Threat math

Глава 1 На парте перед ним лежит тонкий лист с напечатанными буквами: «Чем тебе нравится твоя школа?». Он разрисовывает страницу страшными и уродливыми картинками прежде, чем написать: «Я ненавижу мою школу». После чего, естественно, учитель вызывает его с родителями к директору, чтобы разобраться в проблеме и попробовать решить ее, но максимум, который они могут совершить, чтобы «не нарушить хрупкую детскую психику», - это отправить его отрабатывать часы. Или же, у него есть другой выход из этой ситуации – записаться в одну из дополнительных групп, типа «Клуба супергероев», в который входят одни трусы, или «Клуба литераторов», в который ходят одни ботаны. Самым последним в списке был «Хоровой кружок», в который он совершенно, определенно, точно никогда не запишется, потому что настолько лузером он быть не хочет. И, конечно, на совершение этого выбора, ему дается несколько дней, чтобы подумать, но он уже решил, что пойдет отрабатывать и собирать мусор на улицах. - Курт, ты сдаешь свой листок? – Тренер Танака вытянул свою потную толстую руку вперед, чтобы забрать бумажку. Парень лишь тихо кивнул, передавая листок, на котором было написано «Мне нравится демократия моей школы, а так же ее понимание и любовь ко всем учащимся». Да, он все представил, выставляя себя там бунтарем, потому что на самом деле просто крошка из Беверли-Хиллз. Когда прозвенел долгожданный звонок с урока, Курт быстро собрал свои вещи и, опустив голову, направился к своему шкафчику, у которого, как всегда, стояла группа вышибал футбольного клуба, работающего круглосуточно. Но парень стремительно не обращал внимания на них, потому что одного сигнала хватит их радарам, чтобы спалить его лазерами на ровном месте. - А вот и наша принцесса пожаловала! «Черт, заметили» - Укорил себя в мыслях Курт, прижучившись, не смотря на них. Он открыл свой шкафчик и достал все нужные учебники, но вдруг дверца резко захлопнулась прямо перед его глазами. - Что, Хаммел, расхрабрел? – Закричал на него Пакерман, расположив свою огромную ладонь на весь его несчастный шкафчик. Казалось, словно там даже осталась вмятина. - Если я не ответил тебе, это значит, что Я НЕ ХОЧУ ОТВЕЧАТЬ ТЕБЕ, Пакерман, - Ответил Курт, задрав голову. Это было его средство защиты. Пак посмотрел на парней, потом на Курта и произнес: - Ну, хочешь молчать, тогда молчи. Только с водой из толчка во рту! *** Он сидел в саду рядом с домом, слушая в наушниках музыку и рассаживая цветы. Для него это была традиция, ведь каждый октябрь он высаживал крокусы в память о матери, которую потерял. Так ему казалось, что он на шаг ближе к ней. В мыслях Курт разговаривал с ней, спрашивал совета, поддержки в будущем, потому что ему было очень одиноко и каждый день казался сложнее предыдущего. Курт был не простым подростком, у которого играют гормоны не в том месте. Нет, он был геем, и все, естественно, об этом знали, поэтому он и стал посмешищем всей школы. А так же из-за своей манеры иногда странно одеваться, но после пары часов, проведенных в мусорном бачке, он стал делать это намного реже. Отмыть эту вонь очень сложно. Так вот, цветы. На самом деле Курту очень нравилось сидеть, копаться в земле, аккуратно высаживая каждый корешок, каждую семечку. Благодаря его усилиям сад у их дома был просто неотразим. Неожиданно на его телефон пришло сообщение. « 01:00 Закусочная» Он быстро ответил: «Понял» Быстро сложив все свои вещи, чтобы лечь раньше спать, Курт вскочил со своего места и помчался в подвал дома, где находилась его комната. Он переоделся, доделал уроки и лег спать, поставив будильник на полтретьего ночи. А в голове лишь перебирал способы выбраться из квартиры и дойти до места встречи незаметно. *** Ровно три ночи, и Курт стоит у закусочной на углу улицы, ожидая другого соучастника. В темноте устрашающе тихой улочки огромной черной тенью показался его друг. Как дикий