Я лишь хочу помочь...2: Обратный попаданец

Я повалилась на землю. Не знаю, что именно со мной произошло, но у меня практически не осталось сил не то чтобы удерживать щит, вообще чтобы стоять. Глаза мои слипались, но я собрала остатки сил и приказала себе ни на секунду не закрывать глаза. Саша уже не смотрела на меня. Она яростно колотила Новикову сгустками темной материи. Кажется, что-то вдруг придало ей сил — вот в ее руке сформировался черный клинок длинной примерно с половину ее руки. Она набросилась на перепуганную Алису, намереваясь вонзить кинжал в нее. Не будь я обездвижена, я бы попыталась остановить непоправимое — пусть я и успела возненавидеть эту семиклассницу, я понимала, что у нее тоже есть друзья и родные, которым она дорога. Но я чувствовала, что если сейчас встану, то больше не поднимусь (по крайней мере, следующие несколько часов), поэтому мне оставалось лишь наблюдать. И тут совсем рядом мелькнула серая тень. Она была почти незаметна на фоне темно-серого дыма от огня, но я все же заметила движение и блеск желтых глаз. Та самая Лена, что напала на мою сестру меньше часа назад, вдруг резко выпрыгнула и оказалась между Алисой и Сашиным клинком. Не знаю, почему, но мне казалось, будто время замедлилось в два раза. Я видела каждую деталь, как острое лезвие прорезало серый спутанный мех и глубоко вонзилось в плечо волчицы-оборотня. — Не-е-е-е-ет! — услышала я отчаянный крик Алисы. В резком приступе страха она выбросила руку, которая прежде была направлена на меня, вперед, то есть в сашину сторону. Я почувствовала, как слабость исчезает, мышцы вновь наливаются силой. Вместе с этой силой я почувствовала и боль от многочисленных ожогов (электрических, химических и термических) и ушибов. Думаю, если бы за каждый синяк мне сейчас заплатили по сто рублей, я в скором времени смогла бы купить дорогую иномарку и на боках заказать свой портрет от профессионального художника. А вот с Сашей все было не совсем в порядке. Она покачнулась и упала на спину. Глаза ее закатились, ранее напряженные до предела мышцы расслабились. Кинжал, которым она только что пронзила Лену, рассеялся, как дым (которого сейчас тоже много). Следующее, что я заметила — мчащихся к нам на всех парах Мышеуса и агента Купера. На костюме американца были прожжены небольшие дыры от искр и тлеющих деревяшек, а прекрасные волосы Мышеуса были криво обрублены и укорочены на пару сантиметров, куртки на нем вообще не было — лишь черная футболка, которую я купила ему на распродаже в одном маленьком магазинчике. Купер наклонился к Саше и, закинув ее к себе на спину, побежал прочь. Мышеус помог подняться мне и мы рванули за ним сквозь дым — я сама не знала, куда именно мы бежим, потому что дыма было так много, словно кто-то взорвал дымовую шашку, и дороги не было видно. Наконец дыма стало меньше и я увидела, что мы выбежали через ворота. Возле ограды уже толпилась огромная толпа из врачей, раненых, полицейских, пожарных, журналистов и простых прохожих. Тут и там я видела сверкающие вспышки фотоаппаратов и камер на телефонах. Так же на дороге возле школы движение замедлилось, так как машины всех указанных выше служб и организаций преградили дорогу. Я оглянулась. Мою школу, в которой я проучилась семь с небольшим лет, было не узнать. Почти из всех окон валил дым, огонь с языками темно-зеленого, синего, желтого цветов распространился практически повсюду, но его уже тушили пожарные и одна девушка, владеющая способностью управлять погодой, которая направила туда ливень. Еще было невероятно много луж талой воды, затопивших практически весь двор. Местами стены были разрушены, и можно было видеть коридоры. Стена в столовую тоже была снесена и я слышала лай Кондратия, который пробирался сквозь усыпанный осколками пол. От этого зрелища мне стало дурно — наша