Мой ночной кошмар

POV Соня

      Последний штрих растушёван и рисунок готов, ну, почти. Огромные белые крылья, которые, словно, обнимают своего хозяина, шикарный мужской торс, на котором видно почти каждый мускул, гладкая загорелая кожа, которая, словно, излучает тепло. Но нет головы… что-то не дает мне нарисовать лицо, только тело, и на этом все заканчивается.       Прошла уже неделя с того нашего разговора, на листке я написала всего несколько пунктов: альбом, карандаши, ластик и две книги, которые я давно уже хотела прочитать. Но никак не ожидала, что спустя час в мою комнату принесут четыре больших пакета из одного известного книжного магазина. Чего там только не было: альбомы для рисования и черчения (штук пять каждого), простые карандаши (целая коробка), пастельные карандаши, обычные, цветные, фломастеры, краски (и гуашь, и акварель, и масляные), кисточки и еще куча всего. А уж про книги я молчу: их два пакета, и в общей сумме сорок штук. А в ответ на мой офигевший взгляд Стас сказал: «Ты не уточнила, какие именно карандаши и альбомы тебе нужны».       На следующий день мне привезли кучу одежды, самой разной: от вечерних платьев до рваных джинс и маек, то же самое с обувью. Опять же мой офигевший взгляд и ответ Стаса: «Ну я же не знаю, что ты носишь».       Дом он мне показал, упомянул подземные этажи и сказал, что «там сейчас ремонт и туда ходить нельзя», и я еще раз офигела, но в этот раз Стас промолчал и лишь пожал плечами.       Когда я начинала разговор про учебу, то тему быстро либо переводили, либо Стас вспоминал про дела, либо у него звонил телефон. Когда я все-таки смогла задать этот вопрос, он не успел отвертеться и сказал: «нужно дождаться доктора, чтобы он оценил состояние твоего здоровья». Хотя доктор приехал на следующий день и порадовал меня хорошими новостями о моем выздоровлении, Стас убедил меня, что я еще очень слабая, и доктор просто не упомянул это при мне, но ему он все это сказал.       В общем чем дальше, тем веселей.       Ходить мне разрешалось по всему дому, повара даже не были против, когда рано утром я приходила за хлопьями с молоком или теплым чаем. Просто улыбались и разрешали покопаться в холодильнике в поисках вкусного.       С девушками-горничными я тоже подружилась. Они оказались прикольными девчонками, и периодически мы с ними устраивали совместные ужины или обеды.       В принципе-то, все хорошо, даже замечательно я бы сказала, но есть такое ощущение, что что-то в этой сказке не так. Да и как-то все слишком хорошо шло, вот прям очень.       Кто же знал, что своими мыслями я умудрюсь накаркать новые приключения на свои нижние девяносто.       *Вечер того же дня*       Я как раз сходила на кухню и принесла к себе в комнату кружку с какао и зефирками, как в коридоре раздались громкие мужские голоса, один из которых был мне очень хорошо знаком.        — Ты не понимаешь! С этой выскочкой нужно что-то делать, пока она не погубила всю фирму! — громко проговорил обладатель незнакомого мне голоса.        — Так, а давай мы сначала зайдём в мой кабинет, а потом уже ты будешь орать на весь дом? — более спокойно сказал Стас, и второй мужчина согласился с ним.       Шаги дошли до конца коридора и зашли в одну из комнат. Кабинет — это одна из комнат, которую Стас посоветовал мне запомнить, аргументируя тем, что даже в спальне он проводит меньше времени чем в нем.       Такс, выскочка? Это про меня что ли? Или нет?       Задушив совесть любопытством, я слезла с кровати и вышла в коридор, небольшими перебежками передвигаясь в сторону кабинета. Наконец, преодолев последние метры и успокоив бешено стучащее сердце, я прислонилась ухом к прохладной поверхности дерева.        — Это не все аргументы, я уже давно считаю, что тратить на содержание этого недоразумения такие деньги неразумно! Да и вообще пора бы уже убрать эту заразу из дома, слишком много знает, — уже более спокойно сказал собеседник Стаса. Видимо я пропустила самое интересное.        — Я не спорю, но потратить пулю я всегда успею, вдруг мне удастся еще какую-нибудь информацию вытащить? А потом уже можно и убить. Пойдем, кстати, вдруг что новое удалось выцепить, я камеры и прослушки в комнате установил, длинный язык никто не отменял — ответил мой идеал мужчины, и тут же перестал им быть.       Я быстро отпрянула от двери, понимая, что если меня здесь застукают, то по голове точно не погладят. Забив на тишину я добежала до своей комнаты и прислонилась спиной к закрытой двери.       Недоразумение… тратить деньги… информация… зараза… Это про меня что ли??? Значит в комнате камеры, и он пошел их проверять, и прослушки, а какая информация? Он хочет меня убить! Так вот почему он добрый последнее время такой! Он готовит меня к смерти!       Сердце загнанной птицей забилось в груди, вытесняя способность трезво оценивать ситуацию.       В коридоре снова раздались шаги мужчин, которые теперь направлялись к лестнице. За ними нужно проследить! Тогда я смогу узнать, откуда можно следить за камерами и смогу их выключить, чтобы сбежать!       