У золотых цветов

«…И кого я снова обманываю? Себя, конечно, кого же еще! Опять возомнила о себе невесть что…а в итоге что? Опять все испортила. Все, что только можно. Я действительно полная идиотка, как мне неоднократно кое-кто говорил. Ну ничего, есть у меня одна мысль…» Фриск неслась вперед со всех ног. Она буквально не ощущала усталости. При других обстоятельствах за прошедшее время она пробежала бы максимум половину уже пройденного пути, но сейчас…сейчас была совершенно другая ситуация. Большая часть монстров уже вышла на поверхность; и, что немаловажно, на поверхность вышла и Ториэль, и она не собиралась возвращаться в руины в течение как минимум ближайших трех-четырех часов. Дело в том, что путь Фриск вел как раз в руины, и ей очень не хотелось бы, чтобы ей помешал кто-либо. Пару раз ее пытались остановить другие монстры, но она лишь бросала им пару дежурных фраз и продолжала бежать вперед на полной скорости. Несколько раз девушке все же пришлось сделать остановку, чтобы хоть немного перевести дух, но она старалась не заводить ни с кем разговор, чтобы не отвлекаться. «Почему у меня вечно не получается именно то, что я больше всего хочу сделать? Почему я не могу довести именно эти важные дела до конца? А вот как что-нибудь испортить – то да, здесь я просто профессионал. Да… Это же надо так накосячить! Запороть вообще все! Это надо уметь! Хорошо…хорошо, что есть выход из этой ситуации…» Войдя в руины, Фриск начала помаленьку сбавлять скорость, но не из-за усталости – наоборот, она чувствовала какую-то необычайную легкость во всем теле и прилив сил, но это не пугало ее. По пути к поляне с золотыми цветами девушке, к ее большому удивлению, не встретилось ни одного монстра; да и на самой поляне никого не было. «Отлично. Никого нет. Лучше и не придумаешь. Надеюсь, сейчас у меня все получится» Внезапно Фриск вздрогнула, словно от резкого звука, однако на самом деле она ничего подобного не слышала. Пожав плечами, девушка пару раз окинула поляну взглядом, вздохнула и полезла в карман. И в этот момент она явственно услышала что-то, похожее на звук от падения чего-то маленького и твердого. Этот звук заставил девушку вздрогнуть, словно от удара электрического тока. Фриск затихла на минутку, прислушиваясь, но вокруг снова была тишина. «Ерунда какая-то… И послышится же такое! Никого здесь нет и не будет. Все ушли. А если кто-то и вернется, то, думаю, нескоро. Ладно… Пора сделать то, ради чего я сюда пришла» С этими мыслями девушка достала из кармана кинжал. Он был довольно старым, на его рукояти было много отметин и сколов, однако лезвие оставалось чистым и острым; в остроте Фриск убедилась, легонько проведя им по пальцу – она практически разрезала его до крови, приложив совсем немного усилий. «Красное на золотом…неплохое сочетание. Ладно…пора с этим кончать. И безо всяких сентиментальностей. Сказано – сделано!» Девушка быстрым движением засучила рукав на левой руке, занесла над ней кинжал, облегченно вздохнула и… - Фриск! – раздался откуда-то сзади знакомый голос. Девушка вздрогнула и чуть не выронила кинжал, затем быстро убрала руку с ним за спину, обернулась и чуть ли не застыла на месте: у входа на поляну стоял, широко раскрыв глаза, удивленный Азриэль в своей форме обычного молодого монстра. - Фриск, что ты здесь делаешь? – спросил он довольно подозрительным тоном, бросив короткий взгляд на правую руку Фриск, в которой она держала кинжал и которая в данный момент была (не очень хорошо) заведена за спину. - Я…эээ…я… - девушка от удивления не могла ничего сказать. – Почему ты здесь в…ну… - Почему я все еще в этой форме? Я сам и не знаю, - пожал плечами Азриэль, медленно приближаясь к Фриск и не сводя взгляда с ее правой руки. – Так что ты здесь делаешь? - Ну…я просто решила прогуляться, - ответила девушка, медленно пятясь назад. Сказать, что она была недовольна тем, что ее застали на «месте преступления», значит ничего не сказать. Весь ее «прекрасный план» в одно мгновение рассыпался, словно карточный домик. И ладно бы к ней пришел кто-то из рядовых монстров или, например, Андайн или Папирус – с ними можно было бы нормально поговорить, придумав оправдание (например, якобы захотелось получше рассмотреть кинжал) и потом быстро переведя разговор на другую тему. По крайней мере, девушка знала, как вести себя с ними. Но Азриэль… Это было слишком неожиданно. Фриск просто не знала, как вести себя с ним наедине; она была смущена и испугана, хотя знала, что монстр ей ничем не навредит…наверное. - Решила прогуляться, значит? – голос Азриэля несколько смягчился. - Ну да. Захотела еще раз пройтись туда и обратно, - Фриск немного расслабилась, но все