Последний промах Куско

Это утро встретило Куско свежестью из приоткрытого окна, щебетанием птичек на ближайшем дереве и полным отсутствием каких бы то ни было других звуков. Чаки и Тибо в комнате не было: девочка, видимо, упорхнула в школу с первыми лучами солнца, чтобы похвастаться перед подругами своими идеальными оценками, а её брат сейчас трясся на семейной повозке где-то на полпути в детский сад.        Куско с удовольствием вытянул ноги и прикрыл глаза. Сегодня он решил не ходить в академию — может же император хоть на день отдохнуть от обилия простолюдинов? К тому же домашнее задание он окончательно провалил: не заметил Урока, когда жаловался на него Кронку. Куско вообще не понимал, зачем им эта практическая работа по уходу за котятами? Где в жизни она может пригодиться лично ему? Поэтому юноша со спокойной совестью закрыл своего котёнка в шкафчике и забыл о нём. Даже странное превращение Урока в пантеру не смогло его перевоспитать.        В общем, Урок после резких слов Куско погрустнел и куда-то делся. Куда именно — юношу мало интересовало. Пускай гуляет, лишь бы подальше от него!        «А я, пожалуй, ещё посплю. Собираться в Куско-академию в пять часов утра — слишком по-плебейски», — с этой мыслью юноша устроился поудобнее и приготовился снова погрузиться в прекрасный сон, где он был крутым императором и управлял всем миром.        Претворить в жизнь лентяйские планы ему, однако, не дали. Конечно, все приёмные братья и сёстры разошлись по учебным местам города. Пача, глава семейства, тоже благополучно исчез где-то в городе. Однако дома осталась Чича, жена хозяина и по совместительству — приёмная мать Куско. Если даже с Пачей, при удачном стечении обстоятельств, можно было договориться, то с Чичей такой трюк не выйдет.        Так и произошло.        — Ты никогда не станешь императором, если будешь потакать своей лени! — грозно воскликнула женщина напоследок и с чувством захлопнула дверь перед самым носом Куско.        Растрёпанный юноша показал ей язык. Дверь к такому проявлению чувств осталась равнодушна.         — Ты никогда не станешь императором, если будешь потакать своей лени! — тонко передразнил Чичу Куско. Пригладив шевелюру, топорщащуюся в разные стороны, он раздражённо схватил сумку и медленно направился к подножию холма, продолжая бурчать себе под нос: — Да что она вообще в этом понимает! Такая же крестьянка, как и все остальные! Я буду императором, ведь я самый лучший и самый красивый! Никто мне даже в подмётки не годится!        Так продолжал бормотать Куско, пока не подошёл к джунглям. Там приоритеты менялись. Стараясь не шуметь слишком сильно, юноша направился вперёд по различимой в полутьме тропинке. Чтобы выйти к городу, надо было пройти по ней несколько километров, выйти к пастбищам и свернуть налево. А молчать… молчать надо было по другой причине, которая Куско была очень хорошо известна.        Он слишком хорошо помнил тот дикий ужас, который охватил его тело и душу, когда целая стая пантер загнала его на утёс, к пропасти. В жёлтых звериных глазах сияла первобытная свирепость, крепкие мускулы перекатывались под кожей, с жёлтых кривых клыков капала тягучая слюна… Куско тогда едва не обделался и жалел лишь об одном — что Изма не превратила его в птицу вместо ламы. К счастью, в тот раз Пача подоспел слишком вовремя, и юноша не был разорван безжалостными и голодными хищниками.        Теперь Пачи рядом не было. Да и вообще никого в пределах видимости не наблюдалось. Куско был совершенно один в среде, где выживает сильнейший. Конечно, приёмный отец часто упоминал, что пантеры на дорогу не суются, но ведь всё бывает впервые…        «Так, Куско, прекрати панику! Это не к лицу императору. Лучше подумай о том, куда пригласить Мэлину после занятий. Да и стоит ли вообще идти на последние? Пока ты дойдёшь до города, в академии уже будет нечего делать! Может, лучше сразу направиться к фонтану и ждать Мэлину там?»        