I
20 апреля 2017 г. в 00:26
Гренландия.Тасиилак.
13 декабря.
Ветки пушистых елей яростно раскачиваются от внезапно нахлынувшего снежного бурана; с силою он мечется над безжизненными равнинами, над высоченными и остроконечными горами, срывая с них слои пушистого, рыхлого снега.
Обитатели северной страны, казалось бы, привыкшие к непредсказуемости погодных условий, перепугано спешили в свой надежный тёплый уголок. Однако, не ко всем живым существам была милосердна судьба, потому что глянь человек в мутную пелену леса, он бы заметил, что большое количество животных тел бездыханно лежали на земле — окоченелые от холода и растерзанные мощью ветра.
Сквозь бушующий вихрь его взгляд мог зацепиться за еле видимый проблеск света, кажущийся диким огоньком, подкинутый подсознанием. Температура в этих краях порой достигала рекордных отметок ниже нуля, отчего с человеком отчаявшимся, безнадежным и обреченным на смерть, случались видения: в бреду, протягивая руку к призрачному огню, он прощался с этим миром раз и навсегда, потому что огонь был лишь иллюзией. Замерзающий мозг подкидывал ложную информацию, чтобы человек как можно дольше держался за ниточку чего-то важного, в попытках выжить.
Поскольку люди были совсем редкими гостями у подножья Зимней горы, были редки и подобные случаи.
В этот раз огонек вдали не являлся плодом чьего-то воображения — он был там: настоящий, теплый, согревающий, притягивающий к себе замерзшие ладони одиноких странников. Те, кто посещал эту гору и выживал, зачастую травили неправдоподобные байки всем, кто хотел их слушать.Некоторые были убеждены в том, что на горе проживает один овеянный дурной славой старик, который в юные года совершил несколько потаенных и жестоких преступлений, из-за чего был вынужден бежать, став отшельником. Другие, наслушавшись дурных рассказов, моментально принимали их за правду: предполагалось, что под той же горой, в глубокой пещере, поселился самый настоящий Йети, вышедший из дальних лесов.Вымышленные, утрированные и приукрашенные рассказы порой были слишком нелепы, но доподлинной правды никто не знал до тех пор, пока все карты не вскрыл один парень из Бруклина, широко известному всем как Капитан Америка. Хрупкий юноша, вступивший в армию и который впоследствии стал первым, кому посчастливилось испытать на себе сыворотку, навсегда изменившую его.
В одну из заснеженных ночей Стив Роджерс затеял одиночную вылазку, пообещав себе, что это самая важная миссия за всю его жизнь. Он собирался найти пропавшую без вести группу альпинистов, которые были одержимы экстремальными исследовательскими идеями. Ни одна спасательная операция не закончилась успехом, а с момента их пропажи прошёл целый месяц!
Это был прекрасный шанс для Роджерса свершить очередной доблестный поступок, но когда доверчивые лица с восхищением смотрели только на него, уверенные в его смелости и силе; когда вся ответственность лежала исключительно на его ладных плечах, он вдруг до чёртиков испугался, в один миг теряя пылкое стремление установить мир во всем мире. В такие неуютные минуты хотелось лишь одного — закутаться в теплое одеяло и свернуться клубком в защищенной позе, трусливо избегая препятствий на пути. Он ведь был обыкновенным человеком: такие же чувства и потребности, те же эмоции и желания. Нередко Стив отмечал, что его возводят чуть ли не до самого божества, которому молятся и поклоняются. Такое отношение претило ему, скромному парню, который не столько ради славы и тщеславия, сколько из благих намерений подставлял спину под ножи. Совесть не позволяла прятаться в тени, когда где-то случались неприятности.
Утром он стремительно уложил весь багаж в машину, оделся подобающее для длительных походов в холод и в последний раз проверил, не забыл ли чего. В зеркале промелькнул его образ, пока он пулей вылетал из дому: самый настоящий космонавт в скафандре. Под плотной повязкой и темными очками шансы распознать Капитана Америку равнялись нулю, что шло ему только на руку.
Послышался дикий рев мотора — от поспешного разворота Стив чуть было не разбудил всех соседей. Громко заворчал себе под нос за свою неосторожность и плавно тронулся в путь. Когда наступил полдень, автомобиль достиг окраины городка и Роджерс, выжимая из машины максимальную скорость, рисковал улететь в кювет по гололёду.
Он знал не понаслышке, что ночью на территории Зимней горы начинается адская пурга, сметающая все на своем пути, и успеть хоть сколько-нибудь раньше темноты означало неплохой шанс на успех в поисках экспедиции. В противном же случае придётся ночевать прямо на улице и молится, чтобы пережить эту ночь.
В три часа дня он достиг базы альпинистов. Стив, выслушав лекцию от инструктора, отказался от опытного гида, сказав, что в нем нет нужды и он намерен проложить свои путь в одиночку. Молодые специалисты воззрились на него, как на рехнувшегося экстремала, но настаивать не стали. Только пожилой человек, сидевший в углу под тентом, недобро покосился и проворчал:
— Труп твой я искать не стану…
Работники только пожали плечами и сказали, что, мол, старикан на всех так реагирует, не стоит обращать внимания. Стив ничего не ответил, но почувствовал неприятный холодок, пробежавший по спине. Ему также сообщили о невозможности проехать на машине дальше, что изрядно подпортило планы — снег значительно возрастал по мере восхождения, поэтому пришлось взять напрокат снегоход, в который, к сожалению, вместилась не вся поклажа. Он даже выбросил за борт половину его пищевых запасов, что тоже немало огорчало.
