По кругу.

Толчок. Ещё. Сильнее. Стон. И нежный поцелуй в шею… Так проходил каждый секс с Такедой. Он был нежным больше, чем грубым. Он целовал меня. Его молодое тело пахло жаром, свежим воздухом, силой и верностью. Было в нём что-то от взрослого мужчины и что-то от молодого юноши. Это сочетание будоражило. Я получала от него всё, что хотела, и мне не надо было озвучивать желания вслух. С ним можно было не говорить. Да, мой друг умел читать мысли – буквально. Он был молод, силен, у него шикарное тело, он внимательный и заботливый. Наши отношения по большей части – ухаживания. Он бы никогда ко мне не прикоснулся без моего разрешения. Было время, когда он даже в мыслях не допускал подобной близости. Но сейчас… Я не могу сказать, когда именно всё изменилось. Просто в какой-то момент я поняла, что спать с Такедой – это норма. Норма, ни смотря на то, что мы друзья. Норма, ни смотря на то, что у Такеды есть девушка. Норма, ни смотря на то, что эта девушка – Джекки Бригс – моя подруга. Мы оба понимаем, что это плохо. Но оба не останавливаем игру. Мы оба понимаем, что Джекки не оставит от нас мокрого места, если узнает. Но всё равно продолжаем каждый вечер встречаться в его квартире. Возможно, мне хотелось просто трахаться. Возможно, мне хотелось не чувствовать себя одиноко. Возможно, я просто пытаюсь забыть одного человека. Возможно, я просто шлюха. Возможно, когда-нибудь Такеда скажет «хватит». Возможно, когда-нибудь Такеда сознается во всем Джекки. Возможно, когда-нибудь мы перестанем спать друг с другом. Но сейчас мы тут, мы вместе, мы занимаемся отвратительными вещами (я – предательством, он – изменой), и мы чувствуем себя хорошо. Толчок, стон, толчок, губы к губам. Кажется, мы кончили одновременно… *** Ханзо будет стыдно. Ему всегда стыдно. Мне тоже. Но мы каждый раз делаем одно и тоже. Наша ошибка очевидна – мы остаемся одни. Наша ситуация всегда усугубляется одним и тем же фактором – мы остаемся одни ночью. Наша ситуация безнадежна – мы не можем остановиться. Мы как проклятые, - или, скорее, одержимые? – мы всегда засиживаемся допоздна, сначала мы просто болтаем. Потом начинается это… Приходит каждый в себя когда уже всё кончено. Мы не остаемся вместе, как с Такедой, - Ханзо тактично отворачивается и не смотрит, пока я одеваюсь, мысленно проклиная себя за очередной раз. Ханзо каждый раз провожает меня до моей комнаты. Ханзо каждый раз желает мне спокойной ночи. Я каждый раз смотрю ему в глаза. И каждый раз вижу, как он говорит мысленно сам себе «нет», но потом сдается и целует меня. Я каждый раз вижу, как он потом проклинает себя за это. Это заставляет меня улыбнуться. Ханзо это заставляет смутиться. Я беру его за руку, нежно провожу по коже большим пальцем и шепчу «приятных снов». Иногда он вздрагивает – я уверенна, что от мысли о том, как бы я могла стонать под ним в таких снах. Утром мы завтракаем, как ни в чём не бывало – никто ведь, особенно Такеда, не должен знать о нас. Это тайна для всех, потому что все без исключения знают – Ханзо Хасаши мне как отец. Он любит меня как дочь. Но иногда наступают такие ночи, когда что-то заставляет его отцовскую любовь исчезнуть. Это что-то заставляет меня забыть о том, что этот человек заменил мне всю мою семью и поднял меня на ноги. Это что-то заставляет нас забыть о том, что мы правда любим друг друга как отец и дочь. Поэтому нам стыдно. Если с Такедой все просто и с ним нет чувств, наш секс – его инициатива, то с Ханзо все сложно – это я скорее инициатор. Ханзо всегда против. Он каждый раз пытается уйти до того, как это произойдет. Но я каждый раз его останавливаю. *** Из огня, да в полымя. Здесь почти так – из постели Ханзо я попала в постель Саб-Зиро. Леянг – младший брат человека, которого я, возможно, пытаюсь забыть. Леянг не такой как Такеда и Ханзо – ему не бывает стыдно и он не видит здесь ничего плохо. Он просто признает, что хочет секса, и что я его возбуждаю. Эти отношения – как брак по расчету. Мы расставили рамки и не заходим за них – это в интересах каждого. Леянг уважительно относится к моему выбору – он хранит в тайне всё, о чём я его попрошу. Он никому никогда не расскажет о том, что я очень хороша в позе наездницы, и о том, что я сплю с ещё двумя мужчинами – учителем и его учеником, которые мне приходятся почти отцом и точно другом. Он никогда меня в этом не упрекнет – он понимает, он тоже хочет забыть своего брата. Только в отличие от меня – секс ему не поможет. Из всех моих парней Леянг – это скорее подружка. Он всегда выслушает, всегда попытается понять и всегда даст совет. Леянг в глубине души боится, что его брат вернётся и убьёт нас – меня за измену, его за то, что посмел прикоснуться ко мне. Хотя, если