прекрасная школа была разрушена! Конечно, кто-то мог и порадоваться тому, что теперь нам не нужно будет ходить в школу самое малое — месяц, но я все же любила это светлое здание, в котором я приобрела множество друзей. Недалеко от себя я увидела Алису. Я собралась насторожиться и приготовиться опять обороняться, но вскоре поняла, что в этом нет нужды. Девушка держала на руках кусок грязно-серого полотна, пропитавшегося кровью. Из него выглядывала голова темноволосой Лены. На глазах Новиковой блестели слезы, которые, скатываясь по щекам, смывали грязь с лица. Похоже, Лена была ей лучшей подругой, раз решилась на такое — пожертвовать собой ради спасения ее шкуры. Надеюсь, эта самоотверженная девушка выживет… — Аня! — услышала я облегченный крик за спиной. ко мне подбежала Алиса (та, которая моя старшая сестра) и крепко сжала меня в объятиях. Я все еще находилась в состоянии шока, так что ответила не сразу. — С тобой все в порядке? О Эру, как же я волновалась! Если еще раз будешь так меня пугать, от тебя и мокрого места не останется! А потом и от меня… меня же тётя Марина придушит, если с тобой что-нибудь случится! — Хватит, хватит, — успокоила я ее, краснея от того, что за этой сценой наблюдает сотня пар глаз. — Со мной все в порядке. Как ты? — Кстати, где ты научилась мечом так махать? — спросил Алекс. — Эм… долгая история. — Так, ты срочно к врачу! — я критично осмотрела ее: ожогов, порезов, синяков и ссадин было почти в два раза больше, чем у меня. — После тебя! — так же громко возразила она, указав на мой безымянный палец правой руки — он почернел и совсем не двигался. Кольцо могло легко с него соскочить, поэтому я сняла его с безжизненной плоти и надела на средний палец левой руки. — Вы еще спорить начните, — усмехнулся Артемий, ковыляющий в сторону машины скорой помощи. — Первым буду я! — Дамы вперед! — возмутилась пришедшая в себя Ксюша Игнатенко и, пихнув его (он, конечно же, не сдвинулся, не смотря на раны — сорокапятикилограммовый скелетик ему ничего не сделает), зашагала к врачу. Б — благородность.

Повествование от лица Никиты

Юный оборотень мчался через обломки горящего здания. «Я же просил не поджигать библиотеку!» — хотелось рыкнуть ему на товарища Артема, но вместо этого недовольно мяукнул. В обличье пантеры он не мог говорить. Лапы сами несли его к последнему шестому этажу, до которого распространяющийся огонь еще не дошел. Но полы верхних этажей уже сыпались углями и обгоревшими досками. Пару раз Никита опалили шерсть, но вовремя стряхивал с себя оранжевые искры и бежал дальше. Рыжий парень не отставал ни на миллиметр от нового друга (или просто товарища по проблеме), периодически оглядываясь назад — нет ли погони. — Эй, оборотень! — услышали ребята хриплый голос за спинами. Никита обернулся и узнал в силуэте пацана из параллельного класса Эдуарда Синицына. — Я тебя знаю! В этот момент он выбросил из рук шаровую молнию. Легостаев схватил зубами Артема и оба повалились на пол. Снаряд залетел в коридор между женской раздевалкой и классом первого «В». Пол осыпался, оборотень в последний момент смог зацепится когтями за повисшую между этажами перекладину. Артем впился пальцами в шерстяные плечи пантеры. Синицын подпрыгнул к ним и поставил ногу на лапищу Никиты. Тот взвыл. К мальчику подошел рослый мужчина пятидесяти лет. Его лицо было покрыто морщинами, маленькая седая бородка была обожжена. Глаза-бусинки горели красным огнем. — Где он? — грубо спросил учитель английского. — Кто? — удивился Артем. — Мы вообще не понимаем, зачем мы вам! — Где попаданец, молокосос?! Сердце Никиты Легостаева сжалось от плохого предчувствия. Пламя быстро распространялось и скоро ни ребятам, ни Даниилу Зырянскому с Синицыным не выбраться из школы. — Мы не знаем, о ком вы говорите! Отпустите! — взмолился юный оборотень. И тогда