Регент для юного Тёмного Лорда

Утомительный визит постепенно подходил к концу. Гости, сопровождаемые Борджином, спустились вниз, в помещение магазина, поскольку у Борджина, разумеется, совершенно случайно оказался тот артефакт, который требовался Люциусу. А у Люциуса, естественно, абсолютно незапланированно были с собой деньги, чтобы сразу оплатить покупку. Том в свою очередь старательно делал вид, что знать не знает ни о совах, которые летали туда сюда на протяжении недели, пока длилась торговля между магами, ни о содержании переписки, ни о сдавленном шипении Люциуса, когда тот получал очередной непреклонный ответ, написанный аккуратным убористым почерком Борджина. Том свою роль уже отыграл и теперь тихо скучал, слоняясь по лавке и разглядывая экспонаты. К радости Люциуса, он благоразумно держал свои руки при себе, не пытаясь ни до чего дотронуться. Пару раз за занавесью смутной тенью промелькнула Рони, Том хотел было заговорить с ней, но она уже исчезла. А после некоторого размышления Том и сам решил держаться от неё подальше. Будучи запертым в дневнике, он не показывал ей своего лица, но вдруг она смогла бы вспомнить его по ауре? Так рисковать было бы глупо и неоправданно. Сколько уже времени прошло с той поры, как он оказался в «гостях» у Люциуса Малфоя? Около трех недель, не меньше. Однако Том не мог не признать, что эти три недели повлияли на его жизнь больше, чем все предыдущие шестьдесят шесть лет. Сейчас он потерял всё, что только мог потерять, начиная от свободы и заканчивая магией, но словно в утешение обрел то, о чем раньше не мог и мечтать. Разве мог он когда-нибудь представить себе, что ему вдруг в одночасье представят нерушимые доказательства того, что он действительно прямой потомок великого Слизерина? Немыслимо! — Том, подойдите сюда! — подозвал его мистер Малфой, прервав его размышления. — Да, сэр, — Том повиновался. — Сэр? — Наклоните голову, — велел Люциус. Том вновь подчинился и почувствовал, как на его шею скользнуло что-то холодное. Люциус отстранился, и Том смог, наконец, рассмотреть то, что на него надели. Это была небольшая подвеска, похожая на расправленные крылья летучей мыши с дымчато-голубым камнем, вставленным между ними. Ничего примечательного на первый взгляд, но, если приглядеться, можно было увидеть тончайшие синеватые молнии, бешено бьющиеся внутри камня. — Как это использовать? — Том прищурился и взвесил артефакт на ладони. Тот был на удивление тяжелым, несмотря на крохотный размер. — Надо следить за цветом камня, — подошел к ним Борджин. — Это просто! Посмотрите. Если камень голубой, то он находится в балансе с вашим магическим ресурсом, то есть играет роль проводника, не позволяющего затрачивать излишнюю энергию на заклинание. Если цвет меняется на зеленый, значит, артефакт накопил достаточно энергии, чтобы подпитывать вашу магию. — А как это, накапливать? Это можно делать искусственно? — спросил Том, разглядывая подвеску, которую продолжал держать на ладони. Он сильно подозревал, что в основном пользовании будет задействована именно вторая функция. — Разумеется, — Борджин кивнул. — Можно применять специальные зелья, можно использовать другие артефакты, которые «фонят» магией. Как раз та самая нестабильность магического поля, — он подмигнул Тому. — Например, это запросто можно сделать от того же определителя крови, которому мы сейчас уделили столько внимания. А, и ещё один способ: биовампиризм. Довольно редкое явление, и практически не изученное. В обществе отношение к нему резко отрицательное, что не удивительно, ведь это тот же паразитизм. Впрочем, те, кто владеют этим способом, обычно весьма профессиональны, и вычислить их очень трудно. Том опустил взгляд и исподлобья покосился на Борджина. Он пока никак не мог назвать себя профессионалом, и даже любителем. — И наконец, — прищёлкнул языком Борджин. — Если камень становится молочно-белым, то это значит полный… кхм… крайне неприятное обстоятельство. Такой цвет свидетельствует о крайне низком энергетическом ресурсе, а это чревато последствиями вплоть до летального исхода. Постарайтесь, чтобы