wake up

— Здравствуйте, — к регистратуре подошёл подросток. По его виду можно было сказать, что юноша не спал дня три, а может и больше. Скорее всего, столько его и не было дома — его выдавала поношенная футбольная куртка, испачканные кроссовки, от него на далекое расстояние разило пивом, однако сестре стало жалко его. Возможно. А возможно, она просто хотела привлечь внимание докторов и к нему, чтобы убедиться, что с ним всё нормально. Женщина приветливо, как и все обычные медсестры, улыбнулась парню и кивнула головой, показывая свой интерес, — в какой палате лежит Алекс Стенделл? — Вы родственник? Фоули нервно сжал кулаки и выдохнул. Он одарил женщину своей обаятельной улыбкой и ответил: — Да. Я… он — мой кузен, — в его голосе была слышна уверенность. Сестра начала что-то печатать и внимательно смотреть на монитор. Ее брови хмурились, что заставило Джастина думать о просранном шансе. — Слушайте, я долго ехал сюда, чтобы увидеть его, — он нагнулся поближе, чтобы его собеседница получше разглядела красноту его глаз и количество мешков под глазами. — Ладно, — она отвлеклась от своего дела. — Вы можете пройти. Палата 26. Но я вынуждена Вас предупредить, Алекс сейчас не в состоянии говорить. — Что Вы имеете ввиду? — Сейчас доктор Франс, — она указала на закрытую дверь, видимо, за ней и находился сейчас тот, — ищет способ осторожно достать пулю из черепа Алекса. Мы узнали, что пуля не задела ничего важного, однако она рядом с лобной долей… — сестра пыталась более доступным языком объяснить подростку ситуацию. — В общем, в худшем случае, как вы подростки это называется, он станет «овощем». Глаза Джастина забегали по столу, он облокотился о него. Беспокойство разъедало его изнутри. Он вновь посмотрел на сестру и побежал в палату. Ту, в которой сейчас находился Алекс, жизнь которого в руках докторов, а Джас никак не может ему помочь. Но откуда подросток мог знать, как обстоят дела? Наконец он на месте. Стоял возле той двери. Его рука потянулась к ручке, но начала дрожать от страха того, что может там скрываться — бездвижное тело друга, забинтованная голова. Он сделал глубокий вздох и открыл дверь. — Алекс? — сказал он куда-то в пустоту. Никто не откликнулся. Джастин положил свою тяжелую сумку на одинокий стульчик возле дверей и встал над Алексом. Его глаза были сомкнуты, грудь невысоко поднималась, а губы не двигались, не выдавая вновь язвительную шутку. Он был прекрасен. — Алекс, — снова прозвучало его имя, но опять потом была лишь убивающая тишина. Хм, смешно. «Убивающая». Алекс бы посмеялся, если бы не был прикован к койке, — мне жаль. Но что теперь исправят извинения? — Он же, как и Ханна, так явно кричал о помощи, а я был так глух, так увлечен популярностью, баскетболом, Джессикой, что не заметил ничего. Фоули положил руку поверх руки Алекса. Она показалась такой холодной. Прямо как чувство, ощущаемое Джастином внутри. — Знаешь, — начал он, — помнишь тот день в школе, когда ты сказал что-то вроде «если я убью себя, вы тоже сдохните?», — Джастин ухмыльнулся и присел на кресло возле кровати, не оставляя руку подростка, — кажется, ты был прав. Чувак, ты же всегда был прав. Мы все мудаки. Мы все убили Ханну Бейкер. Но кто теперь скажет, что мы и тебя убили? В ответ тишина. Джастину казалось, что теперь она будет преследовать его всю оставшуюся жизнь, а он ничего с этим не сможет сделать. — Ты — единственный человек, который смог бы понять меня. Джессика меня ненавидит, меня выгнали из собственного дома, а ещё эта гребанная Ханна, — его серо-зеленые глаза наполнились слезами, но он держался, чтобы не