бурый медведь, он шел к Курту, переходя улицы в неположенных местах. Когда они встретились, то Курт, прижучившись, обернулся по сторонам и спросил: - Ну, что? Достал? - Да, - Ответил ему парень, вытаскивая из сумки два фальшивых паспорта. - Отлично, Карофски,- Взволнованно улыбнулся Курт. – Вот и наши пропуски в гей-бар. *** Вышибала бара, который с пренебрежением смотрел на слишком молодо выглядящего Курта, впустил его без особых вопросов, но продолжая следить глазами. Хотя, следом идущая толпа посетителей отбила все возможные вопросы. Карофски зашел отдельно от Курта несколько раньше и сейчас сидел у барной стойки, постоянно печатая кому-то в телефоне. Курт подошел к нему и отдал деньги за паспорт, после чего спросил: - В следующий раз когда? Карофски перестал печатать, отвлекшись на деньги, и, подумав, сказал: - Не раньше, чем в следующем месяце. В барах начали ставить придирчивых вышибал, которые не каждого с поддельным паспортом пропускают. Мне донесли о парне, которого в обезьянник сдали и на учет поставили за фальшивый документ. Все стало строже, надо меньше палиться. Тем более, все чаще вижу в барах своих знакомых. - В прошлый раз с нами в баре тусил учитель истории моего сводного брата. - Финн Хадсон? Квотербек? Он твой брат? - Сводный, - Уточник Курт. – Там все слишком сложно, но мы не общаемся. Я не одобрял этот брак, а ни меня, ни его и не спрашивали. Решили сойтись на том, что желать друг другу доброе утро каждый день – лучшее, что мы может сделать друг для друга. Дейв положил на стойку пару долларов, заказав себе напиток, а следом спросил: - Он знает, что ты гей? - А ты думаешь, откуда у нас с ним такая любовь? Бармен подошел, ставя на стойку два бокала с напитками, и, кинув в их сторону два недоверчивых взгляда, направился дальше выполнять заказы. - Ты принес? – Спросил Дейв тихо у Курта. - Да, - Ответил тот и вытащил из внутреннего кармана фляжку с виски, разливая жидкость по бокалам. Он ровно высчитал, сколько надо выпить, чтобы не умирать завтра, поэтому, подсчитав последнюю каплю, взял свой стакан и сказал: - Выпьем за геев. - Выпьем. *** Обычно, выпив и чувствуя небольшую усталость, Курт стоит у стены в дальнем углу бара, разглядывая танцующую массу. Ему нравилось спрятаться в тени и смотреть на тех людей, что появлялись в лучах проектора, словно их тайный порок, секрет. Но в этот раз внутри него что-то проснулось. Он сделал шаг и два и, пройдя, сквозь толпу и пошел в самый центр, где музыка была слышна лучше всего. Ему очень нравилась эта песня, поэтому он невольно начал танцевать, и с каждой минутой его движения становились все более пластичными, тело разогревалось, мозг отключался. В какой-то момент он выключился, все вокруг потемнело, на душе стало тихо, и лишь музыка в ушах давила на перепонки, но Курту было хорошо, особенно, когда он осознал, что танцует не один. И он не перестал. Ему захотелось продолжить, поэтому, когда руки партнера, стоящего позади него, легли Курту на бедра, тот не стал сопротивляться. Он и не стал делать этого, когда почувствовал губы на своей шее и пальцы, сжимающие джинсы. Но когда эти руки стали спускаться ниже, Курт не выдержал и отступил. Это было слишком близко к той зоне, что обычно пугала парня. Обернувшись, он с трудом смог разглядеть лицо напарника. Темноволосого парня с широкими бровями – это все, что было доступно ему. На остальные части лица постоянно падал свет лазеров и фонарей, поэтому Курт развернулся и поспешил к уборной, где обычно было практически пусто, ведь в кабинке обязательно трахались. Там, когда глаза привыкли к яркому свету, Курт умылся и посмотрел на себя в грязное зеркало, пытаясь успокоить мысли и его…. Его. « Спи давай» - Шептал Курт, опустив голову и смотря на бугор в штанах. – « Сегодня не твой день» Он немного посидел в уборной на стульчике, пока друг не успокоился, а следом получил сообщение от