честно, Леянг боится больше за меня, чем за себя. И не только из-за брата. Леянг будет до конца жизни гладить меня по ночам по голове, пока я плачу, уткнувшись ему в грудь. Леянг будет до конца жизни понимать, что я плачу, потому что не могу остановить этот бессмысленный поток секса в своей жизни. Леянг до конца жизни будет главной причиной, по которой я буду чувствовать себя грязной мерзкой шлюхой. Леянг до конца жизни будет трахать меня, потому что ему это нравится, в надежде на то, что когда-нибудь мне будет хватать его одного, и я перестану трахаться со всеми – потому что он надеется, что от этого я перестану плакать. Потому что он меня любит. По его мнению, невозможно не любить единственную женщину, которую любил его единственный брат. Леянг верит, что так он хранит память о нем. Точнее о том, что от него осталось. *** Коталь Кан – вот к кому я пойду, когда захочу трахнуться до такой степени, чтобы у меня всё вылетело из головы. Коталь Кан – я даже не уверена что из этого его имя, а что фамилия. Коталь Кан – это животный секс. Он просто имеет меня, имеет так, что я не могу потом ходить, да и вообще не могу потом пошевелиться. Я сплю в его покоях после несколько дней. И каждый день он меня имеет – неважно в сознании я или нет – для него главное, что есть вагина. Он не станет рассказывать, что имеет меня – он император, который имеет всех. Наш траходром длиться ровно до тех пор, пока Эррон Блэк не заберет меня и не унесет в дешевую кантину, где угостит выпивкой, поболтает со мной о жизни, поможет прийти в себя, более менее отдохнуть и после отправит домой. Да, Эррон Блэк – человек, с которым я не трахаюсь. А хотелось бы. Он единственный кого я хочу, но кто не хочет меня. Эррон Блэк – главная причина, по которой я не зазнаюсь. Эррон Блэк – вера в то, что парни, которые не хотят со мной секса – существуют. Я не знаю, почему он это делает. Просто он меня выручает. После возвращения я ложусь на кровать в своей квартире. Сил нет, но я смотрю в потолок и понимаю – я не могу не трахнуть Эррона Блэка. Пусть даже в мыслях. И каждый такой вечер я лежу, смотрю в потолок и спустя какое-то время начинаю мастурбировать, представляя как бы меня трахал Эррон Блэк. Я шлюха. Поэтому иногда я счастлива. *** Бывают дни, когда я почти забываю его. В такие дни мне не хочется секса, и я радуюсь жизни. Я занимаюсь уборкой и готовкой, я покупаю новую книгу и со всеми приветлива. В такие дни обязательно наступает момент, когда я твердо решаю позвонить всем своим мужчинам и сказать, что всё кончено. Такеде сказать, что мы друзья. Ханзо сказать, что он действительно мой отец. Леянгу сказать, что я исправилась и больше не буду плакать. Коталь Кана хочется просто послать, но лучше ничего ему не говорить, да и мобильника у него нет. Про Эррона Блэка в такие дни я даже не вспоминаю. А потом появляется он. И всё рушится. Он всё ломает. Еда сгорает на плите, уборка остаётся не законченной, книга выпадает из рук и вряд ли когда-то будет прочитана, и я уже наверняка никому не позвоню. Низменным остается лишь ситуация с Коталь Каном и Эрроном Блэком – одного хочется послать, а до второго мне просто нет дела. Нуб Сайбот. Ранее Саб-Зиро. Ещё раньше – Би Хан. Да, это тот самый, кого я пытаюсь забыть. Да, это тот самый, после которого меня поднимали на ноги. Да, это брат Леянга. Да, это из-за него мне иногда надо всё выбросить из головы. Да, это из-за него я шлюха и мысленно трахаю Эррона Блэка. - Ненавижу тебя. Он ухмыляется. Подходит ближе. Я не шевелюсь. Он берёт меня за подбородок, смотрит в глаза. - Тебя тоже никто не любит. У меня отключается мозг. Кажется, я ему рассказываю, с кем я сплю и как. Наверное, во всех подробностях. Возможно, я называю имена. Скорее всего, я приукрашиваю. И я наверняка говорю это с вызовом, ухмылкой и всем видом показываю, что он мне не нужен. Удар. По лицу. Мне больно, но не долго. Он бросает меня на кровать, срывает одежду. Толчок. Ещё. Сильнее. Укус в шею… Только так я получаю оргазм. Скажи мне, я больна?.. Уверена, он бы ответил «да, ты больна». Но он всегда молчит, когда закончит. Я не решаюсь заговорить. В какой-то момент он поворачивается ко мне, сначала смотрит на меня, потом говорит «иди сюда» и обнимает меня. Я чувствую себя самой счастливой. Мы болтаем о чем-то. Он улыбается, я тоже. А потом он исчезает. Я была бы уверена, что сошла с ума и что ничего не было. Но на моем теле следы от укусов. Они будут сходить месяц. За это время я ни с кем не буду заниматься сексом – я буду уверена, что он вернется. Но он не придет. Как всегда, я случайно зайду к Такеде. Никого не будет. Джекки будет занята. Я опять займусь предательством, а он – изменой. И далее по кругу.