***
Было холодно. Буквально ниже нуля, и вот ты здесь, сидела в парке в три часа ночи в брюках, которые сохранились у тебя с университетских времен — теперь они были потерты на щиколотках и слегка изношены на коленях, — и самой большой футболке, известной человечеству, с ужасным, но любимым рисунком котенка спереди, и она совсем не защищала тебя от холода. Ты сохранила эту дурацкую вещь только потому, что Тэмин нарисовал это, прежде чем улететь в одну из своих очередных многочисленных поездок за границу, и он настоял… да, настоял, чтобы ты носила ее каждый раз, когда тебе грустно, пока он далеко. Котенок использовался девяносто девять процентов времени, когда тебе было «грустно», но лучше не становилось. Он не убирал тупую боль в горле от плача или тяжелое ощущение пустоты в желудке, и, честно говоря, ты не думала, что это когда-нибудь поможет. И искрящегося солнца-Тэмина рядом не было. Хотя это не помешало тебе написать ему длинное и проникновенное сообщение, где ты называла себя глупой неудачницей и рассказывала, что даже не можешь понять, почему он все еще с тобой, не говоря уже о том, что является твоим лучшим другом. И это было довольно глупо с твоей стороны. Теперь ты здесь, отмораживаешь свою попу в тускло освещенном парке в декабре, одетая в одежду, не подходящую даже для лета, ждешь, что он прибежит к тебе. Как всегда. Твой взгляд упал на телефон, лежащий в твоих дрожащих руках, дисплей загорелся, когда от Тэмина пришло сообщение. От: Тэминни Где ты? Пожалуйста, скажи мне, что ты все еще здесь. Я здесь. Я здесь. Конечно, он был здесь. Всегда был. Но не должен был. Трясущимися руками ты быстро набрала свое местоположение. Ты даже не знала, как оказалась здесь. Все, что ты смогла вспомнить, — как возвращалась домой с поздней смены в супермаркете, как нашла письмо. И это чувство отказа… Ах, отказ. Прежде чем ты подумала о том, чтобы заплакать снова, ты заметила темную тень, мчащуюся в твоем направлении, силуэт был одет в черный костюм и толстую роскошную шерстяную куртку. Черный цвет контрастировал с неестественно отбеленными светлыми волосами, что топорщились на макушке. Ах, Тэмин. Трудно было сказать, что он, такой крутой и модный, глубоко внутри был совсем немного неудачником. Неудачником, который отказывается есть, если ему не принесут большую миску с рисом, хотя это итальянский ресторан и он заказал пиццу. Неудачник. Твой неудачник. Глядя на твою фигуру, сгорбившуюся и дрожащую, он не остановился ни на секунду, а только расстегнул куртку и бросился к тебе, плотно укутывая в нее; когда он это сделал, то встал на колени. — Ради бога, ты же замерзнешь до смерти. О чем ты только думала? Серьезно? Ты могла бы прийти ко мне домой. Мы могли бы съесть мороженое и посмотреть какой-нибудь грустный сопливый фильм, который ты бы выбрала. Я всегда свободен для тебя. Ты мой лучший друг, и так работает дружба, — он продолжал разглагольствовать, поправляя куртку, чтобы укрыть тебя полностью, а затем положил свои руки на твои. — Ты ужасно напугала меня. Он произнес последние слова так тихо, но придав им так много значения, что ты просто не смогла сдержаться. Ты зарыдала. Рыдала так чертовски сильно и держалась за его руки, как будто он был единственным, кто поддерживал твою связь с миром. — Я такая неудачница. Я ничего не могу делать правильно. Я даже не могу относиться к тебе правильно. Я не могу… — ты завопила и сделала резкий вдох, слезы встали поперек горла. — Я больше не могу так, Тэ. Я бесполезна. Я бесполезное дерьмо, и я… Твой голос был внезапно заглушен тонкой рубашкой, скрывающей его плечо, его руки обвили твою спину так сильно, как только могли, одна ладонь мягко гладила твои волосы. — Нет. Просто нет, — он продолжил обнимать тебя и успокаивать нежными поглаживаниями по голове. Когда рыдания прекратились, он отстранился. — Посмотри мне в глаза, и я скажу тебе правду, потому что все, что ты только что сказала о себе, — ложь. Его руки легли на твое лицо, большие пальцы вытирали следы соленых слез, а ты некрасиво шмыгала носом, отчего он широко улыбался. — Ты не бесполезна. Ты никогда не сможешь стать бесполезной, если будешь пытаться. Я имею в виду, что технически тебе не нужно пытаться быть бесполезной, это как-то противоречит… — бормотал он, теряя связь с разговором. — Ты талантливая женщина, чрезвычайно талантливая. Ты не можешь отказаться от этого, дорогая. Ты просто не можешь. Я верю в тебя, и я не перестану это делать, пока не увижу твое имя в свете софитов. Тогда я собираюсь быть в первом ряду каждого твоего шоу и рассказывать всем, как ты прекрасна и как я горжусь тем, что я твой лучший