Это странное чувство.

      С момента того разговора прошло пару дней. Семен всячески сторонился вожатую, насколько это было возможно. Зачастую их взаимодействие заключалось в том, что он получал от нее поручение и пропадал до вечера, исполняя его, чтобы это ни было, будь то работа по уборке и инвентаризации на лодочной станции, уборка площади, назначение дежурным на пляже или контролирование спортивных мероприятий среди младших отрядов. Череда этих событий закрутила Семена, заставляя забыть о том инциденте с вожатой и вообще прогоняя все мысли о ней. Так было до одного момента. Это случилось в один погожий вечерок. Семен сидел на своей кровати и залипал в стену, его терзала смутная тревога и беспокойство, он сам не до конца понимал или же попросту боялся признаться самому себе. Но тут в его дверь постучали. — Семен, можно войти? — это был голос вожатой, человека, которого он сейчас видеть меньше всего. — Ага, — коротко ответил он. Она открыла дверь, вошла и тут же плотно притворила ее за собой. — Слушай, мне очень серьезно нужно с тобой поговорить, — сразу же начала, сев на противоположную кровать, поправив волосы и внимательно посмотрев на него пронизывающим взглядом. Он отвел свой взгляд в сторону и ссутулился. Она некоторое время сверлила его глазами, потом мягким и вкрадчивым тоном начала разговор: — Семен, что с тобой происходит? Если это по поводу того… — Нет, Ольга Дмитриевна, — помотал головой Семен, — Я не хотел вам говорить этого… Но я чувствую, что вы просто так это не оставите. Я плохо сплю, ем и вообще апатия полная. Может… Мне трудно это говорить… Отправить меня домой? И не надо звать медсестру, она меня пугает. Ольга внезапно усмехнулась: — Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы я звала ее. Да и без нее разберемся. Кто эта девочка? Он вопросительно посмотрел на нее. — Вы это серьезно? , — спросил он тихо. — Конечно, — серьезно ответила Ольга, — налицо классическая влюбленность. Кто же она? И почему ты не подошел к ней? Постеснялся? Или она тебя отвергла? — Простите, но я не могу вам сказать. Это все очень сложно, — он потупился и принялся нервно теребить узел галстука. — Ладно, — она встала с кровати, подошла и села совсем рядом с ним, — Но я твоя вожатая и ответственна за твое физическое и моральное состояние, так что, пожалуйста, возьми себя в руки. И да, сегодня у нас поход с костром в лесу, так что без понурости и уныния на лице, ты меня понял? — Я вас понял, Ольга Дмитриевна, внезапно он поднял взгляд и встретился с ней глазами. Она сейчас была совсем близко и ее глаза смотрели прямо ему в душу. Он просто смотрел и передавал через этот взгляд все, что не мог выразить словами. Странно, но она его поняла. — Семен, неужели… Это действительно так? , — потрясенно проговорила вожатая. Он тяжело вздохнул и промолчал. А она вдруг засмеялась: — Семен… Ну ты конечно меня поражаешь. Вот умудрился же. Столько девочек в лагере, а ты… Бедный мальчик. Он резко встал и собрался уходить. Но был пойман за руку. Она тоже встала с кровати и легко приобняла его. Он от неожиданности обмяк, а она легонько погладила его по голове и тихо говорила: — Не бойся, Семен. Это пройдет. Так часто бывает в молодом возрасте. Переболеешь и встретишь нормальную и красивую девочку, чего тебе старая вожатая. Ты в курсе, какая между нами разница в годах? Он резко выкрутился и отошел от нее к двери. — Это не все так просто. Я тоже поначалу думал, что как-нибудь пройдет. Но нет. Это все очень глупо и не должно этого быть. Но я ничего не могу с собой поделать. Понимаете? Лучше оставьте меня, так будет лучше всем, — он повернулся спиной и собрался уходить. — Подожди, Семен, я хотела просто тебя успокоить, поддержать, — примиряюще заговорила вожатая, но ответом ей послужил звук захлопывающейся двери. Она сокрушенно покачала головой и тихо проговорила с задумчивым видом: — И что же мне с тобой делать, несчастный