Мысли постепенно возвращались в привычный круговорот. Куско начал успокаиваться и теперь с куда большей уверенностью шагал вперёд. Не он первый идёт по этой тропе, не он последний. А вот свидание с Мэлиной надо устроить обязательно…        Кусты слева подозрительно зашелестели, и юноша сбавил темп, настороженно зыркнув в их сторону.         — Кронк, это ты? — неуверенно спросил он темноту и поспешно добавил, опасаясь бурной реакции товарища: — Только без рук и без зелий!        Кусты всколыхнулись ещё раз, сильнее. Ярко-голубые глаза вспыхнули в полумраке листьев так неожиданно, что Куско вздрогнул и непроизвольно попятился. Большой самец пантеры неспешно вылез из своего укрытия. В его пасти свисала и безжизненно мотала головой какая-то длиннохвостая птица с ярким красным оперением.        Куско забыл, как дышать. Вся жизнь промелькнула у него перед глазами, а в груди образовалась сосущая пустота. Ноги предательски ослабели.        «Это… конец?..» — Юноша хотел убежать, но не мог даже пошевелиться. Он со всё возрастающим ужасом глядел на приближающегося хищника, жалея, что не может прямо сейчас оказаться где-нибудь за сотни километров отсюда.        Пантера подошла ближе и, кажется даже, оценивающе оглядела будущую жертву. А потом склонила голову и положила задушенную птичку к ногам окаменевшего юноши.        Куско забыл, как дышать, когда горячее дыхание зверя опалило его ноги. Голубые глаза пантеры сверкнули ещё раз — и она исчезла в густых зарослях джунглей. Если бы не несчастная обслюнявленная добыча, лежавшая на дороге неподалёку, то всё произошедшее можно было бы списать на временное помутнение рассудка.        Куско не помнил, как вернулся домой. Первое, что он заметил, когда окончательно успокоился и смог адекватно реагировать на окружающий мир, — это изумлённо-тревожный взгляд Чичи. Видимо, женщина была порядком напугана таким быстрым и необыкновенным возвращением приёмного сына.         — Ну и что это было? — осторожно поинтересовалась она, когда зубы Куско перестали стучать об край поданной ему чашки с успокаивающим настоем.        Юноша пересказал ей подробности своей встречи с пантерой. Испытав настоящий ужас, он даже забыл, как обычно, приукрасить свой рассказ. Однако страх в этом случае даже помог — увидев настоящие эмоции на лице обычно лживого и насмешливого юноши, Чича мгновенно развила бурную деятельность.        Вернувшийся домой Пача был тут же осведомлён о произошедшем и снова куда-то направился. Вернулся он спустя час, вместе с брошенной Куско добычей голубоглазой пантеры. Лишь увидев доказательство материальности забредшего на дорогу хищника, все окрестные мужчины тут же вооружились и направились на место происшествия. Конечно, произойди всё в джунглях, никто бы так не шевелился, но дорога в город не должна была быть опасной.        Местные оцепили её и до самого утра прочёсывали окрестности, но пантеру так и не нашли. Об этом Куско узнал утром, когда сонный и очень встревоженный Пача вернулся домой.        А ночью юношу мучили ужасные сновидения. Ему казалось, что голубоглазая пантера следила за каждым его шагом, и Куско не мог от неё убежать. Хищник раскатисто рычал, а потом его рык постепенно истончался, переходил в тихое мяуканье, и перед перепуганным насмерть Куско появлялся маленький пушистый голубоглазый котёнок.        Это был Урок, его подневольный питомец и тот, кого он так жестоко бросил.