равно не спускала глаз с монстра, жадно ловя глазами каждое его движение. – Да и вообще здесь красиво. Азриэль ничего не ответил; он лишь пристально взглянул на девушку, и от этого взгляда ей стало не по себе. Затем монстр негромко вздохнул и, повернувшись к Фриск спиной, подошел к цветам. В течение следующих пяти-шести минут ничего не происходило – ни Фриск, ни Азриэль даже не меняли поз. В итоге девушка снова решила сделать то, ради чего пришла сюда; она только-только приготовилась полоснуть кинжалом себе по левой руке, как ее снова остановил Азриэль: - Если ты думаешь, что я не вижу того, что ты собираешься сделать, ты ошибаешься. Фриск не стала ничего отвечать, но не стала и прятать руку за спину. - Зачем ты хочешь сделать это? – снова спросил Азриэль. - У меня…есть свои причины, - негромко, но твердо ответила девушка, отведя взгляд в сторону. - Я не дам тебе этого сделать. - У тебя ничего не получится. Даже и не пытайся мне помешать. И снова на несколько минут установилась мертвая тишина, после чего Фриск, совершенно не стесняясь смотрящего на нее в упор Азриэля, снова попыталась полоснуть себе кинжалом по руке, но в этот раз события стали развиваться по несколько иному сценарию. Мгновенно сориентировавшись, монстр сначала со всей силы схватил девушку за правую руку, из-за чего та выронила кинжал, затем он поднял его и кинул в дальний угол поляны, после чего схватил ошеломленную девушку и крепко прижал к себе. - Почему ты хотела покончить жизнь самоубийством? - Потому что так надо! – огрызнулась Фриск, пытаясь вырваться. – Отпусти меня! Отпусти немедленно! Но ответа не последовало. Девушка снова попыталась вырваться, но Азриэль не ослаблял хватки. - Отпусти, слышишь? Ты не сможешь долго держать меня! Отпусти! - Я не отпущу тебя, пока не буду уверен в том, что ты не станешь больше делать никаких глупостей, - мягко ответил монстр. – Почему ты хочешь убить себя? Я не понимаю… - А вот я понимаю! Поэтому отпусти, отпусти меня! Быстро отпусти! – Фриск перешла на крик. Азриэль промолчал. Он был шокирован таким поведением Фриск, резко контрастирующим с тем, какой она была еще пару часов назад. «Что с ней могло произойти, раз она решила покончить жизнь самоубийством? Неужели… Нет, это невозможно. Надо всеми способами попытаться ее успокоить и выяснить, в чем дело», - думал монстр, крепко держа вырывающуюся и орущую Фриск. - Фриск… Что случилось? Если хочешь, можешь рассказать мне об этом. - Да? Рассказать? – шокированно воскликнула девушка. – Я и так сделала столько гадостей всем в подземелье. И я не собираюсь снова никому причинять боль! Особенно тебе! – последние слова она крикнула, словно задыхаясь. - Гадостей? Каких гадостей? – удивленно переспросил Азриэль. – Что с тобой? О чем ты вообще? - Это мои проблемы, и я не хочу никому портить жизнь! Отпусти меня! Так будет всем лучше! – Фриск снова попробовала вырваться – и эта попытка тоже не увенчалась успехом. – Ты что, не понимаешь? - Я не понимаю, что с тобой случилось! Еще совсем недавно ты была… - Другой, да? Совсем другой? – издевательским тоном произнесла девушка. – Лучше не задавай лишних вопросов и отпусти меня! Немедленно! - Нет, - тихо, но твердо ответил монстр. Фриск еще пару минут попробовала вырваться из объятий Азриэля, но, конечно, безрезультатно. Устав бороться, она испустила сдавленный вздох и бессильно повисла на руках у монстра: - Похоже, это бесполезно. Какая же я все-таки неудачница… - Фриск, что случилось? – в который раз спросил Азриэль. – Я не понимаю, что с тобой творится. Конечно, я не имею права… - Знаешь… Если я расскажу тебе о том, что со мной происходит, я не думаю, что тебе станет лучше, - горько усмехнулась девушка. – Из всех монстров я больше всего боли причинила тебе. А ты еще хочешь меня выслушать… Ты же сам сказал, что лучше оставить тебя одного, а теперь вот приходишь ко мне и говоришь, что готов меня выслушать! - Ты можешь мне выговориться. Мне уже нечего терять, - тяжело вздохнув, ответил монстр. – Только не думай, что я тебя отпущу, - он едва заметно улыбнулся и немного ослабил хватку, чтобы Фриск было удобнее стоять. Но девушка покачнулась и чуть не упала на цветы; к счастью, Азриэль смог подхватить ее в последний момент. - Знаешь, было бы лучше, если бы ты оставил меня здесь… - негромко произнесла девушка, - …или убил бы меня тем кинжалом, - она грустно усмехнулась. – Но ты отказываешься. - Я не хочу больше никому причинять боль, - пожал плечами Азриэль. – К тому же я и так причинил столько боли и страданий окружающим…и мне бы хотелось попробовать сделать хотя бы что-то хорошее. Поэтому я и хочу тебе помочь. - Ладно, если ты действительно хочешь