Tale as old as time...

"Из мириад вещей, созданных Небом, самое драгоценное — человек. Из всех вещей, дарующих человеку благоденствие, ни одна не сравнится с интимной близостью. В ней он следует Небу и копирует Землю, упорядочивает Инь и управляет Ян. Те, кто постигает её значение, смогут напитать свою природу и продлить жизнь; те, кто упустит подлинное её значение, нанесут себе вред и умрут прежде времени". "Наставление о любви учителя Дун Сюаня", ("Дун Сюань Цзы"). Я проснулась оттого, что яркий розовый свет стал заливать спальню Ятена. Он беспрепятственно струился из больших окон, на которых не было штор, впуская в небольшую комнату, обставленную в светлых тонах рассвет нового утра. За окном приветливо пели птицы. Воздух был подвижным и тихо шелестел в жёлто-красной листве деревьев, сливаясь с симфонией звуков пробуждающегося леса. Мир вокруг был звонким, ярким, текучим и кристально чистым как вода в роднике. Он был наполнен деталями, которые раньше ускользали от моего восприятия. Я лежала абсолютно голая на смятых простынях, пахнущих розами и ржавчиной, и улыбалась. Воспоминания о прошедшей ночи ворвались в мою голову подобно порыву ветра, отчего я тут же залилась краской стыда. Боже мой! Неужели это была я, которая проделывала все эти вещи с Ятеном? Казалось, его фантазия не знала границ, а я плавилась словно воск в его умелых и горячих пальцах. Я отдавалась ему со страстью, как будто опьянённая живительным напитком, утоляя свою собственную жажду. Мы занимались любовью бесконечно долго, и только глубокой ночью нам удалось заснуть. Однако несмотря на раннее пробуждение, я не испытывала ни капли усталости. Энергия новой жизни бурлила во мне пузырьками шампанского, наполняя каждую клеточку тела золотистым свечением. Ятен спал рядом со мной на животе и выглядел очень трогательно с разметавшимися по спине серебряными волосами и нежным румянцем на щеках. Его в принципе можно было принять за девушку, если бы не прекрасное и мужественное, как у Адониса тело, с чётко прорисованной линией мышц. Внезапно мне захотелось провести языком по его гладкой ароматной коже и поцеловать… Повинуясь внезапному порыву, я наклонилась к Ятену, но его зелёные глаза тут же приоткрылись. — Привет, — улыбнулся он, приподнимаясь на локте. О, Боже! Я впервые видела его с распущенными волосами. И надо сказать, Ятену это невероятно шло, делая его внешность просто ангельской. Хотя учитывая то, что он делал со мной этой ночью, назвать его ангелом не поворачивался язык, скорее уж демоном-искусителем, и, признаться честно, я вовсе была не против такого положения дел. — Привет, — смущённо ответила я, заметив, что он внимательно рассматривает моё обнажённое тело, склонив голову на бок. — Ятен… — начала, было, я, но не успела закончить фразу, как молодой человек заткнул мне рот долгим поцелуем, подминая под себя. Моя кровь тут же забурлила, вызывая чувственные спазмы внизу живота. — Раздвинь ноги, — скомандовал Ятен, оторвавшись от моих губ. Его намеренье застало меня врасплох. — Сейчас? — удивилась я. — Да, именно сейчас. Твоя фигурка пробудила во мне аппетит, — усмехнулся он, мягко толкая бёдрами вперёд, чтобы я почувствовала его эрекцию. Я вспыхнула — Но… я думала, что мы сначала примем душ… а потом… — Сначала я хорошенько трахну тебя, моя девочка, а потом мы примем душ, — его глаза лихорадочно заблестели от нетерпения. — Но… — Ты не хочешь сейчас? Или тебе все ещё больно? — настороженно спросил молодой человек — Нет, но… — Тогда не о чем беспокоиться. С этими словами он откатился в сторону и помог мне сесть. — Позволь мне… — пробормотал Ятен. Ловким жестом он вынул шпильки из моей причёски оданго и положил их на тумбочку. Потом освободил