до такого не доходило! Вам всё понятно? Том кивнул и спрятал подвеску под воротник рубашки, мельком удостоверившись, что камень стабильно голубой с легким отливом в зеленый. — Вот и слав… — Борджин не договорил, вдруг застыв и весь обратившись в слух. Том непонимающе оглянулся. Входная дверь задрожала под сильными ударами. Снаружи донеслись грубые голоса. — Чёрт побери! Засов! — чертыхнулся Борджин, спешно сметая деньги в кошелек и хватая палочку. — Я его не проверил… Спрячьтесь! Быстро! Он взмахнул было палочкой, но не успел буквально на долю секунды, дверь жалобно крякнула и распахнулась. В проеме показались две высокие фигуры. Цепкие пальцы больно ухватили Тома за плечо и стремительно утянули за занавеску. — Тихо, — прошипел Люциус. — Стойте спокойно. Делать всё, что я вам скажу, ясно? Том взволнованно кивнул и приник к щёлке, пытаясь разглядеть незваных гостей. * * * При виде вломившихся Борджин слегка успокоился, видимо, узнав их, но палочки не убрал. — Что вам угодно, господа? — с деланным спокойствием осведомился он, только побелевшие от напряжения пальцы выдавали его волнение. — Фенрир, какая неожиданность! Что тебя привело сюда? — Принесла же нелегкая мерзавца… — еле-слышно прокомментировал Люциус за спиной Тома. — Только бы нас не учуяли. — И тебе не хворать, Борджин! Что же ты двери не запираешь, так и вломиться кто может, — донесся грубый лающий голос старшего. — А привела меня сюда пташка, что напела про незарегистрированные портшлюзы, которыми ты торгуешь. Это было последнее, что услышал Том. Борджин сделал неуловимое движение палочкой, и словно отгородился от гостей звуконепроницаемой стеной. Что бы там у него ни происходило, но пускать посторонних в свои дела Борджин явно не собирался. Борджин досадливо оглянулся на то место, где скрывались Том с Люциусом и, спохватившись, перевел мрачный взгляд на Фенрира. — Быть может, твоя пташка взяла фальшивую ноту? — саркастически произнес он. — Я бы не полагался так безоглядно на чужое слово. — О, поверь, она мне даже свидетельство с печатью соорудила, — осклабился Фенрир. — Не трясись, Борджин, мне тебя сдавать не по статусу. Ну так что? — Зайдите в другой раз, — хладнокровно отозвался Борджин. — У меня нет на это времени. — Появится, — неприятно сверкнул глазами Фенрир. — Ты же не хочешь неприятностей, верно? Нам нужен портшлюз до Кале и обратно. С неограниченным сроком. — Это дорого, — равнодушно обронил Борджин. — И опасно. Мне риск ни к чему. — Проверну кой-какую работёнку — всё верну до кната. Ещё и прибавлю! — пообещал Фенрир. — Хочешь, можешь обет взять. — А если не провернешь? — Борджин с сомнением оглядел Фенрира с заляпанных грязью ног до лохматой седой головы. — Пятьдесят галеонов сейчас и ещё тридцать за молчание — и портшлюз твой. Нет — катитесь на все четыре стороны! — Сколько? — Фенрир коротко рыкнул. — Ты совсем сдурел, Борджин? Сам посуди, откуда у меня сейчас такие деньги? Подожди три недели и получишь всё сполна! Сейчас, уж, не обессудь: тридцать галеонов максимум! — Тогда, уважаемые, соблаговолите покинуть мой магазин! — спокойно произнес Борджин, одним плавным движением отступая за прилавок. Фенрир напрягся и злобно посмотрел на него. — Эй ты, парень! — неожиданно воскликнул Борджин. — А ну-ка убери руки! Это слишком ценный товар для тебя! Юноша с презрительным смешком небрежно поднял руки вверх и отступил назад. — Больно надо! — фыркнул он. — Это всего лишь старая рухлядь! — Не жалуйтесь, если вам что-нибудь из этой рухляди отгрызет руки, — сухо заметил Борджин. — Уходи, Фенрир! Мне не нужны неприятности! * * * Рони еще в коридоре услышала громкие грубые голоса, доносившиеся из магазина. Тихо поставив тяжелую коробку на пол, она осторожно приблизилась к двери, отделявшей подсобные помещения от собственно магазина, и прислушалась. — Ах ты, паскуда! — бесновался невидимый посетитель, обращаясь, по-видимому, к Борджину. — Крыса поганая! Думаешь, я не знаю, чем ты тут занимаешься! Да тебя вместе с нами загребут! Что ответил ему отец, Рони не расслышала, но посетитель взбеленился еще больше. — Что