replay

** Знаете ли вы, каково это – видеть во всем, что попадается на глаза, отголоски прошлого, которое не изменить, и будущего, что так же неизменно? Когда из уст разных, незнакомых друг с другом людей, слышится интонация, присущая одному-единственному ЧЕЛОВЕКУ? Когда улицы, посещаемые впервые, наполнены колючим ощущением присутствия еще кого-то, того, кого вы знали (да и знаете по сей день – отсутствие человека в вашей жизни на данном ее этапе не отменяет присутствия его в вашей жизни вообще)? ** Субару избегает общества. Он не ненавидит людей. Он даже любит их. Сколько жертв принесено ради каждого отдельно взятого человека и всех людей вкупе! Эти жертвы не собираются в единое скупое чувство сожаления, не вынуждают закрывать сердце, напротив – даже сейчас Субару продолжает приносить жертвы на алтарь неблагодарного бога. Только теперь делает это с холодным сердцем, с равнодушным видом. Везде Субару видит мираж, который преследует его, куда бы он ни подался: большой шумный Токио, где звучат тысячи тысяч голосов, отнюдь не способных заглушить один-единственный голос в голове; родная деревня, где духи предков шепчут на уши свои завещания, где старуха заботливо-командным тоном велит вставать, идти, бежать – пожалуйста, хотя бы дышать, дышать, дышать; полупустая квартира, насквозь провонявшая сигаретным дымом. Раньше Субару не курил. Он смущался, слыша комплименты, и опускал глаза при виде девушки, одетой в короткую юбку. - Мальборо, пожалуйста. Если бы Субару спросили, чем пахнут его воспоминания, то он ответил бы: Мальборо. Миражи сливаются с реальным миром. Иногда так сложно различить, что настоящее, а что – лишь виденье, пугающее своей натуральностью, своей материальностью, своей желаемостью. Если кошка, то она обязательно ведет за собой по лабиринту улиц, чтоб привести к НЕМУ. Если дождь, то тот же самый, что мочит ЕГО. В каждой капле крови, с которой сталкивается Субару, - кровь, пролитая ИМ. Каждое заклятье направлено в противовес ЕГО заклятью. Каждая мысль… Он не любит лишних слов. Они, как мед, разбавляют деготь, в котором увяз Субару. Его легких едва хватает на дыханье. Он не желает быть спасенным. Он мечтает максимально истерзать себя, чтоб сравнять счеты с внешним источником боли, потому что не может ненавидеть того, кто разрезал его сердце пополам. День сурка. Субару ничему не учится, не получает лучших качеств – он существует, старается досуществовать, добытовать до ключевого момента – второй ключевой точки – его линии жизни, которая – остается только изо всех душевных сил хотеть и ждать – оборвется под ЕГО – и ничьей другой – рукой. Дамоклов меч. Жизнь Субару поставлена на риплей. До тех пор, пока не явится маэстро и не включит воспроизведение. Именно тогда счетчик продолжит отсчет. А пока – мертвый груз. ** Раз-раз-раз – проверка. Цифра вздрагивает пару раз и закатывается наполовину. ОН зажимает сигарету меж зубов. Субару подставляет зажигалку. Раньше Субару не курил. Он смущался, слыша комплименты, и опускал глаза при виде девушки, одетой в короткую юбку. Механизм скрипнул во время Конца света – мир рушится, а Субару оживает. Максимальное приближение ко дну, слияние с другим человеком, с НИМ – богом и дьяволом, которому посвящена каждая жертва. Никогда еще ни один человек не был столь религиозен и грешен одновременно. Субару отрубает куски своей плоти, лишает себя частей тела, чтоб быть как его богодьявол. Ликующий прокаженный ангел, проклятый до конца своих дней. Скот, добровольно идущий на бойню. ОН растравил детское сердце Субару, лишил его девственности, чистоты, невинности. ЕГО голос ласкает слух и отравляет душу – невозможно прекратить, раз за разом. Субару подкуривает ЕГО сигарету, будто это честь, будто именно этого он ждал все эти годы. Он дышит сигаретным дымом, как воздухом. Субару мечтает принести себя в жертву своему богу – только в этом смысл его жизни. Подставиться под карающую длань. Закончить все. Поставить точку. Но бог, как всегда, ведает больше, чем доступно его пастве, которая только перед самой гибелью бога узнает, как сильно бог любил ее…