Больше чем подруги

      Серые тучи заволокли небо, не позволяя солнечным лучам достичь земли. Казалось, погода вторила настроению Маринетт Дюпен-Чен. Она сидела, закутавшись в одеяло, и смотрела на постеры с Адрианом, коими была увешана практически вся её комната. Девушка роняла слезы, и пыталась понять — что она сделала не так? Почему она такая неудачница?       Утро начиналось довольно-таки неплохо. Брюнетка проснулась гораздо раньше обычного. Тикки мирно посапывала на подушке у изголовья кровати, и Маринетт не стала её будить. Настроение было замечательное, несмотря на капли дождя, методично бьющие в стекло. Сегодня она не струсит и обязательно признается Адриану в своих чувствах!       После тщательных сборов и завтрака, Дюпен-Чен вышла из пекарни и отправилась в парк, где в такую паршивую погоду проходила фотосессия предмета её обожания. К несчастью, у девушки уже вошло в привычку изображать из себя сталкера. Она расположилась за ближайшим деревом и приступила к молчаливой репетиции своего признания.       «Приветик, Адриан!» Нет, не пойдет, слишком развязно. «Доброе утро! А я и не знала, что у тебя сегодня фотосессия.» Да кого она обманывает, конечно же, она знала! «Доброе утро, Адриан! Я бы хотела с тобой поговорить, не возражаешь? В общем, я хотела сказать, что ты давно мне нравишься.… Вовсе не как друг.… Более того, я люблю тебя». Да, слишком мелодраматично, но ничего лучшего брюнетка не придумала. Оставалось только дождаться окончания съемок. Но её заметили раньше. — Маринетт? Привет, что ты тут делаешь? Еще и в такую погоду, — удивленно спросил Адриан, направляясь в сторону испугавшейся Дюпен-Чен. — Я?! Ой… да ничего особенного… Я… ты… Мы можем поговорить? — Её трясло от волнения, мысли путались, голова кружилась. Ей стоило громадных усилий взять себя в руки. — Да, конечно. Выкладывай, — парень с интересом наблюдал, как одноклассница меняется в лице. — Эм. Ну, к-как бы… Я хотела сказать, — девушка отчаянно пыталась вспомнить свою репетицию и текст своего признания. — Я… я… Адриан, я люлю бебя… то есть… ох… люблю тебя… — на последней фразе голос Маринетт превратился в еле слышный шепот.       Судя по виду Адриана, он был весьма ошарашен подобным заявлением. Парень неловко переступил с ноги на ногу, а затем осторожно взял брюнетку за руку. — Прости Маринетт… Ты мне… тоже нравишься, но как подруга. Прости, что не могу ответить на твои чувства… — Агрест вновь сделал паузу в словах и отвел взгляд. — Я люблю другую…       Мир рухнул. Во всех смыслах. Девушка чувствовала, как её выворачивает наизнанку от боли. Маринетт так долго грела себя надеждой на ответные чувства своего кумира, но видимо не судьба. Какая же она дура! Как она могла поверить, что такая посредственность и сплошная катастрофа могла получить желаемое? Глупо было даже думать о такой возможности. Исчезнуть, ей надо просто исчезнуть и никогда не существовать… — Маринетт! Ты в порядке? — парень деликатно взял её за плечи и пытливо заглянул в побледневшее лицо Дюпен-Чен. — Нет… То есть да! Я…я в порядке! Я понимаю!.. Прости… — от этого стало еще больнее. Хорошо хоть Адриан не рассмеялся ей в лицо. Сдерживая слезы отчаяния, брюнетка развернулась и опрометью бросилась домой…       Тикки летала вокруг поникшей подопечной и пыталась её успокоить, но все тщетно. Маринетт никак не реагировала на её слова. Она была раздавлена, и ничего не могло ей помочь, даже заботливая квами. Поток утешений и подбадриваний прервал телефонный звонок. Звонила Алья, лучшая подруга и личный психолог Дюпен-Чен. — Алло… — сдавленным голосом ответила девушка. — Приветик, Маринетт, как ты? Что с голосом? — веселый голос подруги еще больше ввергал в пучину отчаяния. — Я ему призналась, — опустошенно ответила Маринетт. — Он отверг меня. — ДА ЛАДНО?! Ну, ты даешь! Как ты только решилась? Я сейчас прибегу, жди.       С этими словами шатенка повесила трубку, а Мари, отложив в сторону телефон, продолжила невидящим взглядом смотреть на постеры.