значит, не послушают, гнида? Нам нужен этот портшлюз, черт тебя задери! — в голосе кричавшего слышалось плохо скрытое отчаяние. — А это что за милашка? — раздалось вдруг над самым ухом Рони. — А ну-ка иди сюда! — чьи-то сильные руки грубо схватили ее и выволокли на середину магазина. — Эй, Борджин! Это, часом, не твое? — весело окликнул того юноша, крепко держа за локти вырывающуюся Рони. — Отец, по-моему, мы все-таки сегодня покинем Англию! Борджин в ужасе застыл, растерянно переводя взгляд с испуганной, тяжело дышащей Рони на торжествующе ухмыляющегося Фенрира. — Молодец, Скабиор! — одобрительно кивнул он. — Можешь ведь, когда захочешь. Смотри, держи крепче! А ты, — Фенрир ткнул пальцем в побелевшего Борджина, — брось палочку! Да поживее! — Отпусти ее! — воскликнул Борджин, послушно роняя палочку на прилавок и поднимая руки. — Пожалуйста! Я дам вам все, что вы захотите! Скабиор дерзко усмехнулся. -А она хорошенькая, Борджин! Может, кроме портала заодно деньжат подкинешь? — невинно осведомился он, притягивая Рони ближе к себе. Люциус незаметно наблюдал за разворачивающимся на его глазах действом и прикидывал возможные варианты развития событий. Не хотелось вмешиваться без особой на то нужды, однако дело принимало нехороший оборот. Да и Фенриров мальчишка слишком зарвался. Оборотней стоило поставить на место... Рядом беспокойно завозился Том, и Люциус досадливо поджал губы: имея с собой такую ценную, но, к сожалению, пока бесполезную фигуру, переходить к решительным действиям было бы верхом неблагоразумия. Между тем обстановка продолжала накаляться. Скабиор без особого труда удерживал Рони, ловко избегая её попыток ударить его по ногам. На лице его застыло насмешливое, но вместе с тем слегка озадаченное выражение, словно он сам опасался того, во что может вылиться эта авантюра. Фенрир, не скрывая злорадства, медленно подходил к прилавку. Одну руку он держал в кармане, другой активно жестикулировал, вероятно, подкрепляя и без того весомые доводы. К тому же Люциусу очень не понравились взгляды, которыми тот одаривал дочку Борджина. Сама Рони хоть и выглядела испуганной, но хотя бы не плакала, только сверлила горящим взглядом Фенрира и пыталась высвободить хотя бы одну руку. — Ну так что? — повторил Фенрир и протянул руку к Борджину. — Выполнишь мои условия, или мне приказать своему сыну перерезать твоей дочурке глотку? Борджин и Скабиор воззрились на Фенрира с одинаковым ужасом. Последний, впрочем, быстро совладал с собой и вместе с пленницей незаметно сделал шаг к двери. — Забирай! — выкрикнул Борджин, швыряя на прилавок деньги. — Только не тронь её! Фенрир одним движением сгреб деньги в свои необъятные карманы. — Сначала портал, а потом мы ее отпустим, — зловеще улыбнулся он. — И не вздумай надуть нас! Если он приведет нас куда-нибудь не туда, девчонке не поздоровится! — Что? — в ужасе выдохнул Борджин. — А ты думал: мы ее отпустим, а ты отправишь нас черт знает куда? — осклабился Фенрир. Судя по лицу Борджина, именно на это тот и надеялся. — Мы не дураки! Она отправится с нами, и если дашь хороший портал, то вернется обратно живой и здоровой, а нет... зависит от того, куда нас забросит... — С-сейчас… с-сию минуту, — Борджин трясущимися руками зашарил по полкам, одновременно с мольбой глядя в сторону занавеси. — В-вот! — он протянул Фенриру невзрачную шкатулку. — Это доставит вас во Францию, в Кале. Умоляю, отпустите мою дочь. Портшлюз приведет именно туда, куда я сказал! — Работает в обе стороны, надеюсь? — язвительно осведомился Фенрир. — Не то твоей дочурке придется добираться на своих двоих. Правда, может ей понравится с нами? Хе-хе... В этот момент Рони извернулась в руках Скабиора, прокусив ему руку до крови, и бросилась к своей палочке, что валялась на полу, предусмотрительно откинутая сапогом похитителя, но была мгновенно схвачена Фенриром. — С такой хваткой девкой не разживешься! Так мальчишкой и помрёшь! — насмешливо бросил сыну Фенрир, передавая пленницу обратно. — Ишь какая норовистая! Я же говорил держать крепче! — Вот чертовка! — прошипел молодой оборотень, зализывая