Лучше, чем считать овец

L и сам не знал, почему у него был хвост. Он всегда был здесь, а парень никогда не задавался ненужными вопросами о нем. Конечно, будучи невероятно умным ребенком, он еще с ранних лет понимал, что это необычно, но он не думал, что этот вопрос настолько важен, чтобы тратить время на его обдумывание. При его излюбленной привычке носить мешковатые джинсы и странной манере сидеть это никогда не было проблемой. На самом деле, парень очень любил его – гладкий, черный и покрытый чешуей, он идеально подходил ему. Таким образом, с этой маленькой особенностью так ничего и не было сделано, а сам L считал ее абсолютно нормальной. Как оказалось, Лайт нет. Конечно, принимая решение приковать к себе наручниками другого гения, детектив долго обдумывал, как он скажет ему об этом, но, в конце концов, понял, что лучшим выходом будет просто дать ему увидеть все самому, потому что было невозможно подготовиться к всплеску удивления, который определенно должен был последовать за этим открытием. – Рьюзаки! Что это за штука! – вскрикнул Лайт в первый же раз, когда им пришлось раздеться в присутствие друг друга. – ...Ах, да. Я забыл упомянуть это. Не беспокойся о нем; это просто генетическая мутация, с которой я родился, – ответил детектив. – Но, Рьюзаки, у тебя есть хвост! – воскликнул Лайт, будто пытаясь донести свою мысль. Затем его глаза сузились. – Подожди-ка, ты издеваешься надо мной, не так ли?! Держу пари, он просто прикреплен к твоему нижнему белью! Лайт преодолел разделяющие их несколько шагов и потянулся к резинке на боксерах L. Тот отпрыгнул. – Пожалуйста, воздержись от прикосновений ко мне, Лайт, – холодно предупредил он. Лайт закатил глаза, не пытаясь снова доказать, что хвост был фальшивым, целых пять минут, до тех пор, пока они не оказались в своих пижамах в ванной, чтобы почистить зубы перед сном. L должен был предвидеть это и все же надеть другие штаны, не позволяя Лайту использовать такую выгодную возможность схватить вьющийся вокруг коленей придаток: картинным движением, будто убирая щетку на место, Лайт протянул руку, но вместо этого ухватился за чужой хвост и больно за него дернул. – Ай! Не делай так! – зашипел L. Лайт же ахнул от удивления, все еще держа хвост в руке. – Ты, должно быть, шутишь, – недоверчиво пробормотал он. – Уверяю тебя, Лайт, мой хвост вполне реален, и это было очень больно, – ответил L. – Нет никакого смысла лгать тебе об этом. После этого, Лайт больше не пытался подвергнуть сомнению существование хвоста L. Это просто была очередная странность Рьюзаки: у него был хвост, ну да, это так. Прошло несколько недель, но L все еще никак не мог привести свой график сна в соответствие с графиком Лайта. Иногда, на протяжение ночи, он обнаруживал, что почти начинал дремать, хотя в таком состоянии было крайне сложно оставаться. Когда парень проснулся в очередной раз, часы дали понять, что проспал он не более трех часов – однако и это уже достижение в сравнении с предыдущими короткими промежутками времени, которые ему удавалось провести во сне. Он закрыл глаза, намереваясь заснуть вновь, но тут его настигло осознание того, что именно стало причиной внезапного пробуждения. По всей видимости, этого неестественно долгого, по меркам L, времени как раз хватило на то, чтобы дать появиться эрекции, не позволяющей себя игнорировать. Ах. Ладно, это определенно было проблемой. Прошло достаточно много времени с тех пор, когда он в последний раз был возбужден так же, как сейчас – очевидно, еще до того момента, когда ему пришлось приковать к себе предполагаемого Киру. Он пытался думать о процентах Киры, фактах и статистических данных, чтобы отвлечься, но это просто не помогало. Его чувства слишком сильно обострились, благодаря тому, что приходилось лежать в одной постели с Лайтом. Парень был безумно красив, и хотя они оба принимали душ совсем недавно, до того, как лечь в кровать, детектив мог поклясться, что у человека рядом был свой собственный неповторимый запах. Капля пота скатилась по виску L – в комнате неожиданно оказалось очень жарко. А может, это было результатом его перевозбужденного состояния. Он задумался, что же делать, так как его проблема не собиралась улетучиваться сама собой. У него был ключ от наручников, поэтому он мог бы расстегнуть их и воспользоваться ванной комнатой, но сомневался, что это достаточно серьезная причина, чтобы оставлять подозреваемого