Tale as old as time...

Ноябрьские деньки улыбались мне ободряюще и ясно. Аромат вступавшей в свои права зимы насыщал воздух своим ледяным дыханием, покрывая обнажённые деревья первой изморосью. За окном всё чаще было слышно карканье голодных ворон и завывание холодного ветра. Казалось, жизнь задержала дыхание и затаилась в этом маленьком безмолвном мгновении природы, перед тем как ненадолго погрузиться в летаргический сон. Однако, несмотря на окружавшую меня серость и холод, дни в моей душе оставались ясными и солнечными. После смерти Тайки круговорот событий закрутил меня с невероятной скоростью: показания в полицейском участке, похороны, занятия в колледже, моя скорая свадьба, которая прошла в виде скромной церемонии в кругу семьи и близких подруг, миллион дел, ожидавших своего скорого завершения… Всё это шло своим чередом, словно заведённые механические часы, выстукивавшие правильный ход и течение времени. И вдруг неожиданно эти часы встали… Наступил день моего отъезда. Вещи были собраны и уложены на заднее сидение MacLaren Ятена, который ожидал меня в гостиной вместе с девочками и моей семьёй. Я ещё раз обежала весь дом и вновь вернулась в свою комнату, где прошло моё детство. Бесконечной вереницей потянулись радужные воспоминания… Мне вспоминались чудесные солнечные деньки, наполненные смехом и моими детскими шалостями и проказами, шумные посиделки с подругами, первая любовь — Мамору, который теперь, как и моя дорогая Нару, навечно уснул под плитой фамильного склепа, прервав своей смертью славный род Джиба. Накануне дня отъезда я всё же навестила могилы дорогих мне людей, чтобы попрощаться и с ними. — Спите спокойно… — прошептала я тогда и, поклонившись до земли, положила на могилы по букетику незабудок. — Ваша Усаги всегда будет помнить… спасибо вам за всё… и простите ещё раз… Мне очень хотелось побыть с ними подольше, но нужно было торопиться и столько всего успеть перед тем, как я соберусь покинуть свой родной город. Я отчётливо помнила, как смахнула набежавшие слезы и ещё раз посмотрела на ворота кладбища, мысленно давая себе клятву никогда не забывать своих друзей, образы которых навсегда останутся в моём сердце. Находясь у себя в комнате, я так сильно углубилась в свои мысли, что даже не заметила, как внезапно распахнулась дверь, и на пороге показалась невысокая стройная фигура в синем платье и праздничном переднике домохозяйки.  — Мама! — воскликнула я, вздрагивая от неожиданности, когда она коснулась моего плеча. — Прости, Усаги, я не хотела тебя пугать… просто решила побыть с тобой немного дольше перед тем, как ты уедешь и оставишь свою строгую, ворчливую маму… Я взглянула на неё: прошедший месяц после того, как я рассказала ей о своей беременности и скором отъезде не прошли для неё даром. И хотя её такое родное и любимое лицо выглядело по-прежнему молодо и свежо, я не могла не заметить, как горькие складки оттянули уголки её красиво очерченного рта, а под глазами пролегли тени. Я бросилась к ней на шею, покрывая поцелуями её милое лицо. — Ах, мамочка не говори так… не говори… ты никакая не строгая… и не ворчливая!.. Я люблю тебя такой… и мне очень тяжело уезжать и оставлять тебя здесь… Мы крепко обнялись и сели на кровать. — Ты так выросла, Усаги, моя золотая… Только недавно была такой крошкой, — говорила мама, оглядывая меня с головы до ног, как будто пытаясь запечатлеть мой образ в своей памяти. — Так изменилась… Теперь ты замужем и скоро сама станешь мамой… — Мамочка… — всхлипнула я, заливаясь слезами нежности. — Не говори ничего… — пробормотала она, стискивая меня в объятиях. — Не стоит омрачать этот день, когда ты покидаешь родные места… Уверена, что Ятен сможет о тебе позаботиться… Мне спокойно, зная, что он будет рядом с тобой… Вот, — прибавила мама, доставая из кармана передника мою любимую брошку с горным хрусталём "Серебряный кристалл", которая всегда нравилась Минако. — Я почистила её и хочу, чтобы ты забрала брошь с собой… Если родится девочка, обязательно передай ей… это ещё одна наша фамильная реликвия, доставшаяся вместе с топазовым платьем