прокушенную руку, а другой крепче обхватывая Рони за талию. — Стой смирно, если не хочешь, чтоб мой отец разозлился. Иначе плакало твое хорошенькое личико! И молись, чтобы только оно!.. Люциус напрягся. Прочитать мысли молодого оборотня с такого расстояния было практически невозможно. Удалось только уловить желание оттолкнуть девчонку в момент перемещения, чтобы её не утянуло вместе с беглецами. Что бы ни задумал Фенрир, но Скабиор определенно не горел желанием тащить пленницу с собой. Люциус даже не успел ничего предпринять, мимо него стремительно метнулась чья-то тень. И нетрудно было догадаться чья. — Чертов мальчишка! — сдавленно рявкнул он и кинулся следом. — Отпустите её, и я вас пощажу! — Более глупой пафосной фразы Том за собой не припоминал, хотя и любил эффектные выступления. Но это было единственное, что он сумел придумать. Наградой ему были два ошалевших взгляда, вернее их было пять, но остальные его не интересовали. Том выбрал молодого оборотня. Поймав его взгляд, Том слегка вытаращил глаза и привычно скользнул за преграду чужого сознания. Теперь главное было не сорваться в омут чужих мыслей и воспоминаний, проскользить по краю, не задев сознания, и проникнуть в тело. Скабиор вдруг коротко вскрикнул, изогнулся и замер. Его пробирала крупная дрожь, а лицо его было белее мела. Рони ахнула от боли: его пальцы мертвой хваткой вцепились в её руку уже не в попытке удержать, а чтобы стерпеть эту острую, жуткую, невозможную боль. Тома передернуло: он мог себе представить, что чувствует молодой оборотень. Том слишком торопился, чтобы тщательно выбирать те ниточки нервов, по которым необходимо пройтись болевым импульсом, потому он дернул за что придется и скорее вынырнул из чужого тела, пока его не накрыло той же волной боли. Теперь-то, наконец, стало понятно, почему тот столь интересный и многообещающий труд изъяли из общего пользования и запретили. А ведь Том в свое время, наткнувшись на него в запретной секции, был крайне удивлен присутствием там такой безобидной книги, посвященной в основном медицине. К сожалению, подобный вид лигилименции был Томом мало изучен, а потому эффект его должен был быть недолгим, но Том все же надеялся, что Борджин с Люциусом сообразят что-нибудь предпринять раньше, чем оборотни придут в себя. Но, кажется, он их переоценил, а кое-кого, наоборот, недооценил. Оборотни двигались слишком быстро и незаметно для человеческого глаза. Его затылка коснулось что-то холодное. Том вздрогнул. — А теперь, малец, советую тебе прекратить, что бы ты там ни делал, — пробасил Фенрир. — Люциус, не стоит, ты же понимаешь, что не успеешь! — ухмыльнулся он. — Маггловская игрушка, — скривившись, процедил Люциус, но палочку опустил. — Не думал, что ты можешь пасть так низко, Фенрир. — И эта игрушка вышибет мальчишке мозги быстрее, чем ты скажешь Авада, — осклабился оборотень. — Люблю преимущества... Скабиор, держи девчонку! Дурень эдакий! От окрика Скабиор, рвано выдохнув, все же пришел в себя, обвел пространство вокруг мутным взглядом и нетвердым шагом зачем-то двинулся в противоположный угол комнаты, увлекая Рони за собой. Фенрир с превосходством ухмыльнулся, хотя на Тома косился крайне настороженно: — Всегда знал, что ты благоразумен Люциус! — Фенрир небрежно взъерошил Тому волосы. — Запомни, мальчик, пуля, может, и дура, а летит вернее! Здесь нас магглы превзошли! Борджин, старина, не жадничай, отдай портал! Ты ведь хочешь назад свою хорошенькую дочку? — Разумеется, — Борджин растянул губы в вынужденной улыбке и придвинул Фенриру портал. Том стиснул зубы и кинул на оборотней злобный взгляд. Грудь обожгло холодом, Том вздрогнул и осторожно опустил голову, пытаясь разглядеть скрытый под рубашкой артефакт. Проникновение в тело оборотня не прошло Тому даром: камень стремительно бледнел, теряя цвета. «…это чревато летальным исходом; …три способа восполнить энергию…» Ему не сложно было предугадать, что случится дальше: он уже чувствовал, как перехватывает дыхание, как нарастает слабость в ногах. Ещё немного, и его тело потеряет плотность, а сам он вновь канет