Unposted

У Барри Алена все прекрасно. Об этом кричит каждая деталь - от галстука, завязанного с тем изяществом, с которым его может завязать только любимая девушка до бодрой походки. Барри всего двадцать пять, а у него уже есть приличная работа в СТАР и твердое финансовое положение. Правда, галстук ему завязывает лучшая подруга, но Барри оптимист - он верит, что когда-то это изменится. Он смотрит на часы и понимает, что зайти за кофе, как обычно, не успевает. И (опять же, как всегда), не слишком расстраивается. Он приходит через двадцать минут после начала рабочего дня - такой уж он хронический опоздун, как говорит порой Циско. - Есть уже достижения? - громко спрашивает он на весь зал, чтобы заглушить открывшего рот Харрисона, собравшегося в сотый раз отчитать его за опоздание. - Одно ограбление за сегодня. Иногда мне кажется, что преступников в Централ Сити больше, чем обычных людей, - немедленно встревает Циско, одетый в футболку со штурмовиком. Про нее он шутит, что её невозможно забросить в корзину для белья так, чтобы попасть. У каждого обитателя СТАР в голове целый склад этих шуток. Иной раз Барри помнит то или иное событие только по ним. - Не вернулась? Я не успел купить кофе, - жалуется Барри. - Ты никогда не успеваешь. Мне кажется, что даже если у тебя будет тысячелетие на сборы, ты все равно умудришься опоздать. Барри деликатно умалчивает, что выходит без расчета зайти в кофейню - какой смысл, если... ВЖУХХХ! Он не успевает даже додумать мысль, когда пронесшийся по комнате вихрь раздувает полы его рубашки, а в руке появляется заветный горячий стакан - черный эспрессо без сахара, всё, как он любит. - Спасибо, Кейт, - не оборачиваясь, бросает Барри. - Всегда пожалуйста, - он не глядя знает, что она уже уплетает за обе щеки что-нибудь вкусное - наконец-то её любовь к сладкому может воплощаться без страха набрать вес. - Не ранена? - Аллен ведь все-таки её доктор, и это первое, что должно его интересовать. - Разве что морально. Бандиты называют меня неприличными словами. Не то, чтобы я не привыкла, но глубина их фантазии и словарный запас поражает каждый раз, - жалуется Кейтлин, уминая за обе щеки здоровенный пончик. Барри не может сдержать улыбку, когда смотрит на нее - румяную и радостную, со встрепанными кудрями поверх костюма и сахарной пудрой на носу. Он рад, что она такой стала. Он рад, что она научилась бежать. Потому что сперва она боялась. Аллен бы уже носился по городу как припадочный, а Кейт боялась лишний раз разогнаться, боялась во что-то врезаться, боялась влезть в неприятности, боялась почувствовать боль. Это было тяжелое время для них всех, но никому не было так плохо, как Кейтлин. Сильнее собственных способностей, которые ей подарила катастрофа, унесшая жизнь её жениха, она ненавидела только эмоции, причинявшие ей столько страданий. Барри следил за ней зачем-то: она сидела в парке возле водопадов, слепо сжимала в ладонях пучки издевательски зеленой, несмотря на сезон, травы, и мечтала, - почему Аллен точно это знал? - стать ледяной, каменной, не чувствовать больше ничего. И, может быть, ей бы это даже удалось, но вот только скорость и холод - противоположности. Барри хотел поговорить с ней, но не мог подобрать слов - в конце концов, у него самого есть Айрис, и в жизни все прекрасно. И он не стал. Он просто спустил половину своей зарплаты на целый мешок сладостей и оставил его на пороге Кейт перед Рождеством. И хотя она вообще об этом не упомянула, но Аллен знал, что она догадалась, от кого подарок. - Возьми, - Кейтлин швыряет на его колени пирожное. - Это тебе к кофе. Барри безоговорочно плюхается рядом и ест - они знакомы уже больше года, а он так и не признался ей, что терпеть не может сладкое. - У тебя крем на носу, - лениво щурится Аллен. - Плевать, - Кейтлин приканчивает пончик и берется за новый - метаболизм мета-человека требует. Костюм ей страшно идет. Хоть изначально Барри был уверен, что он будет смотреться на ней нелепо, но теперь он даже не может вообразить кого-то другого Флэшем. А еще Барри завидует ей. Иногда. По-доброму. Но черт, у него есть Айрис, и все прекрасно. Куда ему супергеройствовать. У Кейтлин же теперь нет ничегошеньки - только этот костюм, скорость и тотальное опустошение кондитерских города. И, что самое дикое, - ей этого достаточно. Барри поражается её силе и улыбается каждый раз, когда улыбается она. У нее ничего нет, и её ничто не держит. Наверное, поэтому она способна не бежать - лететь так, как Барри никогда не сможет. - Кейт, тут самоубийца нарисовался, - взволновано сообщает Циско, заставляя Сноу хмуриться. - Кошмар, даже поесть не дадут. Циско называет адрес и она готова уже рвануть вперед, но Барри аккуратно ловит её за рукав. - Подожди, шустрик, - он проводит пальцем по её носу. - Давай сейчас начнем супергеройствовать с кремом на лице. Она ворчит, совсем по-детски, что никто не заметит, но Барри не отпускает её, пока не приводит её лицо в удобоваримое состояние. Только после этого она срывается с места, раскидывая по офису бумаги, собирать которые будет, конечно, Барри. Этим он и занимается, когда его взгляд упирается в лицо Циско, который хитро смотрит то на самого Аллена, то на дверь. - Что? - не выдерживает Барри. Тот еще некоторое время молчит, а потом несмело произносит: - Ничего. Просто Кейт... Она же красивая, правда? - Правда, - на автомате отвечает Барри, прежде чем соображает, к чему Циско ведет. Да нет, глупости, конечно. У Барри есть Айрис, и у него все прекрасно. Айрис его мечта - прекрасная и возвышенная, такая близкая и вместе с тем недоступная. Кейтлин же... Кейтлин очень красивая. И она каждое утро приносит ему кофе.