Примерная жена

Когда я спускаюсь к завтраку, муж уже сидит в столовой, уткнувшись в газету, хмурится, что-то бормочет себе под нос. Не глядя на меня, подставляет щеку для поцелуя. — Доброе утро, — я усаживаюсь на свое место, как всегда. Каждый день повторяется одно и то же: он читает газету, я без особого аппетита ем приготовленную не мной еду, мы обмениваемся стандартными фразами. Потом муж уходит, у него дела. Я в них не вмешиваюсь — в семье Малфоев я не для этого. Драко женился на мне, чтобы я родила ему наследника. Об этом знают все: я, муж, свекор со свекровью. Мой сын, который у меня когда-нибудь родится, тоже об этом узнает рано или поздно. Таковы правила игры, и я их приняла, согласившись стать миссис Малфой. Примерной женой для Драко Малфоя. Ничего личного — обычные договорные отношения. — Хорошо спала, дорогая? — спрашивает Драко, переворачивая страницу. Ответ его не интересует. Мы спим раздельно, и это устраивает нас обоих. Иногда он навещает меня в моей комнате — я же должна родить наследника! Ради этого можно и потерпеть его тяжелое тело, придавливающее меня к кровати, хриплое дыхание прямо в ухо, его содрогания и стоны, противную липкость между ногами… Просто потерпеть — и я снова свободна. До его следующего визита. Мой муж мне изменяет. Я это знаю и даже знаю, с кем именно. Знает ли он, что я знаю? Понятия не имею, но думаю, что ему все равно. Я буду молчать — ведь я примерная жена. — Ты сегодня в министерство? — спрашиваю, допивая кофе и отставляя в сторону тарелку — домовик уберет. Не то чтобы меня интересовали дела мужа, но молчать надоело. — Да, надо поговорить… Кое с кем. А ты? Я пожимаю плечами. Какие дела могут быть у меня? Никаких — и он об этом знает. Думает, что знает. — Пройдусь по магазинам, пообедаю в «Дырявом котле», встречусь с подругой — ничего особенного. Я не вру — я никогда не вру ему, зачем? Я просто недоговариваю, ведь недомолвки — это не ложь, правда? Муж недовольно хмурится, видимо, считает, что «Дырявый котел» не слишком подходящее место для его жены. Я невинно хлопаю ресницами в ответ. Иногда полезно выглядеть блаженной дурочкой в глазах собственного супруга. Так проще. В «Дырявом котле» я делаю заказ. Ханна Эббот, стоящая за прилавком, мило мне улыбается и без слов выдает ключ от номера. Как постоянной клиентке, заказ мне принесут в отдельную комнату. Ничего нового — необычные договорные отношения. Я поднимаюсь по скрипучим ступенькам, отпираю тяжелую дверь, скидываю мантию на вешалку. Жду. Небольшая комната обставлена безликой мебелью — ничего общего с роскошью, к которой я привыкла. Но сейчас мне на это плевать. Здесь действуют иные условия договора. Выверенные четко, до последней буквы. Тут я хозяйка, а для нее, вошедшей в комнату минут через двадцать, быстро стащившей через голову платье с кружевным передником и привычно опустившейся на колени, — госпожа. Я открываю небольшой дорожный саквояж, с нескрываемым удовольствием вытаскиваю любимые игрушки. Она молчит, но в глазах я вижу холодок страха, смешанный с неясным мороком возбуждения. Здесь она согласна на многое, если не на все. Я могу ее трахнуть, могу оставить без разрядки, могу выпороть так, что будет невозможно сидеть. Сегодня, например, мне слишком долго пришлось ждать. Она опоздала, значит, будет наказана. На столике появляются зажимы для сосков, грузики, страпон, наручники и самое нужное для того, чтобы указать ей ее место, — самодельный флоггер. Нет, его делала не я. Малфои не марают руки работой, даже той, которая приносит удовольствие. Она сделала его сама — для того, чтобы быть наказанной. Удобная