в небытие. Том лихорадочно перебирал в уме возможности восстановления своей энергии. Как назло, все эти методы сейчас были недоступны: нужных зелий поблизости не наблюдалось, да он и не знал, какие нужны. «Фонящих» артефактов вокруг него было много, мешала только одна маленькая деталь: добраться до них сейчас было невозможно, не говоря уже о том, что большая часть из них была проклята. Биовампиризм? Среди такого скопления людей это было смерти подобно. Слишком много эмоций, желаний, мыслей, чувств — да он скорее сошел бы с ума, чем сумел бы впитать в себя хоть часть. С другой стороны, кто сказал, что для вампиризма нужны все человеческие чувства, когда достаточно и одного, например… страха. На страхи люди тратят очень много времени и душевных сил, Том не видел ничего плохого в том, чтобы хоть в кои-то веки применить их на пользу. Хотя бы и себе. Тот самый трактат о лигилименции и медицине рассказывал, в том числе и об одной интересной методике погружения человека в омут собственных страхов. Том её никогда не пробовал, да и не слишком горел желанием это делать: он предпочитал, чтобы боялись его, а не каких-то гипотетических боггартов. Руку требовательно кольнуло. Том моргнул: ему показалось, или та и правда стала прозрачней? Похоже, выхода у него действительно не оставалось. * * * — А-а-а-а-а-а! — Истошный вопль, который он издал, заставил всех на мгновение замереть и обратить на него свои взгляды. — Он, что, у вас припадочный, что ли? — выразил общие опасения Фенрир, делая шаг назад. — Эй, малец, ты чего? Том скользнул взглядом по обращенным к нему лицам, мельком цепляясь за сознание каждого и оставляя за собой невесомые и неощутимые ниточки ментальной связи. Они перевивались между собой, оплетали стоящих рядом людей, создавая единое кружевное полотно, напоминавшее паутину и видимое одному лишь его создателю. Прошло не больше пяти секунд, как всё было готово. Оставалось лишь добавить последнее заклинание, которое пробудило бы чужие кошмары. * * * Странное шипение вырвалось изо рта мальчишки — и отовсюду вдруг повалили густые клубы фиолетового дыма, быстро распространяясь по помещению. Он проникал в рот, забивался в ноздри, дурманил голову. Что-то сообразивший Скабиор внезапно опомнился и сломя голову кинулся за громадный шкаф, что стоял у самой двери, машинально утянув за собою и Рони. Оглянулся назад, чертыхнулся, и принялся дергать дверную ручку в попытках открыть заклинившую дверь, ведущую на улицу, но быстро понял всю тщетность своих усилий. Остальные так и остались стоять в странном оцепенении. Люциус замер с приоткрытым ртом, будто собирался что-то сказать, да не успел. Фенрир с вытаращенными глазами и полубезумным видом возвышался над скорчившимся в полуприседе Борджином, который с каким-то удивленным недоумением взирал на происходящее вокруг. А фиолетовые клубы становились все плотнее, сгущаясь вокруг каждого не просвечиваемой сферой. Первым скрутило Фенрира. Он взвыл и, обхватив руками голову, рухнул на пол, где принялся раскачиваться туда-сюда, не переставая жалобно скулить. За ним последовал Люциус: из его носа брызнула кровь, виски сдавило стальным обручем давящей боли, и он провалился в странное беспамятство. Та же участь не миновала и сползшего под прилавок Борджина. Скабиор и Рони, забившись в угол, с ужасом смотрели на этот сюрреалистический кошмар. Рони попыталась броситься к отцу, но молодой оборотень резко дернул ее на себя, не давая выскочить из-под слабого прикрытия шкафа. Сквозь нарастающий звон в ушах Рони с трудом различила рядом сдавленное мычание: "Не дыши! …отрава… зови на помощь…" — и Скабиор, издав какой-то странный хрип, в беспамятстве рухнул на пол. Рони сделала последний отчаянный рывок к двери и провалилась в мир кошмаров. Том, голова которого кружилась и гудела, последний раз торжествующе огляделся кругом — и ноги перестали держать его. Волна чужих эмоций хлынула на него, заставляя захлебываться в образах, звуках, ощущениях. Он не справлялся с ней, терял контроль, его сознание смешивалось с другими. Самоуверенность вновь подвела его. Том Риддл