Это важно

***

      — Уткин, ты нарочно, да? — парни буквально вваливаются в помещение, щелкает замок на двери и Дима замирает, рассматривая своё отражение в мутном стекле.       — Ты ведь помнишь условия нашей договорённости? Заведу толпу — выебешь меня прямо здесь.       — А ты её завёл... И не только ее, - Юра придвинулся ближе, Прижимая поддатливое тело к раковине, руки привычными движениями прошлись вдоль позвоночника, опустились на бедра.       — Ну так чего же ты ждешь? — притягивает к себе за шиворот, впивается поцелуем.       Юра отстраняется, поворачивает парня лицом к зеркалу, он хочет, чтобы Дима видел все. Презервативы, смазка и пиво, именно это у Хованского всегда есть с собой, весьма удачно, надо сказать. Ларин болезненно стонет, когда в него резко проникают сразу два пальца, но уже через несколько мгновений сам насаживается на них, пошло поскуливая, — Давай уже, — голос хриплый, как впрочем и у самого Юры.       Хованский разрывает зубами упаковку, быстро надевает резинку, немного смазки и он входит, под стоны и всхлипывания своего любовника. Толчок, ещё толчок, Дима тянется к возбужденному органу, но его руку перехватывают, заводят за спину, Хованский наклоняется к нему, чуть прикусывает мочку уха, выравая этим простым, казалось бы, действием все новые и новые стоны.       — Ларин! — голос за дверью вывел обоих из такого сладкого забытия, — Я знаю, что ты тут! Открой, или я выломаю дверь!       Четырхнувшись, Хованский вышел, вынуждая Диму зажать рот рукой в безмолвном вскрике, слишком уж остро сейчас чувствовались все движения и эмоции.       — Соболев? — дверь Юра открыл, но впускать внутрь не собирался       — Хованский? Серьезно, Дима? Променял меня на этого шепелявого алкаша?       — Чего тебе? — со стороны и не скажешь, что этой фразой Юра был довольно сильно задет, хотя, это могло просто быть действие алкоголя.       — Ну точно уж не тебя. У нас с Димой был уговор — опозорится перед всей толпой этих недо-блогеров и самопровозглашённых рэперов, я его трахну. А он опозорился, так что подвинься.       Хованский усмехнулся, но все же отошёл от дверей, впуская Соболева и запираясь за ним, — Ну, Димочка, с кем ещё ты договаривался? Скажи сразу, к нам придет Эльдар? Принимайте, распишитесь, — обратился он к Коле, — презерватив нужен?       — Да ты издеваешься? Почему он в таком виде?       — Говорю же, у него была сделка не только с тобой.       — Можем мы увезти его ко мне? Состояние не из завидных — пьяный, оттраханный, опозорившийся на весь русский Ютуб. Если ты так уж хочешь его изнасиловать, то вперёд, но потом я его заберу.       — Может ты и прав... — Юра критически рассмотрел открывшуюся ему картину, — пошли Уткин, кончить тебе не дали, зато пришёл добрый дядя, готовый поселить тебя у себя. Могу я поехать с вами? — обратился он к Соболеву.       — Пожалуйста, — он передернул плечами.       — А меня никто не спросит? — Дима подал голос? Я может, не хочу никуда ехать, а? Я хочу, чтобы меня нагнули и дали наконец кончить, а не заснуть на диване у Кольки! Хованский! Ты меня трахать собирашься, или нет?       — Ну что я могу поделать, — Ларина вновь прижали к раковине, попутно расстегивая ширинку, спуская брюки вместе с боксерами, — когда он так просит, — плевать на презервативы, смазку и прочую хрень, Юра входит резко, одним быстрым движением, вырывая ещё больше стонов, — я не могу устоять.       — Хэй, а мне тут что делать? Может вместе его, мм? Юр, ты ведь хотел бы этого, ведь так?       — Соболев, ты извращенец, — тем не менее выходит из Ларина, ставит того в коленно-локтевую.       Коля встаёт рядом с ними на колени и Дима послушно облизывает головку, посасывает, проводит вдоль ствола. Хованский вновь входит, насаживая критика на уже два члена, выравая хриплый стон. Слёзы выступают у Ларина против его воли, но он продолжает то подмахиваить назад, то насаживаться ртом на член Соболева. Сколько это продолжалось никто не понял, может пять минут, может сорок, но когда оба его любовника случайно толкнулись одновременно Дима не выдержал, закатив глаза опустился ещё ниже и с громким стоном, в котором угадывались имена стоящих рядом мужчин, кончил, сжимаясь вокруг Хованского. Николаю было достаточно этих звуков, чтобы и самому излиться прямо на лицо Ларина, а Юре хватило всего пару движений и он догнал их. Отдышавшись, вышел с пошлым хлюпаньем из Димы, наблюдая за тонкой белой струйкой, вытекающей из него.       — Все ещё хочешь позвать нас к себе? — Хованский улыбался.       — Шутишь? Конечно! Я, кстати, не прочь повторить.       — Я тоже.       — А меня опять никто не спрашивает? — Ларин перевернулся на спину и теперь смотрел на них снизу вверх.       — А ты против? — хором.       — Нет, но... Не хотите сменить позу?       Коля с Юрой переглянулись и рассмеялись, — Если хочешь, чтобы тебя выебли в одну дырку, то пожалуйста, хоть завтра, прости уж конечно, но в роли актива я тебя только с Юликом или Джараховым могу представить. Пошли Уткин, — Хованский встал и подал ему руку.