Карофски: « Пора сваливать. Скоро рассвет» *** В понедельник Курт пришел в школу очень рано, когда ребят в классах и коридорах еще было мало, чтобы помешать ему спокойно дойти до кабинета. Единственное, он обратил внимание на активность в столовой, пока проходил мимо, но, как Курт подумал, какой дурак ходит в такую рань туда? В классе Курт сел на свое место у окна среди свободных последних парт и достал тетрадку по испанскому. Медленно класс наполнялся, и, когда прозвенел звонок, зашел мистер Шустер – учитель испанского, а так же руководитель хорового кружка. Как оказалось, за ним следовал еще один человек, точнее, парень. Курт не обратил на него внимания, пока не заметил на нем толстовку с эмблемой их футбольной команды. «Еще один футболист. Так вот почему такая шумиха в столовой, » - подумал он, закатывая глаза и отворачиваясь от всей этой занудной картины, как мистер Шустер представляет всем нового ученика и пускает его на свободное место. Совершенно случайно свободными были только последние парты, поэтому тот сел рядом с Куртом. Точнее между ним и другой свободной партой, как приговаривал про себя Курт. Он отвернулся, глядя в окно, и как падает желтый листок с позолотевшей верхушки дерева напротив. Осень. Это был выпускной класс Курта, последняя его осень в школе, и с каждым днем он все больше мечтал уйти из школы скорее. Курт мечтал о том, как уедет как можно дальше: в другой штат, может быть, другую страну, континент – где его никогда больше не будут дразнить и доставать. Там он перестанет быть набивным мешком, он станет личностью. - Привет, - Донесся до Курта посторонний звук. Он обернулся и встретился глазами с новичком. Он почему-то сразу обратил внимание на то, какими шоколадно-черными были его глаза. - Что? – Нахмурившись, спросил Курт. Тихо засмеявшись, новичок произнес: - Я поздоровался с тобой. - Я знаю, - Ответил ему парень. – Зачем? - Мы вам не мешаем? Курт поднял голову на четкий голос мистера Шустера и попросил прощения, раскрывая тетрадку и пытаясь снова влиться в тему сегодняшнего урока, но навязчивый, скорее, надоедливый и прожигающий взгляд новичка сбивал его с толку. - Тебе что-то нужно? – Спросил Курт у него шепотом. Его начинало это раздражать. - Меня Блейн зовут, - Новичок протянул вперед руку, кротко улыбаясь. - Поздравляю, - Нахмурившись, закатил глаза Курт и снова отвернулся от него. Его не интересовала эта информация столько же, сколько и имена большинства его одноклассников. Но даже поняв, что Курта не волнует все это, Блейн продолжал пробовать завести с ним разговор, поэтому однажды Курт, трясясь от злости, не выдержал и повернулся к нему, шепотом крича: - Мне не интересно это, Блейк, или как там тебя зовут!? Меня не интересует ни общение с тобой, ни какие-либо дружеские отношения. Все, вот граница. За нее нельзя переходить. Был бы умненьким мальчиком, понял бы все еще с первого раза. - Я настойчивый. - Ты задолбал меня. Отстань и дай мне спокойно дожить этот день, Боже. Прозвенел звонок, и Курт с радостью вскочил со своего места, чтобы быстрее пропасть из класса и поля зрения этого маньяка. Но, как только Курт выскочил из класса и пошел в сторону другого кабинета по коридору, он почувствовал, как чья-то рука легла ему на плечо. Оборачиваясь, он с яростью закричал: - Если ты будешь водиться со мной, то это не приведет к добру! Но тут перед ним не стоял новичок. Это был Карофски и группа футболистов, за которыми шел Пакерман. Карофски убрал свою тяжелую руку с хрупкого плеча Курта и, взяв его за рубашку на груди, притянул к себе. Курт заметил в его глазах волнение и неуверенность. Действительно, о том, что они были как-то связаны, знали лишь только они сами. - Где ты был перед первым уроком, Хаммел? – Своим низким и хриплым голосом спросил Карофски. – Почему я не видел тебя на твоем законном месте? - Где? В мусорном бачке? – Тонко спросил Курт, пытаясь