от пра-прабабушки… — Что? — удивилась я. — Я думала, что ты купила эту безделушку для себя, и, поскольку она тебе не подошла, решила отдать мне…  — Ничего подобного! — вздохнула мама. — Эта брошка передаётся в нашем роду по женской линии… Возможно, что даже твоя пра-прабабушка не была первой её владелицей. Мне рассказывали легенду, что горный хрусталь когда-то принадлежал нашему предку ёкаю — бакэнэко, кошке-оборотню по имени Серенити, обладавшей магическими способностями, а серебряную оправу для камня сделали намного позже… Считается, что пока горным хрусталём владеет женщина из нашего рода, она, вроде как, имеет защиту и способность становиться оборотнем в минуту опасности, утраивая силы обычного человека. Я изумилась. Перед глазами вновь возникла картина поединка Ятена и Тайки, а потом моё внезапное помутнение рассудка, в результате которого я смогла молниеносно пересечь комнату и одним взмахом меча отрубить молодому человеку голову… Так вот почему я сумела… — Почему ты мне об этом никогда не рассказывала?! Мама вздохнула ещё раз. — Я как-то попыталась, но ты сказала, что это скука смертная или что-то в этом роде… у тебя же был один ветер в голове… — Наверное, такое могло быть… — произнесла я, краснея и отводя глаза в сторону. — В любом случае береги эту брошь… И всегда знай, что этот дом останется для тебя домом навсегда, и я всегда буду ждать твоего возвращения… Я прильнула к своей маме и заверила её, что обязательно сохраню брошь, передам своей дочери или внучке и обязательно, когда родится ребёнок, приеду навестить её. О том, что моё сердце рвалось на части, я умолчала, чтобы не расстраивать маму ещё больше. Мы вместе спустились вниз, где меня тут же окружили Ами, Рей и Мако, со слезами на глазах обнимая и целуя, лепеча слова признательности и любви… И снова я поддалась подавленному настроению. Неужели я и вправду уезжаю? Луна потёрлась о мои ноги и, почесав её за ушком, я передала её моему брату Шинго. — Корми и заботься о Луне, — сказала я брату. — Чтобы к моему возвращению через год она отъелась и была всем довольна!  — Не переживай, дурочка-сестренка! Я не брошу Луну, как ты… — недовольно пробурчал Шинго, пряча от меня свои покрасневшие глаза. Отец хмурился, но молчал. Мы простились с ним тихо, почти чинно, но в душе я знала, что ему было тяжелее, чем всем остальным. Виделись мы с ним редко из-за того, что он вечно пропадал на работе. Однако последние две недели мой папа всё же провёл со мной, впервые за столько лет взяв отпуск. Мы ездили с ним в лес на велосипедах, ходили в зоопарк, кафе и говорили, говорили, говорили… Казалось, он хотел урвать у судьбы всё то наше время, которое упустил, работая сверхурочно, чтобы обеспечить нашей семье безбедное существование. В открытую входную дверь постучали, и через секунду в гостиную влетала запыхавшаяся Минако в сопровождении Сейи. Моя подруга сияла лёгким загаром и потрясающим пальто. — Дорогая, прости что опоздала! — воскликнула она, обнимая меня. — Но я только что с прослушивания, и мой продюсер мистер Кун Сайто попросил меня задержаться!  — Блондинки вечно всюду опаздывают, а потом ищут брюнета, чтобы тот решил их проблемы, — усмехнулся Сейя. — Мне пришлось подобрать нашу будущую звезду на улице, когда она уже отчаялась найти такси… — Да, Сейя подвернулся очень даже кстати! — продолжала щебетать Минако, которая буквально чуть не задушила меня в объятиях. — Потом пришлось заехать к мисс Мэйо, ведь она настаивала, чтобы я отдала тебе её прощальный подарок… С этими словами моя подруга раскрыла свою кожаную сумочку, достала оттуда небольшой свёрток и передала мне. — Что это? — поинтересовался Ятен, подходя ближе, высвобождая меня из цепких рук Минако. Я быстро развернула свёрток и с интересом уставилась на старую потрёпанную книгу на английском языке. — "Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь" Чарльза Дарвина, — прочитала я название книги, и с недоумением взглянула на Ятена. — Это первое издание 1859 года, — пояснил молодой человек, перелистывая пожелтевшие от времени страницы, из которых тут же выпал