без присмотра. Но тут в голову молодого гения пришла мысль – такая мысль, которая точно не должна была туда приходить. Он мог бы позаботиться о себе прямо здесь, возле Лайта. Идея была ужасна и отвратительна, однако заставила поток крови устремиться вниз живота, к его уже напряженной эрекции. Пальцы L сами потянулись к губам, и слабо понимая, что он делает, парень просунул один, а затем два и три пальца в рот, проталкивая их так далеко, насколько позволял это сделать рвотный рефлекс. Влажный язык кружил вокруг пальцев, делая их максимально скользкими, до тех пор, пока он не понял, что больше не может ждать ни секунды, и не вытащил их наружу. О боже, неужели он действительно собирался сделать это здесь, в одной кровати с Лайтом? Однако, казалось, что тело уже приняло решение за него: тонкие пальцы медленно, но непреклонно спускались вниз под одеяло. Рука проскользнула под резинку боксеров, останавливаясь там ненадолго, чтобы погладить напряженный член, и, черт, это было приятно, но не было его целью. Продолжая свой путь, все ниже и ниже, его пальцы наконец-таки наткнулись на то, что они искали – его анальное отверстие сжалось от одной мысли о том, что после месяцев нахождения на расстоянии длины цепи, соединяющей их наручники, от Лайта, он наконец... Лайт заворочался, и L застыл, внутренне умоляя его не просыпаться. Было уже слишком поздно, чтобы останавливаться: он думал, что умрет, если не сделает этого прямо сейчас. Лайт не проснулся. L облегченно вздохнул, почти забывая о своем возбуждении, но только до того момента, пока случайным движением пальцев не задел напряженные мышцы заднего прохода, возвращаясь в его обратно с удвоенной силой. Но черт, слюна уже полностью высохла. Нужно было использовать что-то другое. Его глаза метались по комнате, ища что-то, что могло бы сработать лучше – сам он, конечно же, не имел ничего под рукой для подобных случаев. Взгляд L остановился на тумбочке Лайта, в одном из ящиков которой тот требовал позволить ему хранить лосьон для рук. L не думал о том, что, потянувшись за ним, он может спровоцировать пробуждение Лайта, но к тому времени, когда эта мысль все же посетила его голову, рука уже сжимала нужный тюбик. И вместо того, чтобы беспокоиться об этом, парень погрузил свои пальцы в субстанцию, устраиваясь на спине и просовывая их под одеяло, туда, где остановился ранее. В этот раз он не стал тратить время на член, сразу приступая к массажированию входа, ласково упрашивая его просто расслабиться и пропустить его. Когда первый палец оказался внутри, это было странно и непривычно, как всегда бывает после долгого перерыва в активности такого рода, но все равно не переставало быть нестерпимо приятно. Еще лучше стало потом, когда он протиснулся глубже, и – да, да, L нашел простату, и это было в точности так же хорошо, как он помнил. Бездумно проталкивая внутрь следующий палец, он развел их наподобие ножниц. Кожу немного жгло от натяжения, но парень продолжал безжалостно растягивать и трахать себя пальцами, давая через некоторое время присоединиться и третьему пальцу. Любой нормальный человек в здравом уме будет смущен, попади он в такого рода ситуацию – использовать свои собственные пальцы, ответно толкаясь в сторону своей руки, ноги (а также хвост) метались по постели, отказываясь оставаться на месте – но L не был нормальным человеком и не находился в адекватном состоянии на данный момент, поэтому не беспокоился совершенно. Ноги дрожали, а настойчивая стимуляция простаты становилась практически невыносимой. В любой момент он мог кончить, и зная это, парень бездумно удвоил свои усилия – но нет, не так это должно было произойти. Детектив позволял себе такую роскошь слишком редко, чтобы закончить все так быстро. Заставив себя успокоиться, он вытащил пальцы, сдерживая собственный неудовлетворенный стон. Молодой гений задался вопросом, издавал ли он какие-то звуки все то время, что двигал пальцами в своем теле, но был слишком занят, чтобы что-то заметить. Такую возможность нельзя было исключать, так как он уже не заметил, что, беспорядочно ерзая, сбил все постельное белье так, что лежавший рядом Лайт теперь тоже дрожал, но только от холода, оставшись полностью без одеяла. Подняв это самое одеяло, обмотавшееся в процессе вокруг, L тщательно укрыл им спящего шатена, а сам, даже оставшись без предоставляемого им тепла, не чувствовал никакого холода, напротив, его