***
В без пяти десять, он стоял уже на улице. Напротив него — чёрные ворота и мрачная Вилла Бьянки. Парень усмехнулся, сравнив фамилию хозяина (Бьянко — белый, по-итальянски) и его чернющий особняк. Хотя, чего удивляться? Такой мрачный и холодный человек только в таком доме и может жить. Сульфус сидел на припаркованном за углом мотоцикле и внимательно осматривал каждый метр каменной стены. Камер нигде не наблюдалось, а на улицах никого. Можно незаметно проникнуть на территорию. — «Гейб ненавидит передвигаться по городу пешком. Около главного входа, обычно, стоит его изумрудно-зелёный Ауди. Если машины нет, то его нет дома. Камер на воротах нет, так что набираешь код на домофоне и входи в дом,» — вспомнил янтароглазый слова Раф, перед уходом. Как она и говорила, машины не оказалось. Похоже, этот ублюдок просто помешан на зелёном цвете… Отбросив мысли в сторону, он набрал код и прошёл. Почти пустая территория особняка, почему-то, напоминала кладбище: повсюду непонятные белые статуи, стоящие в ряд, ровный газон и растущие около статуй мелкие полевые цветы. Жутко… Выложенная камнями дорожка привела прямо к лестнице, ведущей к серой входной двери на трёх замках. Открыв только нижний и верхний, Росси тихо вошёл в дом. Внутри особняк оказался ещё ужаснее, чем снаружи: чёрные стены, узкие окна, небольшие комнаты и невысокий потолок. — «Не особняк, а склад какой-то,» — пронеслось у него в голове, когда он зашёл в мрачный кабинет. Черноволосый старался передвигаться как можно тише. Дома точно нету Малаки, но, а что, если Гейб тут? За его вчерашние выходки в отеле, его бы посадили в обезьянник на несколько суток, но никто не давал гарантии, что его любимый папочка не сгладит ситуацию парочкой банкнот. Последние «новости» нескольких недель дали понять Росси, что в мире людей почти всё можно решить только деньгами. Денег нет — тебе не жить. Похоже, это правило — главный девиз Маурицио Мизери. Судя по рассказу Раф, этот мафиози не допустил бы такого позора. «Пьяный сын Мизери или дни в отделении» — такого заголовка ему ещё не хватало. Он не пожалел бы несколько своих зелёных друзей, для спасения репутации. И Сульфус не ошибся. Проходя по одному из коридоров, он услышал знакомый, ненавистный голос и спрятался за шторой. -…после этого, она пропала. Нет, пап, она не покончила с собой. Труп нигде не нашли же. Она просто сбежала. Зачем искать? Пап, свадьба будет в конце следующего февраля. Времени куча, но куда она денется? Я могу проверить каждого, с кем она общалась и найти её. Пап, поверь мне, она сама припрётся домой, и тогда ей не сбежать. Пусть думает, что на свободе, но, если на свадьбу она не явится, пусть Бьянки прощается со своим драгоценным банком и всеми деньгами, и живёт как нищий. Эту сучку я собственноручно придушу после этого. Я не думаю, что она настолько бессердечная, что бросит своего единственного родственника. Слишком милосердная. Да ладно тебе, какие деньги? Малаки плевать на Рафаэллу. Ему только собственный банк важен. Он должен будет заплатить пятьдесят кусков евро, если хочет вернуть банк и порвать контракт. Но Рафи я так просто не оставлю! Она моя! Нет, отец, я сделаю по-своему! Ладно, закрыли тему… Мне нужна новая машина и я хочу на Гаваях отдохнуть в эти каникулы, перекинешь мне на карту сорок тысяч.? — это Сульфус услышал, пока шатен вальяжной походкой шагал по коридору. Мизери уже чувствовал себя хозяином особняка. В простой майке-«алкоголичке» и спортивных штанах он расхаживал по всему дому и курил уже третью за день папиросу. Когда он был в доме один или только с Раф, часто позволял себе входить в образ мужа-алкоголика, хоть спиртное почти перестало присутствовать в списке его напитков. Ему оставалось ждать около года, тогда он получит желаемое: девушку и власть над сетью банков. — Хер тебе, а не Гавайи, урод! — тихо прошипел янтароглазый, выходя из-за шторы. По крайней мере, он был доволен, что Мизери младший будет искать девушку только среди знакомых. Он точно проверит Гаса и Мики, может проверить и самого Росси. Главное, чтобы он не узнал про квартиру, иначе Раф будет негде спрятаться. Он заметил, как шатен зашёл в ванную и закрылся. Парень рванул