вырваться из его рук. – Вы – не закон, и вы не решаете, где и когда мне быть. – Он понимал, что сценарий для бедного Карофски придумал Пак. Тогда Пакерман шагнул вперед и, злобно улыбаясь, произнес: - Тогда пусть сам бачок решит, быть ли тебе в нем. И, по счастливой случайности, он оказался на половину пустым, чтобы футболисты всей своей гурьбой подняли Курта и закинули прямо в мусорный бачок. Курт не сопротивлялся. Просто не мог. Он лишь заметил, как следом после того, как футболисты, отряхивая руки, пошли прочь, к ним подошел тот самый новичок. Его приняли с громкими аплодисментами и визгом. Тогда Курт подумал о том, что Блейн наверняка знает о том, какую репутацию он имеет в школе. Вероятнее всего, его подослали, чтобы еще больше поиздеваться над Куртом и испортить жизнь. Мудаки. *** Но все-таки одна мысль так и не смогла покинуть Курта: Почему Блейн, только перейдя в его школу, стал футболистом. Но ответ следовало искать не там, где он снова сидел – в другом гей-баре. Мирно попивая безалкогольный напиток, Курт стоял в сторонке, рассматривая толпу. Но вдруг его взгляду попалось больно знакомое лицо. Курт прищурился, пытаясь понять, не кажется ли ему. Ему не показалось. - Блейн? – Нахмурился он. Резко сдвинувшись с места, Курт пошел на поиски Карофски, разговаривающего с каким-то парнем. Будучи размером со шкаф, он прекрасно смахивал на взрослого мужика. - Дейв, можно тебя? – Спросил Курт, подойдя к нему. – Это срочно. Карофски понял сразу же тот самый взволнованный взгляд Курта, словно в его глазах загорелись две яркие желтые лампочки. Отойдя в сторону, он своим серьезным басом спросил у Курта: - Что за срочное дело? - У вас новичок в команде, верно? – Начал парень издалека, но Дейв нахмурился, не понимая. - Ты позвал меня ради этой фигни? - Нет. Это серьезно. Мне кажется, я видел его здесь. Карофски начал оглядываться по сторонам: - Это невозможно. Я просчитывал его по всем признакам гея. Он не гей. - Немного… возможно… - Заикаясь, начал Курт, а потом сдался. – Он пытался заговорить со мной на испанском. Честно, я не думал о том, что он гей. Я даже пробовал выгнать его, но он не уходил! - Где ты его видел? - Сейчас. Схватив Дейва за предплечье, Курт повел его сквозь толпу, прямо на то место, где стоял раньше, и указал пальцем в ту сторону, где видел Блейна. Но там его не было. На его месте сидел какой-то незнакомый им парень. - Нет, я видел его. Прямо там! – Начал Курт. – Он разговаривало с кем-то… Это был он… как там его… Блейн… - Надеюсь, тебе показалось Хаммел. Время скоро подойдет к концу, дай мне спокойно использовать его. Дейв отступил и пошел в обратную сторону, недовольно размахивая головой по сторонам. Курт глядел ему в след, не понимая, как он мог так облажать перед Карофски. Он столько времени добивался его уважения, что так быстро терять его не собирался. Глупые догадки будут звучать вслух только тогда, когда Курт сможет доказать их. *** Снова испанский и снова этот новичок садится на свободное место рядом с Куртом, но на этот раз не начинает разговор. Он даже не смотрит в его сторону, что немного смущает Курта, ведь всего пару дней назад тот пробовал завести с ним разговор. Но это даже лучше, если Блейн понял, насколько низко Курт упал на дно. Самое интересное в поведении Курта было то, что, сидя на уроке, делая вид совершенно незаинтересованного человека, он обожал учиться. Каждый урок для него был значимым, и, хоть успеваемость его была не высока, он знал больше, чем кажется. Он почти свободно разговаривал на испанском, знал каждый орган и его функции в организме человека, каждую дату в истории Соединенных Штатов. Но один предмет никак не поддавался ему. Математика. Прямо сейчас, сидя на испанском, он решал непосильное ему неравенство, которое, как казалось Курту, не сможет решить никто. В конечном итоге, он психанул и, вобрав побольше воздуха в грудь, чтобы