Навсегда

- Нет. - Да. - А я сказала - нет. - Да! Непреклонно отвернувшись от Джека, я скрестила руки на груди и засопела. Приказывать - мне? Что и как делать, как к кому относиться? Какой-то взъерошенный парнишка?! Ну, старше он меня на пару месяцев. Все равно я куда как мудрее. Женщина все-таки. И паутина на потолке у него в комнате, а не у меня. В голове, между прочим, тоже. Стоп. А что это за интересная монетка прилипла к побелке?.. Дже-ек, подсади, зараза!.. [полгода спустя] *** В комнате - тихий, теплый полумрак. Горит одинокая свечка, сиротинушкой нахохлившаяся на сколотом блюдце. Электричество в Доме исчезло. А кто знает, почему? Кукловод наш любимый, конечно. Или не знает. - Джек, а мне страшно. Почему так тихо?.. - сжимаю его ладонь похолодевшими пальцами. Огонек трепещет, слабо освещая наши лица, я заглядываю ему в глаза. Джек загадочно улыбается, неожиданно поглаживая мои пальцы в ответ. - Глупая. Чего боишься? Отсутствия света здесь надо опасаться в последнюю очередь. В углу тихо пищит, высовывая бусинку-носик, мышка. Смотрит на нас, машет хвостом и с шорохом исчезает. Надо идти к остальным, помочь чем-нибудь; может, придется выполнять очередное задание... Хотя бы - "Монтёр" или "Да будет свет". Но никуда не хочу. Мягкие, теплые пальцы, пышущий теплом бок. Такой надежный. А мальчишка-то повзрослел... Поднимаю взгляд, всматриваюсь в его лицо. Взъерошенные волосы, неожиданно серьезно смотрят лучистые глаза. Он тоже что-то чувствует... Что-то такое. Теплое, сладкое, накрывающее с головой, покалывающее щуплыми пальчиками. Не выдержав, окунаюсь в это душистое тепло, касаюсь шершавой щеки... Джек тихо вздыхает, прижимает меня к себе. А сердце замирает. Трепещет. Куда делись наши ссоры, наша ершистость, маленькие пакости, подстраиваемые друг другу?.. Медленно, не веря, отвечаю на его поцелуй. Такие мягкие губы... Нежные, никогда бы не отрывалась. Долго-долго целуемся, забыв обо всём на свете. Даже когда загорелся свет - не сразу поняли. И не отрываемся друг от друга, тихо перешептываясь и вновь ласкаясь с безумной нежностью. А Кукловод?.. Да пусть смотрит, если совести мало. [еще пара месяцев] *** Смеясь, взлетаем по лестнице в мою комнату. Топочем так, что целая стая ежей бы позавидовала и кланяться пришла, науки у нас просить. Вслед нам летит шутливо-грозный окрик Джима, в который вплетается звонкое ворчание Дженни. Ну, своровали булочку, ну, сделали из ваты снеговика!.. Что возмущаться-то?.. Тихо хихикая, закрываем дверь, запираем на ключ. С разбегу бросаемся на кровать, начинаем прыгать по ней, давая друг другу отведать вкус увесистых ударов подушки. У приключений, даже маленьких, такой будоражащий вкус. Даже если ты – взрослый человек, и не должно вести себя, как несмышленому подростку. Итог один - я, запутавшись в одеяле, с отчаянным писком отбрасываю своё орудие. Прощальным подарком, мелко и плавно кружась, у меня в волосах осаживаются еще пара перьев. Тяжелый, зараза. Подмял под себя и не слезает... Смех постепенно утихает, сменяясь чем-то другим. Горячее-горячее тело, сквозь тонкую ткань. Мне должно отбиваться и защищать девичью честь, наверное... Да какую девичью?.. Но черт, как приятно-то. Конечно, касается моих губ. Коротким, нежным движением. Робко заглядывает глаза... - Я люблю тебя... – Задыхаюсь от неожиданности. Джек?.. Джек... И шепчу. - И я тебя... Неожиданно. Так неожиданно. Дрожа от волнения, Джек переворачивается, ложась на спину и прижимая меня к своей груди, крепко-крепко. Даже дышать тяжело стало... - Ань... - Молчи... Крепко впиваюсь в его губы. Теперь - требовательно. Ласкаю, провожу язычком по изумленным губам, задыхаясь от нежности, переполняющей любви, желания. Обхватываю руками, еще больше ерошу светлые волосы. Заглядываю в синие глаза, такие искристые, глубокие, полные поднимающейся откуда-то издалека страсти. Нежной, робкой, но страсти. Желания… Руки Джека ложатся на мою спину. Проводят, медленно, скользя ниже, по талии, касаясь ягодиц, чуть сжимая горячими пальцами бедра. Дрожу. Никогда он не позволял себе даже мимолетно намекнуть… А тут… Про камеру мы вспомнили одновременно. Неохотно приподнявшись и крепко поцеловав меня в губы, парень встал, подходя к поблескивающему окошку. Посмотрел в него. - Переживешь часок без наблюдения, маньяк, - и одним движением набросил на объектив стянутую с себя темную футболку. Красный огонек едва пробивался