мои волосы, и они хлынули золотым водопадом вдоль спины, укрывая меня словно плащом. — Какое чудо, — восторженно прошептал Ятен, пропуская живое золото между пальцев. Он чувственно поцеловал мой локон и зарылся лицом в копну шелковистых волос, жадно вдыхая носом воздух. — Никогда не видел ничего подобного… — восхищённо пробормотал он, укладывая меня на живот, сгибая ноги в коленях. О, Боже! Что он задумал? — Я хочу взять тебя сзади, — сказал молодой человек, как будто отвечая на мой немой вопрос, наматывая мои волосы на кулак. Ятен мягко потянул руку так, что моя голова немного запрокинулась, лишая возможности пошевелиться. Другой рукой он чувственно провёл по моим ягодицам, а затем его палец проскользнул между ног. По телу пробежала восхитительная дрожь, заставляя моё дыхание участиться. — Ты уже вся течёшь, моя девочка, готовая для меня так быстро, — усмехнулся молодой человек. — Поэтому я не буду заставлять тебя ждать… С этими словами он вошёл в меня грубо и мощно, глубоко проникая внутрь. Я вскрикнула от неожиданности. Толчок. Ещё и ещё. О Боже! Ятен внутри меня… так близко… Он потянул меня за волосы, заставляя спину прогнуться и в это же время его выпады стали ещё резче и сокрушительнее. Боже правый! — Нравится? Тебе нравится, как я тебя трахаю? — прорычал Ятен, ускоряя темп. Вместо ответа я громко вскрикнула, отдаваясь полностью во власть своих ощущений. Толчок. Ещё. Ещё… Ятен двигался все быстрее и быстрее. Мышцы одеревенели, и через секунду меня пронзил сильнейший спазм, вызывая внутри взрыв сверхновой. — Ятен! — закричала я во все горло, распадаясь на миллион искрящихся осколков. Через мгновение молодой человек дёрнулся, сотрясаясь в конвульсивном спазме и замер, изливаясь в меня. — Усаги… — прошептал он, выпуская мои волосы, и обессилено падая мне на спину. — Что же ты со мной делаешь?.. Он осторожно вышел из меня и растянулся рядом, притягивая к себе. Сердце колотилось от счастья и необыкновенного наслаждения разливавшегося по телу тёплыми волнами. — Моя драгоценная фея… — прошептал молодой человек, целуя меня в макушку. В животе требовательно заурчало. — Ты же голодная! — воскликнул Ятен, подскакивая с кровати. — Так, давай быстренько примем ванну и соорудим что-нибудь поесть… Молодой человек помог мне подняться с постели, что было довольно проблематично, поскольку моё тело напоминало медузу, лишённую костей, и повёл за собой в ванную. Я в последний раз бросила взгляд на смятые простыни лавандового цвета и с удивлением обнаружила, что на спинке деревянной кровати виднелись глубокие следы от когтей, одна подушка была разорвана в клочья, а на матрасе имелись отметины порезов, как будто кто-то решил воткнуть ножи. — Издержки страсти… — нервно усмехнулся Ятен, проследив за моим взглядом. — Тебе страшно? — Нет, — мотнула головой я. — С чего мне бояться? — Это всего лишь вопрос привычки… Чем больше мы будем этим заниматься, тем быстрее я научусь контролировать свои порывы во время нашей близости… Я удивлённо на него посмотрела. — Но ты ведь и так себя контролируешь, разве нет? Молодой человек помолчал — Мне стоит это огромных трудов… Физическая близость с тобой делает меня слишком… эмоциональным, а для стабильности нужно… — он перевёл дух, — нужно… нужно… к этому привыкнуть… — Я не вижу ничего плохого в том, что ты проявишь эмоциональность по отношению ко мне, — улыбнулась я. — И наша ночь прекрасное тому доказательство. Однако Ятен, казалось, не разделил моего воодушевления. Его лицо внезапно сделалось напряжённым. Он отвернулся от меня, пропуская в ванную, отделанную аквамариновым кафелем, которая по размерам была примерно с мою комнату. Пол был выложен плитами из голубого камня, а в стенах