***

Через день после этого случая Пача нашёл на пороге своего дома придушенную белку. Торопливо схватив ещё тёплое тельце, мужчина поскорее избавился от неё.        «Не хватало ещё, чтобы Куско увидел. Испугается, как ребёнок!» — Пача вздохнул и прислонил лопату к стене сарая. Он любил Куско, как собственного сына. Да, юноша был самолюбив и эгоистичен, но мужчина знал, что глубоко внутри Куско совсем не такой. Он видел его и напуганным, и плачущим, и растерянным. Помнил, как тот доверчиво прижимался к нему, когда злодейка Изма лютовала и искала его по всем деревням, чтобы предать смерти и стать новой императрицей. Просто в детстве Куско не хватало внимания и любви. Да, он рос в роскоши, но его моральным воспитанием никто не занимался, и ребёнок брал пример с тех, кто окружал его.        Сейчас Куско жил с ними, и Пача решил, что постарается сделать всё возможное, чтобы тот стал более человечным и открытым. Поэтому он не хотел, чтобы в их компании, в их доме юноша испытывал страх и неуверенность.        Мысли Пачи прервал нечеловеческий вопль. Схватив лопату, мужчина бросился в его сторону.        Куско прижимался к стене возле двери, с ужасом глядя куда-то в траву. Проследив за его взглядом, Пача увидел ещё одну белку. Зверёк ещё дёргался в предсмертных конвульсиях, расширенными глазами глядя в пустоту. Из глубокой раны на шее фонтанчиком брызгала тёмная кровь. Капли этой же жидкости орошали траву вплоть до сарая, а там след обрывался, уходя в начинающие наступать джунгли западного подножия холма.        Стараясь не глядеть в сторону Куско, Пача подошёл к белке и, прикрыв глаза, движением лопаты прекратил мучения несчастного зверька. Сзади сдавленно всхлипнули. Обернувшись, мужчина увидел, что всегда во всём уверенный император Куско сполз в траву и, обхватив руками колени, уткнулся в них лицом.         — Это он… это Урок… — едва слышно прохрипел он, когда Пача приблизился и сел на корточки рядом.         — Что за «урок»? — не понял мужчина.        Дрожь, сотрясающая тело Куско, была видна невооружённым взглядом.         — Урок… котёнок… пантера… Я его бросил, — совершенно несчастным голосом пояснил он.        Пача осторожно заключил дрожащего юношу в свои сильные, горячие объятия. К слову сказать, Куско, обычно не терпящий никаких прикосновений, сам прижался к нему, спрятав своё лицо в складках мягкого пончо. Ну вот и какой он сейчас император? Обычный напуганный восемнадцатилетний парень, едва вышедший из подросткового возраста и ещё не успевший познать жизнь.

***

Крестьяне ещё раз устроили облаву. Сам Пача обследовал каждый уголок холма, пытаясь найти пантеру. Но и этот поход закончился предсказуемо — никого не нашли.        А на пороге продолжали появляться мёртвые или умирающие зверьки. Пача старался избавиться от них как можно быстрее, но всё равно Куско не раз становился свидетелем кровавых агоний жертв пантеры. Пожалуй, это приводило его в ещё больший ужас, чем сама встреча с хищником. Пача ломал голову над тайным умыслом пантеры, упорно продолжавшей носить свою добычу к его дому.        Зверя так никто и не видел.

***

Куско не желал покидать собственную комнату даже после извещения из академии, в котором его грозили исключить, если уроки продолжат так же игнорироваться. Сама мысль идти мимо джунглей приводила его в смятение.         — Не хочу, — тихо пояснил он Паче, когда тот поднялся к нему наверх.        Мужчина вздохнул и сел на кровать, глядя на юношу с терпением и лаской.         — Я понимаю, ты боишься, — мягко начал он, глядя на взъерошенного и дёрганного Куско. Тот не протестовал, как обычно, и не пытался опровергнуть его слова — видимо, действительно ужасно боялся. — Это совершенно естественно. Но жизнь продолжается, и ты не должен прятаться всё время. Надо быть смелее. Я пойду с тобой.         — Правда? — недоверчиво уточнил Куско.         — Да.         — Почему?..         — Ты мне как сын, — честно сказал Пача.        Куско поджал губы. Его тёмные глаза подозрительно заблестели в свете свечей.         — Хорошо, — наконец отозвался он. Через открытое окно в комнату просочился далёкий крик какого-то обитателя джунглей, и юноша поспешно добавил: — Но только если ты пойдёшь со мной.