тело буквально горело. И хвост... он имел другие полезные функции, кроме того, чтобы просто круто выглядеть или привлекать внимание Лайта. Его конец бесспорно напоминал пенис, украшенный необычного вида наконечником, который просто не мог быть воспринят как что-то еще, если бы вы посмотрели на него таким образом. И L, не имеющий больше терпения, нашел ему достойное применение. Боги, сейчас в мире не существовало ничего лучше, чем ощущение того, как гибкий придаток тыкается в пульсирующее отверстие, проникая внутрь, еще и еще... в то время как его бедра делали волнообразные движения вверх, чтобы встретиться с хвостом, пытаясь пропустить его как можно глубже. Длинный, протяжный стон нарушил тишину комнаты, и только потом L осознал, что этот звук исходил от него самого. Обычно он не был таким шумным, однако волнение, связанное с непристойным занятием, которое он делал прямо перед носом у Лайта, заставляло низкий, мурлыкающий звук, исходящий из его горла, нарастать до тех пор, пока он не стал больше походить на сдавленное хныканье, вызываемое непрекращающимися ударами по простате. Оргазм быстро приближался, и парень ощущал это. Ему захотелось опустить руку вниз, чтобы помочь себе там, где уже давно было нужно, но вместо этого поднял ее вверх, чтобы поиграть со своими сосками. L осторожно провел пальцем по правому, затем немного сильнее, продолжая движение, пока он не затвердел настолько, что стало возможным зажать его между большим и указательным пальцем, а затем скрутить. – Ах! – шумно выдохнул L. Было немного больно, но он все равно повторил эту сладкую манипуляцию сначала там, а потом и с другой стороны. Но этого было недостаточно, он нуждался в большем. Детектив приподнял бедра, ускоряя темп движений хвоста, но угол, при котором он делал это на спине, частично прижимая хвост собственным телом, нисколько не помогал ситуации. Нужно было сменить позу. Тогда он перевернулся так, чтобы лежать на боку, лицом к Лайту, сгибая левую ногу в качестве рычага – то, о чем легче сказать, чем сделать, ведь еще более, чем обычно растрепанный детектив все еще пытался трахать себя хвостом, потому как не мог остановиться даже на секунду или бы просто умер. Да, так намного лучше. С этой новой свободой, он мог вводить свой хвост глубже и быстрее, и каждый раз идеальным образом задевать нужную точку. Детектив дрожал и издавал короткие, хныкающие звуки, которые он изо всех сил старался заглушить, утыкаясь лицом в подушку. Однако все еще было шумно – пошлое хлюпанье от использования слишком большого количества лосьона, скрип матраса от непрекращающихся движений и тихий, хриплый стон, исходящий... не от него. Это был голос Лайта! Черноволосый слегка приподнял голову и разлепил глаза, медленно, будто никак не желая поверить, что все происходящее было правдой. Но этого нельзя было отрицать – Лайт определенно бодрствовал. Их взгляды встретились. Глаза Лайта были широко раскрыты, вероятно, от шока и неверия, а его щеки залились румянцем. Но даже несмотря на смущение от того, что был пойман, L просто не мог прекратить движения своего хвоста, а один особенно сильный удар по простате вырвал из его груди утробный вскрик. – Рьюзаки- L кончил, сопровождаемый голосом Лайта. И несмотря на стыд (а, может, именно благодаря ему?) L испытал сильнейший оргазм в своей жизни. Перед глазами плыло, а ноги тряслись, и парень выбросил руку вперед, чтобы уцепиться за что-то, что могло бы удержать его на месте. Пальцы обвились вокруг запястья Лайта, которое тот держал напротив своего лица, но, по всей видимости, сам не знал, что будет с ним делать. – Лайт! – проскулил L, прерывая зрительный контакт для того, чтобы перевернуться на живот и уткнуться носом в подушку. Он все еще продолжал усердно трахать себя хвостом, растягивая оргазм, хотя рациональная часть детектива прекрасно понимала, что он должен закончить все как можно скорее. Лайт очевидно был в ужасе от его действий, но L просто не мог остановиться. – Лайт, – пробормотал он снова, не зная точно, что сказать, но желая почувствовать имя Лайта на своих губах. Он слегка подпрыгнул, почувствовав пальцы на своей спине. Это был Лайт, который уже освободил свое запястье и водил пальцами вдоль его позвоночника. Ощущение послало сладкую дрожь через все тело, анус легонько запульсировал вокруг придатка, все еще находящегося внутри. Момент спустя, детектив все же рискнул установить