располагались ниши со свечами, полотенцами и всевозможными флаконами, наполненные средствами всех цветов радуги. — Ну, ничего себе! — присвистнула я, рассматривая огромную мраморную чашу с синими прожилками, в которой наверняка поместилось бы человек пять. Молодой человек открыл кран в ванной и налил туда гель пурпурного цвета, который тут же превратился в айсберг пены. Когда вода наполовину наполнилась, Ятен подхватил меня на руки, словно пушинку и осторожно опустил в тёплую воду, а затем присоединился ко мне сам. Вода благоухала пачули и ещё чем-то сладким, приятно расслабляя мышцы, которые ныли, как после тренировки в спортзале. Я слегка поморщилась, оттого что в промежности неприятно защипало, но ощущение дискомфорта очень быстро прошло, принося умиротворение. — Всё, хватит нежиться. Нужно помыть тебя, — сказал Ятен, помогая мне подняться из воды. Молодой человек достал из ниши гель для душа без запаха, вылил к себе на ладонь, а потом начал медленно намыливать мои шею и плечи. Я застонала. Его руки опустились ниже, чувственно сжимая и массируя мою грудь, дёргая пальцами за соски. — А-а-ах! — выдохнула я, выгибая спину. Но молодой человек не остановился. Он продолжил свой путь, намыливая мой живот и ягодицы. — Здесь ты себя трогала в душе, когда думала обо мне? — прошептал мне на ухо Ятен, проскальзывая у меня между ног. Я задержала дыхание, чувствуя как его нежные пальцы, стали ласкать мой клитор. Тело одеревенело, колени задрожали. Я снова застонала, но он тут же убрал руку. — Твоя очередь, моя девочка, — ехидно сказал молодой человек, протягивая мне гель для душа. Вот хитрый лис! Он сделал это специально! Я взяла гель и стала намыливать его потрясающе красивое тело. Плечи, руки, торс, живот… Ятен закрыл глаза, полностью отдаваясь во власть моих прикосновений. Я немного замешкалась, когда мои руки скользнули к его паху, но молодой человек взял мою руку в свою и положил на свой член. — Вот так… — пробормотал он, двигая моей ладонью вверх и вниз. Потом Ятен убрал руку, давая мне возможность действовать самой, ощущая, как он постепенно твердел и увеличивался в размерах. — Достаточно, моя девочка, — сказал молодой человек через какое-то время, удерживая мою ладонь. — Лучше остановиться сейчас. Потом это будет сделать сложнее, а ты ещё даже не завтракала… Ятен включил душ, смывая с меня и себя пену. Затем он вышел из ванны и протянул мне большое пушистое полотенце. С величайшей осторожностью молодой человек вытер меня насухо и, обмотав полотенце вокруг своих бёдер, взял за руку и повёл на кухню. — Нужно приготовить завтрак, так как готового ничего нет… — сказал Ятен, осматривая дебри своего холодильника. — Ты же знаешь, что готовка не мой конёк, — нахмурилась я. — Я просто могу испортить продукты… — Ты ничего не испортишь, если я научу тебя, — сказал Ятен, доставая яйца и бутылку белого сухого вина. — Не уверена, что у меня получится… — запаниковала я. — Моя мама говорит, что у меня руки растут из одного места! — Доверься мне и всё будет хорошо, — улыбнулся он. — Я хочу тебя научить готовить тамаго-яки*. Моя мама постоянно готовила его на завтрак… С этими словами молодой человек встал вплотную позади меня, взял мои руки в свои и принялся осторожно разбивать яйца в миску. От близости его тела я снова задрожала. После ванны моя кожа стала на удивление чувствительной и остро реагировала даже на горячее дыхание Ятена, которое опаляло мою шею и плечи. Он ловко руководил моими движениями, как опытный кукловод и постепенно его уверенность передалась и мне. — Взобьём яйца венчиком… обязательно нужно венчиком, чтобы не было пузырей… — говорил он, комментируя наши действия. — Теперь процедим смесь через сито… добавим