друг. Теперь его глаза были полны отчаяния, его слова были отражением его искренних чувств, все, что он говорил, было правдой. Это просто была середина декабря, и он стоял на коленях на земле в костюме — он, наверное, стоил больше, чем твоя годовая аренда квартиры, и, возможно, у юноши начиналось переохлаждение. Ты действительно считала, что не стоишь всего этого. — Это никогда не случится, правда, Тэ? Я имею в виду, что этот отказ примерно сотый. Больше нет никого. Ни одной души. Я так долго мечтала об этом. Может быть, я не создана для Театра, — ты вздохнула, изо всех сил пытаясь загнать слезы вовнутрь. — Мое имя никому ничего не говорит. Тэмин выпустил твое лицо и развел руки в стороны. Он поднялся с земли, даже не потрудившись стереть грязь, и влажные листья прилипли к коленям. Ты вздрогнула при мысли о расходах на стирку и цене дизайнерского костюма. — Всегда есть кто-то. Я могу пообещать тебе.***
Элитные вечеринки не были обыденностью. Ты предпочла бы рамен и просмотр «Dream Team» у себя в квартире, где не осудят, если… если ты немного прольешь на себя. Вот почему, когда Тэмин спросил, будешь ли ты его гостем на открытии его галереи, ты ненадолго застыла в нерешительности. Тебя волновало не только то, что придется выйти в свет: ты была слегка обеспокоена тем, что, как только ты упадешь в грязь лицом и уронишь стакан бесценного шампанского на колени какого-нибудь важного человека, а ты приглашена самим Тэмином, хозяином вечера… СМИ взорвутся, и тебе придется перебраться на какой-нибудь маленький остров и сменить свое имя на «Брюс». Ты взглянула на Тэмина с кухни, готовя чай для вас обоих. Он сидел на твоем диване, листая каналы на TV и одновременно читая газету. — Я не особенно хороша в таких вещах. Почему бы тебе не спросить Гвибун или еще кого-нибудь? Я уверена, что она хотела бы пойти; бьюсь об заклад, что она смастерит платье из кусочков фотографий твоего лица, если ты спросишь ее. Тэмин мягко бросил: — Я знаю. Вот почему я не буду спрашивать ее. Плюс она встречается с Минхо. Сейчас она смотрит только на него, — он перевернул страницу газеты и вздохнул. — К тому же я не хочу быть с кем-то, особенно с тем, кто хочет быть в центре внимания. Я хочу кого-то более… более… — он остановился и взглянул на тебя. — Скучного? Неуклюжего? Простого? Он громко фыркнул. — Нет, ты дурочка! — он встал, отбрасывая газету и пульт, остановившись на каком-то музыкальном канале. Он направился к тебе и обвил тебя руками, пока ты вливала молоко в чай. — Я хочу того, кто понимает мои мечты. Кого-то с характером, с кем я горд быть рядом и кто не хочет просто влезть мне в штаны, — он пробормотал тебе в волосы, прежде чем поцеловать тебя в голову. Ты обернулась, передала ему его чай и сунула ему в рот маленькое пирожное. — Посмотри на себя: применяешь все уловки, чтобы заполучить девочку. Это не сработает на мне, Тэминни, и ты это знаешь, — сказала ты, забирая свою чашку чая и кладя несколько «Pocky» сбоку своей тарелки, прежде чем ввалиться обратно в гостиную, оставив его стоять там с шоколадом вокруг рта. Придурок. — Ты же знаешь меня, — проговорил он, уплетая куски торта и кусочки шоколада. Сглотнув, он подмигнул. — Навсегда учтивый гений искусства. Ты долго смеялась до боли в легких. Он пришел и упал рядом с тобой, а потом посмотрел на тебя этими глазами. — Пожалуйста. Пожа-а-алуйста. Я обещаю: ты можешь уйти, когда захочешь. Просто будь рядом на фотографиях и… Ты чуть не подавилась чаем. — Фотографии! Ты ничего не сказал о фотографиях, Тэмин! — Это просто традиция. Это всего лишь фотографии хозяина и замечательного почетного гостя, а также некоторых высокопоставленных гостей. Кое-что, о чем могла бы поговорить пресса, — он пожал плечами и продолжил смотреть на тебя глазами одинокого щенка. — Пойдем, принцесса, пожалуйста! Ты единственная, кому я доверяю, и, если я правильно помню, ты пропустила мое последнее открытие. Вот оно. Шантаж. Да, ты пропустила его последнее открытие. Это было его первое большое открытие. Открытие галереи… У него было много их, все из которых ты посетила, но последняя была его. Его собственная работа: украшение стен, комнаты, которыми он гордился, и ты пропустила это, колеся по стране ради прослушивания. Еще одного неудачного прослушивания. — Ты сказал, что никогда не заговоришь об этом. Знаешь же, как мне было жаль, — сказала ты, наклоняясь к его руке и трясь щекой о его свитер. — В любом случае, если я правильно помню, ты был тем, кто заставил меня поехать! Я была готова все отменить, что, наверное, и стоило сделать у тебя за спиной. Он обнял тебя за плечо и положил голову на твою