***
Кирк хотел убить его. Но не мог. Рука сама замерла в нескольких миллиметрах от горла Разумовского, стоило тому пристально посмотреть в глаза О’Райли. Кирк никогда не мешкался, никогда не сомневался, но в этот раз он явно облажался. Очень крупно облажался. — Чай, кофе, чего покрепче? — Разумовский с самым будничным видом разглядывает парня, который прижимает к его горлу нож. — Думаю, кофе с чем-нибудь покрепче. А то вид у тебя невыспавшийся. Кирк смотрит на рыжего абсолютно непонимающим взглядом, пока тот с акцентом самым спокойным тоном расспрашивает, ЧТО ЕГО УБИЙЦА ХОТЕЛ БЫ ВЫПИТЬ. — Так ты идешь, или так и будешь на пороге стоять? — Разумовский легким движением выхватывает у Кирка нож, складывает его и спокойно идет в дом. Кирк, словно во сне, следует за ним.***
— Как же я всех ненавижу, — Кирк стоит на балконе, выдыхая сигаретный дым. — Но только не меня, — Сергей хитро улыбается, сидя в кресле позади мужчины и попивая из бокала дорогой виски. — Особенно тебя, мудак, — О’Райли бесцеремонно тушит сигарету о перила и кидает с балкона прямо в недавно стриженую траву. — Ты мне газон портишь, утырок, — последнее слово Разумовский произносит на русском, так что Кирку остается лишь по тону догадываться, оскорбили его или нет. — Уебище ты рыжее, — Кирк проходит мимо Разумовского, намеренно дергая за длинные волосы. — Вот договоришься мне, и утром от твоей блондинистой головы и следа не останется, — Сергей ухмыляется и откидывается на спинку кресла. — Будешь у меня фиолетовым в крапинку. В желтую крапинку. — Иди к черту, — Кирк останавливается у балконной двери. — Я пойду прогуляюсь. Не сдохни тут до моего прихода. — Если меня не убьют — не сдохну, не волнуйся, — отзывается Разумовский. Кирк иногда его просто ненавидит и жалеет, что в свое время сам не смог прикончить.***
— В следующий раз, когда решишь поохотиться, не забывай, что сам можешь оказаться мишенью, — Кирк, не церемонясь, взваливает Разумовского на плечо и оглядывается по сторонам. — Не помнишь, с какой стороны тебе прилетело? — У меня болевой шок, отвали, — голос Сергея тихий, из его бедра торчит стрела, отравленная или нет — сейчас не имеет значения. Главное — добраться до машины, не словив больше таких сюрпризов. — Разумовский, вот напомни мне, почему тебя все время кто-то хочет убить? — Потому что у меня есть власть и деньги, а еще я типичный злодей. — Значит другие типичные злодеи видят в тебе конкурента? — Кирк прислушивается, пытаясь среди звуков леса различить шаги преследователей. — Ну, — Сергей вздыхает, — вполне возможно. — Что ты за злодей такой, если сам себя защитить не в силах? — Кирк раздраженно фыркает. — Думающий злодей, за которого всю грязную работу выполняют наемники, — Разумовский шипит сквозь зубы. — Вообще-то раненых надо бережно носить. А что получил я? Болтаюсь бревном и разговариваю с твоей задницей. — А с чем ты еще хочешь разговаривать? — Ну… — Ладно, замолкни, я все понял, все уяснил, замолкни. — Но это не отменяет того, что мне ужасно больно, черт! — Разумовский морщится. — Потерпишь. За нами следят. Ублюдков трое, скорее всего. — Разберешься с ними? — Если подойдут ближе, то легко. Я тебе не волшебник по невидимым целям попадать. — Какой ты зануда, Кирк, — Сергей протяжно зевает и замолкает. — Вот же ж срани, а, все же отравленная, — О’Райли зло сплевывает под ноги. — Думаю, нашу машину они могли заминировать, значит, будем искать их транспорт. Главное не подохни раньше времени. Кирк осторожно перемещает Сергея из состояния бревна к себе на руки. Рыжий мирно сопит, уткнувшись носом в шею своего телохранителя. — Принцесса, блин, — Кирк краем глаза замечает блеск в тени деревьев и успевает увернуться: пуля пролетает, задевая только щеку. «Ублюдки, знают же, что с рыжим мудаком на руках я легкая мишень», — проносится у Кирка в мыслях. — Ладно, Разумовский, полежи пока, — Сергея осторожно опускают на землю, — а я разберусь с этими хмырями.***