Когда голоса начали стихать я приоткрыла дверь и медленно вышла из комнаты, затем быстро, но тихо, дошла до лестницы, заметив, как внизу мелькнул светлый затылок Стаса. И бегом спустилась на три пролета ниже, чтобы не отстать от них, но они и не думали останавливаться на первом этаже, а шли ниже, но там же ремонт, разве нет?       Я продолжила идти за ними, но между первым и цокольным этажом стояла железная дверь, которая открывалась ключом. Я видела, как Стас достал пластиковую карточку и приложил ее к двери. Над ней тут же загорелся зеленый огонек, и щелкнул замок. Второй мужчина сразу открыл дверь и, пропустив Стаса, зашел внутрь, дверь была с механизмом, и медленно закрывалась сама, лишь поэтому в последний момент я успела остановить ее и зайти внутрь.       Длинный серый коридор, с дверями по обе стороны, и что тут такого? Я тихо шла следом за мужчинами, на достаточно приличном расстоянии, молясь, чтобы ни один из них не обернулся. Но мне явно везет сегодня, потому что мужчины были слишком увлечены разговором и не обращали на все остальное никакого внимания.       Вдруг они остановились у какой-то двери, причем, в отличии от остальных, эта дверь была чёрной, железной и с маленьким окошком на уровне глаз.       Достав ключи, мужчины открыли дверь и, зайдя в комнату, закрыли ее снова на ключ.       Что происходило в комнате не было слышно, поэтому, переборов страх и пытаясь держать в куче трясущиеся коленки, я подошла к двери и, приподнявшись на носочки, заглянула в это окошко.       Увиденное заставило мой ужин проситься наружу.       В комнате с кирпичными стенами на полу сидел мужчина. Из одежды на нем были только штаны, но, если честно, штанами эти кровавые лоскутки ткани назвать было сложно. Весь торс изрезан ножом и покрыт тёмной коркой крови. На лицо смотреть было невозможно: разбитые губы, сломанный нос, глаза, которые почти не открывались из-за сине-фиолетовых синяков. Изо рта тонкой струйкой стекала кровь, которую он, казалось, не замечал. Несмотря на плачевное состояние, он все равно был прикован к стене, от рук шла тонкая цепь заставляя руки висеть над полом.       Мужчины о чем-то разговаривали, но судя по тому, как разъярялись пришедшие, разговор был явно не дружеский. Но вдруг раненый что-то явно выкрикнул, за что Стас подскочил к нему и ударил по лицу с такой силой, что на стену брызнула кровь. Пленник поднял голову, сказал еще что-то и засмеялся с долей какой-то наигранности, будто специально выводя пришедших к нему мужчин. В этот раз Стас не стал терпеть, а сразу начал бить пленника, сначала руками нанес несколько ударов, а затем еще пару раз пнул, и потом отошел от тела.       Человеком эту отбивную назвать уже сложно, и живым он точно уже не был, слишком неестественно вывернута шея.       Я отшатнулась от двери и закрыла рот двумя руками, только чтобы не закричать от ужаса.       Стас, мой Стас! Такой добрый и милый убил человека! Просто голыми руками взял, и убил человека! Если эта комната специально для таких, а подземных этажа три, то скольких еще человек этот изверг держит в плену?! И я тоже пленница?       Я быстро побежала обратно к лестнице, Слава богу изнутри дверь открывалась кнопкой, а не ключом, затем не видя дороги в свою комнату и, закрыв дверь, тут же побежала в туалет избавляться от недавно съеденного.       Меня трясло от ужаса и осознания того, что человек, которого я полюбила, оказался таким зверским маньяком-убийцей! Сколько же крови на его руках! Сколько невинных жизней он забрал!       Затем я залезла в ванну и встала под холодный душ пытаясь хоть как-то успокоить истерику, душившую меня изнутри. Как я могла ему довериться? Как могла остаться в этом сумасшедшем доме?       В итоге минут через пятнадцать, когда губы уже посинели, а меня колотило от холода, я выключила воду и вылезла из ванной. Затем медленно подошла к раковине, оперлась на нее и посмотрела в зеркало. Красные широко раскрытые глаза, всколоченные волосы, с которых стекала вода, синие губы. Прекрасный вид.       Я тут же скинула на пол мокрую пижаму вместе с нижним бельем и потянулась за большим белым полотенцем, завернувшись в него, я вышла из ванной обратно в комнату. После душа тело впало в странный анабиоз, и в панике бился только мозг, лихорадочно выдавая мысли по поводу всего этого.       Я села в одно из кресел лицом к окну и расческой начала распутывать свои волосы. Мыслями я была далеко.       Если Стас не тот за кого себя выдает, если на самом деле он чокнутый убийца, то скоро, наверняка, дойдёт и до меня. В один прекрасный день его переглючит и он придет в мою комнату с ножом или пистолетом.       Меня передернуло от перспектив «проснуться» однажды с перерезанным горлом.       Значит здесь оставаться нельзя. Наверняка, весь дом в курсе про увлечение их хозяина, значит, помощи не будет. Остается только один выход — бежать.