Call me and kill yourself

- Слушай, - Докван отодвигает бокал с пивом подальше от края стола, - можно попросить у тебя совет? Подобная просьба вызывает у Суёна искреннее удивление. Обычно за советами вся их шайка-лейка ходит к Иёну, да и то, когда совсем уж прижмёт. Не то чтобы Суён считал, что даёт плохие советы, просто это странно. - Ну, допустим. - Только обещай не смеяться. Докван резко становится ещё меньше и начинает выглядеть как котёнок, который попал под дождь. Вот это вообще очень плохо. Значит, вляпался во что-то нехорошее - разгребать всей деревней будут. С другой стороны, у него теперь есть очень влиятельные друзья, к которым в случае чего можно будет обратиться. Но что-то подсказывает Суёну, что именно в этих друзьях и кроется суть проблемы. - Когда мы над тобой вообще смеялись? - Да всегда, блин. - Докван морщится. - Но сейчас очень важно вообще. - Тебя никто не обижает там? Не то чтобы Суён не был готов набить морду даже Чжункёну и Донгабу, если бы они обидели их малыша. Конечно же был, только его смущала перспектива таскаться потом по судам и общаться с полицией, а так, пожалуйста, хоть прямо сейчас разбираться поедем. В голову лезет целая куча отвратительных вариантов один другого краше. Может, мелкий влип в наркоту? Эта мысль странно пугает. Они все, конечно, не то чтобы паиньки, но и не влезали в противозаконные дела, даже если очень хотелось. Всё желание отшибло после того, как ребят из знакомой крю накрыли и осудили чуть ли не полным составом. Нет, спасибо, такой лажи им не надо. Суён очень надеется, что эта его догадка в корне не верна. Докван глубоко вдыхает и тянется за сигаретами. Так ему всегда было проще разговаривать. Суён ждёт, пока он закурит, достаёт свою пачку и щёлкает зажигалкой. - Ну? Я не заставляю тебя ничего рассказывать, но ты меня заинтриговал. - Допустим… - Докван затягивается и делает короткую паузу. - Есть один человек. Не важно кто. Просто есть. Мы с ним не так давно знакомы лично - гораздо меньше, чем с вами, - но уже хорошо и много общаемся. Хороший человек. Уже неплохо, хотя бы не наркотики. Но что-то всё равно смущает. Смутить Суёна вообще достаточно сложно после того случая, когда его застукали в студии с каким-то парнем, которого он снял в клубе и притащил к себе. Нетрудно догадаться, за чем именно и в какой момент застукали. Как тогда ржали Томми и Донхён, господи. Не важно. - И в последнее время я начал… - Снова пауза, но уже длиннее. В пару затяжек. - Короче очень всё плохо. - Ничего не понял вообще. - Сложно объяснить. У Доквана вообще куча вещей, которые ему объяснять либо не хочется, либо сложно. Догадывайся, как умеешь. Думай, что хочешь. Хрен он расскажет, пока ты сам своей головой не доберёшься до сути. А на это может уйти прорва времени. - Ну ты, наверное, попробуй. Суён возвращается к своему пиву и делает пару больших глотков, продолжая коситься на задумчивого Доквана. - Мне даже произносить это не хочется. - Почему? - Потому что дураком себя считаю. - Сейчас тут главный дурак это я, - смеётся Суён. - Сказал “а”, говори и “б”. Из пауз уже можно составить целое немое кино с дурацкими подписями, но без них никуда. Доквану нужно подумать, кажется. Очень серьёзно подумать, прежде чем сформулировать свою мысль. Суён понимает, что он сейчас действительно хочет всё высказать, но ему сложно говорить без имён и подробностей. У Доквана на лице написано, что он строит свой монолог так, чтобы не сболтнуть лишнего, но при этом выдать только суть. Зная его, это пиздец как сложно. - Есть человек… - Это я понял. - Не перебивай, - шипит Докван и тушит сигарету в и без того забитой пепельнице. - Я просто ничего не буду рассказывать. Суён смеётся и поднимает руки в жесте “прости, прости”. Не спугнуть бы мелкого, а то и правда ничего рассказывать не будет, а потом впадёт в дикую тленуху и всё станет совсем плохо. - Этот человек очень хорошо ко мне относится. Заботится обо мне, водит по классным местам, помогает с музыкой, мы много времени проводим вместе, много разговариваем обо всём подряд. Я бы сказал, что мы стали хорошими друзьями, хотя он, может быть, так и не считает. - Но? - спрашивает Суён и тут же морщится. Вот просили же не перебивать, так нет - надо влезть опять. Но Докван таращится на