успокоиться, отложил ручку. Это было невозможное неравенство. - Икс меньше либо равен логарифму. Обернувшись, Курт увидел заинтересованное лицо Блейна, подсматривавшего в его тетрадь. Он нахмурился, и Блейн, слегка улыбнувшись, снисходительно продолжил: - Вводишь замену по двойке в степени икс и дальше решаешь упрощенное выражение, сводя к квадратному. Все просто. - Ты шаришь в математике? – Удивленно спросил Курт, округлив глаза. Парень смущенно заулыбался, опустив голову: - У меня был математический класс до перехода сюда. - Курт, встань, пожалуйста, - Вклинился мистер Шустер, в какой раз заметив разговоры Курта и Блейна. – Раз у тебя есть время на общение и тебе не надо учить испанский, то как по-испански будет: «Мистер Шустер, я хочу принести вам свои извинения за шум в классе и остаться после уроков»? - El señor schuster, quiero ofrecerte mis disculpas por el ruido en el aula y permanecer después de la escuela, - Ответил Курт без запинки практически мгновенно. Потеряв речь, мистер Шустер кивнул Курту, разрешая сесть на место, и продолжил вести урок, иногда поглядывая на парня, словно задумывал что-то. - А ты, видимо, шаришь в испанском, - Произнес Блейн, постукивая карандашом по столу. – Я в нем бревно. - Если ты бревно в испанском, то не знаю, как будут звать меня в математике. Такого пассива еще не один гей-бар не видел. Это была первая проверка Курта на Блейне, и тот прошел ее явно неоднозначно, потому что улыбнулся и чуть ли не засмеялся. Смущение означало бы то, что парень понял тайный подтекст. Прозвенел звонок с урока, и Курт встал, собирая вещи, но тут мистер Шустер остановил его просьбой остаться после уроков. Когда класс опустел, парень подошел к столу учителя, ожидая приговор. - Знаешь, Курт, ты очень способный мальчик, - Начал мистер Шустер, вымывая доску. – Но такой безынициативный. Тебе бы научиться быть посмелее, высказывать свое мнение, не прятаться ото всех. М? - Зачем? – Пожал плечами Курт. – Чем больше инициативы я проявляю, тем потом больше получаю от всех. - Знаешь, - Мистер Шустер обернулся. Его лицо озарилось чистой и лучезарной улыбкой, но слишком хитрой. – Параллельно с классом испанского я веду хоровой кружок. Только не думай, что он только для тех, кто одарен голосом. Нет, так же это актерская игра, развитие твоих навыков, возможность высказаться за счет песни, освободиться. - То есть, вы предлагаете мне из одного дна перейти в другое? - Ты сможешь стать храбрее и смелее, не бояться задир, - Стоял на своем мистер Шу, но Курт осознавал, насколько плохи станут его дела, если он решит вступить в хоровой кружок. - Вы знаете, мне хватает звания гея в этой школе. Не хватало еще и лузером стать, - Курт взял свою сумку и собрался покинуть кабинет, как вдруг учитель остановил. - Твой друг ходит в наш кружок. - Какой друг? – Типа удивленно спросил Курт. - Блейн Андерсон, новичок. Он вступил к нам в первый же день. Если действительно хочешь оценить нас, то приходи в субботу на «Шоу ужасов Рокки Хоррора», который мы проводим. Присмотрись, может, еще захочешь вступить к нам. Он практически молил Курта присоединиться к ним, но парень знал, что может повлечь за собой вступление в хоровой кружок МакКинли. Его начнут унижать в сотни раз больше, и тогда Курту придется снова поменять школу. Но больше всего его, конечно, удивило то, что Блейн вступил в хоровой кружок. Видимо в его прошлой школе было все слишком демократично, что не готовило его к тоталитаризму этого общества. Если кто узнает о Блейне в хоровом кружке, то он окажется на том же дне, что и Курт. *** К некоторому сожалению, Курт мог встречаться с Блейном только на уроке испанского или перемене. Общий урок испанского у них был лишь два раза в неделю, но и этого Курту хватало для того, чтобы сблизиться с ним немного и понять гей ли он. - Он не гей. Курт сказал это Карофски, когда они снова сидели в гей-клубе