ты наш? А тем временем, наш герой вышагивал по дорожке в сторону площади. Ни на скамеечках вдоль дорожки, ни возле домиков не наблюдалось пионеров, очевидно, что они ушли на ужин, после которого должен был состояться поход на костровую поляну. Семену сейчас не хотелось есть, в его душе бушевал противоречивый коктейль эмоций. Он не знал, куда себя девать и что со всем этим делать. Поэтому он просто продолжал свой путь, продолжая рефлексировать в душе. За поворотом дорожки был выход на площадь. В данный момент она пустовала, лишь памятник Генде горделиво возвышался посреди нее. Как всегда, она была чисто подметена, даже ходить по вычищенному асфальту было неловко. Семен направился к Генде уже малость успокоившись, сейчас он завидовал памятнику. Стоит себе, выше всех, хладнокровный, бесчувственный, и ничто его не тревожит. Семен и вправду восхищался этими качествами, но не был готов полностью стать таким, как он. Все же Семен считал себя живым, в его груди билось сердце и он испытывает эмоции. Но сейчас… Внезапно нашего героя осенило, он знал, что сейчас сделает и как поступит. И будь, что будет. — Запомни, я не готов быть таким, как ты, — начал медленно, четко и с расстановкой говорить Семен, стоя у самого пьедестала и запрокинув голову вверх, смотря в глаза безжизненного бронзового человека, — Но ты меня научил одной важной вещи, иногда необходимо вести себя, уподобляясь тебе. Спокойствие и хладнокровие. Спасибо. - Я ,конечно, знала, что ты большой оригинал, но разговаривать с памятником - это нечто запредельное - раздался ехидный Алисин голос за его спиной. Семен замер и медленно развернулся. Рыжая стояла, подбоченившись, и с ехидно-снисходительной улыбкой изучала его удивленное лицо. - Тебе что, серьезно поговорить не с кем?, - вдруг серьезно спросила она,- Если так, то я могу тебя понять. Я могу чем-то помочь? Он отрицательно покачал головой. - Спасибо, все хорошо. Польщен предложением твоей помощи. Может в другой раз, так как сейчас костер. Если хочешь, пойдем рядом со мной. Она задумалась. - Ничего не имею против. Буду рада составить тебе компанию,- лучезарно улыбнулась она. И они вместе пошли к ближайшей скамейке, дабы скоротать там время по прихода отряда и вожатой. - Знаешь, ты весьма изменился,- задумчиво проговорила Алиса, откинувшись на спинку лавочки и сложив ногу на ногу, - Ты вот-вот ходил весь злой и раздраженный. Неужели целебная беседа с памятником помогла,- она прыснула. Семен же просто пожал плечами, кстати он сидел, в отличии от Алисы, ссутулившись и смотря в землю,- Просто надо быть счастливым здесь и сейчас и не страдать из-за недосягаемых вещей, а брать то, что можешь. Алиса задумчиво почесала щеку и откинула локон со лба. - Да ты конкретно философ. Но знаешь, что-то в этом есть. Пожалуй, ты прав. И ты будешь поступать в соответствии со своими словами? - Конечно, это единственное верное решение,- он ободряюще улыбнулся и кивком головы показал в центр площади, - Пойдем, уже все собрались. Они встали со скамейки и подошли к основному массиву пионеров, толпящихся в куче и шумно переговаривающихся. И тут же на площадь пришла Ольга Дмитриевна, чем-то огорченная. Но она тут же стерла эмоции с лица и гаркнула:- Отряд, стройсь! На первый-второй рассчитайсь и по парам становись! Пионеры послушно проделали вышеуказанные действия и Семен оказался в паре с Алисой, ну в этом ничего удивительного не было, так как они рядом стояли. - Отряд, за направляющим шагом марш, - раздался глас вожатой из начала строя. И колонна двинулась. Сзади переговаривались шепотом и смеялись Лена с Мику, впереди перед Алисой и Семеном шла Женя с незнакомым пионером, горделиво выпрямив спину. - Слушай, я на костре буду песни петь под гитару. А ты умеешь?,- осведомилась Алиса, бодро шагающая и чем-то довольная. Семен вздрогнул:- Нет, я раньше умел. Сейчас уже совсем разучился. - Хм, сказал бы раньше, я бы тебя