макушку, короткие светлые волосы упали на твои глаза. — Знаю, пошутил. Но что сделано, то сделано, — он усмехнулся, прежде чем прижаться носом к твои волосам. — Но на этот раз ты мне нужна. Ты посмотрела на него. Как ты могла сказать «нет» такой лапочке? Лапочке, которая лично отвезла тебя на то неудачное прослушивание, прежде чем три часа ехать обратно, чтобы присутствовать на своем открытии. — Я бы не пропустила это ради дурацкого прослушивания или еще чего-то такого. Его глаза загорелись, и огромная ухмылка расползлась по его лицу. — Хочешь сказать, что ты согласна? — его голос повысился на несколько октав, и ты была уверена, что, если ты скажешь «да», он станет настолько высоким, что только собаки в Сеуле смогут его услышать. — Полагаю, что так. Только не жди, что я буду такой же скромной и классной, как ты. Я действительно очень изворотлива в отношении тебя, — ты подняла голову, встречая широкую улыбку. — Можешь ожидать только правду в глаза. Он приглушенно загудел и набросился на тебя с объятиями, тогда вы оба упали с дивана, смеясь, испачканные чаем, кусочками пирожных и остатками твоей гордости. Да. Классно.***
У Тэмина хороший вкус на цвета и стиль, но это платье определенно выбирал не он. Полуночные синие кружева, которые упали на пол и блестели от крошечных хрупких кристаллов. Это было идеально. Неа. Это выбрал кто-то другой. Ты нашла платье на своем журнальном столике, когда вернулась от парикмахера, что, конечно же, устроил Тэмин, сказав, что это в знак благодарности за то, что ты будешь его «не девушкой», и это не способ подкупа. Точно не подкуп. Записка на верхней части белой коробки, перевязанной лентой под цвет платья, возможно, совсем чуть-чуть украла твое сердечко: Для моей прекрасной принцессы Сегодня ты будешь сиять, как звезда. — Тэмин x Слезы подступили к глазам, и тебе пришлось немного помотать головой, чтобы не размазать карандаш для глаз, который ты наносила. Если бы не крошечная надпись снизу «Не споткнись, ладно?», ты бы, наверное, совсем испортила свой макияж. Ты посмотрела на часы рядом с телевизором, прежде чем перевести взгляд на платье в твоих руках. Через час приедет машина, чтобы забрать тебя и отвезти в галерею в городе. У тебя было достаточно времени, чтобы освежиться, втиснуться в платье и найти подходящую пару туфель. Войдя в свою спальню, ты нашла на кровати еще одну коробку. Ты обошла свою комнату, потом вернулась назад, чтобы посмотреть в окно. Медленно опустила платье на кровать, потому что, не дай бог что-то случится с хоть одним кристаллом, ты была уверена, что модная полиция залезет к тебе через окно и будет судить за преступление против человечества. Сняв бант и убрав крышку, ты увидела еще одну записку, лежащую поверх пары блестящих черных туфель на каблуках, подошвы были подписаны именем какого-то дизайнера. Каждая принцесса заслуживает***
Спустя сорок пять минут ты проскользнула в платье — оно сидело слишком идеально, и, после того как ты много раз стирала и заново наносила карандаш для глаз из-за трясущихся от нервов рук и тихого голоса в голове, называющего тебя принцессой, ты вышла из своей квартиры. Ты увидела Тэмина, прислонившегося к его черному гламурному автомобилю, парень был в очень темном синем костюме, белой рубашке в горошек и длинном шарфе, который почти доходил до коленей, как и толстая теплая куртка, которую он так любовно опустил на твои плечи той ночью несколько недель назад. Он выскочил из машины, как только заметил тебя. — Ох… — начал он, подходя и кладя ладони на кружева, прикрывающие твои руки. — Ты выглядишь… — Что-то не так? Я могу переделать макияж, если я ошиблась… Он заставил тебя замолчать, прижав палец к губам. — Нет. Нет, ты выглядишь идеально, принцесса. Твое внимание привлекло то, как он тебя назвал, причем он делал это все чаще. Ты посмотрела на него: даже на каблуках, которые ты обула, ты все еще была немного ниже. Его глаза продолжали изучать тебя, улыбка стала шире. — Правда? — Правда. Ты улыбнулась, и он покачал головой, в то время как его руки скользнули по твоим и взяли их в свои. — Спасибо, — ты еле уловила то, что он сказал: он пробормотал это так тихо. — За что? Он поднял глаза от твоей обуви и улыбнулся. Чего-то не хватало. На месте его обычной широкой улыбки была немного грустная. — За все. За то, что ты мой лучший друг, за то, что была со мной все эти годы, за каждую маленькую вещь, которую ты когда-либо для меня делала или сделала бы. Для меня это целый мир, и я просто… — он помолчал и покачал головой. — Неважно. В любом случае не сейчас. Пойдем, принцесса, карета прибыла. Он снова был тем глупым Тэмином. Но, пока