и попивали безалкогольные напитки. - Я проверил его по всем признакам гея, и, черт возьми, он не подходит по всем! – Его начинало выводить из себя то, что он оказался неправ в самом начале и зря поднял тревогу. - Интересно, по каким признакам ты вычислил меня, - Засмеялся Дейв, сделав глоток колы. На лице Курта появилась устрашающая улыбка: - Когда-то я наблюдал за тобой в столовке, и твой взгляд долго прожигал пудинг. - Что такого в том, что я люблю пудинг? – Удивленно спросил Дейв. - А то, что перед этим ты взял салат, а теперь собирался брать пудинг. То есть, говоря обычным языком, ты повел себя как девушка на диете: сначала безкалорийный продукт, а потом что-то вредное, о чем ты потом будешь жалеть! Дейв посмотрел Курту прямо в глаза, прищурился, нахмурился, не веря, и произнес: - Ты врешь. Улыбка Курта растянулась еще больше: - Да. - Так, а по какому признаку тогда? - Ты просто пялился на задницу Пакермана. - Черт! Так и знал! Курт засмеялся вместе с Дейвом и отпил немного своей негазированной колы, чтобы прополоснуть горло. Ему стало немного жарко и неуютно, но улыбка продолжала не сходить с лица. Конечно, сейчас для него было совершенно нормальным находиться здесь и сейчас, но буквально год назад такие походы для него были недоступной роскошью. Тогда он учился только год в МакКинли, но уже имел плохую репутацию. Его главным врагом после Пакермана был Карофски, и, боже упаси, чтобы то, что было тогда, повторилось снова. Дейв постоянно унижал и опускал Курта за то, что он был не таким, как все. В один момент Курт не выдержал и отправился прямо за ним в раздевалку футболистов, чтобы прямо высказать свое недовольство. В конечном итоге, он ушел оттуда со сломанной рукой. Он только и мог думать о том, какое Карофски чудовище, как он ненавидит его и презирает. Но вдруг, когда Курт лежал в больнице, думая о том, как ужасна его жизнь и как ему хочется быстрее ее закончить, в его палату постучались. Это был Дейв. Его лицо не отображало злобы или гнева. Оно было милосердно и невинно. В руках парня был небольшой букет цветов, которые он поставил в вазу, а затем взял маленький стульчик и поставил около кровати Курта, чтобы сесть. Курт не мог смотреть на него без желания ненависти и мщения, но что-то сдерживало его перед тем, как высказать все. - Ты не против? – Взволнованно спросил Дейв. Он действительно был испуган и тих. Курт кивнул, внимательно следя за каждым действием Карофски. - Понимаешь, Курт….То, что происходит с тобой… Это не твоя вина, и ничья. То, что ты гей, не говорит о том, что ты отличаешься от всех. Как и я…. Сначала Курт не мог понять, о чем он, пока до него не дошло: - Ты тоже гей? – Шепотом удивленно спросил он, даже приподнявшись, но резкая боль в руке напомнила о себе. - Да, и мы не одни такие. Просто скрываемся, ведь ты сам знаешь, к чему приводят каминг-ауты в нашей школе. Поэтому…Прости меня, Курт, правда. Я не хотел довести тебя до такого.... Сам знаешь, репутация… - Дорого тебе дается твоя репутация. - Очень. Но, я пришел сюда не для этого, а чтобы сказать тебе: Курт, бывают дни, когда жизнь просто отстой. Но я помогу тебе. Все мы поможем тебе, ведь мы принимает тебя таким, какой ты есть. - Мы? – Не понимая, спросил парень. Дейв слегка улыбнулся, доставая два поддельных паспорта: - Наше общество. Курт, я официально приглашаю тебя пойти со мной в гей-бар. Так началась их история, и сейчас, когда они по привычке сидели в темном уголке бара, это казалось безумным прорывом. «Сейчас» и «Тогда» были настолько отличны друг от друга, что парни не представляли жизни друг без друга, словно навсегда соединенные кусочки пазла, склеенные навечно. В Дейве Курт нашел того, кто всегда слышит его, понимает, но из-за общества не может быть действительно рядом. И он понял одну истину: несправедливость нашего мира в том, что мы не можем быть с теми, к кому теплеет наше сердце.