ВСЕ НАЧИНАЕТСЯ СО СМЕРТИ

Небольшая, человек десять, группа людей, с ног до головы закутанных в темные плащи, медленно двигалась по темному каменному переходу. Семеро из них несли небольшие тряпичные свертки, осторожно прижимая их к груди. Остальные освещали факелами путь, слегка рассеивая непроглядный мрак подземелья. Группу возглавляла небольшая сгорбленная фигура, шаркающими шагами продвигающаяся вперед. Но морщинистая рука, держащая факел, не дрожала. Шествие продолжалось уже достаточно долго. Наконец, сырые, покрытые плесенью стены коридора стали постепенно расширяться, и люди оказались в большой пещере. Гулкое эхо шагов терялось под высоким сводом, скрытым кромешной тьмой. - Факелы! – хрипло прокаркал предводитель, и от общей группы, неподвижно замершей у входа в пещеру, отделилась одна фигура и, подойдя к вожаку, протянула ему несколько незажженных факелов. Взяв предложенное, предводитель начал медленно продвигаться по периметру пещеры, по очереди запаливая факелы и втыкая их в специальные крепления в стенах. Наконец, мерцающий свет огней разогнал темноту, и перед людьми предстал большой каменный зал идеально круглой формы. Посреди гладкого сухого пола была изображена правильная гептаграмма, будто выбитая кем-то на каменной поверхности. В центре семиугольной звезды имелось большое углубление с оплавленными краями, а на концах лучей стояли небольшие прямоугольные камни. Предводитель откинул капюшон, обнажив всклокоченные седые волосы. Бледно-голубые, покрытые мутной пленкой, глаза на сморщенном лице сверкали безумным азартом. Оглядев присутствующих, он поднял руки со скрюченными пальцами вверх и дребезжащим голосом провозгласил: - Наш долгий путь к спасению подходит к концу. Так довершим же священную миссию, братья! Избавим этот мир от зла, имя которому Ягаран! Не дадим мерзкой скверне липкой паутиной опутать нашу землю! Да свершится справедливость! Повинуясь молчаливому приказу старика, семь темных фигур отделились от общей толпы и двинулись к гептаграмме. Заняв места у камней, люди положили на них свертки, что до этого держали в руках, и аккуратно развернули тряпки. Перед глазами присутствующих предстали семь довольно крупных яиц, покрытых мерцающей голубоватой скорлупой, чуть пульсирующей в неровном свете факелов. Создавалось впечатление, будто свет, содержащийся в них, пытался вырваться наружу. - Вот оно, наше освобождение, - жуткая улыбка исказила лицо старика. - Как же долго мы шли к этому дню, но теперь мы исполним наше предназначение. Да не дрогнет рука, несущая избавление! Предводитель встал с внешней стороны гептаграммы и завел речитатив заклинания на неизвестном ломаном языке. Постепенно старик впадал в какое-то экстатическое состояние, начиная слегка раскачиваться в такт своим словам. Голос становился все громче, пока не стал греметь под сводами пещеры, отражаясь от каменных стен и заполняя собой весь зал. - Консумматум эст! – проорал, наконец, предводитель, подняв трясущиеся руки вверх. В этот миг семь человек, стоявших у камней, взмахнули кинжалами и вонзили их в мерцающую скорлупу. Но рука одного, дрогнув, прошла по касательной, лишь оцарапав твердую поверхность. Человек тут же постарался исправить оплошность, совершив повторный удар. Раздался треск, и из расколотых яиц вырвался нестерпимо яркий голубой свет. Шесть ослепительных лучей ударили в свод пещеры и сошлись в одну точку. Задержавшись лишь на миг, к ним присоединился седьмой. Послышалось нарастающее гудение, и сияющий поток света ринулся вниз, попадая прямиком в углубление в центре звезды. Пещера содрогнулась, будто вздохнув, и мощный выброс энергии раскидал всех присутствующих в стороны, чуть не расплющив людей о каменные стены подземелья. Темные человеческие фигуры изломанными куклами замерли на полу, напоминая брошенную груду тряпья. Яркая голубая вспышка вырвалась из центра звезды, заполняя светом весь зал, и погасла, погружая пещеру во мрак. А где-то далеко, во дворе огромного замка, диким криком зашелся человек, как подкошенный падая навзничь. Каскад черных волос рассыпался по земле, обрамляя бледное мужественное лицо, а темно-карие глаза безжизненно уставились в небо…