меня выслушать, готовься к… - Внезапно Фриск нервно дернулась, ее голос оборвался. - Что случилось? - Да нет, ничего, - отмахнулась девушка; но говорила она уже изменившимся голосом – более тихим и немного дрожащим. – Ты спрашивал, что это за гадости, о которых я говорила, не так ли? Так вот, я удивляюсь, что ты до сих пор не понял, о чем я. Я думала, что именно ты должен был сразу обо всем догадаться! Я напомнила тебе твою умершую подругу и вселила в тебя ложную надежду на ее возвращение. Чтобы вернуть ее, ты пошел на крайние меры, но в итоге все твои старания оказались напрасными, не так ли? Ты уничтожил барьер…и все из-за того, что я напомнила тебе Чару. Монстры теперь на поверхности, и, как ты думаешь, на это отреагируют люди? Да… Я – чудесный человек, не правда ли? Благодаря мне ты сейчас в таком состоянии, которое…которое… - Фриск махнула рукой и замолчала, переведя взгляд на цветы. - Во-первых, почему ты думаешь, что обязательно начнется новая война монстров с людьми? – спросил Азриэль, чуть склонив голову набок. – Во-вторых, о Чаре… Ты действительно думаешь, что она была идеальным человеком? Ну, а что касается меня, то я уже все сказал. Я заслужил все эти страдания. Не беспокойся обо мне. - Не беспокоиться? – тихо переспросила Фриск, не поднимая глаз. – Легко сказать. Я постоянно обо всех и обо всем беспокоюсь. Идиотская черта характера, но я с ней ничего не могу поделать. - Ладно, - сказал Азриэль. – Тебе надо успокоиться. И расскажи мне, что случилось и почему ты так себя ведешь. - Говорю же, что если я расскажу, я только испорчу все еще больше! – сжала кулаки девушка. – Я понимаю, как плохо тебе сейчас. Я сама прошла через подобное, тоже потеряла человека, который был для меня дороже всего на свете, и я тоже хотела его вернуть; правда, другими средствами, - она горько усмехнулась. – Я понимаю, как сильно ты любил Чару и что испытал, когда узнал, что я – это не она и что все твои старания были напрасны. - Чара… - задумчиво произнес Азриэль. – Любил ли я Чару… Нет, это, скорее, была болезнь или одержимость. Я был одержим ею. Я думал только о ней, говорил только о ней, старался всегда быть рядом с ней, и когда ее не было рядом хотя бы полчаса, я не находил себе места. Я любил ее больше себя, больше родителей, больше жизни; да что говорить – она стала для меня смыслом жизни. Я влюбился в нее с первого взгляда, хотя…возможно, тогда это еще не была любовь, так как когда мы познакомились, мы были еще маленькими. Но через несколько лет я понял, что мои чувства к Чаре далеко не просто дружеские; и мне казалось, что они были взаимными. Как-то раз я даже рассказал ей о том, что чувствую по отношению к ней, но она всего лишь кокетливо рассмеялась в ответ. Я должен был понять, что это значит, но…что было, то было. Хотя логично, что она реагировала на мое признание в любви именно так: я – монстр, она – человек, и я не понимаю, почему я на что-то надеялся. Она часто говорила, что я очень ей дорог, что я – самый важный человек в ее жизни, что без меня ей не жить… Но я был ослеплен любовью…хотя тогда это была уже не любовь, а одержимость. Я фактически стал ее рабом, позволял ей вытворять со мной практически все, что угодно. Фриск удивленно ойкнула и шокированно посмотрела на Азриэля, на что тот грустно покачал головой и продолжил: - Да, я позволял ей даже издеваться надо мной. Конечно, ни до чего экстремального это не доходило, но была пара случаев, когда она нарочно причиняла мне боль, а я не мог ничего с этим сделать и терпел, улыбаясь. Возможно, мне не стоит об этом говорить, но…думаю, ты уже сама поняла, что я чувствовал в такие моменты. Да, даже причиненная ею боль была мне приятна. Чара была для меня смыслом жизни, она была моей богиней. Я был готов на все ради нее, вообще на все. Ради нее я готов был убить всех монстров и людей. Я выполнял все ее капризы; ну, конечно, кроме совсем уж невыполнимых. И я не обращал внимание на то, что она попросту использовала меня. Она была очень хитрой и сладкими словами о дружбе на века маскировала свои истинные намерения. И я, конечно, попался на это. Я считал, что все, что она делает, по умолчанию хорошо и правильно. Я всегда вступался за нее, всегда защищал ее, даже если она была неправа; в глубине души я, конечно, понимал, что она делала что-то неправильно, но я был не способен сопротивляться своим чувствам. Я старался не обращать внимание на ее недостатки и порой даже пытался воспринимать их как достоинства. Звучит, конечно, ужасно. Родители прекрасно понимали, что я одержим Чарой, что я буквально растворился в ней, но ничего не могли с этим поделать. Моя любовь становилась сильнее и сильнее, я