он говорил эти слова, в животе странным образом тянуло. Он отошел в сторону и открыл пассажирскую дверь, махнув рукой, чтобы ты опустила сиденье, прежде чем закрыть ее. Все десять секунд, которые ему потребовались, чтобы пройти от твоей двери к его, ты все думала над сказанными им словами. Да, это было почти то же самое, что ты написала ему в ту ночь в парке, рассказав о том, как ты благодарна за то, что он есть у тебя. Что ты еще более благодарна за то, что вы так близки и что независимо от того, насколько ты его заслужила, ты была бы с ним всю жизнь. Он был не просто «рядом». Он был для тебя почти всем. Когда он сел в кресло водителя, ты оторвалась от раздумий и сменила тему: — Я думала, ты послал водителя. Ты должен проверять все твои чудесные работы, а не сопровождать меня, — ты шмыгнула носом, когда он завел машину и включил на полную мощность горячий воздух, потоком ударивший в лицо. — Я собирался. Я просто подумал, что должен пойти рядом со своей милой спутницей. Появись эффектно. И, боже, в этом платье это будет красиво, — он усмехнулся, его глаза на секунду соскользнули с дороги, чтобы он смог с улыбкой осмотреть твой наряд. — Это как раз то, что я представлял на тебе. — Кстати об этом! — ты выпалила. — Ты правда выбирал это? Я имею в виду, правда ты, Тэмин? Он остановился на красный свет и посмотрел на тебя, изобразив боль на лице. — Конечно, да. В конце концов, я художник, — он ухмыльнулся, когда свет стал зеленым, и снова вернулся к дороге. — Однажды я увидел это на витрине, когда гулял по городу в поисках вдохновения, знаешь, у меня был очень плохой день из-за… дел, — пока он говорил, усталая улыбка постепенно сходила с его лица, прежде чем сладкая сахарная усмешка заменила ее. — Я подумал, что это подойдет тебе, потому и купил. Ты не ответила улыбкой. Просто уставилась на него. Он что-то недоговаривал. Сегодня вы были вместе всего около получаса, и ты уже могла почувствовать, что что-то не так. Как будто это был другой человек. Разумеется, он всегда запинался на своих словах: это было лишь частью его обаяния. Но сегодня он не был собой. Никакого сногсшибательного, восхитительного Тэмина в поле зрения. Он казался пустой раковиной. — Тэ… Ты в порядке? — ты прошептала в тишину, заполнившую машину. Она была густой и тяжелой. Из-за этого тебя подташнивало, но, может, было просто жарковато. — Да, все нормально. Просто нервничаю, — даже эти слова казались фальшивыми. Все не было нормально и он нервничал? Это были не нервы. Как бы то ни было, его огненная душа вот-вот должна была сгореть и теперь была цвета тусклого чая. Ты не смогла ответить и просто мягко кивнула, прежде чем вернуться к окну и проносящимся мимо огням. — Мне страшно… Эти слова прорезали тишину подобно ножу. Они были такими тихими и неуверенными, что ты не могла поверить, что они вылетели изо рта. Рта Ли Тэмина. Ты обернулась и с трепетом посмотрела на него. — Мне правда, правда страшно. Сегодняшний день так важен, и, если я все испорчу, разочарование и боль почувствую не только я, — он крепче вцепился в руль. — Тэминни, ты ничего не испортишь. Как ты можешь? Ты невероятный, и все любят тебя и твои работы. Сегодня ты и твой талант будете сиять. Автомобиль с грохотом остановился на стоянке у его галереи, и он повернулся к тебе лицом, но глаза его были опущены. — Просто, пожалуйста… — его голос так сильно дрожал, что ты без колебаний переместились через центральную панель и обвила руками его шею, крепко обняв. — Пожалуйста, останешься рядом со мной? — Я всегда буду рядом с тобой. Я обещаю.***
Было так много камер. Так много мужчин в крутых костюмах под руку с женщинами, с головы до ног увешанными дорогими украшениями и одетыми в лучшие дизайнерские платья. Все стояли поблизости и смеялись над мелочами. Ты делала все то, что должны делать все «предполагаемые не девушки» хозяина вечера. Ты стояла в углу с бокалом шампанского, наблюдая, как Тэмин представляется почти каждому. Были люди, в основном дамы, вешающиеся на него и спрашивающие его о почти каждом висящем на стене произведении искусства. Они были невероятны. Фотореалистичные и захватывающие пейзажи мест, которые ты хорошо знала. Было одно красивейшее озеро — озеро в университетском городке, где ты и Тэмин часто бывали, делали небольшие пикники и разговаривали о неудачах во время дня. Была большая скульптура церкви, которую он посещал каждое воскресенье без исключений. Это была мешанина вдохновения, но это был также и Тэмин, нашедший красоту в самых незначительных вещах. Ты восхищалась большим масляным полотном с женственным силуэтом, стоящим на балконе, когда