Кошачий ошейник.

Ты была частью моей души. Ты стала ей. Тот день - наша первая встреча, я до сих пор вспоминая, начинаю плакать. Такая маленькая и измученная, ты бегала в ногах бездушных, спешащих людей. На тебя никто не обращал внимания, иной прохожий даже не замечал, как больно наступал тебе на лапы и хвост. Не знаю, откуда ты взялась около торгового центра в тот день. Тебя не гладили даже дети, так ты была страшна. Твои висящие ушки проел лишай, поджатый хвост был почти без меха, голые участки кожи были краснющие от холода, ноябрь не жалел никого. Тебе удалось выбраться из ножных джунглей. Ты не хромала, но я видела, как лапы твои отказывались идти дальше. Ты упала около теплой стены, за которой была кухня пекарни. Ты легла и заплакала. Нет, лез как токовых не было, но по глазам было видно, как ты спрашиваешь всех этих деловых человеков :"За что вы так со мной?". С окна своей работы я видела, как ты дышишь. Ты, вроде, начала засыпать, как охранник стал гнать тебя с теплого места. Он всегда так делает, его работа обходить всю территорию центра и следить за порядком. Услышав его страшный крик в твою сторону, ты сжала голову и видно приготовилась в удару ногой. Тебя не собирались бить, но ты никуда не уходила, чем еще больше разозлила охранника. - Брысь отсюда, драная шавка!!! Я кому сказал?! Он и правда хотел пнуть тебя. - Альберт Тагирович, что вы животное терзаете, холодно же! Она вон лежит себе, не трогает никого. - А тебе какое дело, кофейница? Твоя собака что ли? Не мешай работать. - Может и моя, а вы не выражайтесь. Я к вам с уважение, а вы "Кофейница"! Я бариста. - Шмариста! Если твоя собака, то почему без ошейника? - Шея тонкая и голова маленькая, подобрать не могу. И вообще, я вот из окна слежу, чтобы моя собака никуда не ушла. Первый этаж, очень удобно. - Тебе всего 18, а взрослым дерзишь, как сорокалетняя. Собака дом должна охранять, а не на улице ждать хозяйку- раздолбайку! Как забавно, что за углом все это время молча курил начальник безопасности. Мужик жуткий, с ним страшно связываться, но кофе любил, особенно мой. Я с ним, так сказать, с первым "скорешилась". Он меня на склад пускал в рабочее время, и от напыщенных охранников "защищал". Он о-очень не любил, когда его подчиненные балду гоняли. - Альберт Тагирович,- затянувшись, сказал начальник,- я сегодня жду от вас личного отчета по осмотру левого крыла, поэтому отправляйтесь туда не медленно. А раз у собаки есть хозяйка, то вам трогать её запрещено, а то штраф, знаете ли. Что скрывать, так быстро Альбертик еще никогда не бегал. - Бариста Анастасия, - обратился он ко мне с насмешкой в голосе. - Да, начальник службы безопасности, Александр Никитич? - Мне двойной эсспресо, без сахара, с молоком 25 миллилитров. - Заказ принят! - я уже хотела закрыть окно и приступить в готовке. - А с собакой то, что делать? Не твоя, врешь ведь. - Если к концу смены она никуда не денется, то я её заберу. Александр Никитич сел на корточки рядом с дрожащим комочком и внимательно всмотрелся. - Она не убежит, физически не сможет. А вот обморожение она получит, смотри сколько кожи наружу. Я занесу её в прихожую на складе, а тебе так скажу, мелкая она порода, я тебе, как кинолог говорю. Заберешь её отсюда, домой или около дома оставишь, уже тебе решать. Так и случилось, я забрала её домой, решила, что на зиму только, потихоньку подлечу её, а дальше, как знает. Весной отпущу. Дома ты совсем не ходила, где я тебя поставила, там и легла. Ты от чего то не притронулась ни к еде, ни к воде. На следующий день я отнесла тебя в ветку. Там меня запугали, что тебя не спасти, усыпить легче. Я в такое не верю, уж привыкла я, что некоторым ветеринаром легче усыпить, чем лечить. Четыре. Именно такое количество вет-клиник сказали, что ты уже почти "там". Я уже начала думать, что буду лечить тебя с помощью интернета. Но в последней, самой маленькой, клинике старый вет-врач сказала, что лечение будет долгим и противным, но еще сложнее будет поднять тебя морально. Я не могла отступить и лечила тебя. Мы не выходили на улицу, ибо все твои болячки обжигал холод уже выпавшего снега, но могу отдать тебе должное, ты ходила только в одно место, и это был не ковер! Прошло около двух месяцев и ты уже была самой активной собакой. Ты любила всех, кто приходил в гости и по всем скучала. Ты любила нашего кота, который был тебя чуть чуть старше. Настало время идти с тобой гулять. Я решила, что поводка не будет, но будет ошейник. Это и вправду была проблема, твоя шея была на столько узкой, что тебе подходил только самый маленький ошейник для котят. Фиолетовый со светоотражающей полоской. Многие смеялись, что я не купила тебе шлейку, но ты годилась своим ошейником, не давала его снимать, а если и снимали, то не давала коту с ним играть, он был дорог для тебя... Ты смешная, боишься снега , черная шерсть всегда выделялась на фоне всего белого. Забавный белый галстучек был у тебя и кончике хвоста, ты выглядела, как очень серьезная, даже деловая собака., но ты все так же оставалась щенком. Всегда возвращаясь домой с прогулки ты доставала кота, как будто пыталась рассказать, как там на улице. Ты не спала на подстилках, куда удобнее тебе было в ногах на кровати. Ляжешь порой на одеяло и уснешь, а я ни ногами пошевелить не могу, ни тебя с одеяла прогнать. А по утрам ты всегда дожидалась, когда я проснусь, чтобы зализать меня до смерти, ты скучала. Ты хорошо выучила свое имя и команду "ко мне". Ты очень любила это, ты чувствовала себя нужной. И ты очень нужна мне... Поэтому я борюсь за тебя... Ты любишь целоваться. Ты яро показывала, как любишь и как благодарна. Твой вечно мокрый нос постоянно тыкался мне в щеку, так ты намекала, что хочешь внимания... И в тот вечер ты поцеловала меня в последний раз. Перед сном ты лизнула меня в нос и посмотрела на меня так, будто сейчас ты заплачешь, но не от боли... Ты была ниже всей мебели в квартире, только кот был с тобой на ровне. Тебе не мешало это вечно наводить в квартире разгром, разрывать пакеты с мусором и растаскивать его содержимое везде, разорять кошачий лоток и опрокидывать свою миску с кормом. Ты боролась с веником и пылесосом, и я не раз покупала новые. Но я не злюсь на тебя, правда... Может я и не лучшая хозяйка, но прошу тебя, Алиса, открой глаза... Но ты не открыла их... Все, что мне осталось от тебя - это кошачий ошейник... Фиолетовый, со светоотражающей полоской по средине...