буквально обезумел от нее. И когда Чара заболела, я не находил себе места, боясь, что она умрет. Хотя…думаю, ты уже знаешь, что произошло потом, не так ли? Но незадолго до ее смерти в мою душу начали закрадываться сомнения относительно «идеальности» Чары. Я начал осознавать, что это была не любовь, а…даже не знаю, как сказать. Это было что-то нездоровое. Словом, я начал осознавать, что со мной что-то не так. Но вскоре Чара сильно заболела и… Думаю, ты знаешь, что произошло позже, – на этих словах голос Азриэля дрогнул. Фриск взяла было монстра за руку и хотела что-то ему сказать, но он тихо ответил: - Нет, нет, не надо… Все в порядке, Фриск, все в порядке. - У тебя такой голос, будто ты вот-вот заплачешь, - негромко произнесла девушка. - Все в порядке, - сдавленным голосом ответил Азриэль и перевел взгляд на цветы. – Я должен был выговориться, - сказал он еще тише. - Я…даже не представляла себе, как все на самом деле обстояло, - прошептала Фриск. – Наверное, я зря упомянула Чару…потому что я снова причинила тебе боль, - с этими словами девушка ударила себя кулаком по бедру. - Ты ни в чем не виновата, - ответил Азриэль. – Я заслужил эти страдания, понимаешь? Я действовал бездумно, пойдя на поводу у слепой страсти. И я не могу понять, почему ты меня простила и утешала. - Я не могла не простить тебя, учитывая сложившуюся ситуацию, - вздохнула девушка. – Я ведь прошла через нечто подобное. - Нечто подобное? – заинтересованно переспросил монстр. - Да. У меня была подруга, с которой у меня сразу же установились очень теплые и доверительные отношения. Мы буквально с самого момента нашего знакомства стали лучшими подругами. Многое из того, что ты рассказывал о своих чувствах к Чаре, применимо и к моим чувствам относительно подруги, только, конечно, в другом ключе…я думаю. Я тоже постоянно думала о ней, говорила о ней, с нетерпением ждала общения с ней. Я хотела во многом быть похожей на нее, но я не обожествляла ее так, как ты – Чару. Но я все равно обожала ее чуть ли не беспамятства. У нас совпадало большинство интересов, и мы очень много времени проводили вместе. Мне казалось, что она искренне считает меня своей лучшей подругой… Но я ошиблась. Она пообщалась со мной полгода, а потом наши отношения резко изменились – она стала уделять мне намного меньше времени и стала более холодной, недружелюбной, мы даже начали ссориться, что было для меня сущим кошмаром. Потом она начала называть меня истеричкой прилюдно, причем под истериками подразумевала мои предложения вместе поиграть во что-нибудь, сходить куда-нибудь и так далее. После этого она попыталась унизить и запугать меня, натравив на меня пару своих друзей, но, к счастью, они оказались умнее и просто посоветовали мне не обращать на нее внимание. Мы стали общаться все реже и реже, причем ей это не доставляло неудобств. Затем она начала издеваться надо мной, демонстративно показывая свое хорошее отношение к трем новым «друзьям», с которыми она познакомилась в каком-то тематическом клубе…вроде это был клуб любителей какого-то фильма; его название здесь не важно. Фриск тяжело вздохнула и продолжила: - Я чувствовала себя ужасно. Я готова была покончить жизнь самоубийством, да-да-да! Вскоре настал день, когда подруга прилюдно обругала меня просто ни за что, хотя «обругала» звучит слишком мягко – это был поток таких ругательств, большую часть из которых я вообще никогда не слышала. И даже тот факт, что ее, орущую и визжащую, вскоре скрутила полиция, ничем не помог. Да, я боялась, что все начнут показывать на меня пальцем, но, к счастью, вокруг были адекватные люди. После этого кошмара я впала в ужасную, тяжелейшую депрессию и замкнулась в себе. Нет, внешне я была такой же, как раньше – веселой, улыбающейся, дружелюбной и всегда готовой помочь. Никто – даже родители – не заметил, что со мной что-то не то. Но внутри меня что-то сломалось, что-то выгорело. Я чувствовала, что не живу, а существую. Словно все события жизни проходят сквозь меня, как будто я призрак, а не живой человек из плоти и крови. И я стала более болезненно реагировать на все плохое в жизни. Я тщательно скрывала это от окружающих, причем успешно. Временами мне казалось, что боль ослабевает…но нет, слишком многое вокруг напоминало мне о подруге: музыка, которую мы слушали, игры, в которые мы играли, фильмы, которые мы смотрели… О ней мне напоминали даже дни, когда наши отношения были хорошими – да, просто дни, просто числа в календаре. Даже погода в те дни напоминала мне о ней! Это было просто невыносимо. Я…я не понимаю, почему тогда не смогла… - голос Фриск дрогнул, и она всхлипнула, задрожав всем телом. Азриэль крепко взял Фриск