своё пиво и, кажется, вообще не обращает внимания на эту ремарку. - Короче, он хороший. Даже слишком хороший. Я бы даже его к нам привёл, но не могу. Он там своими делами занят. И. Как бы… Не знаю. Ему снова нужно время, чтобы сосредоточиться и перейти к сути, поэтому Суён молчит. Докуривает сигарету, снова прикладывается к пиву, мурлыкает несколько строчек из песни, которая играет в баре. Но молчит. У него есть подозрение, что он понимает, в чём тут дело. Тут два варианта: либо спросить напрямую, либо ждать, пока он всё-таки сподобится рассказать самостоятельно. И Суён не очень понимает, что сейчас будет лучше. - Он тебе нравится? Слова вылетают как-то сами по себе. На лице у Доквана проступают слишком странные эмоции, чтобы слёту их расшифровать, и Суён понимает, что, кажется, сболтнул лишнего. А потом Докван кивает. Медленно, словно сам не уверен в том, что делает. - Сильно? Ещё один кивок, но уже более уверенный. - Давно? - Не очень. Вот вроде бы и надо что-то сказать, но что? Поддержать? Погладить? Сказать, что это нормально и со всеми бывает? Но есть же какая-то проблема, по причине которой Докван сейчас об этом ему рассказывает. Не может всё быть так просто, если он вдруг решил попросить совета. - И ты не знаешь, признаваться ли ему? Определённо, нужно брать всё в свои руки, или они рискуют просидеть тут несколько часов в атмосфере гнетущего отчаяния. - Ага. - Докван снова закуривает. - Ему это нахрен не надо. Да и я не то чтобы первым был. У него таких, как я, миллионы по всему миру. - Ты в айдола что ли влюбился? - предполагает наиболее очевидный вариант Суён. Они все через это проходили. Сам недавно пускал слюни на девчонок из TWICE. Не влюблялся, конечно, но что-то близкое к этому было. А Доквану можно. Он ещё мелкий (на самом деле нет, но…), через вот это всё ему проходить нужно. Тем более после того, как он получил свой кусочек славы на SMTM5. В голове что-то щёлкает. - Погоди-ка… Что-то начинает проясняться. Недавно познакомились, хороший парень, отличные отношения, не может привести в крю, потому что уже занят. Если очень хорошо подумать и сложить два и два, то получится вполне явный ответ. Который Суёну не очень хочется озвучивать. - Не то чтобы в айдола, но почти, - завершает мысль Докван и залпом допивает пиво. - И не сказать, чтобы меня это радовало. - А ты вообще сам-то признаться хочешь? - Я же сказал, у него таких, как я, вагон и маленькая тележка. Он мне только в лицо рассмеётся. Суён закусывает губу. Дурацкая какая-то ситуация получается. Можно высказаться, и, скорее всего, Докван тогда вообще ничего не ответит. А можно промолчать и попробовать дать какой-то совет. Какой вот только. В своей личной жизни Суён разбирался очень просто: дают - бери, не дают - ищи другой объект для воздыханий. С теми, кто уже был занесён в список “переспал пару раз - понравилось”, Суён предпочитал не общаться, потому что сразу начинались какие-то странные монологи про любовь всей жизни и прочую лабуду. Не то чтобы он был противником серьёзных отношений, просто именно сейчас этого всего не хотелось. И неизвестно, когда захочется. Они время от времени обсуждали такие штуки. Особенно часто после выступлений, когда на них скопом начинали вешаться немногочисленные фанаты и фанатки. Докван говорил, что ему всё равно. Что его это не интересует и не то чтобы к нему в принципе кто-то подкатывал, посмотрите на него вообще. Суёну в этом плане было проще. Заприметил кого-то, пару раз подмигнул - и можно уже расстилать старую кровать. Такой уж типаж. Так что советы на тему отношений от него - это такая же бездарная затея, как попытки пронести воду в решете. Странно, что Докван пришёл именно к нему. Или, может, просто такой момент. - А хотя бы попробовать ты не хочешь? - Суён достаёт из подставки зубочистку и начинает ворошить окурки в пепельнице. - Ты же сам сказал, что у вас с ним вполне неплохие отношения. - Ну. Да. Именно поэтому я не хочу всё испортить. Нам ещё вместе работать. - И для тебя рабочие отношения важнее собственного душевного спокойствия? Докван молчит. Долго молчит. Смотрит по сторонам, теребит подставку для бокала, хватается за сигареты, но не закуривает. Нервничает очень сильно - по нему видно. Не спугнуть бы. Его бы сейчас обнять и