***

Джунгли встретили путников предрассветной влагой и расслабленной тишиной. Хищники, набегавшиеся за добычей, залегли где-то в сердце леса, и их не было ни слышно, ни видно. Травоядные звери так же хранили молчание, лишь где-то на вершинах деревьев сонно перекликались редкие птицы.        Куско шёл настолько близко к Паче, что последний чувствовал исходящий от юноши жар. А суматошно бьющееся в молодой груди сердце слышали, наверно, все джунгли.         — Ещё примерно километр — и мы выйдем на пустоши. Пантеры туда не суются, — нарушил утреннюю тишину Пача.        Куско не ответил. Он тревожно водил головой из стороны в сторону и судорожно сжимал в руках нож. Оружия в доме Пачи почти не было, поэтому выбор был невелик.        В этот раз всё произошло даже стремительней, чем в первый. Большой чёрный зверь преградил путникам дорогу и целеустремлённо бросился к Куско, сжимая в пасти болтающуюся птицу. Куско заорал так, что поднял на уши все джунгли, и метнул в зверя своё оружие. Видимо, присутствие Пачи дало ему сил совершить данный поступок.        Пантера взвизгнула и уронила добычу на дорогу. Голубые глаза посмотрели на юношу удивлённо и обиженно.         — Уходи прочь! — отчаянно закричал Куско, и Пача метнул в зверя своё копьё.        Рык пантеры из потрясённого перешёл в яростный. Бросив последний взгляд на людей, хищник стремительно исчез в кустах.        Сегодня Куско дошёл до академии. Но пережитое оставило слишком серьёзные потрясения, и уроки он слушал словно сквозь какую-то пелену. Наконец мистеру Молигвако надоело смотреть на безучастного ученика, и он отправил его домой. К счастью, Пача был рядом, а путь назад прошёл без особых проблем.

***

На пару дней всё затихло, и Куско уже было вздохнул с облегчением, подумав, что жизнь снова налаживается. Думал он так ровно до той минуты, как вышел во двор в очередной раз.        На пороге лежало что-то, очень отдалённо похожее на ленивца. Возможно, когда-то это и был ленивец, но зубы хищника всё стёрли. Несчастное создание было разорвано на мелкие части, и эта неприятная масса крови, мяса и вывороченных, сломанных костей лишила Куско аппетита, а заодно и только приобретённого покоя.        На следующий день на том же месте был обнаружен бурундук, потом белка, а следом — половина изуродованной ламы. Пача пытался караулить зверя, но всё закончилось тем, что кровавый подарок обнаружился утром на подоконнике в комнате Куско. Несчастный юноша тогда впал в продолжительную истерику и наотрез отказался покидать кухню.        Никто не знал, что делать. Пача был в растерянности, впервые видя нечто подобное. А Куско постепенно угасал, превращаясь в бледное подобие себя — надвигающееся чувство неминуемой опасности лишало его спокойствия и аппетита.