почувствовала, как тебя обнимают сзади за талию. Ты хотела обернуться и обнять руками его за шею, сказать ему, как ты горда им, но в его ночь ты не хотела смущать его. Особенно перед большим количеством камер и высокопоставленными людьми в помещении. — Тэмин-а, это чудесно. Ты такой талантливый, — ты поклялась, что не будешь, но все же заплакала. — Ах, я ничто без вдохновения, принцесса. Ты стала под цвет помидора. Это было плохо: он называл тебя так на бумаге, но во всеуслышание?.. Неа. Ты продолжала изучать картину перед собой, пытаясь отстраниться от необычного ощущения в животе. Женщина стояла перед французским окном полностью в темноте, хотя небо за спиной было ярко-синим. — Как она называется? — «Спящая красавица», — пробормотал он тебе в шею, прежде чем взглянуть на картину. — Но она не спит, — ты засмеялась. — А если спит, то ей лучше уйти с этого балкона, пока она не стала «Мертвой красавицей». Он искренне улыбнулся. — Нет, она не спит. Я спал. Ты обернулась и смущенно посмотрела на него. — Я не понимаю. Как ты можешь рисовать во время сна? Улыбаясь, он откинулся назад. — Подумай об этом, — он отошел и улыбнулся, пока его не перехватили две женщины и высокий мужчина, попросившие показать ему округу. Ты покачала головой, отошла от «Спящей красавицы» и направилась в противоположный угол. Там была небольшая сцена с группой, играющей спокойный джаз, а справа от нее стоял большой предмет, покрытый красным бархатным покрывалом. Ты повернулась, чтобы взглянуть на Тэмина, надеясь, что он свободен и ты сможешь пристать к нему по поводу таинственной глыбы, занимающей большую часть центрального пространства, но, когда ты нашла его в толпе, он все еще был с теми людьми, держащими его за руки, пока он объяснял абстрактную картину с алым занавесом. Когда ты отвернулась от него, то почувствовала, что рядом кто-то есть, и почти отскочила назад, когда увидела, кто это. Ким Джонхён. Сам Ким Джонхён из Kim and Lee Productions стоял рядом с тобой. Он был совладельцем одной из самых крупных музыкальных компаний в Корее или, возможно, даже в мире… Но ты была уверена, что его эго не выдержит, если ты что-нибудь ляпнешь. Ты уронила челюсть на пол, когда он повернулся к тебе и улыбнулся. — Ну, привет. Шелковистые гладкие тона его голоса хлынули на тебя… как если бы ты купалась в лучших маслах. Ты смогла ясно понять, почему он с его шокирующими белокурыми волосами и изящным лицом был одной из самых известных фигур. Ты задавалась вопросом, почему он отказался от того, чтобы быть в центре внимания, и просто продюсировал и делал музыку за кулисами. — О, бо… Мистер Ким… Здравствуйте, — ты заикалась, низко кланяясь и почти проливая содержимое стакана, который ты сжимала в своей руке, на его обувь. — Джонхён, пожалуйста, — он протянул руку, чтобы пожать твою. Его ладонь была теплой, и ты наслаждалась этим ощущением, прежде чем он поднес руку к губам и оставил маленький поцелуй на тыльной стороне. — И кем ты можешь быть? Такая красивая девушка, как ты, в таком месте, одна. Ты покраснела и едва не потеряла сознание. Ты открыла рот, чтобы представиться, заикаясь, назвала свое имя, когда услышала сзади голос. Почувствовав, как рука обхватывает твою талию, ты подняла глаза, чтобы увидеть Тэмина, его взгляд был направлен на Джонхёна. — Джонхён-хен, что ты здесь делаешь? — Хотел приободрить моего любимого донсена, — он улыбнулся, не поддаваясь строгому взгляду. — И я хотел узнать, что за ужасную музыку ты поставил. Джаз, Тэмин? Серьезно? — он хихикнул. — Честно говоря, я думал о другом, — пробормотал Тэмин в ответ, опустив взгляд в пол. Твоя рука обхватила его спину, ласково гладя. Он повернулся к тебе и нежно улыбнулся. — Так… — начал Джонхён, сделав большой глоток янтарной жидкости, находящейся в его стакане. — Собираешься представить эту прекрасную даму или будешь просто стоять так, как охранник? Тэмин неуверенно посмотрел на тебя, а затем оглянулся на Джонхёна. — О, это моя спутница на этот вечер… — он осекся, оглядываясь, когда человек в строгом костюме что-то прошептал ему на ухо. Выглядя взволнованно, Тэмин повернулся к вам. — Извините, гостя интересует «Спящая красавица», — он взял тебя за руку и положил обе на твой бок, прежде чем поймать твой взгляд. — Я скоро вернусь, но это Джонхён, мой, эм… — Джонхён откровенно развлекался, наблюдая, как художник пытается подобрать слова. — Короче, он встречается с моей сестрой. Я объясню через секунду! — бросил он и перешел на другую сторону комнаты. Ну, это была бомба. Ты знала, что у Тэмина есть сестра. Но Ынсук всегда была немного одиночкой. Она была такой девушкой, которая предпочла