Oops

      Чимин считает Мин Юнджи шлюхой.       Не то, чтобы это его дело. Ведь Пак Чимин — обаятельный староста класса 2-В, невинный, красивый мальчик, который не откажет в помощи даже заядлому хулигану школы; он не может осуждать людей за их поступки или выбор. Так что каждый раз (а это происходит на большой перемене пять раз в неделю), когда Чимин заходит в мужской туалет, и видит там Юнджи, поправляющую свою до неприличия короткую юбочку, он лишь мило улыбается и краснеет.       Но на самом деле всё внутри него пылает. Чимин не может с собой ничего поделать, но жгучая ревность и непонимание просто уничтожают его с каждым днём сильнее. Но он пытается игнорировать это. Хоть это сложно и больно. Но основная часть боли из-за того, как Юнджи ведёт себя, и это поведение чуждо Чимину.       — Добрый день, нуна, — вежливо здоровается он, подходя к умывальнику, чтобы помыть руки.       Обычно она кривовато ухмыляется и бесстыдно шлёпает зад Чимина, а затем уходит, не говоря ни слова. Со временем к этому начинаешь привыкать.       Мин Юнджи хрупкая, на первый взгляд даже очень милая, но на самом деле опасная. Гордая осанка, цепляющий взгляд хитрых глаз, грубый голос, просачивающийся ядом и собственное мнение сделали Юнджи авторитетом среди учеников старшей школы. А Чимин мальчик довольно умный, поэтому не задаёт лишних вопросов и не возмущается, чтобы не нажить себе ненужных проблем.       Чимин пытается понять, почему она это делает именно в туалете. Обычно, Юнджи заходит туда сразу после очередного урока и торчит там целую перемену (по крайней мере, пока не придёт Пак). Ему неловко заходить в уборную, потому что, а вдруг в этот раз он зайдёт в самый неподходящий момент?       А это самый большой страх Чимина: зайти в уборную и застать Юнджи с каким-нибудь старшеклассником во время процесса.       Этот день, среда, не исключение.       Пак смотрит на часы в телефоне, отсчитывая в голове минуты до урока, и лишь тогда заходит в мужской туалет. Юнджи, не отводя взгляда от зеркала, поправляет слегка потёкший макияж. За минуту до этого из уборной вышел одноклассник Юнджи, довольно поправляя ремень на школьных штанах.       — Добрый день, нуна, — уже на автомате говорит Чимин и заходит в кабинку. Он привык справлять нужду в кабинке, потому что делать это в писсуаре в присутствии леди довольно неприлично. Хотя, что-то подсказывает ему, что Юнджи плевать на это.       — М-м-м, — мычит она.       Когда Чимин подходит к умывальнику, чтобы помыть руки, то он совсем не ожидает услышать насмешливое и слегка нетерпеливое:       — Ну давай же, скажи это.       Чимин замирает и широко распахивает свои и так большие глаза, непонимающе переводя взгляд на девушку через зеркало.       — Прости, но… Сказать что?       — То, что вертится у тебя в голове уже второй месяц. Я же вижу, как ты смотришь на меня каждый раз, когда мы сталкиваемся в этом туалете.       Бледные красивые губы с каждым новым мазком окрашиваются в соблазнительно персиковый цвет. Вкусные наверно. Персики.       — Нуна… не пойми меня неправильно, — тяжело вздыхает Чимин, чувствуя поднимающуюся тревогу внутри. Страшно говорить такое. Но это его шанс. — Я считаю неприемлемым то, что ты делаешь в школе.       Кисточка останавливается на середине нижней губы, и Юнджи хмурится, пытаясь понять, о чём говорит Чимин.       — Мне уже поссать в школе нельзя? — грубит она, приподнимая вопросительно бровь.       — Поссать? Каждый раз, когда я сюда захожу, то ты стоишь с каким-нибудь парнем, поправляя на себе одежду или макияж, — почти кричит парень и под тяжёлым взглядом густо краснеет.       — Думаешь, я трахаюсь с ними? — насмешливо спрашивает она, оглядывая Чимина.       Чимин молчит, потому что, да, он так думает.       И никто не в праве его судить, потому что, что ему ещё думать, когда он постоянно застаёт Юнджи в туалете? Что ещё может делать девушка в мужской уборной?       — Ебать, ты смешной, — монотонно выдаёт Юнджи без капли веселья в лисьих глазах. — Только не говори мне, что ты всё это время считал меня местной, всем дающей в мужском толчке шалавой?       Чимин продолжает молчать, потому что, да, он так считал. Но что-то рушится внутри него, когда он видит лёгкое разочарование и усталость.       — Я прихожу сюда, чтобы поссать, — просто объясняет она и закрывает блеск.       — Почему сюда? Есть ведь туалет для девочек, — бормочет Чимин неуверенно. Он уже ни в чём не уверен.       Парень уже устал верить себе ещё давно, когда, зная, что Юнджи ветреная девушка, всё равно попал под её чары. Но он оправдывает себя тем, что только дурак не попадёт при виде бледных ног, тонкой талии и чарующей усмешки на красивых губах.       То, как Юнджи ведёт себя, как она отстаивает своё мнение и как не боится поделиться своими мыслями определённо подкупает, наверное, ещё больше, чем её красивая внешность.       