Полгода плохая погода

— Прости? Леонард растерянно поднимается с колена и хмуро смотрит на стушевавшегося перед ним омегу, сжимающего небольшую бархатную коробочку в руках. — Нет, — повторяет Барри и ставит коробку на стол рядом, — я не могу выйти за тебя. Альфа пару раз глупо моргает и тихо вздыхает, массируя переносицу. — Хорошо, в чем дело? — Леонард осторожно усаживает омегу на диван и присаживается рядом. Барри неловко мнет подол мятой футболки, второй рукой инстинктивно обнимая еще плоский живот. Если честно, Барри совсем не хотел говорить альфе о своем положении, но тот сам как-то не вовремя вошел в ванную и застал своего работника всего в слезах. А когда мужчина раздраженно ударил кулаком в стену, узнав о беременности, в Барри будто что-то сломалось. И сейчас, сидя на диване рядом с Леном и сверля взглядом оставшееся в открытой коробочке кольцо, омега отказывается, возможно, от всей своей жизни. — Я просто не хочу ломать тебе жизнь, понимаешь? — тихо говорит Аллен. — Всегда мечтал выйти замуж по любви, я не хочу держать тебя рядом с тобой из-за ребенка, ладно? Если ты хочешь, ты можешь помогать нам, ты можешь приходить к нам, забирать на выходные, если ты хочешь, но… Я не пойду замуж за тебя: это сломает все, что ты так строил. — Барри, я не могу позволить ребенку жить без отца, тем более, если родится альфа. Ты ничего не ломаешь в моей жизни, ты не представляешь, как я мечтал о ребенке, — слабо улыбается Лен. — Но не об омеге, — качает головой Барри. — После его рождения мы подумаем, с кем ему будет лучше остаться, и… Так будет лучше, Лен. — Нет, Барри, не будет! Хватит молоть чушь, мы женимся и ребенок родится в семье. — Нет, так не будет! — стерев рукавом кофты слезы, омега поднимается с дивана и поворачивается к альфе. — Послушай, Лен, все должно было закончится совсем не так. Мы… Я просто должен был уйти с этой работы, потому что между нами должна была быть неловкость, а не ребенок! И если бы ты не пришел раньше, ничего бы этого не было. — Барри, я весь день был до… Ты что, даже о ребенке не хотел мне говорить? — Да, я не хотел рассказывать тебе, потому что ты бы сделал предложение. — Да, его я и так сделал, а ты отказался, и я все еще не понимаю, что творится в твоей голове, — Снарт поднимается и встает рядом с омегой, тыча пальцем тому в лоб. — Прекращай этот спектакль и дай мне весомую причину отказа. — Ребенок должен расти и жить в любви, а не просто семьей. А что между нами? Течка и ее результат. Я хотел планировать свою свадьбу, приглашать гостей, пробовать торты. Я хотел, чтобы мне сделали предложение из-за чувства любви, а не долга. А я получаю именно это. Поэтому нам не избежать ссор и скандалов, будут крики, будет битая посуда, ребенок будет бояться, сбегать из дома и закончит жизнь с иглой у помойки, — тихо говорит Барри, вытирая слезы рукавами кофты. — Все должно было быть не так. Леонард с пониманием смотрит на омегу, но не знает, что сказать, ведь в его словах есть правда. Честно признаться, альфа действительно слишком остро отреагировал на новость о беременности, и, скорее всего, это и нервирует Барри, заставляя отказываться. Течка началась совершенно внезапно, когда омега уже собирался уходить домой, а дальше — все как в тумане. Хоть это сравнение часто используется в дешевых книжках, но это единственная фраза, которой Снарт может описать прошедшую ночь. Барри был таким податливым, ласковым, жаждущим внимание, и Лен все это отдавал ему, а на утро было решено все это забыть. Сначала Леонарда насторожило то, что омега сам сказал, что это всего лишь зов природы и ничего более, а теперь выясняется, что Аллен собирался вовсе уволиться. Этого следовало ожидать, но совесть все равно неприятно скребется в груди. А Снарт, взрослый мужчина, уж должен был подумать о последствиях. И если бы он случайно не вернулся домой пораньше, он бы так и жил, не зная, что у него скоро должен родиться ребенок. Весь этот бред про то, что Барри будет портить альфе жизнь, забирает его счастье, ломает все то, что тот строил долгие годы, вызывает головную боль. Что это еще чушь такая? Откуда в голове омеги столько предвзятости к себе? Леонард не знает, что случилось с омегой в прошлом, но за год работы Барри в своем доме он заметил, что Барри мало с кем разговаривает; обедает в одиночестве, предпочитая уйти от остального персонала на кухню из столовой; даже со Снартом старался часто не контактировать, желая скорее закончить свою работу и уехать домой, в то время как Леонард с радостью общался со своими работниками. Барри всегда привлекал какой-то своей изюминкой, а теперь вот во что все это вылилось. — Счастливой свадьбы и жизни хочешь и ты, — продолжает омега, — а я все это у тебя забираю. Я не хочу. Не хочу ложиться и просыпаться с мыслью, что все это разрушит нашу жизнь, что я всему этому виной, потому что на кануне течки не остался дома. Теперь ты понимаешь, почему я говорю «нет»? — Потому что в твоей голове полный бардак, — отвечает Снарт. — Значит, не понимаешь…- Барри качает головой и отворачивается, неловко обхватывая себя за плечи. — Хорошо, ладно, послушай меня, — Леонард поворачивает Барри к себе лицом и оглаживает его румяную щеку теплой ладонью. — Тебе тяжело и страшно, вот что я понимаю. Если ты не готов сейчас, хорошо, я подожду. Единственное, что я попрошу, разреши мне заботиться о вас сейчас. — Смотря что ты имеешь в виду, — задумчиво тянет омега, скрестив руки на груди, — сейчас я могу позаботиться о нас сам. — Барри, для беременных нужны дорогие витамины, регулярные походы к врачу, и много других вещей, которые без работы ты не сможешь приобрести. — Я сейчас буду жить у Джо, там все есть, и… — Но не Джо отец ребенка, Барри, — вздыхает Снарт и хмурится. — Слушай, ты ведь не можешь сидеть у него на шее. Насколько я знаю, у него недавно родила дочь, которой также нужна помощь. Барри, да, сейчас тебе будет легче, но когда ребенок подрастет, то тебе будет достаточно тяжело. Неужели ты хочешь, чтобы Джо горбатился на двоих? Аллен притих, обдумывая слова мужчины. Конечно, Лен прав, и Барри совсем не хочет обременять Джо, который и так долгие годы нес на плечах чужого ребенка. Снарт хоть и не знает, что случилось с родителями омеги, и сейчас явно не время спрашивать об этом, но если придется, Леонард лично поговорит с Джо Уэстом и попытается уговорить его поговорить с несносным омегой и убедить пожить у Снарта хотя бы до рождения ребенка. — Да, ладно, ты прав, — вздыхает Барри, и Леонард только хочет победно выдохнуть, как омега выдает очередную бредятину. — У меня есть квартира, тогда останусь там. — Барри. — Я не буду жить здесь, — твердо говорит омега, быстро вытирая новые выступившие слезы и тихо всхлипывая, — я не пойду за тебя замуж и объяснил, почему. Если ты не хочешь понять меня, не надо, но свой ответ я тебе дал. До срока, когда я уйду в декрет, я буду работать, а потом… Что-нибудь придумаю. — Ты не понимаешь серьезность всей ситуации? Это ребенок, которому нужно слишком много. Думаешь, ты сможешь ему все это дать сам? — Я уже сказал, что ты можешь помогать, и после рождения мы решим, что делать дальше. И если ты не согласен на то, о чем я говорю, можешь забыть об этом! Барри хочет уйти прочь, его всего сжимает такое знакомое чувство непонимания и одиночества, потому что он всегда и везде все делает не так. И сейчас, когда по классике жанра альфа должен был обрадоваться отказу, но злится! Да что с этим миром не так? Аллен только-только решился на такой тяжелый выбор, а Снарт все портит! Аллен знает, что он далеко не идеальный омега и что ребенку лучше всего будет остаться с обеспеченным отцом, чем с таким жалким омегой, который обязательно с этим справиться, со временем, но справится, но все идет не по плану. Как и всегда. Мужчина старается не навредить Барри, когда перехватывает за талию и прижимает к груди, мягко поглаживая по голове. Леонард совсем ничего не знает о беременности и ее сдвигах, но он совсем не хочет, чтобы сейчас из-за всей этой нервной ситуации с омегой и ребенком что-то случилось. Поэтому он решает успокоить Барри и еще раз обо всем спокойно и мирно поговорить. Барри упрямый, но он еще не знает, с каким альфой связался. Омега не вырывается, но и не прижимается ближе, пустым взглядом смотря куда-то в пол и снова и снова накручивая у себя в голове очередную навязчивую мысль. — Хорошо, — вздыхает Снарт и вновь усаживает Аллена на диван, протягивая стакан воды, которую Барри залпом выпивает, — хорошо, ладно, ты не пойдешь замуж, ты не будешь жить в этом доме, а останешься в своей квартире. Если тебе так надо, ты устроишься на работу. Но! При всем при этом у меня будет ключ от твоей квартире, место твоей работы, и я буду лично отвозить тебя к врачу и привозить нужные лекарства. Барри, это и мой ребенок тоже, и я хочу участвовать в его развитии, рождении и воспитании. Ты будешь жить там, где тебе комфортно, просто позволь мне помогать тебе. Барри шмыгает носом и понимает свой разбитый взгляд на альфу. Кажется, проходит вечность перед тем, как омега медленно и едва заметно кивает, принимая условия. Лен хочет обнять этот комочек недоразумения, который так запутался, так погряз в своих кошмарах, который так и щебечут о том, что он во всем и всегда виноват, но вовремя отдергивает себя и просто забирает стакан. Аллен поднимается и тяжело вздыхает. — Завтра я принесу вам ключ, адрес и расписание, которое дал мне врач, — хрипло говорит Барри и, не дождавшись кивка, выходит из кабинета. Леонард тяжело вздыхает, морально готовясь к тому, что предстоящие девять месяцев будут довольно тяжелыми, но он сделает все, чтобы ребенок родился здоровым и крепким так, чтобы при всем при этом не пострадал Барри. А также надо заняться планом, который поможет Леонарду Снарту вытащить маленького омегу из всего этого дерьма и сказать заветное «да».