Упаковав оставшийся багаж, он пустился в путь. В долгий, изнуряющий и сковывающий холодом, путь.
Тихими, крадущимися шагами вступала в свои права ночь — следы её грациозных шагов равномерно ложились на вечерний нежно-розовый закат; изморозью покрывались заостренные верхушки вечнозеленых деревьев, и под белесою и тонкою шалью зимы нельзя было узнать сосна это или ель. Единственным нарушителем в этой безлюдной красоте был шум мотора снегохода: он рушил всю таинственность, разбивая её на осколки и втаптывая в снег.
Фонтан снега взмыл в воздух и Стив, вместе с транспортом, взлетел на полтора метра вверх, не слишком-то мягко приземлившись на один из выступов горы. То был последний рывок и выжатый до самого конца снегоход окончательно заглох в толще высоких стен снега.
«Покоритель вершин» разочарованно вздохнул, снял защитные очки и тут же почувствовал, как морозный воздух атаковал лицо, как он нещадно защипал кожу и покрыл ледяным инеем ресницы и брови.
Он преодолел опасно-накрененный склон горы, а дальше уже придётся идти пешочком. Убрав комья снега с походного рюкзака, чехла палатки и спальника, он с досадой взглянул на оставшуюся провизию — слишком много, взять всё с собой не получится, хоть тащи ты её за собой на привязи.
Скромный набор для альпинизма Роджерс выудил из мешковатой сумки, в котором были лишь альпинистские жесткие кошки, один ледоруб, веревки, несколько скальных крючьев и ещё пару мелочёвок. Снегоступы в комплекте не обнаружились. Сырую карту местности он нашёл под забитым снегом сиденьем.
Объемный и довольно тяжеловесный рюкзак лег на спину, карта — в руки, а природное упрямство уместилось позади, чтобы вовремя давать пинка.
Он медленно продвигался по обманчиво-надежной поверхности зернистого снега. Солдат ни разу не проходил курс подготовки по восхождений на гору, так как ни в одной миссии навыков скалолазания не требовалось и отчего сейчас приходилось надеяться лишь на знание теорий и вездесущую импровизацию.
Когда Роджерс оказался на самом краю плато, ему открылся один из самых умопомрачительных и захватывающих видов, которые редко кому удаётся увидеть и уж тем более запечатлеть. Он ошеломленно застыл и созерцал, казалось бы, застывшую в звенящей тишине природу.
Прощальные ярко-оранжевые лучи солнца, что выглядывали из-за арки длинных цепей гор осветили лицо путника, а их рассеянный свет золотистою пыльцою покрывал верхушки стройных деревьев. Там, где кончалась граница теплых тонов, начинался плавный переход в холодный контраст цвета сапфира. Клубящийся туман синеватыми мазками собирался воедино причудливым кольцом вокруг самой высокой горы с остроконечным пиком.
К огда приходило осознание того, что ты в отдалении от всей цивилизаций, внутри зарождалось чувство необъяснимого волнения.
Стив несколько раз моргнул, будто пробуждаясь от наваждения; он потерял счет времени, и не заметил, как четверть часа любовался незабываемым закатом. Бросив прощальный взгляд на живописное благолепие, мужчина втиснулся в объятия пузатого рюкзака и подошел к крутой стене, покрытой тонкой корочкой льда. Скала величаво высилась в небо, где край её так и казался бесконечно уносящимся в бездну другого измерения. Особую атмосферу какого-нибудь энигматического фильма придавали парящие нитевидные полосы тумана, то ли отставшие от основной его массы, то ли тайно взобравшиеся на вершину горных выступов.
Путник надел кошки на обувь и приступил к восхождению.
Ледоруб под мощными ударами сильных рук одним глубоким махом вонзался в самые недра горных пород. Капитан до чертиков боялся высоты, а потому старался не опускать глаза вниз, что, к не счастью, шло позарез выбранному им маршруту. Он все дальше и дальше отдалялся от помеченного в памяти пути. Обвалы и поток лавины могли встретиться ему в любую секунду, однако, отдавшись во власть капризной подруги Судьбы, Стив был вознаграждён за доверие — преодоление барьера исполинских размеров прошло успешно.
Он упал лицом прямо в снег от бессилия и утомленности. Сколько бы ты на гору не всходил — тело будет благодарно тебе, как только встретит ровную поверхность.
Кожа синела и покрывалась уродливыми бурыми пятнами от жуткого холода, словно он получал ожоги из-за раскаленного металла, вонзившегося в кожу. Дышать становилось тяжелее, Стива накрывал непреодолимый страх, что вновь вернулась астма, что с каждой минутой, проведённой на холоде, действие сыворотки прекращалось… Капитан потратил последние крупицы силы на то, чтобы встать на ноги и оглядеться.
Страх накрыл новой волной, силясь утопить в своих объятьях — в размышлениях о холоде он совсем забыл о том, где и на какой высоте находится.
Тошнота подкатила к горлу, стальные тиски сжали сердце и больно резанули по лёгким. Мир для Стива в один миг зажёгся всеми мыслимыми и немыслимыми цветами, а потом в один момент исчез, заглатывая в свою бездну покачнувшееся над пропастью тело.