подучила и мы бы вместе там сыграли. В принципе еще Мику будет петь. Но у нее другой менталитет, наши песни она не так поет. Ладно, дело твое, Семен, - как бы даже чуть разочарованно пожала плечами Алиса. - Эй, может в следующий раз я последую твоему совету и ты меня поучишь,- ободряюще проговорил Семен. Она посмотрела ему в глаза и решительно кивнула, тряхнув челкой. Вскоре они покинули территорию лагеря и уже шагали по лесу. В сумерках он казался более мрачным и чуждым, подкрашенным в темные тона. Тропинка сужалась и теперь пионеры шли по одному, Семен пропустил вперед по-джентельменски Алису, та в ответ фыркнула:- Только не сильно пялься, идет? - А под юбкой ничего не видно,- отбрил Семен. - Тебе задрать что ли ее,- ухмыльнулась она. - Не нужно, - он успокаивающе поднял руки, - Мне неинтересно. Мне другая нравится. Она махнула рукой, мол пошутили и хватит, и прошла вперед, ему ничего не оставалось, как проследовать за ней. - Семен, эй, Семен,- зашептал сзади голос Мику,- Скажи, а кто тебе нравится? Он обернулся и показал им язык. - Не волнуйтесь, это не вы. Мику обиженно надулась. Лена молчала, но смотрела с осуждением. - Ладно, извините,- он смущенно почесал в затылке,- Но я правда не могу вам сказать. Лена и Мику хитро переглянулись и японка великодушно кивнула. - Ладно уж. А тем более мы и пришли. Она ткнула пальцем вперед над головой Семена, он обернулся и увидел расступающиеся деревья и обширную поляну и приготовленным кострищем, сложенными домиком дровами и дополнительной растопкой. Вокруг костра были на почтительном расстоянии разложены бревна, предназначенные для сидения. Сама поляна была чистой, без камней, сора, с чистой, примятой травой. Отряд принялся располагаться на бревнах, ответственные активисты-пионеры во главе со Славей принялись за поджигание костра и вытаскивали из мешков картошку, чтобы потом испечь ее в золе. Обычная идиллическая подготовка отрядного кострового мероприятия, до боли знакомая каждому пионеру. Семен, присевший на краешек дальнего бревна, с неким даже умилением наблюдал за этим копошением. Внезапно ему на плечо легла чья-то рука. Он обернулся и увидел вожатую, грозно возвышавшуюся над ним. - Почему отряду не помогаешь, Семен? ,- строго спросила она. - Мне кажется, они сами прекрасно справляются,- ответил он,- А я только мешаться буду. - Ладно, но не годится просто так тебе сидеть, сходи за хворостом. Он резко встал с бревнышка и сердито уставился на нее. - Скажите, почему вы всегда хотите меня куда-то сплавить?,- спросил он ворчливо. Она добродушно усмехнулась. - Негоже молодой крови застаиваться. Он нехотя поплелся и скрылся за деревьями, так как солнце собиралось закатываться, видимость была посредственной и ему приходилось напрягать зрение, чтобы разыскать вожделенное топливо для костра. И еще коварные корни, норовившие попасть под ногу и орды комаров, алчущих крови юного пионера. С горем пополам он собрал охапку хвороста и вернулся. А там веселье бушевало вовсю. Вон вожатая уже отчитывала Ульяну и держала в руках отобранную у мелкой рогатку. Алиса распевала песни у костра, Мику тихо подпевала и у них собралась благодарная группка слушателей. Также вкусно пахла запеченная в золе картошка, которую запекала и раздавала группа других пионеров-добровольцев, наиболее разбирающихся в этом, опытных. Над поляной повис шум веселых голосов, песен. Семен почувствовал, что влюблен в это место, он ощущал, как духовно близок с этими людьми. Их объединяет это место, общее времяпрепровождение. - Чудесная магия костровой поляны, да?,- снова голос вездесущей вожатой,- Молодец, что принес, положи вон там. Он сложил хворост там, куда указала вожатая. И тут же его за рукав легонько ухватили ее пальцы. - Семен, нам нужно серьезно поговорить. - Я весь внимание, Ольга Дмитриевна. - Я смотрю, ты последовал моему совету. Как мило разговаривал с Алисой. Молодец. Он нахмурился и, сложив