зрительный контакт с Лайтом, хотя бы для того, чтобы набрать воздуха, так как подушка уже начинала душить. И неожиданно для себя осознал, что был не единственным в комнате, кто страдал от нехватки воздуха: Лайт часто и прерывисто дышал рядом с ним, его глаза были до сих пор сфокусированы на обнаженном теле L. неужели он возбудился, глядя на L? Эта мысль заставила обмякший член дернутся. – Р-Рьюзаки, – выдохнул Лайт. – Да, Лайт? – спросил L немного дрожащим голосом. Пальцы Лайта все еще поглаживали спину прикованного к нему парня, вызывая мурашки по всему телу, когда эти пальцы иногда опускались вниз, опасно близко к его входу. Лайт не ответил, а его глаза тщательно осматривали тело L, заставляя внезапно почувствовать себя слишком открытым под этим взглядом. Это было совершенно иррационально, учитывая то, что они мылись вместе, однако сейчас Лайт откровенно пялился на него, пытаясь уловить каждую деталь, как будто пытаясь сохранить ее в памяти. Хотя, L подумал, что это может быть не совсем неверным предположением. Он был полностью обнажен – предварительно сброшенное одеяло валялось на стороне Лайта, а его боксеры где-то в ногах кровати – лежал на животе с разведенными в стороны ногами, и в довершение всего, хвост все еще находился в его заднем проходе, побаливающий от напряжения, но все еще дергающийся, как и все остальные части его тела. Пальцы Лайта спускались все ниже и ниже, и не нужно было быть гением, чтобы догадаться, куда именно они намеревались попасть. – Лайт, – ахнул L, сам не понимая от чего. Не то, чтобы он хотел остановить парня, если тот решил... что? Неужели он действительно зайдет так далеко? Его мысли были оборваны ощущением пальца Лайта, кружащего вокруг его уже заполненной дырки, и он просто не мог не издать удивленный возглас. – Лайт, что ты делаешь? – настоял он. Палец застыл на месте, и L сейчас же пожалел о том, что вообще что-либо сказал. – Извини, Рьюзаки. Не знаю, что на меня нашло, – сказал Ягами. L развел ноги шире и качнул бедрами, пытаясь вернуть Лайта туда, откуда он ушел. – Все... в порядке, – ответил он. Однако палец до сих пор не двигался. L удвоил усилия, ерзая на месте и начиная вытаскивать хвост наружу, чтобы привлечь внимание Лайта к этой области. Но Лайт неожиданно остановил это действие, беря дело в свои руки, силой запихивая хвост L обратно. – Ах! Лайт, что ты... – L затих, когда Лайт начал вытаскивать его хвост снова до тех пор, пока внутри не остался только конец (безошибочно фаллической формы). На этот раз парень был готов к тому, когда Лайт вставил его еще раз и с преувеличенным энтузиазмом дернул своего друга за ноги, заставляя придаток оказаться глубже, чем было запланировано изначально. Черноволосый снова был наполовину возбужден, просто от этого – Лайт, действительно, был волшебником. Он продолжать вколачивать чужой хвост в чужое же тело, манипулируя им, чтобы трахать его так же, как делал до этого сам L. Единственное различие было в том, что теперь Лайт завис между его бедер (когда он успел?), делая все работу за него. L бы посмеялся над абсурдом ситуации, если бы не был возбужден насколько, что единственным его желанием было просто лежать здесь и позволять Лайту делать с его телом то, что он хочет. – Лайт, пожалуйста, – попросил он. Парень поднялся на четвереньки, чтобы удобнее откинуться назад на – нет, это был не член Лайта, а собственный хвост, он напомнил сам себе. Ни то, чтобы он возражал. Вообще. На самом деле, как только эта мысль посетила голову молодого гения, он все решил. Решил, что он дал бы Лайту заменить его хвост на член. – Рьюзаки, – начал Лайт, прерываясь, чтобы хватать губами воздух. – Почему ты... позволяешь мне делать это? L не мог дать ответа, поэтому он остановился, чтобы откинуться назад и застонать. Лайт неожиданно прекратил движения, вызывая у партнера недовольный всхлип. – Рьюзаки, – пробормотал он. – Я бы хотел трахнуть тебя прямо сейчас, если ты не против. – Да, – моментально согласился он. – Пожалуйста! Лайт выдернул хвост наружу, оставляя детектива чувствовать пустоту внутри, даже несмотря на пальцы Лайта, проникающие туда, покрытые новой порцией лосьона. Они ощупывали мягкую горячую поверхность в поисках нужной точки. Конечно, шатен не был так хорошо знаком с телом Рьюзаки, как он сам, но это все равно было лучше, просто потому, что это был Лайт. – Здесь, – прошептал L, когда Ягами все-таки нашел