День начался с раскатистого звука горна.
— Хватит, — голос был хриплым после сна. Умная техника сразу же убрала звук, подарив ушам блаженную тишину.
Перевернувшись на бок, я привычно нащупал на полу очки. Самые обычные, без новомодных проекционных линз. Капитаны судов традиционно отказывались от чудес техники. Не важно, ходили они по морю или летали в небе.
Я невесело усмехнулся, поднявшись с простой деревянной кровати. Небесных капитанов давно уже не осталось. Два года назад последний космический корабль переоборудовали и оснастили управляющим компьютером. Тысячи человек потеряли работу, чуть меньше — смысл жизни.
Тихонько напевая себе под нос, я вошёл в ванную, включив холодную воду. Можно было только посочувствовать менее закалённым людям. Они не знают, как приятны ледяные струи, мягко ласкающие тело.
— Тебе звонок от жены, — промурлыкал динамик в углу.
— Включай через пару минут, только звук. И сделай мне кофе.
Плюнув, я поспешил выбраться из душа, наскоро обтерев тело. Из крохотной кухоньки повеяло запахом вкуснейшего напитка на свете.
— Спасибо, — я аккуратно взял из автомата большую кружку и вышел в центр комнаты.
Квартиру наполнил негромкий голос. Анастасия словно стояла где-то рядом, не показываясь на глаза.
— Доброго утра, — не дождавшись приветствий, она начала первой. Мы не виделись уже давно, с момента расставания. Звонок был абсолютно внезапен, и я не стал гадать о теме разговора, она была очевидна.
— И тебе.
— И всё? — наигранно удивилась жена.
— Всё.
— А ты не изменился.
Тихо вздохнув, я отхлебнул чуть остывший кофе. Многие считают, что девушка должна быть активной и целеустремлённой. Я тоже так думал, лет пятнадцать назад.
— А, о чём это я. Можешь меня поздравить, Александр. Я выхожу замуж!
— Поздравляю, Настя, — я прекрасно помнил фразу, сказанную ей в момент нашего знакомства. «Анастасия. Никак иначе». Тогда ещё молодая девушка, она сильно обижалась на каждый раз, когда я называл её «Настенькой».
— Спасибо, — пропустив неприятное слово мимо ушей, она продолжила:
— Ты понимаешь, что должен сделать?
— Конечно. Терминал, документы для расторжения брака.
— Ух ты! — в голосе слышалось восхищение. — Я думала, ты будешь возмущаться.
— Нет, — бросил я, быстро проглядев документы. Ничего особенного, стандартная форма. Палец с силой пронзил полупрозрачную кнопку «Согласен».
— Всё правильно, — довольный тон Анастасии действовал мне на нервы. Я тщательно обдумал, стоит ли выпить сегодня. Определённо, развод следовало отметить.
— Это всё?
— Да-да. Спасибо тебе за всё, Саш. Много не пей.
Моя, теперь уже бывшая жена, отключилась. Поморщившись, я одним длинным глотком влил в желудок остывший кофе.
— Много, не много, какая теперь разница.
Ноги уже несли меня в направлении холодильника. Внутри оставалось ещё полбутылки водки. Достав рюмку и нарезав тоненькими ломтиками сало, я аккуратно поставил всё это на стол.
— Алкоголь губит клетки мозга… — привычно начала лекцию моя виртуальная домоправительница, но вдруг прервалась. — Тебе звонок от Геннадия Павловича.
Как начнёшь день — так он и пройдёт. Эту нехитрую истину я выучил на пятнадцатом году жизни. Тебя разбудила любимая девушка, тёплый кот, или хотя бы солнечный луч. Ты сходил в душ и вкусно позавтракал. Разве может такой день принести что-то плохое? Нет, и ещё раз нет! А вот если ты, проснувшись, выпил натощак кофе и развёлся с женой — это будет один из худших дней в твоей жизни.
Именно так я философствовал, выруливая на улицу Щепкина, где располагались монументальные корпуса «Роскосмоса». Когда-то вокруг были тихие улочки и зелёные скверы, сейчас превратившиеся в высокие башни из стекла и стали. Немногие понимали, но второй центр Москвы находился именно здесь.
