Weak

"No, thank you" is what I should have said// "Нет, спасибо" – это то, что мне следовало сказать Люк не привык просыпаться от телефонных звонков, но, как известно, обстоятельствам не прикажешь. Блондин уже трижды закатил глаза, прежде чем ответить на входящий вызов, но ему пришлось сделать это ещё раз, услышав уже не совсем трезвый голос Клиффорда на другом конце провода. —Доброе утро. – Люк ясно видит перед собой Майкла, наглая улыбка которого расплывается по лицу при произношении этой фразы. —Добрые пол седьмого утра. – это невероятно, но у Люка даже получается угадать тему последующего разговора. Майкл не любит и не умеет веселиться, вернее, употреблять алкоголь, в одиночестве. —У моей старшей сестры день рождения и... —Просто пришли мне адрес, чёртов алкоголик. –Люк слышит смех старшего, вставая с кровати. Когда капли воды соприкасаются с заспанными глазами блондина, телефон снова издаёт характерный звук, оповещая владельца о том, что Майкл хоть и пребывает в нетрезвом состоянии, но всё ещё в состоянии печатать. Хеммингс приступает к укладке волос, уже заранее осознавая, что от таких мероприятий следует отказываться. Но ведь научно доказано, что не всякий способен учиться на своих ошибках, верно? I should be in bed//Мне следовало остаться в кровати Автобус на удивление пуст, поэтому Люку всё же удаётся занять место у окна в самом конце, откуда удобнее всего пробираться к выходу. В наушниках парня музыка играла громче, чем обычно, по одной единственной причине — так гораздо проще загудишь свои мысли. Где-то то в глубине души он понимал, что вечеринка, ради которой нужно отказаться от воскресного сна – плохая вечеринка, а вечеринка с Клиффордом больше – олицетворения хаоса и разрушения, с которыми у большинства и ассоциировался странный подросток с яркими волосами, который играл на гитаре вместо того, чтобы вечерами заучивать конспекты. Мечты о тёплой кровати стоило отложить на долгое время и оставалось лишь надеяться на то, что оно будет того стоить. Люк уже давно перестал удивляться выходкам лучшего друга, но когда на экране телефона появилось сообщение "Солнышко, тебе ещё долго?", он осознал, что если уж и бывают люди по-настоящему непредсказуемые — то Майкл определённо в их числе, если не стоит там на первом месте. But temptation of trouble on my tongue, troubles yet to come//Я чувствую вкус искушения трудностей на своём языке, но проблемы только впереди Переступив порог совершенно незнакомого аккуратного домика из бежевого кирпича, Люк не мог не удивиться тому, какое огромное количество людей уместилось в гостиной строения, которое казалось практически крошечным. Кажется, сестру Майкла совершенно не заботил тот факт, что вместе с гостями, в дом могли спокойно проникнуть любые прохожие. Однако, найти Клиффорда в толпе танцующих оказалось не так и сложно. Ярко-зелёная макушка будущего музыканта возвышалась над всеми посетителями праздника, так как он стоял на столе, несуразно установленном прямо посреди зала рядом с подобием барной стойки и танцплощадок. —Вы всё ещё готовы веселиться после вчерашней ночи? – поинтересовался Майкл, очевидно, вообразив себя ведущим торжества. Только в этот момент Люк осознал, что вечеринка началась совсем не утром и почти вслух восхитился тем, насколько трезво звучал голос его друга во время разговора по телефону. Желание выбежать из комнаты, почти до отказа наполненной людьми, разумеется, имело место быть, но стоило лишь зелёным глазам встретиться с ясно-голубыми, как идти на попятную стало поздно. —Я приехал, как ты и просил, чтобы поздравить Джесс. – Майкл лишь рассмеялся, спрыгивая со своего "пьедестала". —Она родилась в январе, если ты забыл. Мне просто захотелось отпраздновать годовую двойку по биологии и... Добро пожаловать. – Люк был абсолютно спокойным по своей натуре, но в этот момент желание "украсить" лицо Клиффорда заметно возросло. —Ты решил напиться просто так, разбудил меня утром и... —Именно. – гитарист протянул младшему бокал, усмехаясь. —Ты