за левую руку и тихо сказал: - Все в порядке, все хорошо. Не плачь. - Ох… - отозвалась девушка. – Забавная ситуация: нам обоим сейчас очень больно, но мы пытаемся утешить друг друга. И если учесть, что я, человек с кучей психологических проблем, просто не могу утешать других и оказывать им психологическую поддержку… - девушка снова всхлипнула и отвернулась от монстра. – Нет, нет, не надо, не смотри на меня… Плачущая я – одно из самых ужасных зрелищ на свете, - она попыталась усмехнуться, но вместо этого закашлялась; затем она посмотрела на Азриэля и озадаченно произнесла: - Черт, да ты и сам плачешь! - Не обращай внимания, - отмахнулся монстр, резким движением смахнув слезы с глаз. – Значит, говоришь, такая у тебя была ситуация с подругой… И ты тоже хотела ее…вернуть? - Да! – ответила Фриск. – Но так как я не обладаю, так сказать, особыми способностями… - она слабо улыбнулась, - …то я пыталась сделать это очень специфическим образом. Я понимала, что не смогу вернуть ее по-настоящему, то есть восстановить наши отношения, поэтому решила вернуть атмосферу тех дней. Да, звучит тупо, но тогда я была сама не своя от боли и отчаяния. И, как понимаешь, это ни к чему не привело. Я думала, что со временем моя боль притупится, и частично так и произошло. Но у меня и до этого хватало психологических проблем, и все это накапливалось, накапливалось и накапливалось, нарастало, как снежный ком…и в итоге я уже не могла терпеть все это. - Подожди-ка… - озадаченно произнес Азриэль. – Ты хочешь сказать, что пришла к горе Эботт, чтобы…? - Да, именно так, - грустно кивнула Фриск. – Это было просто невыносимо. Я не хотела делиться своими проблемами с окружающими и решила разобраться с ними одним махом раз и навсегда. Я слышала, что все, кто взбираются на эту гору, уже не возвращаются, и решила, что это отличный способ покончить со всем этим кошмаром. Но, как видишь, у меня не получилось, - девушка развела руками. – Эти золотые цветы…они смягчили мое падение. Ну, а потом…да ты и так все знаешь не хуже меня. - Ну, надеюсь, ты больше не будешь пытаться совершить суицид, - сказал Азриэль, улыбнувшись. - Нет, не все так просто, - тяжело вздохнула Фриск. – Понимаешь…я ненавижу себя. Ненавижу за все, что у меня постоянно ничего не получается. Я хочу всем помогать, но у меня либо не получается, либо получается, но меня ругают за это или даже издеваются. Я даже не смогла покончить с собой! Наверное, свет еще не видывал такой неудачницы, как я. Я и здесь, в подземелье, пыталась всем помочь, но…не знаю, получилось ли у меня хоть что-то. Ториэль, Санс, Папирус, Андайн, Альфис… Они говорят, что они – мои друзья, но…я даже не знаю… - голос девушки снова задрожал. – Я хочу верить в то, что они действительно считают меня другом, хорошим другом, но я не знаю… - Фриск несколько раз громко всхлипнула, сильно вздрогнув. Азриэль ласково погладил девушку по плечу и произнес, улыбнувшись: - Спокойно, спокойно, Фриск, все хорошо. - Если бы… - отозвалась девушка. – Я пытаюсь всем помогать. Но когда я действительно хочу кому-нибудь помочь, делаю все возможное для этого, у меня обязательно хоть что-нибудь, хоть маленькая частичка, но не получится. И это, мягко говоря, очень сильно угнетает. А еще… Моя другая проблема в том, что я тряпка, я слабохарактерная. Я пытаюсь быть доброй со всеми…ну, точнее, только с теми, кто этого заслуживает. Я хочу, чтобы все были счастливы. И я боюсь дать отпор другим; именно поэтому я ненавижу вступать в споры. Я боюсь ранить чувства других. Хотя когда я была маленькой, я, наоборот, постоянно спорила со всеми даже тогда, когда была неправа. А сейчас я предпочту помолчать и замкнуться в себе, а не отстаивать свою точку зрения, если оппонент слишком настырен. К сожалению, в последнее время именно так и бывает. Да… У других людей доброта – положительная черта характера, но для меня это синоним слабохарактерности и безвольности. Я понимаю, что есть много ситуаций, где надо бы показать характер, но у меня не хватает силы воли. Я не знаю, почему я стала такой трусливой и слабохарактерной. Надо что-то с этим делать, но я либо боюсь что-то предпринимать, либо опять лажаю, - Фриск тяжело вздохнула. – Какая же я слабачка и неудачница… - Я бы так не сказал, - отозвался Азриэль. – Ты не трусливая, иначе ты бы не прошла все подземелье – а у нас тут далеко не райское местечко. Иначе ты бы не стала сражаться с Асгором, сразу бы сдалась и позволила ему убить себя. Иначе ты бы не смогла противостоять мне. Еще ты говоришь, что доброта для тебя – плохая черта характера; но, по-моему, все с точностью до наоборот. Ты смогла подружиться со многими монстрами, нашла к каждому