Оставив машину на парковке, я степенно вошёл в здание, где мгновенно был перехвачен молоденькой девушкой.
— Александр Иванович? — Она вопросительно заглянула мне в глаза.
— Да. Моя фамилия Ткач, если вам интересно.
— Ой, простите, что я так накинулась, — девушка слегка покраснела. — Вас ждёт Геннадий Павлович, пойдёмте быстрее.
Меня буквально впихнули в узкий цилиндр скоростного лифта. Тонкие пальчики за какую-то секунду набрали сложную комбинацию на панели, и мы начали подъём вверх.
— Милая девушка, — обратился я к своей провожатой. — Не подскажете, к чему такая срочность?
— Нет, Геннадий Павлович вам всё объяснит, — имя шефа она произносила с придыханием, словно говоря о каком-то известном политике или актёре. — Мы прибыли.
Через секунду лифт резко остановился, отчего мне пришлось ловить почти слетевшие очки. Открывшиеся двери вели прямо в большой кабинет. Посередине находился массивный стол и два кожаных кресла. Хозяин же этого места стоял к нам спиной, расставляя несколько маленьких тарелочек с какими-то нарезками. Запах от них шёл восхитительный. Украдкой взглянув на застывшую девушку, я заметил широко распахнутые глаза. В этот момент на столе, словно ниоткуда, появилась небольшая бутылочка с белой жидкостью.
— Геннадий Павлович! — возмущённо воскликнула девушка, отчего тот дёрнулся, но не повернулся, продолжая сервировать стол.
— Успокойтесь, Машенька, сейчас должен прийти мой старый друг.
— Доброго здоровья вам, Геннадий Павлович, — ехидно протянул я, подойдя чуть ближе и демонстративно потянув носом воздух.
— Сашка! — обрадовано воскликнул он, резко обернувшись. — Сколько мы не виделись, год?
— Почти два уже, — я показал глазами на девушку, неодобрительно смотревшую на нас.
— Ах да, — пробормотал он. — Спасибо, Машенька, можете быть свободны.
Девушка скрылась за захлопнувшимися дверями, демонстративно вздохнув.
— Ты садись, садись, — продолжил суетиться хозяин кабинета.
— Давненько я здесь не был, — начал я после первой рюмки.
— Да, модернизация… — Гена осёкся, посмотрев на меня. — Прости.
— Ничего.
Выпили не чокаясь, закусили.
— Давай без этих твоих, — я покрутил рукой в воздухе, пытаясь нащупать нужную мысль. — Мы давно знакомы, и ты никогда не говоришь что-то просто так. Зачем позвал?
Откинувшись в кресле, я всмотрелся в хитро поблёскивающие глаза. Толстенький, низенький, ещё с институтских времён Гена носил прозвище «Хомяк» и гордился этим.
— Летать хочешь, — внезапно сказал он.
— Хочу.
Глупо было отрицать. Я хотел снова посмотреть на звёзды, услышать тишину космоса, почувствовать рёв плазменных движков. Наверное, мы все грезили этим в детстве. Вот только никто не знал, что счастье нам дадут в аренду.
Семь лет это много или мало? Задав такой вопрос человеку в скромных очках, можно добиться лишь грубого слова или презрительного взгляда. Именно столько длилось счастье людей, лишённых неба.
Телеметрия собиралась и обрабатывалась постепенно, на протяжении нескольких лет. Миллионы человеко-часов перевели в двоичный код. Всего пара месяцев понадобилась, чтобы создать первый беспилотный корабль. Техника оказалась выгоднее и надёжнее человека. Ей не нужны были кислород, питание, свободное пространство. В кратчайшие сроки были переоборудованы почти все корабли, кроме самых старых. Их оставили доживать свой век. Последний был списан и законсервирован почти два года назад.
Конечно, капитаны космических судов пытались что-то изменить. Устраивали одиночные пикеты, судились с работодателями. Но что можно сделать, когда вас всего десяток тысяч человек, разбросанных по всему земному шару?