вино, сахар, соль и немного соевого соуса… Ятен ненадолго отстранился от меня для того, чтобы поставить квадратную сковороду** на плиту и налил в неё немного масла. А когда сковорода разогрелась, он взял моими руками миску со взбитыми яйцами и вылил на неё треть смеси. Омлет зашкворчал, моментально схватываясь. — Теперь, когда наш блин поджарился немного, нужно осторожно скрутить его в рулет, оставить у края сковороды и влить ещё смеси… — пояснил Ятен, управляя моими действиями. — А потом тоже самое проделать и с оставшимися яйцами… В итоге у нас получится свёрток из длинного яичного полотна… — Просто поразительно! — восхитилась я, рассматривая результат наших совместных усилий. Моими руками Ятен порезал яичный рулет на кусочки и полил ореховым соусом. — Главное — это уверенность, — усмехнулся молодой человек, раскладывая тамаго-яки по тарелкам — Моя мама всегда говорила, что готовить нужно в хорошем настроении, с воодушевлением, иначе пища получится невкусной и может нанести вред… — Никогда бы не подумала, что получится приготовить нечто столь вкусное с первого раза! — сказала я, отправляя яичный ролл себе в рот. — Древние считали, что приготовленная с любовью пища необычайно вкусная и сытная, даже если она готовится из самых простых ингредиентов. Однако перед трапезой её всегда было принято очищать, читая молитву или принимать на уровне груди, как это делаем мы, говоря "итадакимасу"***, что выражает не только пожелание приятного аппетита, но и благодарность всем тем, кто учувствовал в готовке, выращивании или охоте, а так же высшим силам, обеспечившим подаваемую еду. И это правильное понимание любого приёма пищи. Мы должны осознавать, откуда она берётся и в чем её истинное предназначение… Я подцепила палочками ещё один кусочек тамаго-яки. — И в чём же? — Обеспечивать существование, утоляя голод, ведь мы живём в мире, в котором одно существо ест другое, чтобы жить… Внезапно молодой человек тяжело вздохнул. Он взял меня за руку и заглянул в мои глаза. — Усаги, есть кое-что, в чем я хотел бы тебе признаться… Сердце в груди застучало так сильно, что, казалось, было готово выпрыгнуть из груди от сладостного предвкушения. Неужели он хочет признаться мне в любви?! О, Боже! — Я… — начал было Ятен, но его перебила трель моего мобильного телефона, зазвучавшая где-то неподалёку. — Извини… — пробормотала я, высвобождая свою руку. — Мне надо ответить… вдруг это мама… Хотя я отправила ей сообщение о том, что останусь ночевать у Рей, всё же лучше ответить пока она не начала обзвон моих подруг. Телефон нашёлся в клатче, который я вместе с топазовым платьем оставила на полу прихожей. Но звонила мне вовсе не мама… — Усаги, привет! Слава богу, я до тебя дозвонилась! — голос Катарины был взволнованным. — Э-м-м, привет, Катарина… что-нибудь случилось? — Да… то есть нет… я не знаю… — затараторила молодая женщина. — Дело в том, что Мина не пришла домой ночевать и я за неё очень переживаю… — Не пришла ночевать? — удивилась я. — Да… Конечно, на Минако это похоже, поступать импульсивно, неожиданно исчезая никому ничего не сказав, но её телефон недоступен и ты первая из девочек до кого я смогла дозвониться утром… У вас там ничего не случилось? — Случилось? — изумлённо пробормотала я. — Всё прошло как обычно… Минако немного перебрала с алкоголем, но Мако вовремя её остановила… Мамору должен был довезти её до дома… — Мамору? — потрясённо выдохнула она. — Твой парень? — Вообще-то Мамору больше не мой парень и теперь я встречаюсь с Ятеном… В трубке послышалась заминка. — О… — только и смогла выговорить Катарина. — Раз так, думаешь, Минако могла остаться у него на ночь? Внезапно сердце моё ёкнуло. Минако и Мамору? Возможно, неделю назад