задыхался, голову давило с неимоверной силой, вокруг в бешеном вихре кружились полузабытые воспоминания, картины прошлого разворачивались перед ним, являя самые жуткие вещи, которые сознание предпочло забыть. Страх монстров в холодной кровати приюта, никто не пришел к нему, не помог, даже не вспомнил. Жуткие глаза сумасшедшего волшебника из Дырявого котла. Как же Том тогда пожалел о своем самонадеянном заявлении профессору Дамблдору. Хвала богам, что вмешался трактирщик и выставил пьяницу на улицу. И то Том еще с полчаса боялся выйти во двор. Момент, когда его схватили бандиты из Лютного. Первое убийство. Создание крестража. И... небытие, эта страшная пустота, в которую он... нет, не он, Лорд Волдеморт, заключил юного глупого Тома Риддла. Ужас наваливался на него всей своей тяжестью, не давая сдвинуться с места, поднять руку, словно он снова стал беспомощной субстанцией из отрывочных воспоминаний. Или уже не воспоминаний?.. * * * Где-то далеко гремели взрывы, искореженные рельсы торчали из земли, перевернутый Хогвартс-Экспресс лежал на боку. Земля вокруг блестела от осколков выбитых стекол. Обрушившийся потолок открывал голубое небо без единого облачка. Даже день, будто в насмешку над свершившейся трагедией, был на редкость солнечным и ярким. Сегодня магия была повержена суровой мощью магглов и их чудовищного оружия… «Вы когда-нибудь видели, как падают бомбы, сэр?» О да, он увидел. Он видел, как исчезали во вспышках пламени знакомые лица, как на их месте оставались лишь обрывки одежды… или самих людей. Видел, как разрушаются многовековые колонны, как они падают, заваливая мечущихся в панике людей. Видел, как погибли жена и сын, а его почему-то лишь отбросило взрывной волной и даже не покалечило, только лишило сознания на время, чтобы он мог очнуться один среди пепла и каменной крошки. Очнуться и задаться вопросом, за какие же грехи боги оставили его жить? Окровавленный, обгоревший, обезумевший от горя, уже безучастный ко всему, он брел по руинам бывшего вокзала, пробираясь через завалы, перешагивая через трупы, просто чтобы хоть куда-то идти. В глухой тишине склепа, в который превратился Кингс-Кросс, неожиданно звонко и надрывно раздался женский крик. Отчаянный, страшный. Оплакивала ли? Быть может. Наверное, стоило пройти мимо. На что чужое горе, когда не знаешь, как осознать своё? Но что-то беспокоило, грызло изнутри, тянуло посмотреть, что случилось. И он, не в силах противиться этому чувству, пошёл на крик, невольно убыстряя шаг. Кричала девушка. Молодая, даже красивая, кажется... Её куда-то тащили, она отбивалась, но вырваться не могла. Держащий её мужчина, обсыпанный извёсткой, был слишком силён, а его намерения благими не были. Возможно, стоило уйти, не смотреть? Но так нельзя, его не так учили, не так воспитывали. Разбирала лютая злость. Как смел он нарушить покой мертвых, как смел пытаться надругаться над беспомощным созданием, которому, тем не менее, была дарована жизнь. Как смел он презирать чужое горе… Но магии больше не было, как и смысла жизни. Рука машинально нашарила острый обломок камня. Маггловские методы? А впрочем, почему бы и нет! Удар был сильным. Руку свело от боли. Железный, что ли череп, был у этого ублюдка? Да нет. Судя по пробитой голове — обычный. — Кто ты? — она отползала в страхе. Боялась, что он пришел с теми же целями? Даже смешно. — Не бойся, я не причиню тебе вреда! — Он тяжело опустился на крупный обломок мрамора. — Как тебя зовут? Девушка судорожно сглотнул, прижалась спиной к остатку стены и, пытаясь унять колотящую ее дрожь, через силу ответила: — Р-рони. А Вы к-кто? Что Вам нужно? Люциус сосредоточенно прислушался к себе. — А знаешь, наверное, ничего! — слабо усмехнулся он. — Умереть, скорее всего. Жить-то больше незачем. Он не причинил тебе вреда? — Не успел, — Рони помотала головой и всхлипнула, сотрясаясь всем телом. — За что? За что это? — Пойдем, — кажется, он противоречил сам себе. — Здесь опасно. Надо спрятаться. Пойдём! — он потянул её за руку. — Вставай. И едва она поднялась и встала рядом, все ещё тихо всхлипывая, их мягким