несовершеннолетний, но чёрт с ним. Просто расслабься или хотя бы попытайся это сделать. —Вот он, вкус веселья. –заметил зеленоглазый, делая ещё один глоток. —Вкус неадекватного поведения. – невольно поправляет блондин, всё же не отказываясь от напитка. One sip — bad for me//Один глоток уже плох для меня —Закат же малинового цвета? – Майкл улыбается, отстранённо глядя куда-то вдаль. Оказаться на чердаке дома было особенно приятно, так как голоса и громкая музыка внизу совершенно не собирались утихать. —Я считаю, что пурпурный. – в бокале Люка оставалось лишь несколько капель вина, он совершенно не заметил, как день начал приближаться к своему завершению. —Ерунда, ты не художник. – парирует Майкл, показывая ему язык. —Знаешь, ты тоже. – голова начинает немного кружиться, но Люк слишком пьян, чтобы о чём-то сожалеть. Возможно, оно и к лучшему. —Я пишу картины музыкой. Я вижу всё как ноты. Закат, лес, который в трёх километрах от нас, вино, чердак, облака... И даже твои глаза. Они как "ля" в миноре. – Люк вопросительно вскидывает бровь. —"Ля" в миноре? Тогда твои – "до" в мажоре. —И ты всё равно не разбираешься в музыке, замолчи. – Майкл снова берет в руки гитару, играя что-то совершенно незнакомое, но и правда напоминающее закат. Настолько же красный, как и вино в бокалах. One hit — bad for me// Один удар плох для меня На первый взгляд могло показаться, что эти два парня — совершенно разные. Казалось бы, что общего между бунтарём-музыкантом и сравнительно тихим любителем классической литературы? Они дополняли друг друга. Майкл – человек противоречий, любивший бросаться в крайности, и Люк, у которого всё было расписано буквально по минутам — они многому друг у друга научились. Люк, полюбивший музыку благодаря Клиффорду, почему-то именно об этом и думал, пока зеленоглазый продолжал играть что-то, всё ещё не отрывая взгляда от струн своего инструмента. Младший просто сморит на него: на бледную кожу, напоминающую фарфор, на яркие волосы цвета лайма, на чёрную толстовку с логотипом рок-группы, спадавшую с его правого плеча, открывая ключицы. Майкл был похож на произведение искусства, на собственное творчество — каждая деталь имела огромное значение, являясь частью общей неповторимой картины, которая казалась Люку чрезмерно привлекательной. —С каких это пор вино так меняет людей и их сознание? One kiss — bad for me// Один поцелуй плох для меня —Сколько себя помню, алкоголь оказывал пагубное влияние на работу мозга. – отстранённо произносит Майкл, в очередной раз откладывая гитару. Две пары глаз, цвета которых дополняют друг друга, одновременно, противореча, снова встречаются. —Ты знаешь, что прекрасен? – почему-то решает спросить Люк, продолжая с неподдельным интересом изучать парня, впитывая каждую деталь, словно видит его в первый или в последний раз. —А ты? – Люк всё равно не знал, что обычно отвечают на такие вопросы, но совершенно не был готов к тому, что их губы соприкоснутся, казалось бы, самым невинным и неожиданным образом. Майкла совершенно не хочется отпускать по многим причинам, и одна из них заключается в том, что Хеммингс не имеет понятия, что делают после поцелуя – он для него первый. Однако, несмотря ни на что, Люк все же списывает фейерверки, взрывающиеся внутри него, ни на что иное, как на то самое "пагубное влияние алкоголя". But I give in so easily, cause I'm weak. And what's wrong with that? // Но я сдаюсь слишком просто, потому что слаб. И что с этим не так? —Что ты пишешь? – Майкл не отвечает, снова склоняясь над тетрадью. —Пишешь в свой секретный дневник о том, как я отвратительно целуюсь? —Нет, идиот. – он снова улыбается, заставляя всё внутри Люка таять. —Я пишу слова песни, которая будет о тебе. —Я смогу услышать её? —Да, самым первым. Но только если поцелуешь меня снова. И не важно, какого цвета заходящее солнце, малиновое или пурпурное, именно под этим солнцем эти двое думали друг о друге, влюбляясь всё больше с каждым мгновением, проведённым на самом обыкновенном чердаке самого непривлекательного дома.