктора. — Пап! — произнес малыш глядя на Юри.– Смотри! Саша забрался на кровать и прыгал по ней, сбивая простыни в ком. — Осторожно, не упади! — рассмеялся Кацуки. С сыном он общался на двух языках. Русском и японском. Поэтому с самого раннего возраста Александр мог изъясняться на этих двух языках. Через пару часов малыш утомился, и Юри уложил ребенка спать. А сам направился в ресторан при отеле. Нужно было заказать обед в номер. Телефон неприятно завибрировал в кармане Юри. Кацуки нехотя достал его и посмотрел, а пришедшее сообщение. Пришло очередное напоминание от шефа по поводу освещения чемпионата мира по фигурному катанию, тут в Москве. Почти три года Кацуки вполне удачно скрывал свое причастие ко всему этому. Но недавно это всплыло… И шеф направил его и еще одного парня, Шиндо Като, на эти соревнования. Юри надеялся отсидеться в номере и не появляться на катке. Пусть основным занимается Шиндо, а он Юри будет на подхвате. Но Шиндо еще не прибыл. Заказав обед с доставкой в номер, Юри пошел к себе. Алекс мирно спал, обхватив руками любимого мишку. Юри прилег рядом с сыном и обнял его. Обед прошел под веселый щебет Саши. Ему не терпелось выйти на улицу. Ведь там столько снега. В Токио такого нет. — А потом мы постлоим снеговика, плавда? — немного картавя, спросил Саша у своего родителя. — Конечно, родной, — Юри улыбнулся. — Вот покушаешь, и пойдем гулять. — Уху, — Саша быстрее заработал ложкой. Прогулка выдалась веселой. Декабрь в Москве был снежным. В ближайшем от гостинице парке, было много снега и мало людей. Юри с Сашей смеясь лепили снеговика. Вместо носа Саша приделал снежному человечку найденную шишку. Он радостно захлопал в ладоши глядя на их совместное творение. Погуляв и уложив сына спать, Юри принялся за работу. Ему еще нужно было две статьи написать. Да и соревнования скоро. Если честно он боялся встречи с кем-то из бывших коллег. Слишком болезненные воспоминания всплывали. За последние годы он полностью отстранился от фигурного катания, и писал статьи исключительно по новостям Токио. Но видно судьба решила просто поиздеваться над ним. Зевнув и хлебнув еще горячего кофе Юри, вновь погрузился в работу. Через два дня Юри нехотя шагнул с сыном и Шиндо в ледовый дворец, где будет проходить этап очередного гран при. Юри вез коляску с сыном и без остановки зевал. За прошедшую ночь он поспал от силы два часа. Кофе уже не помогал. Вымотанный организм требовал отдыха, но пока Юри себе этого позволить не мог. Оставив коляску в гардеробе вместе с одеждой, Кацуки взял Сашу за руку, и они вдвоем пошли по коридору. Юри молил всех богов, чтобы им никто не встретился. И видимо боги пока были милосердны. Из комментаторской кабинки они наблюдали за тренировкой. Юри только изредка глядел на лед и что-то строчил в блокноте. — Ты совсем не смотришь на их тренировки, но пишешь про них. Как так? — спросил Шиндо, приближаясь чуть ли не вплотную к Кацуки. — Я прекрасно знаю их стили катания. Мне этого достаточно, — Юри зевнул и потер глаза. Маленький Алекс с интересом прилип к стеклу кабинки и наблюдал за фигуристами. Он радостно хлопал в ладоши, изредка ручкой поправляя отросшую черную челку. Голубые глаза с неподдельным интересом следили за происходящим на льду. Точь в точь как Виктор когда-то. Пока Юри писал вводную статью, Шиндо сидел и играл в смартфоне. — Шиндо, а где мой сын, — встревоженно спросил Юри, оглядывая небольшое помещение. — Может, ушел куда-то, — устало потянулся парень.– Я ему не нянька, чтобы следить. — Блин, я тебя по человечески попросил приглядеть за ним! — прокричал встревоженный Юри.– А ты и этого не смог сделать! Кацуки отбросил блокнот и выбежал из комментаторской. Часом ранее. Александру надоело сидеть в душном помещении. Но папа был занят работой. А второй странный дядя не обращал на него внимания. Заметив неплотно закрытую дверь, Саша вышел из комнаты и отправился на разведку. Коридор был просторным и длинным. Улыбнувшись, он побежал по нему. Вот она свобода! Но вскоре Саша понял, что заблудился. Неожиданно он услышал голоса в недалеко от себя и побежал туда. У взрослых всегда можно спросить дорогу. Но немного не рассчитав он упал зацепившись ногой об ковер. Но чьи-то руки поймали его у самого пола. — Не ушибся? — спросил кто-то. Саша поднял глаза и увидел брюнета серьезными глазами. — Нет, — еле слышно прошептал смущенный ребенок. — А что ты тут делаешь? — спросил незнакомец. Саша шмыгнул носом. — Я заблудился. В голубых глазах ребенка появились слезы. — Бека, ну где ты! Раздался громкий крик. Саша даже поморщился. — Юр, я тут ребенка нашел. Похоже, он потерялся. Юра подошел к ним и Саша вздрогнул. Этого человека он знал. Его фотография хранилась дома на рабочем столе папы. — Ну и как тебя зовут, найденыш? — решил поинтересоваться Отабек у ребенка. — Саша, — представился малыш. — А я Отабек, — в ответ представился Алтын. — А теперь скажи, как ты тут оказался? — Я пошел погулять и заблудился! — ребенок разревелся. Спустя всего несколько минут около плачущего ребенка стояли все участники гран при. Ребенок продолжал плакать. Плисецкий откровенно не знал, как надо успокаивать детей. Хоть он и омега, но с детьми не ладил от слова совсем. Тогда в дело вступил Никифоров. Он легко взял ребенка с рук Отабека и прижал к себе. Достал платок из кармана и вытер с детского личика слезки. — Где твои родители? — ласково спросил Виктор у ребенка. — Папочка в маленькой комнате с большим стеклом работает, — произнёс Саша, обнимая маленькой ручкой Никифорова. — Хм… и где у нас такая…., — задумался Виктор, явно вспоминая план ледового дворца. Малыш крутил головой во все стороны, явно рассматривая всех присутствующих. — Папочка! — прокричал ребенок и стал вырываться из рук Виктора. Никифоров опустил ребенка на пол. Саша, почувствовав под ногами пол, рванул к быстро идущему в их сторону мужчине.  — Саша! — раздался по коридору до боли знакомый голос в ответ. Ребенок подбежал к отцу и крепко обнял. — Юри?! — то ли, спрашивая то ли, уточняя, произнес Виктор. Все присутствующие обернулись. Там и правда стоял Юри с ребенком на руках и плакал. — Больше не смей убегать от меня! — строго произнес Кацуки, обнимая сына. — Я же не переживу, если с тобой что-то случится. Юри отстранился от сына и достал очки из кармана. Надел их и его ноги подкосились: перед ним стоял Виктор. Живой и здоровый. Кацуки пошатнулся и оперся о стену. Нет, это очередная галлюцинация. Бред усталого мозга. — Папочка! — обеспокоенно произнес Саша, держа родителя за руку. Юри потер глаза. Но видение никуда не делось. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, в голове был туман. Белая пелена застилала глаза. Простояв еще пару секунд, Кацуки сполз по стене и потерял сознание. Отабек подбежал к этим двоим, и взял на руки ребенка. А Виктор взял на руки Юри. Юри лежал в палате. Саша не захотел оставаться один и был рядом с отцом. Врачи диагностировали у Кацуки моральное и физическое истощение. Поставили капельницу с успокоительным и витаминами. Виктор осторожно приоткрыл дверь и зашел в палату. Прошло уже четыре часа с момента как Юри в больнице. Никифоров сел на стул и взял руку Юри в свои. — Маленький мой, –прошептал Витя, — любимый. Юри пошевелился и открыл глаза. — Витя, ты опять мне кажешься, — по бледным щекам Кацуки потекли слезы. — Это так больно. Юри закрыл глаза и заплакал сильнее. — Нет, мой хороший, я тебе не кажусь. Я живой. Слышишь — живой! Виктор наклонился и обнял Юри. В палату заглянула медсестра и увела ребенка. Этим двоим надо многое обсудить. — Прости меня. Я искал тебя, но так и не смог найти… — Виктор встал на колени около кровати Юри и прижал его руки к своему лицу, целуя пальчики омеги. Юри отдернул одну руку и прикоснулся к пепельным волосам, взъерошивая их. И снова расплакался. Он три года не позволял себе плакать. А сейчас эмоции и гормоны взяли верх над разумом. — Я ведь чуть не умер сам, когда узнал о твоей гибели, — отдышавшись от слез, проговорил Юри. — Мне было так плохо, что хотелось умереть. Я резал вены. Кацуки показал Никифорову шрам на левом запястье. — И тогда, в больнице я узнал, что беременный. Осознав, это у меня появился смысл жить дальше. Ведь теперь у меня была частичка тебя, — продолжил говорить Юри. — Алекс, то есть Александр твой сын. — Я знаю, — улыбнулся Виктор, садясь на кровать и обнимая Юри. — Откуда? — удивился Юри. — Ведь я никогда не выкладывал его фотографий? — Сашка просто копия меня в этом возрасте, — рассмеялся Виктор и поцеловал Юри. Юри немного потряхивало от пережитых эмоций. Он дрожал в сильных руках своего альфы. А Виктор его успокаивал, шепча, что никогда и никуда не отпустит ни его, ни сына. Что теперь они всегда будут вместе. Под этот мирный шепот Юри уснул сладким и впервые за долгое время спокойным сном. В этом сезоне Никифоров катался так, словно у него за спиной выросли крылья. Это отметили все комментаторы и спортивные журналисты. Правда, долго гадать, отчего у легенды выросли крылья, не пришлось. Ибо всегда около бортика стоял Юри Кацуки с сыном на руках. Они смотрели, как Витя катается, вкладывая в свой танец всю любовь к своей маленькой семье. После каждого проката он осторожно целовал Юри и шел в уголок слез и поцелуев на оглашение результатов. В результате в финале Гран При Виктор взял золото, побив при этом свой собственный рекорд. Юри с сыном всегда стояли рядом, но так, чтобы их особо не видели. Не хотелось мешать славе Виктора. — Ваши планы на будущий сезон? — спросил журналист у Никифорова на пресс конференции после награждения. — Мои планы… — задумался Виктор.– Сыграть свадьбу с любимым омегой и жить счастливой жизнью женатого влюбленного альфы. Виктор вышел из-за стола и встал на одно колено перед Юри. Достал из кармана пиджака бархатную коробочку. Открыл ее и протянул Кацуки. — Ты выйдешь за меня, любимое солнце? — Спросил Виктор глядя в родные шоколадные глаза снизу вверх. — Да, — только и смог прошептать Юри. Александр на руках Плисецкого радостно захлопал в ладошки. Юрка скривился от столь ванильной любви на весь мир. Отабек же обнял Юрку. — Следующая свадьба будет уже нашей, — прошептал Алтын на ушко краснеющему Плисецкому. Ну, а это уже совсем другая история….