Не откладывай на завтра

Вопреки бытующему стереотипу о ботаниках-заучках, Форд вовсе не был ведомым и безвольным. Наоборот, с раннего детства у него были сформированы жёсткие рамки допустимого – сначала внушённые родителями, а к двенадцати годам его не по возрасту пытливый ум и наблюдательный взор стали формировать и собственные. Ещё Форд умел говорить «нет». Делал он это редко, но если уж делал, то означало это только «нет». В противовес же ему брат-близнец Стэнли – непомерно, на грани безрассудства, отважный, всегда готовый броситься на защиту Форда – абсолютно не умел отказывать. Нет, понятное дело, он вполне успешно отлынивал от работы, в споре не желал идти на уступки, но когда дело касалось «Что, слабо?» у Стэна напрочь отказывало и без того слабо выраженное критическое мышление. И Форд не раз этим пользовался, хоть, к чести его сказать, только в крайних случаях, не утяжеляя совесть злоупотреблением лайфхаком. Вообще, несмотря на то, что Стэнли был вредным и задиристым упрямцем, он был очень добрым, как ни пытался скрыть своё мягкосердечие за напускной «крутостью», и твёрдость Форда гармонично уравновешивала их дизиготный тандем. Форд собирался в гости к МакГаккету, когда, проходя мимо гостиной, обнаружил брата, свернувшегося клубочком в кресле пратёти Мэйбл. – Стэнли, ты дома? Ты разве не должен был… – начал только Стэнфорд, но выражение лица, которым его встретил брат, не дало закончить фразу. – Стэн, что случилось? – посерьёзнел он, поправляя очки. Если и есть ситуация, способная заставить неунывающего Стэна Пайнса выглядеть подавленно, то она явно критическая и требует особого внимания. – Он такой… странный, – надсадно выдавил из себя Стэнли, а Форду даже не потребовалось уточнять, кто именно «он». Бад Глифул, сын владельца «Шатра Телепатии». Форд никогда не зазнавался на почве своей совершенно очевидной одарённости, не был он и излишне подозрительным нелюдимом. К собственному удивлению, он свёл знакомство с юным поколением Грэвити Фоллз, и оно его даже приняло: и талантливый Фиддлфорд, и большой, как скала, приветливый Дэн, и добродушная, забавная Джесс. Они буквально открыли Форду его новую, очень даже коммуникабельную сторону. Но вот Бад с самого начала произвёл неприятное впечатление. Может, повлияла также и нелестная рецензия на Глифулов пратёти Мэйбл. Однако впечатлительному Стэнли этого было не объяснить. Да Форд, если честно, и не пытался. Брат-близнец, как и добрая часть посетителей, пришёл в восторг от претенциозного шоу и загорелся идеей выпытать секреты всех фокусов, которые показывал публике Бад. Стэнфорд вздохнул, понимая, что Фиддлсу придётся его подождать. – Что случилось? – Он сел на подлокотник. – Мне казалось, тебе понравилось быть «учеником чародея» и ползать по автомобильному кладбищу, нервируя ту сумасшедшую старуху. – Он сам меня нервирует, – буркнул Стэнли, не заметив иронии, и плотнее притиснул колени к груди. – И чем? Стэн насупился. В ночь после выступления юного Глифула он радостно поделился с братом новостью: Бад при новой встрече обещал по секрету показать ещё фокусов, но вот брат энтузиазма его явно не разделял. – Ты уверен, что мы должны общаться с ним? – осторожно спросил он тогда. – Его семья не нравится пратёте Мэйбл, а это о чём-то да говорит. – Это говорит о том, что пратётя Мэйбл, как и мама с папой, готова мириться со всем, что не мешает ей грести деньги с глупых туристов. А папа Бада явно вставляет её бизнесу палки в колёса. Форд скептически вскинул брови, но аргумент Стэнли всё-таки, видимо, показался ему вполне убедительным, потому что настаивать на своём он не стал. – Да и он нормальный, – продолжал тем временем сам Стэн. – Просто, ну, робкий он, друзей у него нет – отец на него давит, хочет, чтобы он постоянно работал и приносил деньги. Шестёрочник, тебе не кажется, что не мне тебе об этом рассказывать? И сейчас Стэну сложно было признать, что он… переменил своё мнение. Сложно признать неправоту перед братом, а ещё и стыдно перед самим собой как раз за то, что он сам отступился от своей позиции, в непонимании которой упрекал Форда. – Он такой прилипчивый, – жалобно протянул Стэн. – И руки у него потные. – А за собой ты такого не замечал? – хмыкнул Форд. – Это часть взросления, Стэнли. – Ты нифига не помогаешь, головастик! – взбрыкнул брат. – Что мне делать-то? – А что делать? – Форд пожал плечами и философски изрёк: – Насильно мил не будешь. – И что это должно значить? – То и значить. Он ведь тебе неприятен? Ты берёшь, объясняешь ему всё и перестаёшь с ним общаться. – Но, Форд, блин, это жестоко! – Жестоко, Стэнли, – назидательно воздел палец брат, – это когда ты избиваешь или тебя избивают. А это просто слова. – Я избиваю, – отозвалось уязвлённое самолюбие Стэна, – когда на тебя или на меня пытаются наезжать. – Ты попросил совет – я тебе его дал, – спокойно парировал Форд. – Ну а что мне делать, если он дурацкий? – А мне кажется, это самый правильный выход. Ты ведь не должен терпеть его общество только потому, что тебе его жалко. Ты ему ничем не обязан: это он хотел проводить с тобой время, а ты просто дал ему такую возможность. – Чёрт… А ты хорош в этой своей… как её… на «р»? – Рационализации? – подсказал брат. – Да, вот в ней. Стэнфорд на это улыбнулся и пожал плечами. – Ну и что ты решил? – спросил он после паузы. – Я так и сделаю. – Стэнли колупал дырку на штанине, не глядя на него. – Потом… В смысле, дело же не торопит, так что… Форд только вздохнул, массируя переносицу. – Ну смотри. Он не знал, планирует ли в действительности брат расставлять все точки над «и», но почему-то его грызло подозрение, что сама по себе и так просто эта ситуация уже не разрешится. Только не с Бадом Глифулом. Только не в Грэвити Фоллз.