подход – даже к таким суровым, как Андайн или Асгор. Ты добрая, дружелюбная и отзывчивая. Ты ни разу не сорвалась и не попробовала убить кого-нибудь; и я уверен, что у тебя даже в мыслях не было подобного. И после всего этого ты все еще считаешь себя слабачкой? - Судя по том, что желание покончить с собой еще не исчезло, - да, - мрачно ответила Фриск. – Но, похоже, у меня этого не получится. Да и ты не согласишься убить меня, хоть я и просила. Хотя в нынешней ситуации для меня это было бы лучшим подарком – это бы разом решило бы все мои проблемы. - А ты не думала о своей семье и друзьях? - Эх… Моя семья – отдельная тема, лучше я не буду об этом говорить. А друзья… У меня никогда не было настоящих друзей, так что никто не будет особо горевать обо мне, - тут девушка осеклась, увидев специфическое выражение лица Азриэля. – Хотя… Ведь речь идет и обо всех тех, с кем я подружилась здесь, в подземелье, так? Тогда…не знаю. Монстр ничего не ответил и подвинулся чуть поближе к девушке. Та уже не смотрела на своего собеседника – она сначала посмотрела на лежавший в углу поляны старый кинжал, а затем ее взгляд упал на цветы. Она потянула было руку к одному из них – большому и с особенно яркими лепестками, но тут же отдернула руку, словно ее ударило током. - Нет, это просто невыносимо, - снова вздохнув, сказала Фриск. – Я сижу тут и ною, а меня успокаивает тот, кто страдает из-за меня, из-за одного лишь факта моего существования, - и она снова всхлипнула. – Цветы…эти чертовы цветы… Если бы их здесь не было бы, сейчас не было бы и всего этого кошмара! Теперь уже настала очередь Азриэля вздыхать. Затем он нервно огляделся по сторонам и снова перевел взгляд на девушку, которая все еще смотрела на цветы. - Фриск…хватит! – и с этими словами монстр схватил девушку за плечи, резко повернул и легонько поцеловал в губы. Конечно, по понятным причинам это был не полноценный поцелуй, а лишь легкое соприкосновение губ, но факт остается фактом. После этого странного и неожиданного действия Азриэль смущенно отвел глаза в сторону и прошептал: - Извини… Фриск ничего не ответила – она застыла с поднятой рукой и слабо шевелила пальцами, словно пытаясь схватить что-то. - Тебе, наверное, сейчас противно, - продолжал монстр, все еще не решаясь взглянуть на девушку. – Извини, пожалуйста. Это произошло…непроизвольно. - Противно? – негромко переспросила Фриск. - Ну да, - кивнул головой Азриэль. – Противно целоваться с монстром. - Ну…как бы сказать… Мне не было противно. Просто странно, - ответила девушка. – А вот тебе, наверное, было неприятно целовать меня, тем более через силу. Ты ведь сделал это из-за жалости ко мне, верно? Чтобы успокоить меня? - Почему ты так думаешь? – монстр снова перевел взгляд на девушку. – Вообще-то в губы просто так не целуют, - он улыбнулся. - Просто так, - Фриск опустила голову еще ниже. – Тебе, наверное, очень сложно было заставить себя поцеловать человека, который принес тебе столько боли и напомнил тебе о твоей… - Хватит о Чаре! – воскликнул Азриэль и снова поцеловал Фриск, после чего крепко обнял ее. Девушка пару раз всхлипнула и тихо спросила: - И снова… Я не понимаю, зачем ты это делаешь? Из жалости? - Нет. Неужели ты до сих пор не поняла? – удивленно спросил монстр. - Но Чара… - снова начала было Фриск, но Азриэль перебил ее: - Чара? Давай я закончу разговор о ней. Я ведь не все успел рассказать, - с этими словами монстр еще крепче прижал к себе девушку и начал: - Я уже говорил, что я был очарован, околдован, порабощен Чарой. Но в глубине души я понимал, что это мое влечение к ней – нездоровое и омерзительно выглядящее со стороны. Мне в голову постоянно приходили мысли о том, что она манипулирует мною, что на самом деле она считает меня не другом, а лишь инструментом для достижения целей. Каких, ты спросишь? Хороший вопрос… Дело в том, что Чара особо никогда не рассказывала мне о своей жизни на поверхности, в таких случаях она всегда переводила разговор на другие темы. Она пару раз сказала, что в мире людей у нее не было друзей и что ее родители не любили ее и бросили ее, и поэтому ей пришлось жить у дальних родственников. Как-то раз она сказала, что она не любит людей, потому что они, по ее словам, не любят и не понимают ее, поэтому она рада, что оказалась в подземелье среди монстров – среди тех, кто ее понимает и с кем ей хорошо. Звучит слишком подозрительно, но я не придал ее словам значения, тем более что она сразу же свела тот разговор к шутке. Также она знала о том, что барьер, который держал нас, монстров, запертыми в подземелье, можно уничтожить с помощью семи человеческих душ; и она хотела сделать это, чтобы, как говорила она