Understanding

      Шикаку точно помнит тот день, когда понял, что противоположный пол его сына интересовать не будет.       Они должны были ненадолго заглянуть к Иноичи, но этот визит несколько затянулся из-за того, что некоторые из старших детей семейства Яманака, исключительно мальчики, потащили молодого наследника Нара в сад. Шикаку помнит каждую деталь и внезапную ясность своих мыслей, пока он наблюдал, как его шестилетний сын смущается от оказанного ему внимания со стороны детей клана Яманака, расспрашивающих его о занятиях в Академии.       — Мой сын гей, — думал он, когда шёл домой, а Шикамару спал на его спине.       Шикаку больше не думал о (возможной) сексуальной ориентации своего сына вплоть до того дня, когда Шикамару окончил Академию. Наблюдая за своим сыном, выходящим из дверей Академии, с завязанным на плече протектором Конохи (он наполнял Шикаку такой гордостью, даже несмотря на полное отсутствие сомнений в том, что Шикамару все равно пройдет), а затем был шокирован копной светлых волос, следующей сзади его сына, что пробуждала воспоминания, о которых Шикаку предпочёл бы не думать. Он слишком хорошо знает этот блондинистый цвет. Помнит, что этот цвет был присущ другому человеку, за которым он последовал бы в ад, дорогому другу, мысли о котором до сих пор заставляют сердце Шикаку сжиматься от боли.       Сын Йондайме Хокаге входил в число выпускников, и Шикаку чувствовал одновременно и радость, и грусть за этого мальчика.       Он удивился, когда сын Минато, Наруто (услужливо подсказало ему подсознание), подошёл к Шикамару и сжал в сдавливающих ребра объятьях (в этом мужчина был уверен). Он наблюдал, как Наруто резко жестикулирует, непрерывно тараторя. Шикаку ожидал, что Шикамару закатит глаза и проигнорирует мальчика, но тот сделал наоборот. Шикамару улыбнулся. Слабо, но абсолютно по-настоящему. Шикаку может на пальцах одной руки подсчитать количество людей, которые когда-либо получали такую искреннюю улыбку от его сына, но он никогда не думал, что сын Минато окажется одним из тех немногих привилегированных. Он даже не знал, что его сын знаком с этим мальчиком, тем более, что они учились в одном классе, а ведь Наруто известен своими шалостями.       Шикаку знал тогда, что стал свидетелем чего-то важного для своего сына. Страшная миссия по возвращению маленького предателя Учихи, случившаяся спустя месяцы после этого, будто обухом по голове ударила мужчину, ещё сильнее укрепляя веру в то, что его сын был геем.       Он пошёл в больницу, чтобы проверить Шикамару, который проводил там все свое время после поразительно неудачной миссии. Он думал, что найдет его в палате Чоджи, но мальчишка Акимичи отрицательно покачал головой на вопрос Шикаку, прежде чем ответить, что Шикамару был в палате Наруто.       Когда он вошел в палату Джинчурики, то нашел Шикамару лежащего на больничной койке рядом с Наруто. В отличие от его сына, блондин бодрствовал. Он застыл, когда голубые глаза (такой знакомый синий цвет) наполнились подозрением и легким страхом при столкновении взглядами. Шикаку быстро заметил, что Наруто, казалось, напрягся, наклоняясь в сторону Шикамару. Руки мальчика застыли так, будто норовя отодвинуть Шикамару подальше от Шикаку, не зная, чего ожидать. Словно готовился к тому, что им обоим сейчас не поздоровится.       «Почему?» — Шикаку задумался на долю секунды, прежде чем его осенило. Мальчик подвергался нападкам со стороны граждан, на него неоднократно совершали покушения, и он вспоминает, как одна семья несколько лет назад наказала своего ребенка за игру с блондином.       «Он боится, что я буду злиться на Шикамару за то, что он рядом с ним…» — сделал вывод Шикаку и медленно сделал шаг вперед. Наруто еще больше напрягся и почти незаметно вздрогнул от того, как саднили его раны. Шикаку нисколько не был удивлен, видя, что, по-хорошему, блондин должен быть мёртв. Только благодаря удивительной живучести Узумаки и пассажиру внутри него, он был всё ещё жив, более-менее бодр, оставался в сознании и мог двигаться.       — Проблематично… Ты дергаешься так, что можешь разбудить его, — сказал Шикаку и улыбнулся, позволив себе расслабиться. Он не хотел, чтобы мальчик боялся его или думал, что, поскольку его сын дружил с джинчуурики, Шикаку может причинить кому-то из них вред (из-за того, что блондин привык к ненавидящим его людям, он обоснованно полагал, что Шикаку возможно попытается сделать больно ему или собственному сыну, отчего Шикаку был жутко зол на жителей деревни). Наруто просто моргнул, прежде чем маленькая мягкая улыбка растянула уголки его губ, а напряжение и адреналин немедленно покинули тело мальчика. Наруто прилёг рядом с его сыном — легкий прилив адреналина, который он получил, когда старший Нара вошел в палату, вымотал мальчика ещё сильнее и тот больше не мог бодрствовать.       После этого стало тихо. Внимание блондина полностью занимал лежащий рядом мальчик, и ничего другого вокруг, в тоже время сам Шикаку невольно наблюдал как Узумаки медленно погружался в сон. Он пришел к выводу, что Наруто больше не считал его угрозой для него самого и Шикамару (что заставило Шикаку почувствовать себя немного оскорбленным; да чтобы он причинил вред своему родному сыну? Никогда.). Другой вывод настиг его спустя несколько часов, когда Шикамару проснулся и посмотрел на мальчишку. Наруто прижимался к младшему Нара, закинув одну руку на него. Шикамару не заметил, как его отец выскочил из комнаты, и Шикаку покинул больницу, снова и снова прокручивая в голове мягкость и любовь, виднеющуюся во взгляде сына.       — Мой сын влюблён, — думал он, когда шёл домой, погружённый в свои мысли.       За три года, что Наруто отсутствовал, Шикаку в очередной раз убедился в том, что его сын был влюблен в блондина. Шикамару закрылся в себе после того как Наруто ушел, и всё стало гораздо хуже, когда Асума умер. Шикаку сначала хотел позволить Шикамару самому справиться со своей виной и скорбью, но, когда стало ясно, что ему станет только хуже без вмешательства, мужчина пришёл к нему. Он помнит слезы, которые его сын выплакал по Асуме, как тот хладнокровно замышлял смерть убийцы, а затем выполнил свой план без угрызений совести. Старший Нара вскользь задался вопросом, сможет ли конкретный светловолосый мальчик помочь Шикамару двигаться дальше.       Шикамару оправился от смерти Асумы, приняв ее (месть убийце своего учителя сыграла свою роль, признавал мужчина) и двинулся дальше, но что-то все еще было не так. Никто другой, возможно, не заметил этого, но Шикаку знал своего сына. Кусочек пазла исчез. Только благодаря возвращению в деревню одного конкретного светловолосого мальчишки, свет в глазах его сына оживился, Шикаку в этом не сомневался. Шикамару любил Наруто, хотя, похоже, не понимал этого.       — Но чувствует ли Наруто что-то к моему сыну? — подумал Шикаку, увидев, как Наруто и Шикамару ели в любимой раменной блондина.       Не под пристальным посторонним вниманием, Наруто начал проводить много времени на территории клана Нара, тщательно анализируя с Шикамару всю имеющуюся информацию об Акацуки. Прежде чем он успел стать неотъемлемой частью этого дома, Шикаку отвел блондина в сторону, говоря ему, что гостевая спальня полностью в его распоряжении и он может пользоваться ей, когда заблагорассудится, потому что это слишком хлопотно — каждый вечер уходить, чтобы поспать, а потом вновь возвращаться.       