теплым облаком окутал неизвестно откуда взявшийся фиолетовый туман. * * * Фенрир со стоном уперся в придавший его камень в попытке отвалить тот в сторону, но сделал только хуже. Ногу пронзило острой болью, и Фенрир, оглушенный ею, без сил повалился на спину, хватая воздух ртом. — Видно, на этот раз и впрямь придется сдохнуть, — чуть слышно пробормотал он, вглядываясь в лазоревое небо без единого облачка. Немолодой мужчина с глазами глубокого старца, убитого горем, выполз из-за большого обломка мрамора и целеустремленно пополз вперед, что-то непрерывно бормоча. Фенрир невольно прислушался. -Погибла! Она погибла! Я ее не спас! Убил! — бормотал он, не обращая внимания на Фенрира. — Mea culpa… mea culpa…* Он казался сумасшедшим, возможно, он и был им. Но он также был и спасением. Фенрир собрал остатки сил, изогнулся, вытянул руку, насколько мог, и что было сил вцепился тому в рукав. — Помоги! Прошу… Вытащи меня! — Я ее убил, артефакт не сработал. Как же так? — взвыл мужчина, подняв лицо к небу. — За что? За что, скажи, а? Почему ее? Она ничего не сделала! Забрал бы меня! Скажи! — он, ощерившись в гримасе умалишённого, обернулся к Фенриру. — Почему Он позволил мне убить её? — Кого ты там убил? — стиснув зубы, поинтересовался Фенрир. — Жену, что ли? — Дочь, — прошептал мужчина, опуская голову. — Гвен предупреждала меня, что своими артефактами я ее погублю. Так и вышло… — Своим скулежом ты ей уже точно не поможешь! — дернул Фенрир головой в сторону неожиданного собеседника. — И если мне не поможешь, то я тоже долго не протяну! И тогда на твоей совести будет уже две жизни! У Фенрира не было сил на деликатность, но, наверное, это было к лучшему. По крайней мере, сумасшедший в растерянности замер и задумался. Это уже был прогресс. — Она что, пеплом на твоих глазах рассыпалась? — нетерпеливо фыркнул Фенрир, откидываясь в изнеможении на спину. — Просто исчезла, и все, как не было! — покачал головой мужчина. — Магия исчезла! И моя дочь вместе с ней. — Так, может, жива еще! Освободи меня, и пойдем вместе искать! — воодушевленно пообещал Фенрир, заглядывая мужчине в глаза. — Я ее учую, найдем в два счета! Только убери эту чертову штуковину! В глазах собеседника промелькнула надежда. Он поднялся на ноги, обошел вокруг камня, что придавил Фенрира, нашел удобное с его точки зрения место, уперся руками и навалился на камень что было сил. — Сильней толкай! А-а-а-а! — Фенрир побледнел от дикой боли, но упрямо продолжил выбираться из коварного капкана, в который угодил. — Черт бы побрал все на свете! С громким гулом каменный обломок опустился на свое место, но Фенрира уже там не было. — Фу-у-ух, я уж думал, придется прямо здесь помирать, — Фенрир со стоном подполз к злополучному камню и оперся на него спиной. — Кажись, еще поживем. Спасибо тебе, э-э-э?.. — Николас, просто Николас, — мужчина присел рядом. — А ты...? — Фенрир, оборотень, — отрывисто бросил тот, сосредоточенно ощупывая свою ногу. — Не бойся, стариков не кусаю! — А ты сможешь найти мою дочь? — настороженно спросил мужчина. — Найдем, не беспокойся! — Фенрир старался говорить бодро, но лицо его скривилось от боли. — А сейчас давай чуть-чуть посидим… совсем немного… тем более что спать… так хочется… — Фенрир не договорил и бессильно опустил голову на грудь. Мгновение спустя за ним последовал и его спаситель. Вокруг них медленно сгустился лиловый туман. * * * Человек рядом с ним умирал. Том знал это по хриплому дыханию, становившемуся с каждой минутой всё тише, по мутнеющему взгляду, в котором где-то всё ещё теплилось желание жить, по руке, медленно теряющей тонус и сползающей с коленей Тома. В груди что-то оборвалось при осознании неотвратимости грядущего. Старуха Смерть отстраняла Тома костлявой рукой и с кряхтением наклонялась, чтобы забрать своё. А он не мог ей помешать. Том не знал этого человека, и тот его не знал. Он просто оттолкнул Тома от летящего на них острого осколка, а сам увернуться не успел. И теперь лежал в луже собственной крови, тихо умирая. А Том, сам не понимая почему, не мог оставить его и теперь сидел рядом с ним, бездумно