Пасха - святой праздник, говорите?

      Что может быть лучше, чем выспаться в свой выходной день в объятьях любимого человека? Всё бы хорошо, если бы любимый человек не был виновником одиннадцати смертей, который делает с тобой что пожелает. А может и не одиннадцати, и я осчитался… Говорят, что Пасха — святой праздник, но что делать, если ты — атеист?       Во всём доме стоит мёртвая тишина и лишь в спальне она нарушена сопением Блэра. Тонкие пальчики О’Нина слабо сжимают крепкие плечи мужчины, отчего на кистях видны косточки. Обкусанные ногти оставляют за собой еле видные белые линии, что мгновенно исчезают от лёгкого прикосновения с тёмным постельным бельём. Джоршоа крепко вцепился пальцами в задницу парня и, казалось, в любую секунду готов разодрать её до тёмно-алых струй, не жалея ни нежного зада, ни постельного белья. Его худое тельце, торчащие рёбра выглядят так жалко рядом по сравнению с накачанным и большим телом своего кареглазого шатена.       Вскоре Винсент открывает свои зелёные глаза, хлопает длинными ресницами, стараясь выбраться из плена, но руки слишком крепко обвивают его талию. Ничего не остаётся, кроме как прильнуть к горячему телу Блэра и ждать, пока тот пробудится от глубокого сна. Тонкие ручки шарят и по широкой груди, цепляясь за твёрдые соски. Розовый язычок медленно притрагивается к нему и через пару секунд сосок погружается в ротик О’Нина. Длинноволосый начинает осторожно посасывать его с громким чмоканьем, которое сдерживать он явно не собирался. Блэр медленно распахнул свои карие очи, секундно опуская взгляд вниз. — Блять, Винсент! — Джоршоа оттолкнул паренька от себя, почти спихивая с кровати. Парень еле удержался. Фыркнув, шатен поднялся с постели и пошёл куда-то из комнаты. Вскочив с кровати, О’Нин побежал за ним, однако, споткнулся ногой об ногу, налетая на Блэра со спины и плотно обхватывая руками не там, где нужно. И снова тихий мат сорвался с сухих губ мужчины. Зрачки в секунду сузились, а тело слабо задрожало от строгого взгляда мужчины, что прожигал фиолетовую макушку насквозь. Придерживая хрупкие руки, брюнет убрал их, позволяя парню выпрямиться. — Да что за херня с тобой с самого утра? — Джоршоа оглядел того с головы до ног, а затем, глухо цокнув, ушёл в ванную. О’Нин со скоростью света сбегал в спальню, откуда вернулся уже одетый, и направился на кухню. В зубах Винс держал бархатную резинку, собирая непослушные волосы в хвост. Из холодильника он достал небольшую паску и немного варёных белых яиц для покраски. Пошарив в шкафчике, О’Нин достал несколько пищевых красителей, но штук с десять их точно было. Последними были кружки, в которых он собирался разводить красители, но они находились на нижних полках. Каким же было удивление Блэра, когда тот увидел виляющий зад Винсента. Рот растянулся в улыбку. Мужчина прищурил глаза и подошёл вплотную к парню. Сильная рука ловким движением обвела бедро, еле притрагиваясь к нему, затем резко шлёпнув их, заставляя длинноволосого резко подняться. — И что ты делаешь? — подняв густые брови, задал вопрос мужчина. — Как что… Пасха ведь! — Джоршоа взял какой-то краситель, рассматривая надписи сзади. — Хм… Как по мне бесполезная трата времени и продуктов. Ради чего вы делаете это? — Ну… Как бы святой праздник… и… — Ты ведь знаешь, что я атеист. — Знаю, но… Разве тебе не хочется праздновать? Знаю, что не столь важный праздник, но почему бы один день не покрасить яйца, биться ими, выковыривать из паски изюм и съесть только верхушку… — Что ты там сказал на счёт яиц? Звучит заманчиво, но вместо куриных, — мужчина подошёл к Винсенту сзади, обнимая за тонкую талию и медленно проводя пальцами от тазобедренной выпирающей косточки до подбородка.- будем использовать твои.- рука Блэра быстро скользнула в штаны О’Нина, поглаживая орган у основания. Парень издал глухой стон, откидывая голову назад, тем самым освобождая путь к шее. Джоршоа медленно проводит своими белыми зубами по шее, местами впиваясь и легко оттягивая бледную кожу, вызывая тем самым жалобное мычание беззащитного Винсента.       