сама, освободить всех. Это должно было навести меня на определенные мысли. Но, как я уже говорил, я был слишком сильно влюблен – как мне казалось – в Чару и поэтому сразу же отбрасывал всякие сомнения в ее искренности и идеальности. Идеальность… Да, я считал Чару идеальной, но мое мнение, конечно, было предвзятым, и я очень долгое время не мог трезво взглянуть на ее поступки. Фриск мрачно хмыкнула. Азриэль пару раз легонько погладил ее по спине и продолжил: - Лишь намного, намного позже я понял, что любил не Чару, а придуманный самим собой некий идеальный образ, причем Чара как раз не отвечала большинству требований, но она, как говорится, оказалась в нужное время в нужном месте, и поэтому я закрывал глаза на ее недостатки и, так сказать, несоответствия идеалу. Мне был нужен друг – и появилась она, и я принимал ее такой, какая она есть. А затем…лучше я опущу описание понятно-каких событий. В общем, через некоторое время ты попала в подземелье, и сначала я принял тебя за Чару. Но тут было одно обстоятельство: тогда я был бездушным цветком и не мог испытывать никаких чувств. Но я мог наблюдать за тобой и анализировать твои действия и поступки. И по мере твоего продвижения по подземелью я стал замечать все больше и больше, так сказать, несоответствий в твоем поведении. Я имею в виду несоответствия характеру Чары. Я не мог предсказать твои действия, исходя из того, что я помнил о ее характере. Знаешь, за тобой было очень интересно наблюдать…и, надеюсь, ты не поймешь меня превратно, потому что я имею в виду то время, когда я был цветком. Да… Ты была добра и дружелюбна со всеми, всегда помогала всем, предпочитала решать проблемы мирным путем…ну, конечно, кроме случаев, когда просто слова уже не действуют. Но и в битвах ты была великодушна и милостива к противникам. Ты не сдавалась перед лицом множества угроз. Я пытался запугать и даже убить тебя, но безрезультатно…к счастью. Фриск громко и резко вздохнула, словно после рыданий. Азриэль снова несколько раз погладил девушку по спине и продолжил свой рассказ: - Но самое интересное началось тогда, когда я завладел душами всех монстров и шестью человеческими душами и превратился в себя самого. Я снова обрел способность чувствовать и испытывать эмоции…и они сразу же захлестнули меня. С одной стороны, я до последнего верил в то, что ты – это Чара. Старые чувства оказались очень сильны. С другой – я понимал, что ты – не Чара, что ты не похожа на нее. И внезапно я осознал одну вещь: ты не просто не похожа на Чару. Ты – воплощение того идеала, искаженной версией которого была Чара. В тот момент, когда я понял это, я чувствовал себя ужасно – меня разрывало на куски осознание двух фактов: что Чару не вернуть и что ты являешься тем существом, которое мне было нужно больше всего в жизни. Старые воспоминания и старые чувства не оставляли меня, они раздирали меня на части. Я бы готов на все, чтобы прекратить эти страдания, но ты…ты не дала мне этого сделать. Даже просто твое присутствие ослабило мою боль и позволило мне хоть как-то справиться с эмоциями. Страшно подумать – ради прекращения страданий я был готов уничтожить мир и тебя вместе с ним! Я был уверен, что ты меня не простишь, что ты меня ненавидишь за все то, что я сделал с тобой, да и со всеми остальными, но…я до сих пор не могу понять, почему ты… - тут голос Азриэля дрогнул, - …почему ты меня простила… Было бы лучше, если бы ты просто ушла. Я не заслужил твое прощение. Но ты не бросила меня. Ты утешила меня. Твое прикосновение, твои объятия…они согрели меня, они ослабили боль, они придали мне сил для того, чтобы я хоть как-то взял себя в руки и хотя бы немножко попытался исправить все то, что я натворил. Когда ты обняла меня, я…я даже не могу описать словами, что я почувствовал. Когда ты с ласковой улыбкой начала меня успокаивать…я даже не знаю. Я никогда не чувствовал ничего подобного. Эмоции снова захлестнули меня, но это были положительные эмоции. Я не хотел тебя отпускать. Я хотел быть с тобой вечно. Да что «хотел»…я и сейчас хочу этого еще сильнее, чем тогда. Я был в шоке, когда нашел тебя здесь. Я как раз хотел рассказать тебе все это, пока я еще не превратился в цветок. И, как видишь, я успел, - с этими словами Азриэль грустно улыбнулся и снова погладил успокоившуюся Фриск по спине. – Я не знаю, как назвать то, что я чувствую по отношению к тебе, но это явно не дружеские чувства. Это что-то большее, что-то более сложное, более глубокое. Я боюсь сказать это слово…да, боюсь, потому что я не хочу повторения того ужаса…ну, ты понимаешь, о чем я. Девушка в ответ тоже улыбнулась и обняла монстра. - Это…неожиданно. Но… Знаешь… - прошептала