из северного яруса послышался вопль. Еще пару секунд и потолок вновь осыпался под весом Федора Авилова. Раздолбав каменные стены, медведь влетел в коридор и, ударив Эдуарда головой и отправив того на улицу через проломанные доски, зарычал на Даниила Зарянского. Мужчина вытащил из-за пазухи пистолет, приставил дуло к глазу зверя, но страшно просчитался. Федор вгрызся огромными клыками в руку учителя, практически оторвав её, после чего выбросил Даниила Зырянского на первый этаж. Никита понял, что пора действовать. Он подтянулся и подпрыгнул. Взлетев над медведем, он дал время Артему зацепится за висевшую мраморную плитку. Чуть не упав, парень смог взобраться к музыкальному кабинету. Никита остался один на один с Федором. Оборотень первым решил нанести удар и, подогнувшись срезал когтями клочья висящей бурой шерсти с живота медведя. Громила зарычал, обрушив в ответ когтистую лапу на плечо пантеры. Никита был прижат к полу, Федор взмахнул лапой и начал долбить юнца по стенам. Кровь хлынула в пламя, превращаясь в черную горючую смесь. Легостаев укусил Авилова за шею, но тот не почувствовал боли и швырнул Никиту в дверь в женскую раздевалку. Раздался грохот, дверь слетела с петель под тяжестью пантеры. Пролетев полметра, Никита врезался в шкафчик, вовремя подогнулся, когда медведь нанес новый удар, превратив железный шкаф в кучу металлолома. Никита перепрыгнул пропасть, образовавшуюся в процессе роста корней и деревьев Марата. Медведь с воем последовал за ним. Краем глаза Легостаев заметил, как Артем пробежал у него над головой и опрокинул Зырянского к первому этажу. Предсмертный крик сотряс здание и огонь поглотил мужчину. Федор занес лапу для удара, Никита разбежался, намереваясь врезаться башкой в грудь противника и вышвырнуть его из окна, но было слишком поздно. Медведь со всей силой прошелся когтями по Никите, оборотень лишь успел впиться глубоко зубами в грудь Федора и оба рухнули на улицу…

Конец повествования от лица Никиты

Вскоре я была осмотрена. Врач сказал, что я сломала палец (странно, а я в пылу битвы и не заметила) и в итоге из-за того, что кость сместилась и передавила кровеносные сосуды, безопаснее всего будет ампутировать палец. Но вдруг послышался громкий крик и звон стекла. Надо же, еще не все окна разбили! Я посмотрела на здание. С громким «РРРРРРРРРР!» из окна женской раздевалки (?!) вылетел огромный медведь-оборотень Федор, который нас недавно чуть не убил, сцепившийся с черной пантерой — Никитой. Думаю, их ждала бы не очень хорошая участь от падения с шестого этажа, но по счастью, внизу росло большое дерево, не так сильно пострадавшее от пожара. Оно поймало их своими раскидистыми ветвями, как руками. Очень колючими руками. Думаю, если бы я знала язык зверей, я бы узнала всю красоту и количество существующих матов. Бирюков и Клепцова, не раздумывая, кинулись к другу, как бы их не пытались удержать Матвей с Игорем. — Никитос! — завизжал Артем, перелетая ограду. Когда ребята добежали до Легостаев, чья шерсть уже почти сползла, он упал с дерева. Артем вовремя накрыл его своим плащом. Медведь тоже начал перевоплощаться назад в человека, слава Богу у Иры хватило совести накрыть пацана своей курткой. — Ань! — Я обернулась и увидела Мышеуса. Парень бежал стремглав ко мне, по пути раняя что-то из карманов куртки. Зеленые глаза залились слезами, когда он увидел меня наверняка в крови, саже, с опаленными участками кожи и многочисленными синяками. Я кинулась ему навстречу. — Мышеус! Я крепко-накрепко вцепилась в возлюбленного и начала лихорадочно тормошить непослушные волосы. К нам уже подбегали Алекс и его двоюродная сестрица с йодом и прочей фигней в руках. Сероволосый словно сошел с ума, когда начал меня «душить» от счастья. — Идиотки! Обе! Почему вы не убежали, как остальные?! — завизжала Катерина, отстранив