погладить, но что-то подсказывает Суёну, что таким образом он ничего не добьётся. - Что тебе в нём нравится? - Ну… - Докван смотрит в стол с таким видом, будто признаётся в массовом убийстве. - Он классный. Круто читает, стильный, высокий, симпатичный и вообще. Суён цокает языком. - Допустим, ты ему признаешься, что тогда? - Да ничего, нахрен пошлёт. - А если нет? - Это бессмысленно. - Но может всё-таки попробуешь? - Нет. Очень хочется спросить “нахрена ты меня тогда спрашиваешь, если сам уже всё решил?”, но усилием воли Суён сдерживается. Тут надо очень хорошо подумать. Настолько хорошо, как если бы о себе любимом беспокоился. Докван упёрся рогом и признаваться не хочет. И толку-то? Пусть и дальше ходит с этим тревожным ощущением собственного бессилия и страдает каждый раз, когда окажется рядом с этим непонятным кем-то? Ну уж нет, плохой план. - Что тебя останавливает? Что он тебя отвергнет? Что тебя не поймут? Что именно? - Всё. - Докван поворачивается и награждает его бесконечно унылым взглядом. - Вообще всё. Ну скажу я ему, посмеётся он и дальше будет надо мной издеваться. - Если он такой хороший, каким ты его описываешь, то он навряд ли так поступит. - Но вдруг… - Так. - Суён делает глубокий вдох. - То есть ты считаешь, что тот, кто тебе нравится, такой козёл, что может посмеяться над твоими чувствами? - Нет. - Тогда что тебя останавливает? - Ну… Докван мнётся. Ему сейчас до пиздеца сложно, наверное. Не столько признаться кому-то, сколько признаться самому себе и принять всё это. Жаль, что Суён не может отсыпать ему хотя бы часть собственной уверенности в себе. Мелкому бы не помешало. - Я никогда этого не делал. Ой, дурак. Суён обнимает его за плечи, притягивает ближе к себе и треплет свободной рукой по голове, на которой, вот странно, нет кепки. Какой дурацкий у них мелкий. Подобрали же где-то на свою голову, теперь заботься. Как кот или щенок, только больше и глупее. - Всё бывает в первый раз. Ты попробуй. - Да не буду. Это же всё со временем забудется, - бубнит Докван, стараясь смотреть куда-то на собственные джинсы. Он даже дышать сейчас боится, судя по всему. - Господи, если ты его так боишься, то зачем он тебе? У тебя же есть я, - успокаивающе говорит Суён и только потом осознаёт, насколько двусмысленно это прозвучало. - Знаешь, - Докван смотрит ему прямо в глаза, - лучше бы это был ты. В его голосе дохрена обиды, боли, отчаяния и какой-то херни ещё с лихвой намешано - на пятерых хватит, но скрывается в одном маленьком грустном Докване. Как он так вообще умудрился, господи. - Я, может, херню скажу, но давай поступим так. Суён отодвигается. Сам же сказал про “а” и “б”, что уж теперь. Что там про признания самому себе? Ну да, есть немного такого, что даже самому себе хрен скажешь. Например то, что о Докване хочется заботиться и любить со всех сторон сразу. Или что к мелкому Суён привязался как-то слишком сильно. Или что вот вся эта ситуация с каким-то левым чуваком непонятно откуда совсем не радует, а очень даже раздражает. - Возьми телефон. Напиши ему, что вам нужно поговорить, и скажи всё, что думаешь. А дальше будь, что будет. Если совсем плохо сложится, то мои двери всегда для тебя открыты. - Думаешь, это хорошая идея? Теперь в Докване виднеется какая-то унылая надежда. - Думаю, что это отличная идея. Суён надевает куртку, сгребает телефон, зажигалку и сигареты, распихивает их по карманам, пока Докван таращится в тёмный экран своего мобильника. Сейчас пусть сам разбирается и делает, как считает нужным, а вот последствия уже будет разгребать Суён. Надо же заботиться о тех, кого приручил. - Ладно, я пошёл. - Он машет рукой и собирается уходить, когда натыкается взглядом на поле нового сообщения, которое успел открыть Докван. Суён совершенно не хочет видеть, кому именно он там пишет, но всё равно получается заметить “Q-хён” в поле “Кому”. Вот это нихрена себе. Нет, Бэ Суён, тут у тебя шансов нет, даже если бедному малышу откажут. Можешь сразу паковать чемоданы и отбывать в страну “меня продинамили”. Впрочем, это не его дело. - Удачи. - Спасибо. Докван начинает строчить какое-то огромное сообщение, а Суён молча уходит. Всё, что будет потом, от него уже не зависит. Но где-то в глубине души он искренне надеется, что Доквану откажут. Мелкий