— Тебя заказали, чтобы убить меня, да? — Разумовский легко играется с недавно отобранным ножом. — А то сам не догадываешься, — саркастично отвечает Кирк. — Ну, каюсь, догадывался, — Разумовский оглядывает Кирка с ног до головы и как-то неопределённо пожимает плечами. — Одна беда — я думал они наймут кого-то… повнушительнее. — Ну уж какой есть, никто не жаловался до сих пор. — Такой хмурой роже пожалуешься, как же, — Разумовский поворачивается спиной к Кирку, всем своим видом демонстрируя, что его эта «хмурая рожа» не впечатлила, и начинает разливать кофе по кружкам. — Ладно, хмурая рожа, к делу, — Сергей поворачивается, и взгляд голубых глаз устремляется прямо на О’Райли. — Мне давно нужен телохранитель, но я человек, понимаешь, занятой, мне некогда читать отзывы клиентов разбираться кто из вас лучше, поэтому я доверил это своим конкурентам. — Сергей за пару шагов преодолевает расстояние между ним и Кирком, и ставит на стол перед мужчиной кружку. — Не понимаю, — Кирк поднимает равнодушный взгляд на Сергея. — Ты первый, кто смог добраться до моего дома, из… — Разумовский на секунду задумывается, прикусывая губу, Кирк сглатывает и тут же отводит взгляд, Сергей продолжает, — Из сорока пяти человек. — Первый? Из сорока пяти? — Остальные мертвы. Охранная система. Сам придумал. Ну, думаю, ты её заметил. Сложно было? — На разочек сойдёт. — НА РАЗОЧЕК! Да пошёл ты! — Я все ещё могу тебя убить. — А если я предложу за работу моим телохранителем в два раза больше, чем тебе обещали за моё устранение? И это только за один месяц, если что. — А если я откажусь? — Кирк берет чашку с кофе, стоящую перед ним, и делает глоток. — Тогда я умру, — равнодушно пожимает плечами Разумовский. — Ну и умирай, мне-то какое дело? — кофе жжет горло, и О’Райли морщится. — Да, ты прав, абсолютно никакого, можешь идти, я просто предложил. — Почему ты хотел, чтобы я убил тебя? —внезапно спрашивает Кирк, и в зеленом глазу мелькает удивление. — И почему передумал, когда я приставал к твоему горлу нож? — Уже не важно, можешь идти, — Разумовский кладет нож на стол и толкает в направлении О’Райли. — Да и что сразу я передумал? Это ты не смог меня убить. Ты замешкался. Это твоя ошибка. Ты ошибся. — Ладно, не хочешь говорить — дело твоё. А я могу убить тебя позже, в контракте срок исполнения заказа прописан не был, — Кирк перехватывает оружие и, прикрыв левый глаз, задумчиво смотрит на Разумовского. — Так что это можно не считать ошибкой. Просто временная неопределенность исполнения. — Что? — Сергей недоуменно поднимает бровь. — А до этого момента я буду следить, чтобы никто не убил тебя раньше. — Ты… — Я просто предложил. — Я согласен.***
Разумовский приходит в себя, пытаясь восстановить последние события. Охота. Его подстрелили. Кирк тащит его как бревно. Темнота. Голова раскалывается, поэтому Сергей лежит с закрытыми глазами. Рана на левой ноге неприятно пульсирует. Могло быть и хуже. — Спящая красавица проснулась? — справа слышится насмешливый тон, и кровать, на которой лежит Разумовский, немного проседает. — Голова болит? Пройдет. Побочный эффект. Жив будешь, — холодная рука убирает с лица мешающуюся прядь. — Когда они уже от меня отстанут? — Сергей вздыхает и, не открывая глаз, перехватывает руку Кирка, прижимая ее к щеке. — Когда ты сдохнешь, мудак, — кружка, которую О’Райли держал в другой руке, с тихим стуком оказывается на прикроватной тумбочке. — Можешь открыть глаза. Ничего страшного. Суперзлодеи ничего не должны бояться. Особенно какой-то головной боли. — Если я открою глаза, а ты не улыбаешься, это будет величайшим разочарованием, и я буду жалеть, что вообще выжил, — саркастично заявляет Разумовский, наконец отпуская руку мужчины. — Тогда лежи с закрытыми глазами до конца жизни, потому что улыбаться ради каких-то рыжих сраней господня я не намерен. — Кирк! — Знал бы ты, как сильно меня раздражаешь. Разумовский чувствует, как его лицо обхватывают руки, как кровать по обеим сторонам от него проседает, чувствует, как Кирк целует его, кусает, смешивая вкус свежего кофе и его, Сергея, кровь. Этот человек ненавидит его сильнее всего в мире, ненавидит, потому что никак не может убить. Кирк отстраняется и проводит рукой по раненому бедру Разумовского, скрытому одеялом и пижамными штанами. — Так и быть, Рыжик, ради тебя я могу пропустить серию своего любимого сериала. — Ты сравниваешь меня с каким-то сериалом? — Сергей наконец открывает глаза и недовольно глядит на Кирка. — Проблема сериалов в том, — блондин нежно проводит пальцами по припухшим после укусов губам «рыжего мудака», — что они не умеют отсасывать. — Ублюдок! — Разумовский хватает подушку и швыряет в Кирка. — Больше не буду… — Я уже говорил, как ты меня бесишь? — В следующий раз набей себе татуировку с надписью: «Я ненавижу сраного Разумовского». — Ты же напрашиваешься, да, гад? — Нет, просто предлагаю тебе рассказать о своей ненависти всем вокруг. — Напрашиваешься! — Твою мать, Кирк, я боюсь щекотки! Прекрати, перестань! Ты чего творишь? А… Хорошо… Можешь продолжать… Я люблю тебя.