рукоять, оплетенная кожей, ложится в руку. Я замахиваюсь, со свистом рассекая воздух. Мне нравится держать ее в напряжении. — Ложись, — отрывисто командую я, указывая на стоящий посреди комнаты низкий пуфик. Она подползает на коленях, опускается на него грудью, выпячивая задницу. — Руки! Она послушно берется руками за ножки — мне хватает нескольких мгновений и взмаха палочки, чтобы приковать их наручниками. Еще взмах, и ноги связаны грубой веревкой — так удобнее нам обоим. Ее поведение — воплощение покорности. Это возбуждает… — Ты опоздала, за это будешь наказана, — объяснить, за что она получает наказание — едва ли не самое важное условие наших встреч, не считая обоюдного удовольствия. Ее — от боли, сменяемой возбуждением, моего — в большей степени эстетического. Яркие полосы от хлыста на молочно-белой коже — почти произведение искусства. Она прекрасно знает, что за проступком всегда последует наказание. Иногда, правда, она нарывается сама: нарочно опаздывает, говорит, когда ей не позволено, перечит. Тогда я не стесняюсь ни в определении меры наказания, ни в средствах его исполнения. В ход идут и плети, обычно лежащие на столике без дела, и веревки, опутывающие красивое, немного полноватое тело, и крест, на котором она, распятая, смотрится невероятно. Была бы я мужиком — вытрахала бы из неё всю душу. Впрочем, то, что я — женщина, не мешает мне делать это. Флоггер, удобно разместившийся в моей руке, рассекает воздух, и первый удар обрушивается на нежную кожу ягодиц. Стон. Снова свист занесенного флоггера. Еще удар. Спина, бедра, опять ягодицы. Каждый мой шаг — новый удар, мазок кистью флоггера по её телу. Она стонет сквозь сомкнутые губы, подается навстречу, будто желая продлить соприкосновение ягодиц с жесткой кожей флоггера — я знаю, что она наслаждается этим. Вдох, выдох, прежде рваные полоски уже сливаются в единое розовое полотно. Она тяжело дышит, и в определенный момент я вижу, что она начинает едва заметно уходить от ударов. Ее крики становятся громче, и я немного сбавляю силу ударов, чтобы еще через несколько шлепков остановиться окончательно. Я отхожу на пару шагов назад и любуюсь: розовая кожа на спине и ягодицах так и манит прикоснуться, провести руками, почувствовать тепло. Это красиво, а я люблю красоту. Это свидетельство моей власти над ней — а я люблю власть! Меня, примерную жену Драко Малфоя, уже ведет от возбуждения. Бесцеремонно опускаю руку, легко касаюсь покрасневшей кожи, провожу по ягодицам, нагло касаюсь ануса. Она вздрагивает. Это табу. Спускаюсь ниже и погружаю палец во влажную глубину. Она исступленно всхлипывает, но не пытается насадиться на него. Знает — самостоятельность наказуема. — Да ты течешь, — хмыкаю я, грубо потирая ее клитор. Она позволяет мне злые, некрасивые слова — я этим пользуюсь. Еще чуть-чуть, и она сорвется, будет молить о том, чтобы ей дали кончить. От этих просьб меня всегда потряхивает, словно возбуждение преобразуется в Риктусемпру. Сегодня она смиренно вынесла наказание, значит, ее ждет поощрение. Я спрашиваю: — Чего ты хочешь? — Гос… госпожа, — задыхаясь от напряжения и необходимости получить разрядку, мямлит она. Она должна четко произнести ответ на любой мой вопрос — это тоже условие нашего сотрудничества. Отстраняюсь и обхожу оттоманку — стук моих острых шпилек по деревянным половицам заглушает ее прерывистое дыхание. Сажусь на корточки и, ухватившись пальцами за круглый подбородок, заставляю смотреть себе в глаза. Ее светлые волосы волной падают на обнаженные плечи, шоколадные глаза наполнены предвкушением, возбуждением и страхом — дикая смесь. Она понимает: чтобы получить желаемое, надо внятно озвучить то, чего хочет. — Госпожа, — наконец переведя дыхание, говорит она негромко, — позвольте мне кончить. Я медленно поднимаюсь, снова осматриваю ее спину — тяну время. Затем, четко цокая каблуками, подхожу к столику с любимыми игрушками. Нежно провожу по плетке, едва касаюсь зажимов. Поднимаю взгляд на зеркало, и на короткое мгновение у меня перехватывает дыхание: в отражении я вижу возбужденную фурию с горящими от нетерпения глазами. Муж вряд ли узнал бы в ней свою примерную жену… Но не только у мужчин есть право на маленькие слабости, верно? Пальцы нащупывают страпон. Пожалуй, сегодня я действительно позволю кончить не только себе. Почему бы не опробовать новую игрушку? Я внимательно рассматриваю — большой розовый член с круглой головкой, длинный узкий вырез, пробка, которую я погружу в себя… Да, это подойдет. Застегиваю ремешки, ощущаю приятное чувство заполненности во влагалище, маленький выступ давит на клитор — можно начинать. Мне нравится, как это выглядит. Я хочу видеть, как толстый член входит в нее до самого основания… Я хочу ее трахнуть. Она смотрит на меня — в глазах неистовая похоть. Подхожу к ней сзади. Ее раскрасневшиеся ягодицы, ее набухшие половые губы, блестящие от смазки… Она готова для меня. Она всегда готова для меня! Выгибается, желая скорее получить разрядку. Нет, так не пойдет. Здесь командую я. Ощутимый шлепок по ее заднице тому подтверждение. — Лежи спокойно! — в голосе металл, а в голове полный сумбур. Мне самой уже до красных кругов в глазах хочется кончить. Грубыми прикосновениями массирую клитор, вторгаюсь пальцами во влагалище. Несколько движений — упругие стенки сжимаются, выдавая приближение оргазма. — Не сейчас, — говорю я и резко вытаскиваю пальцы. Одним движением погружаю в нее страпон, сама едва сдерживая стон. Идеально! Ни в какое сравнение с жалкой возней моего мужа! То, как пробка давит на стенки моего влагалища, задевая при каждом движении клитор. Как кричит и извивается она, когда я трахаю ее все сильнее. Как мелькает между розовых складок толстый резиновый член. Она не сдерживается, кричит все громче — хорошо, что на комнату наложены заглушающие чары! От ее криков я возбуждаюсь еще больше. Толчок за толчком, быстрее и быстрее. Ее крик? Мой стон? Какая разница? Она выгибается, кричит, дергает руками в наручниках. Потом расслабленно замолкает. Еще несколько движений — я, наверное, могла бы кончить и так, но это слишком просто. — Благодари, — подхожу к ней спереди. Хотя… какая благодарность? Она здесь, чтобы доставить наслаждение и мне, а я еще не закончила… Она поднимает голову с оттоманки и тянется губами к резиновому члену. Нежно, мягко целует самый кончик головки. — Почисти! Она тщательно, с усердием типичной хаффлпаффки, вылизывает, не пропуская ни дюйма. Ее язык скользит по влажной резине, доходит до выреза. Она начинает вылизывать меня — о, она хорошо умеет это делать! Отстегиваю ремешки страпона, бросаю его на пол, шире развожу ноги. Проворный язычок быстро движется, рассылая по всему телу теплые волны удовольствия. Да. Еще! Теперь вот тут… Хорошо… Она посасывает мой клитор, проникает языком внутрь, вылизывает меня всю. Я несколько секунд балансирую на грани, а потом кончаю, крепко вцепившись в ее волосы. Ногой отодвинув страпон в сторону, иду в душ, долго расслабленно стою под теплыми струями. Из душа я выхожу уже собранной и готовой жить дальше. Отстегиваю наручники, освобождая ее руки. Она бессильно скатывается на пол, шепча: «Спасибо…» Дверь открывается. Примерная жена, Астория Малфой, отправляется по магазинам…