бы чтение медицинских учебников беспокойству о таких мелочах, как «отношения». — О. Вау. Это настоящее достижение, мистер Ким. Ынсук всегда была такой тихой. — Зови меня Джонхён, пожалуйста. Ты заставляешь меня чувствовать себя старым, — его улыбка стала мягче от упоминания о его явно любимой девушке, глаза сверкали. — Но да, она удивительная женщина, и мне очень повезло. Как и Тэмину вон там, — ты обернулась и нашла Тэмина, который, казалось, был поглощен разговором с толпой пьяных бизнесменов, улыбка Джонхёна стала озорной. — Он никогда не говорил мне, что у него такая красивая девушка. Если бы ты не покраснела до этого, то покраснела бы сейчас. Ты глянула на возвращающегося парня, который, слегка растрепанный, уловил обрывки разговора и стал выдавать бессвязные слова, его щеки порозовели. — Я… Эм, нет. Она моя лучшая подруга. Я… — он заикался, выглядя так, будто предпочел бы быть сейчас в любом другом месте. — Конечно, так и есть. Потому что все лучшие друзья глядят друг на друга со всех концов комнаты и не стесняются обнимать друг друга со спины. Конечно, — голос Джонхёна был пропитан довольным сарказмом. Он кивнул в сторону группы, играющей в углу. — А сейчас я могу их заткнуть и поставить настоящую музыку? Тэмин кивнул. Ты знала, что он очень неравнодушен к джазу, но сейчас он предпочел бы позволить Джонхёну заставить группу играть быстрые версии хитов Бритни Спирс, чем продолжать находиться с ним рядом. Когда Джонхён ушел, он, кивнув повернулся к тебе лицом, хотя на самом деле так и не посмотрел на тебя. Он нервно переминался с ноги на ногу и бегал пальцами по краю бокала с шампанским. — Извини за него. Его может быть немного… слишком, — он вздохнул, выглядя потрепанным и измученным. — Эй, все в порядке. Он просто был немного похож на деверя. Хотя был менее устрашающим. — Да, он должен быть верен моей сестре, а не откровенно флиртовать с… — он остановился. — Знаешь что, забудем об этом. Так или иначе, он засранец. Как только он сказал это, ты услышала интро «Toxic» на саксофоне и почти выплюнула напиток, который потягивала из бокала, на рубашку Тэмина. — Так и знал. — Так и знала. Вы оба сказали это одновременно, недоверчиво посмотрели друг на друга, а потом рассмеялись. — Пойдем посмотрим, сможем ли мы найти что-нибудь поесть, кроме волованов*. Сейчас нам не нужны никакие непредвиденные обстоятельства, — Тэмин ухмыльнулся, его рука упала на твое плечо, пока он уводил тебя мимо предмета, покрытого красным бархатом, и мимо сцены. Теперь Джонхён, окруженный большой толпой, напевал в микрофон.***
Ты глядела через балкон, Тэмин укрыл курткой твои плечи, чтобы защитить тебя от холода. У вас двоих появилась гениальная идея поесть в McDonalds’e. Никто и не заметил, что хозяин пропал. Никто даже не обратил внимания, когда вы поспешно вернулись через передние двери и взяли в руки молочные коктейли. Глядя на центр помещения внизу, длинно и отвратительно громко глотнув свой напиток, ты увидела, как Тэмин перебирается к большому предмету, который все еще был покрыт богатой красной тканью. Ему передали микрофон, по которому тот стал стучать, бормоча: «Он включен?», — прежде чем Гвибун, которая стояла рядом, прижимая к себе чрезвычайно высокого мужчину, показала ему большие пальцы, поднятые вверх. — Ах… Добрый вечер, леди и джентльмены. Я Ли Тэмин, и я хотел бы прежде всего поблагодарить всех вас за то, что вы пришли сегодня. Я не заслуживаю такого, но я безмерно благодарен, — он низко поклонился, по помещению разнеслись аплодисменты и несогласный с его заявлением шепот. — Я получил невероятную возможность показывать вам работы многих художников этого прекрасного города на протяжении многих лет, и, хотя я делился своими работами и раньше, я чувствую, что сегодня вечером вы можете увидеть истинную сторону моего искусства. Надеюсь, что сможете, — он нервно засмеялся, быстро моргая. Он поднял глаза, ваши взгляды встретились, когда ты свесилась с балкона, показывая ему большой палец, поднятый вверх. Улыбаясь, он глубоко вздохнул, пытаясь контролировать моргание. — В этом году, в отличие от прошлого, я понял, что вдохновение для моих работ стало своеобразным, хотя это и не выглядит так. Все, что вы видите сегодня, каждая вещь — это отрывки из моих снов. Просыпаясь по утрам, я надеялся, что эти сны реальны. Они запутывали меня и заставляли меня сомневаться в вещах, которые я никогда прежде не осмеливался подвергать сомнению, — он опять глубоко вздохнул, вглядываясь в комнату и наблюдая за гостями, ловящими каждое его слово. — До сих пор мне нереально везло. Я мог следовать своим мечтам, и я благодарен каждому, кто