Мышеуса от меня. Я была возмущенна таким негативом в мою сторону. — По твоему, лучше быть мгновенно убитыми этой психопаткой и сдаться без боя? — возмутилась я. Хорошо, что Саша лежала где-то там и спала, восполняя силы, иначе в мире стало бы на одну Созерцательницу меньше. — Нет. Но она же могла запросто вас убить! А теперь пострадала еще и Лена. — Она бы нас по-любому убила, — возразила я. — А Лена сама приняла решение. К тому же жить будет, я слышала, у оборотней хорошая регенерация. — Да обычная у них регенерация! — Короче, хватит! — прервал наш спор Алекс. — Катька, у нас тут пострадавшая, а ты с ней еще споришь. Гони йод — будем из Ани негра делать. Не обращая внимания на мое недовольное шипение, черноволосый принялся «раскрашивать» меня, а на кровоточащие раны накладывать бинты. Так что в скором времени я выглядела уже по-настоящему жалко — вся в коричневых пятнах, с бинтами и опаленными волосами. Увидела бы меня сейчас мама — в обморок упала бы. Ну вот, накаркала. Ко мне подошла Алиса с телефоном. — Да, тёть Марин, я сейчас вам покажу. да не бойтесь, живая. Правда выглядит не так хорошо, как на деле… Она повернула телефон ко мне. Я увидела перекошенное лицо мамы. — Дочурка! Вот ужас какой! — воскликнула она. — Со мной все нормально, — спокойно сказала я, стараясь не морщиться от боли в обожженных участках кожи на лице. — Да разве это порядок? Я же видела видео — у вас там кошмар какой-то, а не школа!!! Спорить было бесполезно — я слишком хорошо знала свою мать. — На деле все не так страшно, — начала успокаивать я ее. — Это лишь синяки… пара десятков. Ну и несколько царапин. — Так, мы срочно отъезжаем домой! Самолеты все отменили, поэтому придется ехать поездом. Так… завтра утром поезд, значит, мы приедем через три дня. — Мам, да что ты… вы отдыхайте, я справлюсь. К тому же за мной следит Алиса и друзья помогают, — при этих словах я про себя усмехнулась, вспомнив Пожирателя Борщей и Мыша, который разбил планшет и уронил шкаф. — Никаких «но»! мы едем! Ладно, дома проверь, чтобы раны не начали гноиться, покушай и доживай три дня. Вы как учиться-то будете? — Не знаю. Либо дистанционно, либо нас по другим школам распределят. Скорее всего, первое — школы и так в этом году переполнены. — Ну хорошо. Тогда пока, — мама улыбнулась мне, где-то на фоне мелькнула рука моей младшей сестры, и связь прервалась. — Мда… кирдык тебе, — ухмыльнулась Алиса. — Тебе тоже. Не присмотрела за мной, — точно так же усмехнулась я. — Я про другое. В твоем доме живет парень твоего возраста, не умеющий читать и работать, ни разу в школе не учившийся и из одежды имеющий лишь один комплект домашней. Не думаю, что твои родители это поймут. — Да это я поняла уже, — вздохнула я. — Куда Мыша будем переселять? — Хм… не знаю, — сказала сестра. — Но можно будет спросить у Державиной, может, ее родные будут не против еще одного жителя в их доме? — Я спрошу у Аглаи! — донеслось до меня. Тьфу ты, Катерина же рядом стоит. Спустя какое-то время нам удалось ускользнуть от вездесущих полицейских и журналистов. Мне сказали завтра приходить в больницу для удаления мертвого пальца. Я немного погоревала о пальчике и пошла домой. Я наконец добралась до кровати, уставшая морально и физически. В квартире остались только Саша и Алиса. Было бы бабье царство, если бы не Мышеус, который вообще в моей квартире живет. — Мыш, выкинь мусор, — повелительным тоном сказала Саша. Мышик, подчинись, с бабами дело иметь опасно. Умный кот. Парень взял мешок и пошел выкидывать. — А можно я еще немного поброжу? Хотя бы по подъезду, — спросил Мышеус. Я собиралась возразить, но Саша быстро кивнула: — Только недалеко. С этими словами она подошла к диванчику, где на данный момент разместилась я. Выдав что-то «Пшел отсюда, холоп» она пихнула меня и я слетела с диванчика.