приезжает посреди ночи. Разувается и сразу идёт на кухню заваривать кофе, ничего не говоря. Суён топает за ним и думает, что сейчас им предстоит какой-то супер-долгий разговор про то, что случилось и что не случилось. - Как всё прошло? Докван стоит у кофеварки с кружкой в руке спиной к нему. И молчит. - Всё нормально? Вместо ответа он неопределённо пожимает плечами и протягивает руку, чтобы налить себе кофе. Суёну как-то не по себе. Он чувствует, что случилось какое-то совсем лютое дерьмо, но ничего с этим поделать не может, пока Докван не расскажет хотя бы, как у них там всё прошло. Хотя бы, что именно у них там произошло. - Я останусь сегодня у тебя? Кофе пахнет апельсином и, совсем немного, корицей. Они вместе когда-то купили эту странную смесь и пили её чаще всего по утрам. Ночью Докван предпочитал грушу с шоколадом. - Конечно, что за вопрос. Даже если бы Докван не спросил, он бы всё равно остался здесь. Слишком поздно уже куда-то ехать, да и в таком состоянии Суён бы никуда его не отпустил. Сам херни наворотил - теперь разгребать нужно. Сложно пытаться поддерживать человека, который не хочет ничего рассказывать. На кухне они сидят, кажется, вечность. Докван допивает свой кофе, достаёт с верхней полки печенье, смешно встав на цыпочки, наливает ещё одну кружку и садится на пол рядом с Суёном. - Херня это всё. - Тебя прокатили? - Не хочу об этом говорить сейчас. - Совсем? Дурацкий вопрос, который вылетает у Суёна сам по себе. Что именно сейчас делать, он не очень понимает. Совсем не понимает, если быть честным хотя бы с самим собой. - Пойдём спать? Завтра с утра расскажешь. В этот раз Докван даже не ноет, что будет спать на диване, как настоящий мужик, и молча залезает под одеяло рядом с Суёном. Долго лежит, отвернувшись лицом к окну, так долго, что Суён почти засыпает, когда чувствует, что к нему со спины кто-то прижимается. - Неужели я настолько плохой? Выдыхает Докван ему куда-то под лопатку. Поворачиваться немного страшно: вдруг он там вообще ревёт, и что с ним таким делать. Страшно, но надо. Суён едва успевает лечь на другой бок, как Докван утыкается лицом ему в шею, обнимает и сжимает чуть ли не до боли. Маленький глупый Докван. Конечно, уже достаточно взрослый для всей этой херни, но всё равно слишком крошечный, чтобы справляться в одиночку. - С чего ты это взял? - Тогда почему я никому не нравлюсь? Суён улыбается и проводит ладонью по его спине, осторожно останавливаясь где-то на пояснице. - Ты сейчас меня очень сильно обидел, между прочим. - Почему? - Не догадываешься? Докван мотает головой. То ли горизонтальное положение на него так действует, то ли то, что Суён держит его своими огромным лапищами, но он, наконец-то, успокаивается и перестаёт сжиматься в комок. Так куда лучше. Ещё бы фигню не нёс всякую. Суёну действительно немного обидно. Даже не за себя, а за парней из крю: для них Докван как общий младший брат, за которого перегрызут глотки любому. Пусть даже это будет суровый Мистер Зе Кью из крутого агентства и с кучей бабла. Своих они не бросают. А Докван свой до мозга костей. За себя, впрочем, тоже немного обидно. - Ты только что сказал, что я - никто. Докван вздрагивает и поднимает глаза, встречаясь с Суёном взглядом. - Я не это имел в виду. - Да? А получилось, что это. Они снова молчат. Суён гладит Доквана по спине, тихо дышит ему в макушку и считает минуты до того момента, когда можно будет решить, что он наконец-то уснул. Даже сам почти засыпает, только немного затёкшая рука мешает. Пытаясь вытащить её из-под Доквана, Суён, видимо, будит того, потому что в следующую секунду ему прямо в лоб прилетает очередной вопрос: - Правда нравлюсь? Если бы Суён знал, что именно он ощущает и что происходит у него в голове, он бы, наверное, ответил. Сказал бы, что да, конечно, уже достаточно давно, просто никак не получалось сказать. Но Суён не уверен. Он поворачивается спиной к Доквану и отодвигается ближе к краю кровати. Была бы возможность, вообще бы встал и ушёл, чтобы голову проветрить. - Эй. Докван касается кончиками пальцев его спины. Сначала едва уловимо, потом более настойчиво. Проводит ладонью вдоль позвоночника, тычет в шею, дергает за ухо. - Сказал “а”, говори и “б”, да? Суён молчит. Он и так уже сказал слишком много.