Некоторые, удовольствовавшись суррогатом, ушли в авиацию. Большая часть поначалу пила, пытаясь заглушить чувство потери, но в итоге и они отбросили надежды, найдя себе работу на земле. Мне в каком-то смысле повезло. Мечта о космосе изжила себя, оставив лишь лёгкую грусть, но оказаться снова в космосе я хотел.
— Хватит рефлексировать, — внезапная фраза выдернула меня из воспоминаний, вернув из жёсткого ложемента в уютное кресло. Кивнув, я приготовился слушать дальше.
— Про станцию на Луне знаешь? — Гена резко наклонился над столом, мгновенно потеряв всю схожесть с маленьким пушистым млекопитающим.
— Ну, есть такая, вроде лет пять уже как. Я туда даже летал пару раз. Там же американцы заправляют?
— Да я не про ту, — мой собеседник разочарованно вздохнул, откидываясь обратно в кресло. — Ты же долго варился в нашем котле. Должен понимать, что гражданство какой-то страны не имеет никакого значения. В космосе всем плевать кто ты. Русский, японец или зулус, никому это не интересно. Сотрудничество космических агентств разных стран длится уже почти сотню лет. Да, раньше каждый хотел показать величие родной земли, но это в прошлом.
— Это помню. Американские корабли, наши двигатели и английские компьютеры.
— Компьютеры уже французские, но не в этом суть. Помнишь недавний конфликт индийцев и арабов?
— Я не смотрю новости.
Гена опять вздохнул, словно пытаясь показать всю тяжесть общения со мной.
— Главное, что ты должен знать, это то, что они сотрудничали даже во время войны. Плевались, конечно, но в космосе забывали все распри. Пустота — противник серьезнее, чем обычные люди.
— К чему этот рассказ?
— Пойми, нет американских станций. И да, ознакомься.
Гена достал тоненькую брошюру, протянул мне, одновременно широким жестом убрав со стола бутылку. Дружеские беседы кончились, началась работа.
— Проект колонизации Луны, — вслух прочитал я. — Серьёзно? Я не учёный, но кое-что знаю. Это невозможно. Да и бессмысленно, если подумать.
— Начиная с седьмой страницы, — подсказал Гена, улыбаясь.
— Ну, и что тут… — я прервался, вчитываясь в сухие строчки патентов и аккуратные столбцы технических характеристик. Судорожно вызвав над столом терминал, я попытался найти неточности, но всё сошлось. Интерес нарастал с каждой прочитанной строчкой. Неизвестный автор провёл гигантскую работу. Передо мной лежал практически готовый проект. Казалось, всё было предусмотрено, но цифры на последней странице заставили меня нервно сглотнуть.
— Ага, — глубокомысленно произнёс я, глядя на приблизительную смету расходов. — Деньги уже нашли?
— «Спейс Герольд», первая полоса, — Гена был краток.
Открыв названную газету, я с удивлением прочёл огромные буквы с обложки.
«Более двадцати стран проспонсируют создание автономной колонии на Луне».
Увидев моё выражение лица, он громко рассмеялся:
— Теперь веришь? А то «невозможно», «бессмысленно». Стыдно, Александр.
Глубоко вдохнув, я успокоился и твёрдо посмотрел Гене в глаза.
— И что дальше?
— Ты всё ещё хочешь в космос? — вопросом на вопрос ответил он.
***
Титановый борт корабля матово поблёскивал красным в лучах заходящего солнца. Тогда, год назад, я не смог сказать «Нет», и Гена всё понял правильно. Несколько часов ушло на подписание документов, чуть меньше — на составление программы полётов. Спешно расконсервированные «Стрелы» оснастили двойной системой управления, и использовали для тренировок.
— Конечно, мы можем оставить весь полёт на попечение компьютера, — объяснял Гена на следующей встрече. — Но даже если учесть нынешние достижения, ни один компьютер не справится с новым кораблём как опытный пилот. Они абсолютно надёжны, но старики из Америки решили подстраховаться. Считай, что у тебя появился напарник, схватывающий всё на лету.
— Тогда почему именно я?