верил в меня и никогда не бросал. Сейчас у вас есть шанс увидеть некоторые из моих вдохновений: религию — через скульптуры, сны — через картины маслом. Но есть одно вдохновение, которое просто омрачает все остальные. Ничто не сравнится с чувством, которое я испытываю, когда я… — он снова остановился. В комнате было тихо, и ты поняла, что перестала пить свой молочный коктейль, слишком запутавшись в его словах. — Давным-давно я познакомился с девушкой. Ты насторожилась. За все годы он никогда не упоминал девушек. Ну, была Гвибун, но это было до того, как он встретил тебя, и все закончилось ужасно. — Она никогда не сомневалась в моих дурацких способах создания моего так называемого «искусства». Она не беспокоилась насчет того, что я появляюсь в ее квартире, покрытый мраморной пылью, порчу ее новый ковер. Она никогда, никогда не ставила себя выше кого-либо, и я просто… Она причина, по которой я просыпаюсь утром с улыбкой на лице. Она вдохновение, которого мне не хватало, и она даже не осознает этого. Недавно она отказалась от своих мечт, и я чувствую себя ответственным за это. Очевидно, я недостаточно хорошо справляюсь с работой в качестве «друга». После каждой ночи, когда она звонила и говорила мне, что теряет веру в ее таланты, я вдвойне усерднее работал над этим в своей студии, — он указал на закрытый предмет, прежде чем посмотреть на балкон, где ты стояла. Ты плакала, но не чувствовала слез. Каждое слово обвивало твое сердце, и ты разрывалась между тем, чтобы помчаться туда и сказать ему, что он сумасшедший, или помчаться туда и броситься к нему с объятиями. Но ты просто застыла на месте. — Сегодня вечером вы, возможно, встретили ее и заметили, что она действительно замечательная, но я знаю, что она видит себя не так, как я. Поэтому, наверное, я сделал это, чтобы показать ей, как я вижу ее. Как она всегда выглядит для меня, даже если носит ту идиотскую футболку с котом. Теперь он плакал. За все пять лет, что ты знала его, ты никогда не видела, чтобы он плакал. Ты видела его слабым, расстроенным и злым, но он никогда не лил слезы. — Простите. Я не имел в виду… черт, — гневно вытирая глаза, он сделал шаг назад и провел рукой по багровой ткани. Он бормотал себе под нос слова, которые были для тебя бессмысленным. Все это не имело смысла. «Как я могла быть такой слепой? Я такая глупая». Ты испугалась, но осознание поразило тебя, как товарный поезд, перевозящий стальные плиты. Все ночи, которые он провел рядом с тобой, и все время, что он слушал тебя, ты плакала. Все ночи у озера он держал тебя за руку, рассказывая о том, как он гордится тобой, и о том, что он никогда не пропустит ни одного твоего выступления. Даже во времена, когда ты сидела с ним в его мастерской, глупо шутила и кормила его домашними пирожными, когда он отбивал огромные куски камней, ты была такой глупой. Потому что вы были «просто друзьями». О нет. Все вышло из-под контроля, тупая боль засела в животе, а Тэмин стоял перед сотнями людей и журналистов, пока ты была на балконе и колебалась. Джонхён присоединился к нему на сцене, забрав микрофон и положив его на пол, прежде чем обнять парня. Шепот прошелся по помещению, когда Джонхён тихонько заговорил с Тэмином, тот кивнул. Ты смотрела, не зная, что делать, Тэмин подскочил и сполз по стене, пряча лицо в колени, его спина вздымалась, когда он всхлипывал, Джонхён подошел к красному покрывалу и одним махом стянул его. Ты отреагировала приглушенным вздохом, прикрыв рот рукой и глядя перед собой. В центре комнаты стояла мраморная скульптура девушки в полный рост, ее руки тянулись вверх, струящееся платье спадало на пол, словно оно было сделано из тончайшей ткани, а не из самого твердого камня. Знакомое кружево, изящно скрывающее декольте и руки. Это как смотреть в зеркало. Единственное различие заключалось в том, что твое залитое слезами лицо на камне лучилось чистым счастьем и эйфорией, пока девушка — ты — тянулась к небесам. Реакция толпы заполонила комнату. Ты почувствовала удушье от аплодисментов и одобрительных возгласов. Ты взглянула на Тэмина, который просто выглядывал из-под колен, его слезящиеся глаза встретились с твоими. Нарушив зрительный контакт и сойдя с балкона, ты побежала так быстро, как только могли тебе позволить твои ноги, облаченные в туфли на каблуках. Ты остановилась, чтобы сбросить их, когда прорвалась через двойные двери в ледяную зимнюю ночь. Маленький сад за галереей был пуст, и ты нашла утешение перед фонтаном, куртка Тэмина соскользнула с твоих плеч, едва ты упала на землю. Рыдания, захватившие тело, были громкими и больше не могли заглушаться брызгами фонтана