***

      Спустя примерно час на пороге пекарни появилась Алья. Двери ей открыла Маринетт. Увидев состояние подруги, девушка ужаснулась и добавила в список важных дел еще одно — убийство Адриана Агреста. Она бы никому не позволила бы сделать больно своей любимой подруге, и уж тем более не позволила бы ей убиваться из-за какого-то красавчика-модели. Раз Агресту пришлись не по душе чувства дочери пекаря, значит, он и мизинца её не стоит. Ух, попадись ей только этот избалованный чурбан, шатенка порвет его в клочья!       Они поднялись в комнату к Маринетт. Расстроенная девушка зарылась в импровизированный кокон из одеяла, а Сезер уселась рядом с ней на кровать, лицом к подруге. Брюнетка поведала ей, как прошло признание, каков был ответ парня и, вдруг, к ужасу блоггерши, залилась слезами. Девушка пыталась успокоить рыдавшую подругу и, подсев ближе, обняла Дюпен-Чен. В этот момент в Алье словно что-то щелкнуло, но что, девушка понять не смогла. Но следом в её голове появилась весьма четкая мысль — она никогда больше не выпустит эту хрупкую девушку из своих объятий. Никогда и ни за что!       Шатенка давно поняла, что Маринетт для неё больше чем подруга, но не могла открыто признаться в этом. Она прекрасно знала, что Дюпен-Чен безответно влюблена в Адриана. Блоггерша даже не знала, за что ненавидела его больше всего: за то, что он являлся предметом воздыхания брюнетки или за то, что мучил бедную влюбленную девушку, не отвечая ей взаимностью. Одному Богу известно, как Алья завидовала Агресту! Как бы она хотела оказаться на месте смазливого блондина, что бы купаться в восторженных взглядах Маринетт, принимать от неё подарки и видеть румянец на её щеках. А в ответ дарить ей свою любовь…       Одеяло сползло с плеч брюнетки, стягивая за собой бретели тонкой хлопковой майки. Алья тяжело сглотнула, и едва отдавая себе отчет, подняла руку, что бы коснуться нежной кожи. Она всегда считала Маринетт очень привлекательной, но старалась этого не показывать. Подруга незамедлительно ответила на прикосновение судорожным вздохом и подняла раскрасневшееся, заплаканное лицо. Шатенка смотрела на неё с такой нежностью, что брюнетка судорожно всхлипнула. Наблюдая за реакцией Маринетт, подруга нежно провела кончиками пальцев от плеча до основания шеи и скользнула к подбородку. Она видела, как нежная кожа покрывается мурашками, как глаза брюнетки мгновенно высыхают и смотрят на неё с удивлением. Внутри Сезер словно бушевал ураган эмоций. Голова кружилась от нахлынувших чувств, да так, что девушка готова была рассыпаться на мириады осколков.       Алья видела, как Маринетт смутилась и попыталась отвести взгляд. Она видела непонимание и смятение на раскрасневшемся лице подруги. Мулатка не дала ей отвернуться, нежно удержав девушку за подбородок. Она ощупывала взглядом каждый миллиметр лица подруги и ощущала, как где-то внизу живота расползается настойчивое тепло. Глаза блоггерши заволокло сладким дурманом, мозг окончательно сдавал позиции и даже настойчивый голосок, твердивший, что это не правильно, утонул в водовороте чувств и ощущений. Маринетт осторожно коснулась щеки Сезер и прорвала последнюю преграду в самообладании девушки. Алья медленно, что бы не спугнуть, приблизилась к брюнетке, кончиками пальцев очерчивая линию скул.       Она видела, как Маринетт замерла. Взгляд шатенки помутнел, карие глаза излучали похоть и желание. Сезер старалась вкладывать максимум нежности в свои прикосновения. Она раздевала брюнетку взглядом, еще сильнее будоража своё тело и душу. Казалось, каждое прикосновение посылало электрические импульсы прямо в сердце разгоряченной красавицы, а затем устремлялись куда-то в недра к разрастающемуся возбуждению. Алья видела, как Маринетт, опьянённая жаром подруги, потянулась навстречу, облизывая пересохшие губы. Невинные прикосновения вызвали фейерверк чувств, дыхание участилось, сердце на мгновение замерло, а после возобновило удары с удвоенной силой. Руки Маринетт начали нежно скользить по лицу и волосам мулатки.       