— А ты никогда не интересовался налётом коллег? — ехидно спросил Гена, одновременно разворачивая передо мной огромный полупрозрачный список.
Сотни имён с проставленным количеством полётов, и моё — красующееся на гордой второй строчке.
— А кто этот, — я вгляделся, пытаясь вспомнить такого человека, — Грин? Первое место.
— Он совершил самоубийство после отстранения от полётов, как и места с третьего по одиннадцатое, — ответил Гена, сворачивая список. — Теперь понял?
Помолчав, я уточнил:
— А сколько всего пилотов…
— Больше восьмидесяти процентов, — сухо произнёс он, — мы стараемся это не афишировать.
С тех пор я не поднимал эту тему, отдав всего себя тренировкам. Постепенно, небольшими партиями, на Луну доставляли запасы пищи, какие-то механизмы и системы. Спустя год всё было готово.
— До завтра, напарник.
— До завтра, капитан.
Искусственный интеллект корабля сложно было отличить от живого человека. Казалось, второй пилот покинул свой ложемент и встал сзади, аккуратно избегая моего взгляда. Лёгкая хрипотца в голосе, тщательно воспроизводимые интонации, понимание любым образом составленных вопросов. Я ни с кем это не обсуждал, но мысли о собственной бесполезности посещали меня всё чаще.
Выбравшись наружу, я хлопнул ладонью по полированному металлу. Незамысловатый ритуал вернул мне хорошее настроение. Быстрый спуск в лифте, и вот я уже на стартовом столе. Снизу корабль казался огромной башней посреди ровной степи. В солнечные дни его можно было заметить с полусотни километров.
— Александр Иванович, — окликнул меня кто-то из подъехавшей машины.
— Петя, ты?
Молодой врач, приставленный ко мне несколько месяцев назад, утвердительно кивнул.
— Вам пора спать, Александр Иванович.
— Хорошо, — покорно ответил я, садясь в машину.
— Ну что же вы так, посмотрели бы на время. Завтра ответственный день. Запуск «Ковчега» начнётся рано утром. А ведь вы уже не мальчик, — начал, было, он лекцию, но смутившись, извинился. — Простите, я тоже нервничаю.
— Ничего, — добродушно усмехнувшись, я посмотрел на тёмную громаду корабля. — Завтра действительно ответственный день.
Огромный круг стартового стола медленно поднимался в воздух. Стоящий в середине корабль казался дротиком, попавшим в центр мишени. Где-то внутри лежала ровно тысяча капсул с людьми, плавающими в чём-то, напоминающем желе. Проект не испытывал недостатка в желающих переселиться на Луну.
— Готов, партнёр?
— Готов, пилот.
Стартовый стол остановился, достигнув заданной высоты. Новейшая разработка германских инженеров показала себя с неожиданной стороны, позволив сэкономить огромное количество топлива.
— После нашего полёта войдут в моду грузовые корабли таких размеров, — пошутил я.
— Возможно. Передан сигнал с Земли. Взлетаем?
— Взлетаем.
Тихая дрожь прошла по всему телу корабля, сигнализируя об отсоединении креплений. Он аккуратно, будто пробуя свои силы, приподнялся. Танец горящей плазмы и металла, огненные крылья космоса.
— Мощность девяносто, — проинформировал компьютер.
Корабль резко рванул вверх, набирая необходимую скорость. Огненный шлейф с гудением выжигал за собой воздух. Самая опасная часть полёта благополучно пройдена. Следуя оговоренной процедуре, я должен был запросить Землю.
— Партнёр, связь.
— Есть.
— Земля, это Ткач. Жду дальнейших указаний.
— Вскрывайте пакет.
Я недоумённо огляделся, после чего вспомнил. Несколько дней назад Гена дал небольшой конверт, попросив вскрыть после старта.
— Какой пакет?
— Тот самый, Саша, — внезапно ворвался в эфир друг. Что он там делает?
Аккуратно дотянувшись рукой до нагрудного кармана, я достал простой белый конверт. Оттуда выпал сложенный вчетверо лист бумаги.