или громким шумом галереи позади. Мысли о тебе и Тэмине заполнили сердце. Все воспоминания о ночах, когда вы смеялись, лежа под одеялами, теперь были пропитаны другими чувствами, спрятанными за мороженым и переплетенными руками. Они всегда были. Маленькие бабочки, которые застревали у тебя в горле, когда пальцы прочесывали волосы и поцелуи запечатлевались на висках. Ты была абсолютно счастлива быть с ним, настолько ослепленная его присутствием, что не смогла понять значение каждого маленького жеста. Неужели он всегда это чувствовал? Вспоминая те вечерние откровения, ты почувствовала в горле ком слез. Ты любила его. Боже мой, ты любила его. Все мелочи: от его нервных морганий до того, что он никогда не переставал писать тебе «доброе утро». Он был прекрасен, и ты любила его. Чем больше ты повторяла это в мыслях, тем более осмысленным это казалось. Ты чувствовала себя шпионом, которому только что дали пароль, чей разум узнал все секреты вселенной. Дверь за тобой открылась, громкий гул в помещении на секунду усилился, прежде чем утихнуть, когда дверь затворили. Тебе даже не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, что это Тэмин. Ты могла слышать его дыхание, и после всех ночей, когда ты засыпала рядом с ним на диване, ты узнавала его безошибочно. Воспоминание о нем спящем заставило сердце дрогнуть. Слепая. Такая слепая. — Принцесса? Его голос был прерывистым и негромким, и он не сокращал расстояние между вами, а ты не могла не обернуться. Его глаза были красными, и ты заметила тревожный взгляд, пока он шел к тебе. Оставаясь стоять, ты вытерла свои глаза, даже не заботясь о том, что можешь выглядеть, как панда. Он видел тебя такой и раньше — Мне жаль. Жаль. Тебе никогда не говорили этих слов искренне. Он сожалел. Не должен был, но сожалел. Ты шагнула вперед, сырость смочила твои чулки. — Я люблю тебя. Слова слетели с твоих губ так легко, что ты даже не почувствовала. После того как несколько минут ты снова и снова повторяла их у себя в голове, они были естественными и на сто процентов правдивыми. — Всегда любила, и мне жаль. Я просто такая глупая и тупая, и я не заслуживаю тебя, но, черт, я люблю тебя. Всего тебя, Тэмин-а, и я не могу… Мягкие губы, встретившись с твоими, прервали поток слов, его рука нашла твое лицо, а большой палец стер следы слез. Руками ты сжала его рубашку, не желая отпускать ни на секунду и боясь упасть наземь. Ты сложила все элементы головоломки, каждый кусочек паззла нашел свое место. Парень отстранился на мгновение, чтобы вдохнуть, ваши лбы соприкасались, пока он изо всех сил старался дышать. — Я тоже люблю тебя. Всегда тебя. Только тебя, — он прикрыл глаза, чтобы не плакать, но слова от этого не были менее значимыми. Головой ты уткнулась в его шею, бормоча бессвязные слова любви. Ты не знала, как долго вы так стояли, его тело согревало твое, маленькие поцелуи заменяли невысказанные слова. Ты даже не чувствовала холодный ночной воздух, только тепло кончиков его пальцев, вырисовывающих узоры на твоей спине. — Спой для меня, — шепнул Тэмин в твои волосы, чуть прижавшись к ним носом. Слегка откинувшись назад, ты улыбнулась. — Серьезно? Прямо сейчас? Усмехнувшись, он кивнул, и ты не смогла сказать «нет» из-за этих сияющих глаз. Ты положила голову ему на грудь, его руки были обернуты вокруг твоей фигуры, пока ты пела. Песни о любви были твоими любимыми, но ты никогда не думала, что через миллион лет ты будешь петь одну из них для кого-то вроде Ли Тэмина. Прекрасного, замечательного Ли Тэмина. Когда отзвучала последняя нота, тишину в воздухе нарушил звук хлопков. Тэмин повернулся, и, глянув через его плечо, ты увидела низкого мужчину, с самодовольным видом хлопающего в ладоши. — Лучшие друзья, вашу мать. Ты рассмеялась, в то время как Тэмин зарылся лицом в твою шею и вздохнул, пуская волну дрожи по всему твоему телу.***
Следующим утром, одетая в свою самую теплую пижаму, ты проснулась на своем диване с накинутым на ноги одеялом от громкой мелодии на своем телефоне. Сбросив покрывало, ты потревожила человека, спящего позади, обхватив руками твою талию. Ты повернулась и улыбнулась его сонному лицу, он сморщил нос от оглушающего и отвратительного звука уведомления. Когда ты поднялась, его рука соскользнула с твой талии, и холод тронул теперь открытый участок кожи. От: Джонхён-оппа Все думаю о той песне, которую ты пела прошлой ночью. Пожалуйста, позволь написать для тебя. Обещаю, что Тэмину понравится :) Мечты о Бродвее больше не казались правильными, но мечты о том, чтобы делать Тэмина счастливым, были идеальными. Как и улыбка, которую ты получила, разбудив парня поцелуем.