***

В тот злополучный день Куско, коротавший ночи на кухонном диване, проснулся раньше обыкновенного. Горло его сжимала невидимая рука ужаса, а сердце словно сдавливало обручем. Юноша забился в дальний угол, настороженно разглядывая всё вокруг себя. Что-то было не так, и он не мог понять, что.         — П-пача, — тонко всхлипнул Куско. Приёмный отец был очень добр к нему, и в его присутствии юноша на время забывал о своих страхах, словно бы их совсем не существовало.        Пача не отозвался.        «Спит, наверное», — подумал Куско.        Вокруг стояла предрассветная тишина. Никто не выглядывал из тёмных углов, скаля пасть, но чувство опасности не утихало — оно усиливалось. Не в силах больше его терпеть, Куско вскочил и бросился к комнате приёмных родителей.         — Пача! Чича! — позвал он, входя в комнату.        Один лишь взгляд на кровать — и ледяной вихрь пронёсся по позвоночнику, выбивая воздух из организма. Пача и Чича лежали в луже собственной крови. Её было так много, что тёмные бордовые капли стекали на пол, пятная его.        Вопль, полный нечеловеческого ужаса, застрял в глотке. С трудом передвигая ватными ногами, Куско попятился, не в силах оторвать взгляд от представшей перед ним ужасной картины. Его друг, защитник, и его жена были мертвы! Нет! Почему?!        «Я сплю! Я сплю! Я сплю!» — словно в бреду повторял про себя Куско. Ему удалось покинуть комнату приёмных родителей. Едва передвигая ногами, юноша направился в сторону спальни братьев и сестры. Ему хотелось, чтобы те ущипнули его, разбудили, вернули в мир, где Пача и Чича были целы и невредимы.         — Чака! — позвал Куско, но его зов был больше похож на мышиный писк. Большего он не мог издать. — Тибо!        Утробный рык разрезал молчание дома. Очень медленно Куско поднял голову и встретился глазами с голубоглазой пантерой, вальяжно спускающейся вниз по лестнице. В пасти хищника болтался маленький и уже совершенно точно мёртвый Юпи.        Ноги подкосились так неожиданно, что Куско упал и ударился лбом об угол шкафа. Боль буквально ослепила его, но юноша не мог даже пошевелиться. Белый, как мел, он глядел на приближающуюся пантеру и её маленькую невинную жертву. Жертву, которая была бы жива, если бы когда-то он не был таким эгоистом…        Снова тихий рык. Юпи остался лежать возле лестницы. Куско хотел взять его на руки, завернуть в пончо и просто погрузиться в спокойствие, но между ним и ребёнком уже стояла пантера и раздражённо хлестала себя по бокам длинным изогнутым хвостом. На плече зверя сиял свежий шрам, оставленный ножом Куско несколько дней назад.        Тёмные человеческие и голубые звериные глаза неотрывно гипнотизировали друг друга. Зверь словно выжидал чего-то, внимательно принюхиваясь к Куско.         — Ну чего ты ждёшь? — почти на пределе слышимости буквально простонал последний.        Чуткие круглые уши резко дёрнулись вперёд. Пантера оскалила жёлтые клыки и стремительно рванула вперёд, прижимая человека лапами к полу.        Куско надеялся, что всё произойдёт быстро. Простой молниеносный взмах клыками, и его голова отделится от шеи настолько шибко, что он даже ничего не почувствует. Однако зверь считал иначе. Он деятельно обнюхал хлюпающего носом юношу и, аккуратно прихватив губами кожу на загривке, потащил в ближайшую комнату.        Этой комнатой оказалась бывшая спальня Чаки. Куско не знал, что случилось с ней и с Тибо, но окровавленная морда пантеры оставляла всё меньше шансов на их выживание. Зверь бросил свою ношу посреди комнаты и ещё раз обнюхал её.        Куско не понимал, почему хищник медлит. Он только что вырезал целую семью, что мешает ему избавиться от ещё одного человека? Мысль, пронзившая мозг, заставила похолодеть ещё сильнее — месть.        Внезапная острая боль немного встряхнула Куско и вернула его в ужасную реальность. Пантера яростно сдирала с него одежду, не заботясь о сохранности человеческой кожи. Огромные клыки оставляли на теле глубокие кровоточащие борозды. Куско забрыкался, пытаясь выбраться из-под навалившегося на него тяжёлого тела, на что получил сильный укус в плечо. Ужасная боль пронзила руку, и Куско закричал, снова ударившись лбом об пол.        