Доказано Хаято

Рю — гребаный мажор. Хаято мрачно клянется в этом каждый раз, когда видит, как Рю втирает в свои маленькие руки дорогущий «увлажняющий и питательный» крем, приходит в школу с моднейшей сумкой из натуральной кожи, пахнет парфюмом от «Шанель» или делает еще что-нибудь такое, чего не делает сам Хаято. Хаято не понимает, почему они вообще дружат, мажоров он терпеть не может и с удовольствием бы учил их уму-разуму при помощи кулаков, но возможно, это из-за того, что Рю иногда платит за его порцию рамена или колу. Да, скорее всего, они дружат именно поэтому. Когда Хаято впервые оказывается в комнате Рю, она поражает его своей пустотой и простотой. Он приподнимает бровь (нет, ему совсем неинтересно), подходит к комоду и начинает открывать ящики. Рю пытается оттащить его за плечо и презрительно фыркает, но Хаято отмахивается, берет с полки флакон и брызгает на своего друга одеколоном. — Глупость какая-то, — говорит он и брызгает и на себя тоже, а потом втирает одеколон в кожу и нюхает ладонь. — Нет, серьезно! Кому придет в голову заглушать свой собственный запах? Это так тупо. Ты — самовлюбленный придурок, Рю. Рю закатывает глаза и идет к окну, не обращая на него внимания. Хаято разбрызгивает одеколон по комнате и кашляет, потом что у него щиплет в глазах, но жидкости в модном бутыльке, кажется, совсем не убавилось. Это просто смешно. Он начинает прыгать на аккуратно заправленной кровати, и Рю пристально смотрит на него, скрестив руки на груди. Его взгляд пронизывает насквозь и сулит столько же угроз, сколько снежная буря на Хоккайдо, или в Антарктиде, или где там еще холодно. — Моя мама внизу. Если хочешь и дальше приходить ко мне в гости, думаю, тебе следует перестать вести себя как умственно отсталый уличный попрошайка. — Зануда, — передразнивает его Хаято и спрыгивает на пол с громким: «Бум», от которого трясется пол. — Серьезно, ты страшный зануда. Такой напыщенный. Ну давай же, расслабься хоть чуть-чуть. —Ты сам захотел прийти, — отвечает Рю, подняв брови. Кажется, речь Хаято не особо его впечатлила. — Мы очень разные. Раз уж ты пришел, веди себя прилично, или тебя не будут сюда пускать. — Да-да, — отмахивается Хаято, который уже роется в шкафу. — Эти шмотки просто нелепы. Что это за ткань такая вообще? — Обычная, — отвечает Рю и садится на кровать, продолжая следить взглядом за Хаято. Его руки все еще сердито скрещены на груди. — Ух ты, у тебя и шарфы есть! — паясничает Хаято, вытаскивая из шкафа толстый шерстяной шарф. Рю пожимает плечами, как будто ему и правда страшно наскучили выходки Хаято. — Раз ты его все равно не носишь, я возьму его себе. — И будет хвастаться этим шарфом, как будто он с самого начала принадлежал ему. — Как хочешь, — отвечает Рю со вздохом и падает навзничь на кровать. — Скажи, когда закончишь и мы сможем, наконец, уйти. Хаято запрыгивает на кровать к Рю и начинает обматывать шарфом не только свою шею, но и шею Рю заодно. Рю пытается оттолкнуть его руку, но у него ничего не получается, потому что Хаято садится на него сверху и придавливает его коленями, самодовольно ухмыляясь. — Слабак, — дразнит он Рю. — Да без меня из тебя бы давно котлету сделали, придурок. — Да наплевать, — отвечает ему Рю. Его взгляд все еще ледяной. — Закончил? —Ты даже разговариваешь, как какой-нибудь гребаный аристократ, — продолжает Хаято туже затягивая шарф. — Ох, какой же ты высокомерный! Рю не дает себе труда сказать что-нибудь в ответ и просто лежит, не двигаясь, как будто не желает попусту тратить время на то, чтобы спихнуть Хаято с себя или бросить ему вызов. Хаято вдруг осознает, что Рю его реально бесит. Бесят его холодные руки и ноги, дурацкие короткие ресницы и тощая задница. Рю — вылитая девчонка. Ну, не на самом деле, он не особо привлекателен или красив. Хаято смотрит на губы Рю, пухлые и причудливой формы. Не, ну может, он все-таки немножко привлекателен, но это все равно не повод, чтобы вести себя, как девчонка. Нет уж, игра не стоит свеч. — Я мог бы научить тебя. Сделать крепче и выносливее, — предлагает он, самодовольно ухмыляясь. Рю смотрит на него со скучающим видом и вздыхает. Хаято поджимает губы. — Ты что, смеешься? — Если тебе хочется так думать... Хаято хватает Рю за пах и наконец-то видит реакцию. Видит, как Рю вздрагивает и напрягается, как сверкнули его глаза перед тем, как он снова принял апатичный вид. Хаято победно улыбается и сжимает ладонь еще сильнее, наклоняя голову набок. — Ты просто тряпка, Рю. У тебя и яиц-то нет. — Может, ты так говоришь, потому что у тебя самого с этим проблемы? — спрашивает Рю, совершенно не боясь спровоцировать знаменитую вспыльчивость Хаято. — Волнуешься, есть ли яйца у тебя самого, и пытаешься нащупать мои, чтобы сравнить? Хаято вспыхивает, сжимает губы и надавливает еще сильнее. Рю даже и глазом не ведет. Возможно, его мышцы немного напряжены, а тело подозрительно неподвижно, но он отказывается как-то реагировать. Может, у этого придурка все-таки есть яйца. — Ты ведь