Алья прикрыла глаза от удовольствия, осознавая, что её возлюбленная ответила. Но этого мало. Отстранившись на доли секунды, шатенка кончиком языка обвела контур губ брюнетки и та приоткрыла их, позволяя углубить поцелуй. Приглашать дважды не пришлось. Девушка с рваным вздохом скользнула языком в рот Маринетт. Пальцы скользнули по подбородку и опустились на верхний край майки, осторожно стягивая его вниз, открывая аккуратные девичьи холмики. Без малейших колебаний, Алья распутала кокон одеяла, в который была завернута подруга. Она жадно сминала губы девушки, прикусывая и облизывая их, чем вырывала у брюнетки рваные стоны. Желание росло, сладостной истомой отдаваясь в низу живота и заставляя белье намокать еще сильнее. Нужно срочно избавиться от назойливой одежды. Зацепив край майки пальцами, шатенка потянула ткань вверх, побуждая подругу поднять руки. Ненужная вещь оказалась в углу комнаты.       Тем временем, брюнетка бросила вызов пуговицам на рубашке подруги. Непродолжительный бой и предмет одежды, как и предыдущий, был отброшен в сторону. Тонкая хлопковая преграда сминалась под настойчивыми ладошками Дюпен-Чен. Тонкие пальчики выводили причудливые узоры на коже. Блоггерша чувствовала решимость в до недавнего скромной и тихой девушки. Разорвав поцелуй, Маринетт скользнула к уголку губ, скользнула ниже и опалила горячим дыханием шею, припав губами к пульсирующей жилке. Алья дрожала от прикосновений, водя кончиками пальцев по плечам и лопаткам возлюбленной, выгибалась навстречу жарким поцелуям. Дюпен-Чен завела руки за спину шатенки и расстегнула бюстгальтер. Хлопок упал на кровать. С уст Сезер слетел гулкий стон, и они вдвоем повалились на простыни.       Алья, недолго думая, коснулась губами ложбинки на груди брюнетки. Маринетт выгнулась навстречу ласкам и тяжело задышала. Но мулатка не останавливалась. Проведя языком по груди, она губами захватила в плен сосок и мягко обвела ореол языком. Дюпен-Чен заметалась и застонала под ласками искусительницы, её колени сами собой съехались, а грудь тяжело вздымалась. Алья скользнула пальчиками по плоскому животику Маринетт. Каждое прикосновение, дыхание и поцелуй опьяняли.       Губы сместились вслед за пальцами на живот, но долго там не задержались. Едва отстранившись, Алья подцепила резинку шорт Маринетт и стянула их вниз. Она невесомо коснулась фиолетового хлопка, и настойчиво стянули его. Дюпен-Чен покраснела и попыталась свести ноги, но шатенка этого не позволила. Казалось, брюнетка видела, какие эмоции написаны на лице подруги: обожание, вожделение, восхищение и животная страсть. Тяжело сглотнув, мулатка обвела кончиком пальца гладкий бугорок и скользнула ладонью в промежность. Она была такая… влажная. Алья отползла назад и замерла возле бедер подруги. И требовательно разведя ноги брюнетки, она приникла к клитору губами. Маринетт еще больше заметалась и прерывисто застонала. -А-Алья… Ох… Что же ты дела-аешь? — казалось, брюнетка больше не могла себя контролировать. Откинув стеснение, она зарылась пальчиками в каштановую гриву и раскинула ноги шире. Алья видела, как в затуманенном взоре подруги то и дело вспыхивали искры от умелых движений языком. Она чувствовала, что еще чуть-чуть и её возлюбленную накроет волной небывалых ощущений. — Алья… давай нем… немного сменим позицию… — на мгновение в глазах искусительницы промелькнул шок, но затем в шатенка игриво вздернула бровь, коварно улыбнулась и кивнула. Теперь Маринетт была сверху. Её ловкие пальчики уже без стеснения изучали каждый миллиметр кожи блоггерши, щипали затвердевшие соски и сминали упругую грудь. Мулатка беззастенчиво стонала, чем вызывала восторг у брюнетки. Озорной огонек в глазах брюнетки привлек внимание Сезер. Расположив ноги по бокам плеч Альи, Дюпен-Чен, в начале, стянула с неё штаны и нижнее белье, а затем принялась ласкать подругу языком, как до этого делала она. Шатенка едва с ума не сошла и с удвоенной силой принялась повторять движения Маринетт.       Безумное желание и страсть сплелись в замысловатом танце языков двух разгоряченных девушек. Тишину разрывали лишь хриплое дыхание и рваные стоны. Пальцы рук впивались в бедра, а с губ слетали восторженные имена.       Оргазм настиг их одновременно. Когда сладостный миг прошел, девушки упали без сил. Они смотрели друг другу в глаза, и в голове каждой звучала лишь одна фраза: «Теперь я тебя никуда не отпущу!» — Я тебя люблю — прошептали теперь уже больше чем подруги, улыбнулись друг другу и, обнявшись, крепко уснули.