разныться перед другом, даже если он и не увидит его слез. — Ты то же самое ощущал, да? — как-то осуждающе или же сопереживающе спросил Фоули. — Да, действительно херово. Парень сжимал руку Алекса всё сильнее и сильнее, будто это могло бы пробудить его. Джастин закрыл рот одной рукой, из глаз потекли слезы, он всеми силами старался сдержать вырывавшийся стон, но не смог. Ему хотелось орать от своего вечного бездействия, от своей вины. Это началось с него, значит и произошло из-за него. — Пора бы мне перестать быть мудаком, верно? — через боль говорил тот, сидя в кресле и всматриваясь в, как будто безжизненное, идеальное лицо блондина. Казалось, он наконец спокоен, умиротворен, отречен от того дерьма, что преследовало его изо дня в день и что не замечал никто. Сероглазый кивнул самому себе и оторвал руку, направив ее к сумке. — У меня кое-что для тебя есть, — он ставит сумку себе на колени и начинает нервно в ней рыться, пока не находит самое важное, что было у него. — Смотри, — он склоняет над Стенделлом какую-то футболку, которая по виду меньше размера Джастина. — Я помню, тебе она понравилась. Мне она все равно мала, а тебе вот нет, — он положил ее тому на койку. — Даже не понимаю, зачем я схватил именно ее, когда валил. — Я… я просто хочу извиниться за это говно. Я бы сказал, что ты не заслужил, но я не хочу врать тебе. Мы все это заслужили. Просто… не могу понять. Чего ты не выдержал? Ты казался самым… самым здравомыслящим из нас. Нахрен ты уподобился Ханне? — он взглянул на Алекса. — Ладно, я разогнался. Просто… — подросток затих в ожидании: Ресницы Алекса трепетно захлопали, ладонь начала двигаться и задела Джастина, сидевшего неподвижно и не в состоянии вымолвить ни слова. Стенделл раскрыл глаза и первым, что он узрел, — был Джастин. Блондин недоуменно огляделся вокруг и тут-то и вспомнил о боли в голове, дернувшись обратно на кровать. — Где я? — хриплым голосом проговорил тот. Джастин подал тому стакан воды, стоявшей на тумбе. — В больнице. — Ну, спасибо, капитан очевидность. Я имел ввиду назва… — он схватился за голову, уронив стакан. — Не дергайся. Я позову доктора. — Не надо. Послушай, я не хочу, чтобы меня спасали. Для меня всё кончено. — Что? Ты совсем долбанулся? Ничего не кончено, тебе просто достанут пулю, и ты поправишься. — Кончено. Вот для тебя — нет. Я слышал, что ты говорил, и просто хочу сказать, чтобы ты держался. А то многовато будет самоубийств за один год, да? Джастин замолк. — Ты ведь будешь? — Я… — Обещай. — Обещаю. В палату ворвались врачи. Все косо посмотрели на Джастина, говоря, мол, почему ты не сообщил, а потом стали внимательно и настороженно разглядывать Алекса, который не переставал держаться за свою голову. Доктора переглянулись между собой и, схватив койку, повезли к выходу. Джастин до последнего не отпускал руку Алекса и не отводил взгляда, пока Стенделл не скрылся за дверью, оставив Фоули одного. Джастин взглянул на футболку с росписью О’Нила, от которого сам Фоули без ума с детства, и расплакался от навалившегося груза. В конце концов парни тоже плачут, так ведь? На следующий день Джастин сидел на скамье возле школы и наблюдал за тем, как Джессика высаживается из машины своего отца, целует того в щечку и забегает в школу. Такая милая, радостная, но это всего лишь маска, ибо Ханна повлияла на всех них, а не только разрушила Алекса и сломала жизнь Джастину. Телефон завибрировал в штанах, Фоули увидел незнакомый номер, вытащив сотовый из кармана. Он ответил и услышал томный голос: — Вы — Джастин Фоули? — Да. — Мы сожалеем, но сегодня утром Алекс Стенделл скончался.