я бы рассмеялась такому нелепому предположению, но вспоминая вчерашний вечер и то, что произошло между нами, я вполне могла бы допустить такую возможность. Мамору и Минако считали меня предательницей и эти чувства вполне могли стать началом сближения, особенно если учитывать, что Мина вчера выпила больше, чем нужно. И хотя моя личная жизнь устроилась как нельзя лучше, почему-то мне было неприятно думать о Минако и Мамору в качестве возлюбленных. — Я… Катарина, я не знаю… возможно, она и осталась у Мамору… — устало ответила я, чувствуя подступающий к горлу комок. — Раз так, тогда я пока не переживаю… — весело сказала Катарина. — Моя шальная сестрица всегда была полна сюрпризов. Однако если Мина выйдет с тобой на связь, передай ей, пожалуйста, пусть позвонит домой. Новый парень не повод забывать об остальном мире! И она отключилась, а я потрясённо уставилась в одну точку, не сводя глаз со своего телефона. — Что-нибудь случилось? — спросил Ятен, заглянув в прихожую. — Нет… ничего… — пробормотала я, убирая телефон в сумочку. — Катарина потеряла Минако… И она, скорее всего, осталась у Мамору… — Вот так? — улыбнулся молодой человек, заключая меня в объятия. — Тогда все устроилось как нельзя лучше… — Да-да, конечно… — машинально пробормотала я. Ятен нахмурился. — В чём дело? Ты как будто не рада такому повороту… — Почему же… рада… — вздохнула я. — Просто Мамору и я недавно расстались… Честно признаться, я думала, что он будет тосковать дольше, чем одну неделю, ведь мы так долго встречались… — Маленькая хищница! — усмехнулся Ятен, проводя большим пальцем по моим губам. — Тебе мало того, что ты разбила ему сердце. Так ещё хочешь, чтобы агония длилась вечно? — Нет… Я вовсе не хочу этого для Мамору… — покачала головой я. — Просто… я подумала, неужели любовь может ничего не значить, если её можно забыть так легко? — Но ты же забыла… — Ты и я другое дело… — возразила я с раздражением. — Мы этого не выбирали, а просто родились с предназначением, которое лишило нас возможности выбора… а что же у людей, которые имеют эту возможность? Неужели любовь для них лишь пустой звук, который можно легко забыть, когда меняются условия, как в этой чёртовой Дарвинской теории?! — Для каждого человека это происходит по-разному, — ответил Ятен, немного помолчав. — Кому-то уготовано много встреч, прежде чем они найдут то, что ищут. Кто-то встречает свою любовь сразу, а кто-то не встречает её никогда… У жизни нет стопроцентной гарантии ни на одно событие, как и гарантий взаимных чувств, которые имеют свойство меняться со временем… Изменчивость — одно из условий эволюции будь то духовной или генетической. — Получается, что любовь лишь временная иллюзия? — Она будет для тебя тем, чем ты её назовёшь, Усаги, в соответствии с пережитым опытом. Я потрясённо уставилась на Ятена, а затем потянулась к своему платью. — Что ты делаешь? — удивленно спросил он. — Мне нужно поговорить с Мамору. — Зачем? — Хочу объяснить ему свой выбор, почему я так поступила… я боюсь, что из-за моего поступка он перестанет верить в искренние чувства и может ранить Минако… а ведь она, как никто, ищет любовь, а не одноразовые отношения… — Тебе не кажется, что это уже не твоё дело? — Возможно… Но я хочу съездить к нему и, наконец-то спокойно поговорить… — ответила я, натягивая на себя топазовое платье. Глаза Ятена округлились. — Сейчас? Ты хочешь поехать к нему сейчас? — Именно. — Ты не думаешь, что время не очень для этого подходящее? — Мне всё равно, — упрямо отозвалась я, пытаясь застегнуть крючки на платье. — Я чувствую, что обязана с ним поговорить… возможно я давно должна была это сделать… пока не стало слишком поздно… Не хочу, чтобы близкие мне люди страдали ещё