сквозь ткань. - Зато услышу, если захочу. Механический голос прозвучал ровно, без обычной иронии. Что-то подсказывало мне, что он не будет слушать то, что настолько ему не предназначено. При виде Джека, обнаженного до пояса, все сомнения, что у меня еще оставались, разлетелись ничтожно мелкими осколками. Красивое, гладкое тело, приятные даже на вид мышцы. И этот огонёк в глазах: задорный, мужской, разгорающийся от моего хищного взгляда. Разве что слюнки не текут. И у него, и у меня. Хотя уже начинают… - Ты правда хочешь?.. – тихий, неуверенный шепот. Если я скажу «нет» – не станет настаивать и даже не обидится, я знаю. Но я не хочу говорить нет. Даже если хотела бы – не смогла. Он – мой любимый, родной. Хочу его прикосновений, и не только их, мягких касаний горячей кожи, теплых пальцев, бедер, движений… Взгляд затянула мечтательная пелена. - Конечно. И тут – уже ничто нас не сдерживало. Мы бросились друг к другу, стали срывать мешающуюся одежду, негромко смеясь. Все наши отношения – с улыбкой, с тихими подначиваниями, с бесконечной нежностью и лаской. Почти ничто уже не было препятствием, осталось лишь нижнее белье. Он поджарый. Чуть накачанный, лишь чуть – так, чтобы не казаться худым. Красиво очерченный рельеф мышц, гладкая белая кожа. Жадно смотрю, несколько секунд ,– и начинаю гладить. Провожу пальцами по плечам, по спине, захватываю в ладони столько, сколько могу. Его дыхание становится хриплым, он не отстает, скользя руками по каждому миллиметру моего тела, но избегая главных, более жаждущих ласки мест… Часто дышу, изгибаясь под ним. Касаюсь губами его соска: осторожно, неуверенно. Слегка втягиваю себе в ротик, перекатываю язычком. Первый тихий стон – музыкой в ушах. Я отчаянно покраснела, прижимаясь еще ближе к нему. А груди так удобно ложатся в мужские ладони… Вроде бы немаленькие. А ладони – еще больше. Такие горячие, жесткие и ласковые, так приятно сжимают, гладят, чуть сминая. Не выдержав, постанываю, еще больше подаваясь навстречу. Кажется – краснеть дальше некуда. Но так приятно, и ему тоже, наверное… Удовлетворенно улыбается. Лифчик куда-то неуловимо исчез. Даже не заметила, когда это произошло, сама – занимаясь последней преградой… Боюсь даже смотреть туда. Или посмотреть? Или… Он разрешает мои сомнения, следуя поданному примеру. Между нашими телами нет ни единой преграды, ни клочка ткани. Прижимаемся друг к другу изо всех сил, перекатываясь на постели. Сверху то я, то он, тремся друг о друга, гладим, изредка прикусываем зубами кожу на шее, плечах; ловим губы друг друга, глубоко лаская рты изнутри языком… И стонем, хрипло дышим, играем пальцами и изредка берем друг друга за руки… Чувствую под собой его напряженную плоть. Мои соски – чуть набухли, и где-то ниже живота тягостно зудит, теплеет… Бесконечно приятно. Тут он в очередной раз подминает меня под себя. Ласкает губами шею, ключицу, спускается к груди. Немного гладит, прикусывает соски, прочерчивает полоску поцелуев до пупка… Спускается ниже… Все вокруг взорвалось. Я не помню уже, как вскрикивала, извивалась. Даже не боялась, что кто-то услышит. Услышат – ничего не скажут. Друзья… Он крепко, до боли держал меня руками, а проворный, чуть неумелый язык… Впрочем, это продолжалось недолго. Вскоре он не выдержал. Переместился выше. Низко, свистяще выдохнул, погладил по щеке и заглянул в глаза, прижимаясь к губам в жадном поцелуе. Я, не дожидаясь вопроса, кивнула, подалась ему навстречу… И все-таки он большой. Для меня – очень. Больно. Коротко, резкой вспышкой, быстро удаляющейся от сознания. И почти сразу – теплая волна, смывающая все неприятное, покачивающаяся, уносящая туда, где нет ничего, кроме удовольствия и его теплого тела. Размеренные, чуть ускоряющиеся движения. Кажется, есть такая фраза: ты – моё, я – твоё. Нет, не подходит она. Мы – одно, просто одно, неотделимое и целое… Мой милый, мой родной. Джек. Моя вторая половинка. Любимый. Так быстро, так резко… А мне говорили, что нередко - совсем больно. Значит, мне повезло. Или боль придет потом. Плевать. Быстрее, сильнее, ближе… Перед глазами – взрыв. Вся вселенная, моя вселенная – Джек и только Джек, только его горячее целое, его продолжение моего тела… Мы так подходим друг другу. Я люблю тебя… Тяжело дышим, изо всех сил прижавшись друг к другу, закутавшись в одеяло. И снова – лучистые, теплые глаза, медленно, лениво поглаживающая рука. Может – это навсегда?..