листок бумаги, исписанный чётким и уверенным подчерком мисс Мэйо. Я подняла листок и прочитала: "Дорогая, Усаги! Мне никогда не хватит слов, чтобы выразить вам своё восхищение и признательность за спасение моей жизни. Очень прошу принять эту книгу в качестве прощального подарка, как напоминание о вашей учительнице биологии, которая, несмотря на строгость, всегда видела в вас огромный потенциал человека с преданным и храбрым сердцем. Уверена, что там, куда бы вы ни направлялись, вы обязательно найдёте своё счастье рядом с мистером Коу. Это та книга, с которой всё началось и ей же всё и закончится… как бесконечный процесс борьбы за жизнь и всё самое лучшее в ней… От себя добавлю лишь одно: чудовищем не рождаются, как возможно привыкло думать большинство. Это миф, придуманный людьми. Настоящим чудовищем становятся только благодаря своим поступкам, а не по биологическим признакам, задуманных матушкой природой… Мы сами взращиваем в себе монстров, питая их искажённым взглядом на мир и природу Силы. Однако и чудовище вполне может стать человеком и даже прекрасным зеленоглазым принцем, если в его сердце есть любовь… Я всем своим существом надеюсь увидеть вас раньше, чем через десять лет, когда вы обязательно вернётесь сюда для посвящения вашего сына в культ его великого предка, который обрёл настоящую форму бессмертия, оставив после себя поколение потомков, великодушно пожертвовав собой… Поэтому я не говорю вам прощай… я говорю вам до скорого свидания… С уважением, мисс Сэцуна Мэйо". — Мисс Мэйо… — потрясенно выдохнула я. — Да, она знает, — прошептал мне на ухо Ятен. — Но не думаю, что нашему секрету что-то угрожает… — Но… откуда… Молодой человек протянул руку и коснулся моей щеки. — Не переживай. Откуда бы она ни знала, мисс Мэйо никогда никому не расскажет о том, что я оборотень, — тихо прошептал он. — Верь мне… Наши губы слились в нежном поцелуе, и я тут же почувствовала, как между нами проскользнул восхитительный ток, который вызвал настоящий водоворот чувств бушующего моря. А когда молодой человек отстранился, я увидела, что он улыбался, а его зелёные глаза блестели, словно звёзды на небосводе. Эта улыбка была настолько тёплой и искренней, что я невольно улыбнулась в ответ. Все страхи и сомнения остались позади… Наступили последние минуты моего пребывания в доме. Я не плакала. Грудь немного сдавило, но я не проронила ни слезинки. — До свиданья, девочки! — сказала я, как будто сквозь туман, застилавшего мои глаза, когда мы с Ятеном сели в машину. — Мы обязательно ещё увидимся! Я приеду! Обещаю… — Конечно же, мы встретимся! Даже не думай о том, чтобы не вернуться! — сердечно запричитала Ами. — Да, да! А если ты не приедешь, то мы с Масато тебя обязательно найдём! — рассмеялась Мако. — Вот именно! Весь Интерпол будет у тебя на хвосте, а не только чокнутая домохозяйка и преподаватель-извращенец! — хихикнула Минако, за что получила убийственный взгляд подруги. — Мы будем ждать! — улыбнулась Рей. — Я помолюсь сегодня в храме, чтобы духи защищали тебя и впредь… Машина тронулась. Провожавшие замахали руками. Кто-то заплакал, кто-то прокричал пожелания счастливого пути и скорейшего возвращения… Ятен нежно погладил мой живот. Я улыбнулась ему, как восходящему солнцу нашего нового общего дня, который обещал быть погожим… В голубом пространстве ноябрьского неба купался мой родной город. Отдалённый рокот голосов дорогих моему сердцу людей едва ли уже долетал до нас… Мы с Ятеном сидели молча, не решаясь нарушить это хрупкое кружево нашего невысказанного счастья… Всё было уже сказано, пересказано и обговорено между нами. И эта тишина говорила лучше, чем тысяча признаний в любви, сердечных клятв и откровений. Прежняя жизнь только что закончилась… начиналась новая — лучшая… По крайней мере, я в это верила и буду продолжать верить всегда, ибо пока бьётся сердце, жизнь продолжается… жизнь всегда продолжается… — Я нашёл тебя… я наконец-то тебя нашёл… — восторженно прошептал молодой человек, словно всё ещё не веря своему счастью. Мои губы растянулись в улыбке. — Да…

Tale as old as time Конец