Он знал, что Юнджи никогда не посмотрит на него, с таким-то количеством поклонников. Но всё равно продолжал приходить в туалет, чтобы пересечься с ней. Чтобы просто посмотреть. Потому что они учатся в разных классах и редко когда встречаются где-нибудь помимо туалета.       — Может, потому что я не девочка? — усмехается Юнджи и с наслаждением наблюдает за разнообразными эмоциями на лице парня.       — Не смешно, — бурчит Чимин.       Она просто смеётся над ним. Одно дело, когда это делают твои друзья, а другое, когда Юнджи. Неприятно.       — А я и не смеюсь, — говорит Юнджи и полностью поворачивается в сторону Чимина, серьёзно смотря на него.       Она хватает его руку своей, такой холодной и хрупкой, и прижимает к своей груди. У Чимина краснеют даже уши, потому что, зачем она это делает? Он пытается вырвать руку, но у девушки просто мужская хватка.       — Чувствуешь? Их нет, — шепчет она, пожимая плечами.       А у Чимина сердце пытается пробить рёбра и дрожат руки.       — Мне… мне жаль, что природа тебя обделила, нуна, — бормочет он, не оставляя попыток вырвать руку, хоть и безумно приятно касаться чужой кожи.       — Ебать, ты смешной, — лицо девушки в этот момент каменное. Видимо, злится. — Зато здесь не обделила, — говорит она и резко перемещает руку Чимина себе между ног. Чимин от волнения и испуга закрывает глаза, но затем сразу же их распахивает, когда нащупывает не половые губы и клитор, а член и мошонку.       Он готов упасть в обморок прямо здесь, в школьном туалете, перед человеком, который ему нравится. Что может быть унизительнее?       От неожиданности он сжимает руку.       — Поосторожней, малец, я не готов полностью стать девчонкой.       — З-зачем, ну… хён? — его голос неуверенно, ломающийся, а на губах оседает непривычное «хён» вместо милого «нуна».       — Потому что хочу, — пожимает плечами он. — Хочешь сказать, мне не идёт женская одежда и косметика?       — Идёт… Ещё как, — соглашается Чимин.       То, как старшеклассник смотрит на него, безумно смущает.       — Я вижу, как идёт, — на чужих губах расцветает привычная ухмылка.       Чимин даже не пытается проследить за взглядом хёна, потому что он чувствует, что его собственный член упирается ему в школьные брюки. Он краснеет, потому что стыдно, и закусывает губу, ощущая, как член старшего заинтересовано дёргается в боксерах.       А дальше всё происходит слишком быстро.       Чужой язык врывается в его мокрый рот, начиная грубо вылизывать. И становится так жарко, так душно, но в то же время до безумия приятно, что Чимин не в состоянии оттолкнуть. Он неуверенно проводит рукой по худому телу, понимая, что ласкает тело парня, не девушки, но не может найти в себе отвращение.       — Юнджи… — стонет Чимин, когда его зад сильно сжимают.       — Я Юнги, — бормочет старший и снимает с себя боксеры, прижимая Чимина к раковине.       Они подростки, такие неловкие, сильно чувствительные и спешащие.       Именно поэтому, Чимин так быстро оказывается без боксеров и штанов. Поэтому, когда Юнги прижимает свой член к его, младший чувствует себя уже на грани.       Юнги трётся о него так жадно и быстро, что Чимину приходится прикусить губу, чтобы стоны не выходили за пределы туалета.       — Хён… хён, — зовёт Чимин, почти всхлипывая от удовольствия. Он никогда раньше такого не чувствовал. Те одинокие вечера с порно и правой рукой никогда не сравнятся с этим. Юнги поднимает на него мутный потемневший взгляд, и Чимин пытается совладать с собой, чтобы не упасть в пропасть. — Я ведь не гей.       — Ебать, ты смешной, — вылетает из всё ещё персиковых губ. Юнги убирает с лица мешающие короткие чёрные волосы и сплёвывает на члены, проклиная себя, что не сделал этого раньше. Тогда это было бы легче и не так больно. — Конечно, не гей. И я тоже.       — Я серьёзно, — выстанывает Чимин, понимая, что ему нужно ещё немного. Совсем чуть-чуть.       Лёгкие сжимает, кожа горит, а низ живота тянет так сильно, что это почти больно. Ему кажется, что стены сужаются и сейчас раздавят их, но, не будем врать, Чимин не против умереть вместе с Юнги.       — Ты не гей, ты — парень Мин Юнджи, — шепчет Юнги, и это добивает чувствительного Чимина. Он кончает на член и живот Юнги, пачкая того в сперме.       Юнги доводит себя до оргазма рукой и кончает в раковину.       Чимин смотрит на него после всего другими глазами. И понимает, как же он глуп. Ладони слишком грубые и мужские, голос слишком хриплый, даже размер ноги не совсем девчачий. Он ни разу не видел Юнги вместе с девочками в бассейне в обтягивающем купальнике, ни разу не видел в коротких обтягивающих шортах, лишь в юбках.       — Завтра у нас первое свидание, — говорит Юнги и натягивает под юбку боксеры и поправляет чёрные гольфы на ногах. — Я девушка, знающая себе цену, поэтому приходи без опоздания и с соответствующим набором, — подмигивает он растрёпанному Чимину.       — С белыми розами и плюшевой игрушкой? — спрашивает Чимин с любопытством.       — Ебать, ты смешной, — фыркает Юнги, закатывая глаза, и опять красит губы вязким блеском. — С анальной смазкой и презервативами.