на третий этаж в поисках комнаты Раф. Он оказался в нужном месте, когда открыл дверь в небольшую комнату, мебель которой была выполнена в белых тонах. Не мешкая, он начал рыться в ящиках в поисках вещей, которые могут пригодиться голубоглазой. В его спортивной сумке оказались две пары джинс, три комплекта нижнего белья и пара футболок. Взял всего по чуть-чуть, чтобы Гейб не заметил пропажи вещей. Среди личных, он нашёл только шкатулку с теми двумя тысячами, которые заработала белокурая, и золотой кулон, в котором была фотография светловолосой женщины с голубыми глазами и красной прядью в чёлке. Она держала на руках маленькую девочку, похожую на неё, как две капли воды, и прижимала к себе. Это она — Анджели Велозо, «Голубое крыло». Сульфус положил кулон в карман и поспешил выйти из комнаты. Не услышав шагов, он открыл дверь и выскочил на лестницу. Оказавшись за входной дверью он помчался к своему мотоциклу. Миссия выполнена: нужные вещи у него, плюс, он узнал план Гейба. Можно ехать домой.***
— Я так и знала, что Мизери потребует больше, — произнесла Раф, услышав рассказ черноволосого. — Нам повезёт, если Гейб уедет на свои грёбанные Гавайи, — проворчал янтароглазый. — А что нам делать сейчас? — спросила девушка, перебирая в руках золотой кулон. — Где нам достать деньги? — Я тут кое-что придумал. Ты умеешь ездить на мотоцикле? — На мотоцикле? Ну… Вроде умею. Мама как-то раз научила, но я не уверена, что вспомню. — Тебя так рано мама посадила на мотик? — усмехнулся парень. — Да, но она мне только объясняла. Сама я, конечно, никогда не ездила. — Тогда пошли исправлять это недоразумение. Взяв голубоглазую за руку и сомкнув пальцы в замок, он повёл её к гаражу. Через пару минут, пара уже ехала по набережной. Им попутствовал мягкий ветерок, играющий с иссиня-чёрными и золотистыми волосами. Солнце приятно грело город, лучи которого иногда перегораживали облака. Обычное мартовское, воскресное утро Рима. Пара молчала и ехала в сторону Ватикана. Девушка уже испугалась, что они едут к её дому, но вздох облегчения послышался, как только машина свернула в другую сторону. — Ты собираешься научить меня водить мотоцикл? — осторожно спросила Раф, нарушив тишину. — Не только, — кратко ответил Сульфус, загадочно улыбнувшись. Черноволосый заметил немного задумчивый взгляд белокурой. Конечно, она не понимала, как умение водить мотик поможет ей достать деньги, зато он это прекрасно знал. Раз Раф — дочь самой Анджели Велозо, возможно, она легко научится водить мотоцикл, что и нужно для Аргона Росси — актриса мотоциклистка. — Мой отец занимается съёмками нового фильма, но ему не хватает девушки, которая могла бы подойти на роль гонщицы. Если ты научишься и покажешь ему высший класс, мы сможем заработать нужную сумму, — пояснил парень. — Но… Я же не актриса, — возразила белокурая. — К тому же, надо сначала научиться. — Это не проблема, поверь мне, — хитро прищурился янтароглазый и припарковал машину около знакомой ей виллы. — Посиди тут. Сейчас вернусь. Вернулся он, выехав из ворот на своём мотоцикле. На нём мотоциклетный костюм и шлем. Раф мягко улыбнулась, увидев его образ гонщика. Было так смешно сравнивать их общение когда он сбил Гейба и сейчас. Тогда он был всего лишь знакомым одноклассником, которому нагрубила утром, а сейчас, он — её черноволосый рыцарь, который любит и поддерживает и которого любит она. Ей даже не верилось, что они нашли выход из ситуации. Казалось, что её судьба уже решена, но именно он решился помочь ей выбраться из этого болота так же, как её туда и втянули… — Не хочешь продемонстрировать мне свой врождённый талант? — улыбнулся парень, слезая с мотоцикла. — Я попробую, конечно, но… — его указательный палец прикоснулся к её губам, заставив замолчать. — Никаких «но». У тебя получится, — уверенным тоном произнёс Сульфус. Раф кивнула, и её губы расплылись в мягкой улыбке. Девушка села на мотоцикл. Пару минут она молча смотрела на панель и руль «железного коня», пытаясь вспомнить то, чему её учила мать. — «Для начала, поворачиваем ключик…» — пронеслись ласковые слова Анджели в её голове. Словно по команде, Раф вставила ключ и повернула. — «Видишь красный