Мужчина надеялся, что мальчишка, спящий в гостевой комнате, что-то сообразит, потому что возникшее между ним и его сыном напряжение заставляло Шикаку едва ли не лезть на стену, он даже был на грани вмешательства. Эти двое должны перестать быть детьми и просто признаться. Когда мужчина повернул за угол, направляясь в комнату Шикамару, то думал о том, что нужно начинать что-то делать. Прямолинейность сработала бы лучше всего, вероятно… это сработало, когда Асума умер. Но делать тоже самое вновь, да ещё учитывая друга-парня сына, который невероятно отличался от него…       Когда мужчина подошел ко входу в комнату своего сына, то услышал резкий шепот, который постепенно становился громче. Шум голосов внезапно стих, после внутри раздался громкий стук и приглушенное восклицание «Наруто!» было последним, что мужчина услышал, когда окончательно стало тихо. Зная, что скорее всего, он должен развернуться прочь и оставить их, но Шикаку не смог устоять перед своим любопытством, осторожно приоткрывая дверь. Мужчина заглянул внутрь и смог различить Наруто, склонившегося над сыном, их лица были ужасно близко и… ну наконец-то. Закрыв дверь так тихо, как только мог, Шикаку повернулся на пятках и ушел. Похоже, ему больше не было нужды вмешиваться в их отношения.       В действительности не изменилось ничего, кроме повисшей в воздухе натянутости, которая затем и вовсе бесследно исчезла, к большому облегчению Шикаку, и того, что Наруто часто спал в комнате Шикамару, а не в предоставленной ему гостевой. В первый раз, когда он застал их спящими (просто спящими, к счастью), он не придал этому должного внимания. Однако его жена стала замечать, что блондин чаще спал в комнате Шикамару, чем в гостевой. Шикаку очень ясно помнит, как Шикамару смотрел на них со сталью в глазах, готовый бороться, если его отношения с Наруто не будут одобрены. Мужчина тогда лишь слегка кивнул и улыбнулся. Завтрак в тот день был очень неловким, но Наруто, что неудивительно, способствовал непринуждённой беседе, после которой сложно было его не полюбить и не одобрить выбор сына. Жена Шикаку, Йошино, чуть не упала в обморок при виде блондина, когда узнала его, после с гордостью провозгласив Узумаки зятем, а себя его свекровью.       Наруто был принят в состав клана Нара и быстро стал частью их семьи. Шикаку и Шикамару никогда не сообщали об этом, и не давали старейшинам это как-то оспорить. Такова была реальность — Шикамару был с Наруто, и являлся частью их семьи, так что вскоре этот факт был понят и клан принял его. Мужчина никогда не забудет благодарность в глазах его сына и Наруто, когда это случилось.       Когда началась война, Шикаку был горд своим сыном как никогда. Он наблюдал за ним и будущим Хокаге (мужчина всегда знал, что Узумаки Наруто будет следующим Хокаге Конохи) прекрасно работающими в тандеме, и старший Нара не сомневался, что без этих двоих, без их связи друг с другом, ситуация на войне была бы намного хуже.       Шикаку присел рядом с Иноичи, едва оба закончили передавать сообщение для всех Каге. Вся его жизнь пролетела перед глазами. Он подумал о своей прекрасной жене, Йошино. Его сердце болело от мысли, что придётся оставить её, но она была сильной, и со временем смогла бы смириться с этим. Мысли мужчины переключились на Шикамару. Его сын был в хороших руках, и, хотя он знал, что причинит ему боль своей смертью, и что тот плохо справляется с горем, был уверен, что с его сыном все будет в порядке. В конце концов, на этот раз у него будет Наруто, который поможет ему преодолеть горе. Шикамару и Наруто будут друг с другом, а сын никогда не бросит свою мать даже в скорби. У Шикаку было ощущение, что Наруто тоже будет там, ведь этот мальчишка обладал особой способностью возвращать людям блеск в их глазах.       Они будут в порядке, они победят, они будут жить.       В последнее мгновение его настигло воспоминание о том, как сражался его сын. Тень Шикамару удлинялась, поддерживая яркого, полыхающего энергией молодого человека по имени Наруто, когда они прорывались сквозь поле битвы. Свет и тьма. В полной гармонии.       «Как поэтично…» — таковой была последняя мысль, вызвавшая мягкую улыбку на лице, после которой смерть настигла его.