Злобное рычание заклокотало в горле зверя. Следом за этим Куско почувствовал, как пятьдесят килограммов мускулов придавили его к полу, лишая возможности слишком активно сопротивляться. Горячее дыхание опалило заднюю часть шеи и тут же тупая боль растеклась по телу. Куско сдавленно захрипел, чувствуя, как зубы пантеры сжались на задней части его шеи, пригвождая голову к полу.        Зверь начал переступать задними лапами, как будто учился ходить на месте. От одежды Куско остались лохмотья где-то под животом, и он ясно чувствовал, как жёсткая шерсть елозит по телу. Худых ягодиц коснулось что-то влажное, и от неожиданности контраста Куско вздрогнул. Ощущения были, будто что-то склизкое прошлось по его заднице, и это незнакомое чувство было настолько неприятным, что Куско снова предпринял попытку сбежать.        Зубы на шее сжались крепче. Сделав невероятное усилие, Куско приподнялся, но покалеченную руку словно огнём обожгло. Юноша потерял равновесие и снова упал лицом в пол. Кажется, эта поза понравилась пантере гораздо больше. Она принялась совершать какие-то непонятные движения, сопровождая их низким гортанным рычанием, от которого кровь стыла в жилах, а волосы на затылке шевелились.        Влажное нечто в один момент проникло между худых ягодиц и упёрлось в девственный анус. Поняв, что цель близко, пантера усилила нажим, потираясь мехом об нестерпимо горячую кожу насмерть перепуганного окровавленного человека.        Куско почувствовал постепенно нарастающую боль сзади. Не в силах понять, что с ним происходит, ибо до сих пор ни одной живой душе в голову не пришло рассказать своему императору об изнасилованиях и сексе, он захрипел и задёргался. Когти зверя с ещё большей силой заскользили по полу, заставляя человека биться в ужасе от предстоящей пытки.        Нечеловеческий вопль вырвался из горла замученного юноши, когда влажный отросток хищника разорвал кожу ануса и беспрепятственно проник внутрь. Гортанный низкий рёв стал громче, пантера буквально рухнула на бедного Куско, продолжая полосовать пол своими когтями. Было невыносимо больно, жутко, одиноко. Сильнейшие в жизни чувства захлестнули душу Куско, и он впервые в жизни заревел во весь голос, не заботясь о том, слышат его или нет. На людях он постоянно был будущим властителем, императором страны, но сейчас притворяться было не перед кем, и Куско стал тем, кем являлся — изорванным униженным юношей, которого сношал самый опасный хищник джунглей.        Плач Куско занервировал зверя. Рёв перешёл в почти шипение сквозь сжатые клыки, давление на шею усилилось, а бёдра хищника мелко задвигались, заставляя жертву дёргаться в болезненной агонии. Спустя пару мгновений что-то липкое и горячее выстрелило глубоко внутри Куско, пантера тут же вытащила свой член и слезла с человека.        Дикая боль, появившаяся после этого, не шла ни в какое сравнение с предыдущей. Куско показалось, что в его зад засунули кактус, а потом резким движением выдернули его. Плач превратился в вой, настолько болезненный, что сильнее уже невозможно. Теперь Куско был свободен, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой — всё болело так, словно он уже обошёл все круги ада и в каждом получил по персональному наказанию. Анус жгло и щипало, горячая жидкость внутри только добавляла мучений, от неё пекло во всех ранках.         — Нет… — прохрипел Куско сорванным голосом, когда тяжесть мохнатого тела снова оказалась на нём. — Нет… не надо…        И снова его поглотила боль, такая яркая, такая огненная, что хотелось выть — и что, впрочем, юноша и делал, корчась под безжалостными лапами своего палача. Пантера сношала его ещё много раз, прежде чем мощные челюсти впились в голову и до предела сжали свои смертоносные тиски.        Последнее что почувствовал и увидел в этой жизни измученный император — расплывающийся перед глазами окровавленный пол с ошмётками одежды и треск черепной кости.

***

На следующее утро соседи обнаружили семью Пачи в собственном доме. Они были зверски растерзаны каким-то хищником.        Не было дома лишь Тибо и Куско. Первого так никто и не смог найти, а труп последнего обнаружили возле дерева неподалёку от деревни. Рядом с мёртвым императором лежала растерзанная лама Пачи со следами зубов пантеры на шее.        Самого зверя так и не смогли найти. Поговаривали, правда, что иногда у того самого дерева можно было увидеть маленького кота с сияющими голубыми глазами, но правда это была или слухи, никто точно не знал.