— «Ковчег», — тихо произнёс я название корабля, прочтя сухие строчки. — Партнёр, что у нас в трюме?
— Криоконтейнеры и оборудование, капитан.
— Земля, вы не могли сказать заранее?
Я пытался не показать эмоций, но вряд ли это обмануло следящих за телеметрией.
— Успокойся, — мягко сказал Гена, — просто следуй инструкции.
Я не стал отвечать. Будто поняв моё желание, корабль отключил связь.
— Что дальше, капитан?
— Выходим на орбиту луны, включи мне новости.
Рубку мгновенно заполнил голос ведущей.
— Мы вели трансляцию с мыса Канаверал, где только что произошёл пуск новейшего корабля «Хауп», везущего на Луну более тысячи человек. А теперь…
— Выключай.
Я не стал слушать дальше, и так всё было понятно. Настоящий корабль с людьми взлетел в Америке.
— Партнёр, ты знаешь, что нас не существует?
Впервые на моей памяти он отозвался не сразу:
— Не могу ответить, перефразируй вопрос.
— Ты знаешь о проекте «Ковчег»? — раздражённо уточнил я.
— Да. Проект, предназначенный для сохранения человеческой расы в случае войны или техногенных катастроф. Включает в себя автономную лунную базу «Харбор», космический корабль «Ковчег» и сеть спутников «Ламех».
— Когда была получена информация?
— Через три минуты после старта.
— Выведи полный список груза.
Развернувшийся экран не оставлял никаких сомнений. Криоконтейнеры с семенами растений, оплодотворённые яйцеклетки, эмбрионы животных, тут было всё.
Я схватился руками за голову. Нет, этого не могло произойти. Мой полёт должен был показать миру, что космическим кораблям всё ещё нужны капитаны. Теперь же я стал вечным хранителем куска железа, везущего в трюме бесценный груз.
— Капитан, ваша криокамера подготовлена.
— К чёрту! — заорал я. На редкость стабильная психика, ведь так, господа армейские психиатры? С силой ударив по ложементу, я отстегнул ремни. Пролетев несколько кругов по рубке, я врезался головой в стену. Вспыхнувшая боль отрезвила, дав возможность мыслить. Не обращая внимания на что-то бубнящий компьютер, я лёг обратно.
— Связь. Земля.
— Ну что, Саша, успокоился, — участливо спросил шеф.
— Да, Геннадий Павлович, — я буквально проскрежетал это. Будь Гена рядом, я бы ударил ему в лицо, несмотря на звания.
— Ложись в криокамеру и смотри сны, — мягко сказал он. Корабль скрылся за шаром Луны, и связь на несколько секунд прервалась. Я использовал эту прекрасную возможность, чтобы громко сказать, что именно Гена должен делать там, на Земле.
— Включаю ретрансляторы, — проинформировал корабль и связь возобновилась:
— Через год проснёшься, получишь дальнейшие инструкции.
— Выключай, — приказал я, решительно двигаясь в сторону криокамеры.
Стоя перед небольшой капсулой, наполовину утопленной в стене, я пытался понять, как же так получилось.
— Партнёр, если я прикажу тебе направиться в сторону Солнца… — я прервался, осознав, что именно сказал.
— Я подчинюсь, капитан, — спокойно ответил корабль. — Это приказ?
— Нет, — обречённо выдохнул я, открывая капсулу криокамеры. — Разбуди меня через год.
Мягкая темнота на миг накрыла сознание. Я вылез, на ходу слушая краткий доклад корабля.
— Все системы в норме, включаю связь с Землёй.
— Ложись спать, Саша, встретимся через год, — голос Гены никак не изменился. Я обречённо развернулся, так и не успев долететь до рубки.
— Разбуди меня через год, партнёр.
***
Десятки лет для корабля и его капитана сжались в один бесконечный миг. Войны уносили жизни миллиардов людей, Земля полыхала атомным огнём и замерзала от холода. Где-то совсем близко летел корабль, олицетворяющий надежды выживших. Выполняя расплывчатый приказ своих создателей, абсолютно надёжная машина тщательно оберегала покой капитана.