ее. Видимо, тот понял, потому как он продолжил массировать эту точку до тех пор, пока L не почувствовал, что больше не сможет. – Да, Лайт! – бездумно просил он. – Пожалуйста! Лайт, не тратя больше времени, вытащил пальцы и приставил свою эрекцию ко входу L. – Хочешь, чтобы я трахнул тебя? – спросил он, прижимаясь сухими губами к ушной раковине черноволосого. L кивнул. Да, это было именно то, чего он хотел! Он подался навстречу чужому телу, и, к их общему удивлению, головка члена Лайта проскользнула внутрь. Теперь настала очередь Лайта блаженно застонать и прижаться сверху так, что его грудь касалась спины Рьюзаки. – Рьюзаки. Можно мне...? – Да, двигайся, – хриплым, надтреснутым голосом ответил L. И тогда Лайт сделал это. Больно было только чуть-чуть, учитывая то, что он потратил последние двадцать минут играя с собственным хвостом (практически той же толщины, что и член Лайта, насколько он мог судить за эти пару мгновений). После кажущегося длинным, как вечность, медленного растягивания его стенок твердым и мокрым от природной и дополнительной смазки органом Лайта, тот остановился. – Я полностью внутри, – с трудом выговорил Ягами, тяжело дыша и зажмуривая глаза. – Ты такой... узкий. L подался назад, нетерпеливо ерзая, пытаясь поменять угол. Тогда Ягами без предупреждения вытащил, а потом резко вставил обратно, толкая L вперед. Тот поднялся с большим трудом сразу после. – Еще, – настойчиво попросил L. Лайт подчинился, на этот раз еще сильнее, даже не давая шанса черноволосому детективу подняться снова до следующего сильного толчка. Лайт больше не останавливался, наращивая темп. Это все еще было приятно, но L находился в таком положении, что Лайт не попадал больше по чувствительной точке, которая требовала контакта с твердой пульсирующей головкой. Но шатен, очевидно, быстро это заметил, обвивая L руками и притягивая ближе, заставляя приподнять бедра и продолжая безжалостно вбиваться в него. – Ла-айт, – единственное, что мог сейчас выговорить L. – L, – ответил шатен. – Я сейчас... – Да, да, да, пожалуйста. Он был таким чувствительным сейчас, и когда Лайт протянул руку вниз, чтобы потрогать его нуждающийся во внимании, пульсирующий орган, его руки резко ослабли, отказывая в поддержке. Этого было слишком, слишком много, и пошлое хлюпанье на заднем плане, издаваемое при ставших беспорядочно-резкими движениях Лайта, стало последней каплей. С отчаянным, низким стоном детектив кончил уже во второй раз за ночь, инстинктивно прижимаясь спиной к своему партнеру, который, в свою очередь, погрузил свою болезненно возбужденную эрекцию так глубоко, как только было возможно, и излился в пульсирующее отверстие L. Теперь они оба рухнули от слабости, путаясь в собственных руках и ногах, едва ли в состоянии двигаться. Вдруг слегка болезненное ощущение достигло нервных окончаний L, давая понять, что Лайт безжалостно впился зубами в его плечо, чтобы заглушить собственный стон, но Рьюзаки не был против, на самом деле – приятная дрожь прошла через все его тело, когда теплые губы Лайта переместились к его шее, облизывая и покусывая, оставляя небольшие поцелуи по пути от плеча и до шеи. L смутно подумал, что практика была странной, но знал, что такие вещи были распространены во время секса. К тому же, он не мог сказать, что ему не нравилось. Будучи не самым эротичным действием, оно чувствовалось очень интимно, хотя эта мысль казалась глупой после того, что они только что делали. Что может быть более интимным, чем секс? Через несколько секунд, Лайт перевернулся так, чтобы больше не придавливать к кровати L, который больше ничего не мог делать, кроме тихого хныканья в подушку после оргазма. Он чувствовал, как через пелену, что вес Лайта ушел и его накрыло одеялом, а дрожащая рука обвилась вокруг его спины и притянула ближе. – Лайт... – прошептал детектив. Как будто он был физически неспособен сказать что-то еще в следующие несколько минут. – Да? Лайт зевнул в ямочку между плечом Рьюзаки и его шеей. – Было хорошо. – Согласен. – Нам следует это продолжить. – Согласен, – повторил Лайт. Разобравшись с неприятным разговором, который всегда следовал в ситуациях, подобных этой, L свернулся возле своего друга, прижимаясь спиной к его теплому телу. Возможно, он нашел новый метод выматывать себя, так как после всего произошедшего ему не составляло ни малейшего труда снова спокойно заснуть – сейчас и каждую ночь подряд.