никогда

Виктор говорит, что позаботится о нём. Виктор говорит, что никогда не уйдёт. никогда - самое ничтожное слово и лживое обещание, считает Юра Виктор говорит, что любит его. Юра верит ему. почти Только потом почему-то Виктор внезапно улетает и начинает тренировать Юри Кацуки, а Юрий Плисецкий только и может, что сжимать челюсть, что скулы сводит, и огрызаться на всех. Юра в который раз понимает, что судьба - самая настоящая сука. Мерзкая тварь с ехидной косой улыбкой, острыми зубами и длинными ногтями, которая вцепилась ими прямо юре в шею. И смех у неё громкий, разливающийся по всему пространству. блядь Юра, на самом деле, всегда был терпеливым. В детстве бабушка часто говорила "потерпи, милый", пока обрабатывала кровоточащие раны на детских коленках перекисью и йодом. Юра тихо хныкал, плотно сжимая губы, бабушка дула на кожу, а дедушка откатывал велосипед в сарай. Юра так и запомнил детство: яркое солнце, синее небо с птицами, белая вата облаков, голубой игрушечный самосвал, чай с малиновым вареньем, пирожки с яблоком, персиковые занавески и скрипучий патефон со старыми песнями. Кажется, он даже слышал Высоцкого и Гребенщикова. А сейчас Плисецкий понимает, что невозможно всегда терпеть. Юра бы не сказал, что в тот момент, когда увидел эти чёртовы "парные" кольца, его жизнь остановилась. Он просто помнит, как внутри всё мерзко сжалось, по голове будто мешком стукнули, в ушах шумело, сердце стучало слишком быстро, а по спине прошёл холодок. В голове только фраза "нетвойнетвойнетвойнетвой", а сидящий рядом Отабек сжимает его плечо и шепчет в самое ухо "дыши, Юр, просто дыши". Юра не может вдохнуть, ему кажется, что он задыхается. Но нет, определённо его жизнь не остановилась. Юра очень злился. Если бы сейчас у него была возможность, он бы включил Suicide Silence на полную громкость и расхерачил бы всё вокруг, чтобы выплеснуть всё накопившееся, под гроулинг и скриминг Лакера и бласт-бит ударных. Но, к сожалению, чёртово мироздание снова не на его стороне. Конечно, если бы выпала такая возможность, то Юра бы никогда не влюбился в Виктора Никифорова. но его никто не спрашивал; получи и распишись, Юрочка, всего хорошего Отабек искренне сочувствовал. Мила переживала. Юра только кусает губы до крови и разбивает костяшки о стену в туалете, когда в наушниках наконец-то зарычал Митч. Юра больше не хочет никому верить