руки на груди, отрицательно помотал головой. - Пожалуйста, Ольга Дмитриевна, не нужно делать далекоидущих выводов из простого разговора. Она задумалась. - Понимаешь, я бы хотела, чтобы ты уже наконец остепенился и нашел себе девочку и забыл бы о своей... Симпатии. Семен устало выдохнул и пояснил, закругляя тему: - Вы неправы. Я не оступлю от своего. Хоть и понимаю, что невозможно то, о чем я мечтал. Я просто возьму и закопаю в себе этот груз. Я - пионер, вы вожатая, так бывает, грустная история,- он вымученно выдавил из себя подобие улыбки. Ольга выглядела очень опечаленной. - Эх, Семен, мне очень жаль. Если бы я была помоложе... - Ольга Дмитриевна, ваше право решить, как вам поступить, но, напоследок, знайте, что лучше здесь и сейчас, иначе можно будет потом всю жизнь сожалеть,- обронил он и отошел к костру и принялся подкармливать его веточками. Вожатая же ничего не сказала и просто отошла. И вот, настал тот момент, когда отряду нужно было возвращаться обратно в лагерь. Семену очень понравилось сегодняшнее мероприятие. Песни Алисы, запах и вкус картошки (он таки успел ухватить парочку), треск костра и запах дыма, ощущение невероятного духовного единства со всеми здесь. Вот только этот разговор послужил в качестве ложки дегтя. Воистину от этой привязанности одни проблемы. Обратно шли молча, без прежнего энтузиазма. Сказывалась усталость от насыщенно проведенного дня. Семен уже мечтал добраться до постели и почти не обращал внимание на окружающий мир. Когда показались лагерные постройки, он облегченно выдохнул, дойдя до площади, пионеры разбрелись по домикам. Семен, дошкандыбав до своего, был на грани блаженства. Открыв дверь, он ввалился внутрь, закрыл дверь на ключ изнутри и снял сандалии, оставив их у порога и просто повалился кулем на постель. Разбудило его желание отойти по малой нужде. Выбравшись из домика и закончив свои дела, он увидел, что в домике ОД горит свет. Он решил подойти поближе и увидел, что сама Ольга Дмитриевна сидит в шезлонге у домика, дверь которого приоткрыта. Она заметила движение на дорожке и бросила в темноту:- Семен, ты? - Да, вот ходил там в уборную. А почему вы не спите? - Я все думала над твоими словами... Вдруг я и правда могу упустить нечто важное, прошептала она тихо. - Полно вам, Ольга Дмитриевна, лучше поспите, утром легче думается. Она бесшумно поднялась и подошла к нему, тут он увидел, что она в ночной рубашке чуть пониже бедер. И как только не замерзла? - Семен... Я понимаю, что это все ненормально, неправильно... Но почему бы не попробовать? Мне самой неловко от подобной мысли, но я не хочу потерять возможность... Не хочу потом жалеть, что потеряла ее. Она положила руки ему на плечи и притянула к себе, обняв. Ее чуточку трясло, от волнения скорее всего. - Ольга... Дмитриевна? ,- удивленно прошептал Семен. - Молчи, Семен. Просто давай прочувствуем друг друга, - она прикоснулась своим лбом к его лбу и закрыла глаза. Он, наконец, взял себя в руки и обнял ее тоже, прижав к себе и тогда полностью почувствовав все изгибы ее тела под тонким шелком ночной рубашки. Тепло ее тела согревало, аромат волос сводил с ума, которые щекотали ему плечи. Он был по-настоящему счастлив, сжимая в своих руках живое воплощение совершенства, произведение искусства из плоти и кости, обладающее душой и мыслящее... И тянущееся к нему. Внезапно она открыла глаза и мягко коснулась его щеки своими пухлыми губками. - Увы, но пора спать, Сема,- тихо сказала она,- Завтра свидимся. Иди, Спокойной ночи. С превеликой неохотой отпуская ее он сказал мягко:- Спокойной ночи, Ольга Дмитриевна. - Ладно тебе, наедине можно просто Ольга,- усмехнулась она и скрылась в домике. Семен же, после того, как эндорфины отступили, почувствовал усталость и пошел достать остаток ночи. Но даже все равно в таком состоянии он ощущал крылья, выросшие за спиной и он с нетерпением ждал момента, когда снова увидит ее.