больше… Ятен вздохнул. — Хорошо. Поступай как знаешь… Но я поеду к нему с тобой. Дом, в котором жил Мамору, располагался на окраине города в тихом спальном районе, где в основном проживали пенсионеры и молодые семьи с маленькими детьми. Он достался ему по наследству после того, как его родители погибли в автокатастрофе два года назад. Я любила здесь бывать и частенько представляла, что когда-нибудь стану полноправной хозяйкой этого маленького королевства с милым садом, где летом цвели красные розы, в котором когда-нибудь будут играть наши дети и внуки… — Вон тот дом с красной черепицей, — сказала я, когда MacLaren Ятена свернул на нужную улицу. — Если ты не выйдешь от него через двадцать минут, я приду за тобой и выведу оттуда силой, — сказал молодой человек тоном, не терпящим возражений, паркуясь у подъездной аллеи. — Я быстро, — заверила я, вылезая из машины. На мне были потёртые джинсы, футболка и куртка Ятена, которые он одолжил взамен топазового платья. Одежда была мне немного великовата, но в целом сидела почти идеально, окутывая меня любимым запахом роз и ржавчины, словно защитным коконом. Я проскользнула за ворота, поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Ответа не последовало. Я постучала ещё и прислушалась, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук или движение. Ничего. Тишина. Тогда я достала телефон из сумочки и набрала Мамору. В трубке послышались гудки, и где-то в глубине дома я тут же уловила слабую мелодию доносившейся песни, которая стояла у Мамору на звонке. Я подождала минуту, но трубку он так и не взял. Чёрт! Я обошла дом сзади и с удивлением обнаружила, что дверь чёрного входа оказалась не заперта. Решение было принято мною почти мгновенно. Я потянула дверь на себя и зашла внутрь, осторожно ступая по деревянному полу. Мои глаза инстинктивно фиксировали знакомую обстановку — деревянный пол, мебель, кухня слева, гостиная справа, оставленная зажжённая лампа на тумбочке… Двинувшись прямо по коридору, я обнаружила женскую розовую туфельку, лежавшую на полу у лестницы… Я присела на корточки, разглядывая странную находку. Это была определённо туфелька Минако. Ещё вчера на Фестивале я отметила высоту каблука её обуви, и то, как моя подруга умудрялась грациозно на ней передвигаться, рискуя оступиться и свернуть себе шею. Значит, она сейчас здесь вместе с Мамору… сердце моё невольно сжалось, и я механически бросила взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж, где располагались две спальни, ванная и кабинет. Наверное, они ещё спят, поэтому и не слышат звонка… Первой мыслью было сейчас же уйти отсюда, но почему-то сама того не ожидая, словно под гипнозом, я направилась вверх по лестнице. Возможно, мне захотелось убедиться, что это была правда… увидеть их вдвоём… Я подошла к двери спальни. Мои руки взмокли от напряжения, когда я тронула ручку, ощущая, как кровь застучала в висках. Запах смерти и крови, напоминающий розы и ржавчину, окатил меня с головы до ног, словно удушливой волной. Ещё до того момента, когда увиденная жуткая картина дошла до моего сознания, я знала, что увижу… но всё равно оказалась не готова… да и кто на моём месте был бы готов к подобному ужасу. Восковое тело Мамору лежало на залитой кровью кровати. Его остекленевшие глаза были широко раскрыты, живот вспорот — из него вываливались петли кишок и внутренние органы. На руках и ногах имелись странные раны, из которых продолжала сочиться кровь, как будто кто-то вырвал куски из всё ещё неостывшей плоти… Кровь была повсюду — на полу, стенах… никогда ещё в своей жизни я не видела столько крови… разве что, когда нашла Нару… Меня затрясло, словно в припадке. Мёртвую тишину дома нарушил отчаянный крик.