Повествование от лица Мышеуса

Мышеус выкинул воняющий пакет с мусором в мусоропровод. Дальше он направился по лестнице (лифту он все еще не доверял) на самый высокий этаж, двадцатый. Ему давно хотелось кое-что сделать. Выход на крышу был открыт. Вернее, взломан какими-то хулиганами. Было прохладно, но он накинул кожаную куртку. Сверху открывался шикарный вид. Солнце садилось, окрашивая крыши других зданий в алый. Рядом с домом находилось пятиэтажное здание психиатрической больницы. Где-то внизу стены были разрисованы некрасивыми рисунками и надписями типа «ПСИ_ _ _КА» (пропущенные буквы — это те, которые он просто не знал). Но выше никто не дотягивался и белая стена была абсолютно чистой. Мышеус с интересом встал и подумал, можно ли добраться туда. Аня несколько раз упоминала в разговоре это место, и как он понял, туда собирают всех, у кого есть… проблемы с головой. Может, одним глазком взглянуть, что там творится? Хотя бы в окно. К счастью, крыши домов образовывали подобие лестницы. Если спуститься по пожарной лестнице их дома на несколько этажей, можно попасть на пятнадцатиэтажку, оттуда — на другую, оттуда — на девятиэтажку и уже оттуда недалеко до психушки. Ловко провернув все это, он оказался на балконе второго этажа здания, где когда-то располагался спортивный магазин. Сейчас здание было свободно, никто его еще не купил. Единственные, кто мог там жить — это бездомные. До окна больницы было не больше двух метров. Мышеус нагнулся вперед, силясь рассмотреть, что же там такое. Но это было трудно — окна с прочным непробиваемым стеклом были закрыты занавесками. Внезапно уголок синей занавески отодвинулся и на него уставился глаз. Чей-то голубой глаз. Парень чуть не вывалился и не упал, но все же удержался. В оконной раме была небольшая трещинка. — Пс-с-с, парень! — услышал он громкий шепот из окна. — Помоги мне! — Ты кто? — удивленно спросил Мыш. Это было глупо — разговаривать с психом, но так интересно. — Здесь меня называют №231, — ответил незнакомец все так же шёпотом. Теперь сероволосый смог определить, что голос принадлежит юноше — примерно одного возраста с ним. — Странное имя. — Это не мое имя. Если поможешь мне освободиться отсюда, я скажу свое настоящее, — ответил парень. Он еще немного приподнял занавеску и теперь Мышеус смог рассмотреть его — у него были огненно-рыжие волосы и светло-голубые глаза. Худое лицо было покрыто веснушками, очень заметными на бледной коже. — С чего я должен тебе верить? — насторожился Мышеус. — Клянусь Звездным племенем, — горячо воскликнул паренек, прижимаясь к стеклу. — Чем угодно докажу! — Мне говорили, людям отсюда верить нельзя… Стоп. Ты сказал «Звездным племенем»? — Да! — Скажи свое имя. Иначе я уйду. Парень недолго помолчал, словно обдумывая. — Огнехвост. Я целитель племени Теней. — Что?! Но ты же участвовал в Битве с Сумрачным Лесом, как ты вообще здесь оказался?! — Долго объяснять! Помоги! — С этими словами парень вновь попытался отпереть окно. — Ты с кем там разговариваешь, чувак? — услышал Мышеус чей-то голос. И тогда перед окном появился хмурый громила с седыми волосами. Карие глаза холодно смотрели на Огнехвоста, потом перевели взгляд на сероволосого. — Мда… советую твоему дружку валить, пока и его не поймали. — Но Вориз… — залепетал рыжий. — Психушка и без того переполнена нами, не хватало только и его! — Вориз указал пальцем на Мышеуса. — Кем переполнена? — еще более ошарашенно спросил тот, не понимая, что происходит. Верзила ответил мгновенно, бросив суровый взгляд на парня. — Попаданцами, кем же еще!