она. – Я тоже не хочу с тобой расставаться. Наверное, ты удивлен этим, да? – с этими словами Фриск еще крепче прижалась к Азриэлю. - Очень. Я и не надеялся на…так сказать, взаимность, - еще тише прошептал монстр. – Надеюсь, я хоть как-то помог тебе успокоиться? - И не только, - ответила девушка. – И да… Раз уж наш разговор зашел настолько далеко, я хочу тебе кое-что сказать, - она замолчала на несколько секунд, словно собираясь с духом, и затем продолжила: - Я не знаю, как описать то, что я чувствую по отношению к тебе. Я не хочу делать опрометчивых заявлений и поэтому не буду говорить «то самое» слово, как и ты, да. Но когда ты открылся мне, когда я поняла, через что ты прошел… Я хотела обнять тебя и никогда не отпускать. Я хотела забрать всю твою боль и защищать тебя от любого зла. В тот момент, когда ты заплакал, я была готова любой ценой прекратить твои страдания или хотя бы ослабить их. Все это произошло так быстро и так внезапно; я никогда не испытывала ничего подобного… Когда я обняла тебя, я буквально физически почувствовала, как твоя боль слабеет и уходит. Нет, это была вовсе не жалость, это совершенно другое чувство, более сильное, более глубокое. И когда ты сказал, что ты не заслужил такого отношения с моей стороны и что мне лучше забыть о тебе, и после этого ушел… Я думала, что я тебе противна. И в какой-то мере это было одной из причин…нет, нет, не так… В общем, я хотела покончить с собой в том числе и из-за того, что подумала, что я лишь навредила тебе. Нет, это не было основной причиной, но это был последний аргумент в пользу правильности принятого мною решения. Но я даже не думала, что на самом деле ты…ты… Нет, я боюсь говорить об этом, чтобы ничего не испортить. - Значит, вот как… - задумчиво произнес Азриэль. – Я даже и не догадывался ни о чем подобном. Я-то думал, что тобой движут только жалость и сострадание, но… Теперь все зашло слишком далеко. Как ты думаешь… - он понизил голос, - …можно ли считать это признанием?.. - Не знаю, - ответила девушка. – Это произошло так внезапно! Все это так сложно… Я никогда не была в подобной ситуации, никогда не чувствовала ничего подобного. Я боюсь, что если я… - …что если ты скажешь…ну, ты-понимаешь-что…то все испортишь? Знаешь, я понимаю, что это глупо, но я тоже боюсь этого же. Может…может быть, тогда нам не стоит зря болтать и просто насладиться моментом? У нас осталось совсем мало времени, и я бы хотел провести его, просто находясь рядом с тобой. Слова тут уже будут лишними. С этими словами Азриэль нежно погладил Фриск по щеке; девушка в ответ сделала то же самое, только более неуверенно. - Какой ты теплый и мягкий…и добрый, - почти промурлыкала девушка, обнимая своего друга. – Не хочу тебя отпускать. Хочу быть с тобой всегда. С тобой так хорошо… - Фриск… - немного дрожащим голосом произнес Азриэль. – Я хочу у тебя кое-что попросить. - Да, Азриэль? – отозвалась девушка, положив голову на плечо монстра. - Пожалуйста, будь со мной до конца. До самого конца. Я хочу сказать, до того момента, пока я не перестану быть собой…ну, ты поняла, о чем я, - немного помедлив, сказал Азриэль. – Я понимаю, это звучит глупо и наивно, но все же… - Я всегда буду с тобой! – горячо воскликнула Фриск. – Я готова быть с тобой всегда. Просто всегда. Вообще всегда. Даже тогда, когда ты…когда ты…станешь другим, - эти слова она произнесла, чуть не всхлипнув. – Я никогда не брошу тебя. - Фриск… Ты готова быть со мной даже после того, как я стану цветком? Нет, я недостоин этого… Нет, прошу, не надо ради меня идти на такое, не надо. - Ты и так уже порядочно настрадался, - ответила девушка. – И не надо возражать. - Фриск, я…я… - Азриэль на мгновение замолчал, словно подбирая нужные слова. – Фриск, я…я люблю тебя, - и с этими словами он поцеловал девушку настолько крепко и настолько нежно, насколько был способен. …Через какое-то время Фриск проснулась, лежа на все тех же золотых цветах. Она несколько раз осмотрелась, но ни Азриэля, ни Флауи нигде не было видно; также нигде не было видно и кинжала, который девушка так и не успела, так сказать, использовать по назначению. «Надеюсь, все это мне не приснилось», - подумала Фриск, вставая с цветов и отряхиваясь. «Пора идти назад. Меня там уже, наверное, заждались. Хотя, с другой стороны, они ведь прекрасно понимают, что подземелье огромное и что я могу вернуться не скоро. Ну да ладно…» На пути назад девушка внимательно осматривала все на своем пути, ища Флауи (так как она понимала, что Азриэль уже превратился в цветок), но его нигде не было видно. «Хоть ты и превратился в бездушный цветок, но я все равно не теряю надежды вернуть тебя. Я верю в то, что это возможно».