понимаешь, какое впечатление производишь, продолжая вот так сжимать мой пах? — наконец произносит Рю. Его голос слегка напряжен и вместе с тем спокоен. Он продолжает смотреть Хаято прямо в глаза, и в его взгляде чувствуются решимость и сила. Хаято презрительно фыркает и отпускает руку. Он тоже не отводит взгляд, не желая уступать в споре. — Раз уж мы об этом, ты ведь понимаешь, какое впечатление производишь ты? Прости, но в команде Ябуки геев нет, — насмехается он, проводя рукой по щеке Рю. — Кстати, думаю, ты еще должен доказать, что ты не гей, помимо всего прочего. Но хотя, может, ты и правда не гей, несмотря на все эти красивые штучки. Ты слишком мажористый для того, чтобы быть геем. — Я ничего не должен тебе доказывать, — Рю отталкивает его, разматывает шарф и встает с кровати, поправляя волосы. — Это ты ко мне полез. — Эй, я все-таки лидер, — с угрозой в голосе говорит Хаято, вставая. Он отказывается верить своим ушам — неужели Рю хочет взбунтоваться? — Если не хочешь, чтобы на твоем красивом личике появились синяки, тебе лучше не забывать об этом. — Может, мне стоит самому стать лидером? — в голосе Рю слышна насмешка. Cузив глаза, он встречает злобный взгляд Хаято. — Если тебе кажется, что я боюсь синяков, посмотри получше. И правда, на лице Рю видны следы не полностью сошедших синяков. Он похож на плохого парня, и это выглядит круто. Настолько, что Хаято и правда задумывается, а не отнестись ли ему к этому вызову всерьез, несмотря на отвратительно сильный запах одеколона. — Это всего лишь доказывает, что ты мазохист и тебе нравится, когда тебя бьют, — произносит он нараспев. Он берет Рю за руки и толкает его назад. Вот только ему удается сделать не больше двух шагов, а потом Рю останавливается, как вкопанный, и Хаято не удается сдвинуть его с места, как бы он ни старался. — Чертов котенок-мазохист! — А ты — мокрая псина, — отвечает Рю и запускает пальцы в волосы Хаято. Хаято резко отшатывается назад и кричит, выставив руки перед собой: — Что это было? ЧТО ЭТО БЫЛО? Рю вздыхает и слегка наклоняет голову, как будто не может себе представить ничего более выматывающего и раздражающего, чем разговор один на один с Хаято. — Ты что, бля, гей? — Нет, ты просто слишком сильно отреагировал, — поправляет его Рю. — Слушай, может, пойдем уже? Пока моя мама не решила угостить нас чаем, чтобы познакомиться с тобой поближе. — Я ненавижу чай, — фыркает Хаято и закатывает глаза. — О, да у тебя и балкон тут есть, богатенький ты наш. Он выскакивает на балкон, перевешивается через ограждение и смотрит вниз с радостным волнением на лице. Может, иметь в компании мажора — это все-таки клево. Ну, типа того. — Заходи в комнату, придурок, — командует Рю, держа дверь открытой. Не его лице написано раздражение, а на виске бьется жилка. — Нет, серьезно. Ты вообще можешь спокойно посидеть на месте? Что ты опять задумал? — Так ты, типа, собираешься унаследовать отцовские деньги, да? — громко спрашивает Хаято. В его словах столько же насмешки, сколько в кобре — яда. — Светлое будущее, все такое. Хороший мальчик. — Это не твое дело, — отвечает ему Рю. Его голос звучит напряженно, в словах слышен лед. — Кто знает, может, он лишит меня наследства, если я решу жить по-своему. — Тогда ты женишься на богатой девушке и заведешь богатых детишек, и вся ваша богатая семья будет жить на какой-нибудь дорогой вилле где-нибудь в хорошем районе, — громко продолжает Хаято, раздраженно барабаня пальцами по щеке. — Богатые ублюдки, которым наплевать на остальных. — Это не твое собачье дело, — отвечает Рю, прислонившись к косяку и не трогаясь с места. — Хочешь избавиться от всего этого? — с дьявольской ухмылкой спрашивает Хаято, обернувшись к нему. Его глаза горят от предвкушения. Рю поджимает губы и вопросительно наклоняет голову. Ухмылка Хаято становится еще шире. Он притягивает Рю к себе, на балкон, и страстно его целует. — РЮ?! Поцелуй прекращается, и Рю судорожно ищет источник звука. Он встречается глазами с разъяренным отцом, который стоит во дворе, сжимая в руке портфель и ключи от дома. Он с отвращением и бешенством смотрит на двух одноклассников, стоящих на балконе. Хаято обнимает Рю пониже талии, привлекает к себе и, радостно и самодовольно улыбаясь, машет отцу Рю рукой. Отец Рю врывается в дом, и Рю высвобождается из объятий Хаято. Его трясет, он напряженно ждет, когда этот бушующий ураган доберется до его комнаты. Хаято снова чмокает его в губы и спрыгивает с балкона на землю. Рю наклоняется через ограду и видит, как Хаято показывает ему этот дурацкий жест в виде буквы «V» и пару раз сгибает пальцы. Он все еще широко ухмыляется, абсолютно довольный собой. — Просто хотел убедиться, что мы с тобой будем в одинаковых условиях! — подло хихикает он и взмахивает рукой в приветственном жесте. — Удачи! Потом Хаято развивает спринтерскую скорость, убегая по газону, а в дверь Рю вламывается ураган. Про себя Рю отмечает, что впредь не стоит забывать — Хаято способен на все, что угодно.