Резким движением Блэр садит того на кухонный стол, при этом ударив о полочку сверху, из-за чего Винс тихо прошипел от боли. Джоршоа быстро перебирал пальцами красители и остановился на оранжевом цвете — он будет хорошо виден на его светлой коже. Мужчина тут же подхватил длинноволосого парня на руки и понёс в сторону спальни, где всё так же была не заправлена кровать. Парень в свою очередь зарылся пальцами в чёрные влажные волосы мужчины, которые тот помыл около десяти минут назад. Заранее стянув с Винса футболку, кареглазый покрепче привязал того за тонкие запястья к кровати. Винсент замолк, прикрывая глаза длинной чёлкой и провожая взглядом уходящего Блэра. Брюнет развёл в кружке краситель и, вернулся в спальню. Лицо его украшала уже не улыбка, а скорее оскал. О’Нин сглотнул некий ком в горле, наблюдая за медленными и устрашающими действиями со стороны Джоршоа. Кареглазый мужчина оголил парня полностью, осторожно погружая его яички в тёплую окрашенную воду. О’Нин был готов сквозь землю провалиться от стыда — яркий румянец на мягких щеках выдавал его. Через пять минут брюнет убирает банку с красителем на полку. А ведь они действительно стали оранжевого оттенка. Блэр плотно прилегает губами к покрашенным яичкам и начинает жадно облизывать их, иногда всасывая. Такое чувство, будто он видит их впервые, заглатывает полностью, сжав губами, оттягивает, доставляя тем самым нереальное удовольствие парню снизу. Винс протяжно стонет, прогибается в спине, имея возможность случайно сломать её таким образом. Тело О’Нина изнывает от желания. Он требует ласки.       Мужчина мучительно медленно обводит языком весь торс зеленоглазого, начиная с паха и заканчивая ртом. Обычно это было наоборот… Джоршоа целует властно, заставляет беспомощного Винсента задыхаться и биться в истерике, шепчет на ухо тихое «Люблю», сопровождая горячим дыханием, из-за которого всё тело оббегает волна мурашек. Брюнет проводит кончиком носа по шее длинноволосого, попутно оставляя яркие засосы на ней. Два пальца легко проскальзывают полностью и растягивают колечко плотно сжатых мышц, что поддаются под действием смазки. О’Нин двигает бёдрами навстречу, желая большего, а не просто пальцев и растяжки. Блэр тихо смеётся, вытаскивая пальцы из анала и всовывая их в рот, чуть ли не вызывав рвотный рефлекс. Прежде чем войти в парня, Джоршоа трётся о анал, а затем резким толчком входит внутрь, раздвигая нежные стенки. Как при каждом входе Винсент вскрикивает и прогибается в спине, но его тут же опускают слабым ударом по животу. Не позволяя привыкнуть, брюнет начинает двигаться. О’Нин ёрзает на члене, двигает бёдрами навстречу, громко стонет. Тонкими красивыми ножками Винс прижимает в себе мужчину, что из-под прикрытых век наблюдает за ним. Джоршоа приблизился к до жути красному личику, придерживая за подбородок и смотря в зелёные глаза. После сладкого поцелуя мужчина оттягивает нижнюю губу парня, кусая её до крови. Винс мычит, зализывая губу и надеясь, что это хоть чем-то поможет, однако рот приходится открыть в громком стоне. Блэр задевает простату и вновь зятягивает Винсента в поцелуй. Губы неприятно щипит от боли, а кровь уже измазала губы Джоршоа. Одна из крепких рук кареглазого брюнета потянулась к связанным рукам и уже через пару секунд тонкие запястья были свободны. О’Нин крепко обнял Блэра за шею и отстранился от его лица. Ухмылка Джоршоа продолжала его пугать. Брюнет слизал тёмную кровь с губ, словно это и не являлось её, а всего лишь шоколад. Он резким движением переворачивает Винса на живот, начиная долбить того быстрее. Мужчина зарывается пальцами в волосы на макушке, тянет их к себе, в то же время надавливая на спину. Тело Винсента столь хрупкое и казалось, что он мог сейчас сломать его нахер. Подстриженными ногтями царапает бёдра до крови, проникая чуть ли не под кожу. Винсент обессиленно бьётся в агонии, ожидая оргазма. В простату бьёт пульсация головки большого члена Джоршоа, но кажется уже всё равно… О’Нин со стоном вновь гнётся в спине. А вот и он — долгожданный экстаз. Длинноволосый изливается на тёмное постельное, но всё ещё держится на дрожащих руках. Грубые толчки сзади и Блэр кончает в зад парня с рыком. Только сейчас О’Нин позволяет себе обессиленно упасть на мокрое одеяло и зарыться лицом в подушку от жуткого стыда. Довольный мужчина улёгся рядом. Он перевёл взгляд на смущённого Винса и заключил в объятья. — Да ладно тебе. Я ведь атеист. Мне похуй.- Джоршоа усмехнулся, поглаживая парня по голове. — Ты дурак…- обижено фыркнул Винс и отвернулся от него. — Я тоже люблю тебя, глупыш.- мужчина развернул О’Нина к себе и поцеловал. Блэр улыбался мило…? Не каждый день Винсент видел такую улыбку, поэтому он смирился и притих.