переключатель? Это зажигание…» — поясняла ей женщина, показывая пальцем на правую часть руля, где и был переключатель. Вспомнив, голубоглазая нажала на него. — «Осталось нажать на стартер — вот эту кнопку, и мотоцикл заведётся…» Наблюдая за тем, как девушка заводила мотик, Сульфус не переставал улыбаться. Казалось, что девушку и учить не надо. Ей осталось только скрутить на себя правую ручку и она помчится по улицам Рима, как когда-то «летала» на трассе её мама. Но, всё же, он переживал. — Молодец, готова ехать? — спросил парень, присаживаясь за ней. Раф хотела ответить, но промолчала, мягко улыбнувшись, когда его сильные кисти рук нашли покой на тыльной стороне её ладоней и легонько сжали их. Руки и предплечья прижимались к её. Спину белокурой он грел своим телом, а его тёплый шёпот заставлял таять, заводиться и сходить с ума. От одних прикосновений, казалось, что в обоих снова просыпался вулкан чувств и эмоций, который извергался прошлым вечером, когда их губы впервые почувствовали друг друга… — Почти готова, — улыбнулась девушка и надела на голову шлем. — Тогда поехали, — повторив за ней, Сульфус убрал подножку мотоцикла и скрутил правую ручку, заставив рычание «железного коня» эхом раздаться на улице. Они и не заметили, как урок вождения превратился в приятную прогулку: иногда, давая инструкции по управлению байка, Сульфус, в основном, наслаждался компанией Раф. Конечно, может показаться странным, что голубоглазая поехала на мотоцикле с первого раза, но, в данном случае, как и предполагал парень, гены дали о себе знать. Хоть ехала она и не очень уверенно, черноволосый словно чувствовал, что у них есть шанс научиться водить мотоцикл и попасть на съёмки. Надо только попрактиковаться. — «Всё получится,» — говорил он про себя. — «Всё будет хорошо,» — убеждала себя девушка.***
В мрачном, чёрном кабинете щёлкнула зажигалка, и из сигареты «Camel» потянулся серый, зловонный дым. Гейб сидел в кожаном кресле синьора Бьянки и думал о каникулах. У него две недели на отдых, но вдруг Раф сбежит из города за это время? Конечно, ему был важен банк и деньги Малаки, однако просто так отпустить девушку он не сможет. За два года их совместной жизни, он привязался к ней. Конечно, любовью это никак назвать нельзя, но какие-то непонятные ему чувства все же заставляли его забывать про отдых и отправляться на поиски белокурой, пока не поздно. Он, вообще, никогда не понимал этого чувства. Любви не существует. Есть только стадия отношений, на которую люди переходят после поцелуев. Шатен знал только одно: он всегда получает, что хочет. А сейчас он хочет именно её. Красота, слабость, беззащитность, возможность манипулировать и материальное состояние в одном флаконе под названием «Рафаэлла Бьянки» — его ключ к счастью. Потушив сигарету в пепельнице, парень схватил со стола ключи от машины и направился к двери. Но у его мобильника были другие планы насчёт хозяина. Устройство начало вибрировать на столе и играть рингтон. Медленно развернувшись, Гейб вернулся и взял трубку. На другом конце послышался знакомый голос. — «Ну здравствуй, Гейб,» — поприветствовал он шатена. — «Когда ты соизволишь заплатить мне за мою профессиональную слежку за твоей драгоценной невестой?» Прямолинейность собеседника всегда ставила парня в тупик. — Деньги будут, когда я найду её. Эта стерва сбежала из отеля! — шипел шатен. — Если поможешь найти её, заплачу вдвойне. — «Интересно…» — загадочно протянул голос. — «Лишние деньги мне никогда не помешают.» — Сколько ты хочешь? — «Пятьдесят кусков и Росси,» — серьёзным тоном произнёс собеседник. — ВЫ СОВСЕМ ТАМ ОБОРЗЕЛИ?! — орал в трубку Гейб. — ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ ЕВРО?! ГНИДА, ТЫ МЕНЯ БЕЗ ДЕНЕГ ОСТАВИШЬ! — «Тогда можешь попрощаться со своей красоткой. Предупреждаю, Мизери, не будет денег за слежку — найдёшь труп своей невесты в своей постели! ПОНЯЛ МЕНЯ?! Скажи спасибо, что она не погибла на мосту, когда твой зад лежал на койке в больнице!» — Да понял я! — буркнул парень. — Встретимся на набережной в восемь. Принесу плату и за слежку, и за поиски. — «Ну наконец-то мы нашли с тобой общий язык, мой сладкий,» — протянул голос. — «Жду тебя, котик.»