сжимая его руку и провожая в последний путь. Был ли это шок или же проснувшееся сострадание, Том не знал, да и не задумывался над этим вопросом. Хотелось выть от собственной беспомощности: без магии, что теперь навеки покинула его, он не мог ничего. Он задыхался, в ужасе пытаясь найти в себе хоть каплю былого могущества, но того больше не было. Пламя выжгло всё, а магглы разрушили последний оплот магии и умертвили её навеки. Он знал, что это случится, знал, но не смог остановить. Или… не захотел? Он и сам этого уже не понимал. Всё произошло слишком быстро. Старуха Смерть слепо шарила скрюченными руками по лицу умирающего, со странной нежностью перебирала ему волосы, темные, почти чёрные, с одной ярко-алой прядью. Она словно не могла решиться занести свою косу и одним взмахом прекратить его страдания. Том вздрогнул, когда она внезапно вонзилась в него острым и одновременно с тем пустым взглядом. — Сегодня не его день, — неожиданно проскрежетала она. — Но может быть твой, Том Риддл? Том попятился — Смерть хрипло расхохоталась. — Твоя жизнь за его? Как тебе? — все ещё смеясь, предложила она. — Будет честно! Том судорожно сглотнул. Жить хотелось, и очень. А она была так близко, протягивала ему свою бледную морщинистую руку и ядовито усмехалась. — Нет! — неожиданно для себя произнес он и сам удивился тому, как дрожал его голос. — Это будет нечестно по отношению к нему! — Том кивнул на умирающего. — Он спас меня ценой своей жизни. Забрав меня вместо него, ты обесценишь его жертву. Если сегодня не его день, тогда оставь его и уходи. — Смелый мальчик… — задумчиво протянула Смерть. — Так боишься меня и вместе с тем готов мне перечить. Всё убегаешь от меня, но задариваешь чужими жизнями. Но тебе не выторговать больше, чем тебе отмерено. Я оставлю вас сегодня, но в следующий раз, Том Риддл, не жди от меня милостей. Она щелкнула пальцами, и сорвавшийся с них белый дымок на мгновение окутал раненого. — Я дарую тебе исцеление, мальчик, — мягко проговорила Смерть. — И обещаю прийти к тебе во сне, не принеся с собой боли. Но больше не зови меня раньше положенного срока. Порой чья-то жизнь этого не стоит. Том на мгновение почувствовал себя уязвленным: всё внимание и тепло, от кого бы они ни исходили, всегда доставались другим, даже если их дарила сама Смерть. С другой стороны, так ли нужно было ему это внимание? Его спасителю оно в любом случае было куда нужнее. — Вот и всё, — Смерть с трудом поднялась, опираясь на косу. — До встречи, Том Риддл. На твоем месте я бы смирилась с неизбежным и начала жить. Поверь, бессмертие — слишком тяжкое бремя для тебя, — она повернулась и неторопливо побрела дальше, аккуратно обходя ямы и куски камней. — Подождите! — крикнул Том и сорвался с места, оставив своего спасителя приходить в себя в одиночестве. Догнав остановившуюся Смерть, которая, несмотря на кажущийся медленным шаг, успела уйти далеко, Том остановился и тяжело дыша, выдохнул: — Скажите! Что ждёт меня там? После того, как вы заберете меня. Что со мной будет? Смерть лукаво улыбнулась, но ничего не ответила. — Пожалуйста! — взмолился Том. — Прошу вас, скажите! Ведь меня страшите не вы, а неизвестность! Смерть долго молчала, пристально рассматривая его, — почему-то Том был абсолютно уверен, что она всё прекрасно видит, несмотря на бельма на глазах. — Никому не дано узнать то, что ему предначертано, раньше срока, — наконец, промолвила она. — Я могу сказать тебе только одно: ты совершишь самый страшный грех, какой только возможно совершить, но этим же и заслужишь прощение. Что предстоит тебе после того, как я заберу тебя из этого мира, неведомо даже мне. Однако в аду тебя пока не ждут. Удовольствуйся этим, — Смерть насмешливо покачала головой. — Прощай, Том Риддл. — А… — Прощай, Том Риддл, — настойчиво повторила Смерть. — Тебе пора обратно в мир реальности. Здесь в мире грёз и страхов тебе больше нет места, уходи! — Но… — Том попытался что-то возразить, но язык его уже не слушался. — Уходи! Его глаза послушно закрылись, и он медленно растворился в облаке из ниоткуда взявшегося фиолетового тумана.