Привычка Расставаться

— Я помню день, когда впервые встретил тебя. Ты был пятнадцатилетним дрыщарой с веснушками, щенячьими глазами и копкой рыжих волос. Тогда я сказал тебе, что это не конец. Мои слова все еще в силе. Ты же знал, что лучше не трогать мою сестру, потом вы стали парой, но и это оказалось ложью. Через пару дней после нашего 'разговора', я уже грабил магазин, в котором, ты работал, ответил на это только этим: « Какие-то проблемы? Ты знаешь, где я живу. » Ты прошел в мой, чертов, дом. Тогда ты не знал насколько этот дом станет тебе — родным. « Поцелуешь меня, отрежу язык» — эта фраза, стала для тебя фатальной. Думаешь, что можешь целовать меня, когда захочешь? Да, можешь, когда захочешь Йен. Ты изменил меня. Я не знаю, было ли это к лучшему или худшему, но, надеюсь, оно того стояло. Ты заставил меня чувствовать вещи, которые, я был уверен, никогда бы не почувствовал в течении всей жизни. Ты сделал меня человеком. Я мог бы зайти дальше и сказать, что ты сломал меня, но мы оба знаем, что это не так. Я мог бы также сказать, что я не был влюблён в тебя и не предвидел этого, что это застало меня врасплох. Когда я думаю о тебе, я вспоминаю только о хорошем, хорошие воспоминания. Твоя рука, застывшая на пуленепробиваемом стекле на долю секунды. Я был не прав, сказав — «Скажешь такое ещё раз, вырву язык.» Ты только ухмыльнулся Галлагеровской понимающей улыбкой, когда я пытался, теми, угрозами убедить тебя не говорить: « Я скучаю по тебе.» Тот стадион. Это же наше место. Смотря на баскетбольное поле — ты пытался вытрахать из меня ту дурь, а самим наркотиком был — ты сам. Подтягиваясь на том турнике, показывая насколько ты сильный, будто это была твоя работа, а потом наполняя меня и жестко вдавливая в сетчатый забор. « Все кончено. Ты думал мы, как нормальная пара, как парень и девушка?» Я знал. Мы всегда были парой. Когда нас спалил Фрэнк и мой отец. Мы всегда были парой. Я питался убить твоего названого отца, но Микки Милкович — не убийца. Я сдался. В первый раз, когда меня посадили, ты ждал меня, а теперь уже — нет. Я нашел тебя с каким-то азиатом, которого ты трахал до без памяти и просил его не орать. Тогда я и застал вас там под нашими школьными трибунами. Подумал, что я твой учитель, хмм может быть… Помню как ты ходил со своим Нэдом-старым-пидаром-Лейвудом. Гоняясь за мной в переулке и смеясь своим маниакальным смехом. Сидя рядом на диване, пихаясь своим коленом в мое. Трахаясь со мной лицом к лицу в первый раз, показывая, какого это заниматься любовью. Срывая мою 'реальную свадьбу'. Называя меня своим парнем. Спрашивая мы пара или нет. Целуя меня в клубе. Заставляя меня сделать камин-аут перед целым баром на крещения Евгения. Целуя меня в макушку после того, как мы выбивали дурь из моего папаши. Поднимая меня ночью для третего раунда. Избивая меня на стадионе, а затем заниматься со мной сексом со стекающей с лица кровью. Я мог распробовать её на твоих губах. Я помню, как счастливы мы были в тот последний раз. Ты был пьян, прекрасен, ты испачкал, блять, счастье. Тогда я думал, что с нами все будет в порядке. Теперь я думаю, я ошибался. Ты сделал меня ревнивым, ненормальным, басперечным. Ты сделал меня живым, сделал меня безумным. Я был влюблён в тебя и не променял бы и минуты этого ощущения. Йен минуту поколебался на краю крыши в Чикаго, а потом подошёл к краю, пока Микки уставился на его стоя на месте. — Ты женился на шлюхе и завел ребенка. Ты называл меня обычной «давалкой». Боялся признать свою ориентацию, боялся признать себя трусом. Ты запускал удары в мое тело, чтобы утихомирить свою боль, и я давал избивать себя до ролу крови и чертиков в голове, чтобы ты не сломался духом. Ты был зол и укрывал меня матом, а я был испуган и отвечал тебе тем же. Ты в недоумении отстранялся от моих поцелуев, когда я них так нуждался. Мне нужен был воздух, и я нашёл его в тебе. Я хотел дышать тобой, а ты лишь подставлял мне свой зад. Можешь не волноваться, я научился дышать без тебя. Ты предавал, уходил, избивал, обижал, изменял. Ты обзывал, бросал, игнорировал, избегал и терзал. — после слов Йен не смог сдерживать слез, которые покатилась вниз по щеке. — Я любил. Я всегда любил. — Я тоже любил. — сказал Йен, расставляя руки в стороны, словно птица. — Прости меня, Микки. — выдавил из себя Йен, кинувшись в низ. *** И жили они долго и счастливо, пока смерть не разлучила их. *** — Согласны ли вы, Михайло Александр Милкович, взять в мужья Йена Клейтона Галлагера? — выдал Йен напротив Микки. — Да, согласен, — счастливо отозвался Микки. — А вы, Йен Клейтон Галлагер, готовы взять Михайло Александра Милковича, как не странно в мужья? — продолжил Йен, держа любимого за руки. — Конечно, — согласился Йен. — Можете обменяться кольцами, — проговорил Микки. *** Микки поднялся с колен из могилы Галлагера и горько заплакал. — Тебе только 18, ты так молод. — сказал Милкович. — Навсегда 18, — сказал Йен, где-то рядом с Микки.