…
Пять минут спустя случайные прохожие могли наблюдать странный перфоманс, устроенный двумя парнями посреди тротуара: синеглазый брюнет встал на четвереньки, а склонившийся над ним долговязый детина, сняв с пальцев многочисленные кольца и спрятав их в карман, демонстративно медленно принялся шлёпать того по обтянутой модными джинсами заднице. Когда наказуемый, вслух считавший шлепки, дошёл до цифры пять, второй парень облегчённо вздохнул и протянул ему руку, чтобы тому было легче подняться. — Чёртов Матвиенко! — прошипел сквозь зубы мужчина, отряхивая штаны в области колен. — Извращенец придурошный! Под предлогом карточного долга заставить нас устроить такое безобразие — это ж надо было придумать! — Расслабься, Арс. В этот раз мы продули, а ты и вовсе дважды, но ведь в следующий раз фортуна может оказаться на нашей стороне… — поспешил успокоить его друг, но названный Арсом явно не собирался остывать. — В следующий раз? Да чтоб я с этим гадом ползучим ещё раз за один стол сел?! Ни за что на свете!!! — вскинулся он. Русоволосый хмыкнул, задумчиво посмотрел вдаль и, озарённый какой-то идеей, принялся что-то шептать другу на ухо. Гримаса злости на лице отшлёпанного плавно сменилась ехидным предвкушением готовящейся мести.***
— Один? — Раз не смог Серёга со мной поехать, то один, да, — пожал плечами Попов. — И это говорит человек, назвавший меня безответственным всего-то из-за единожды забытого паспорта! Арсений, блять, ты каким местом думал, когда решил в одиночку сунуться в самые ебеня́ незнакомого города тёмным вечером, чтобы вручить заказанную футболку лично в руки? Арс, ты долбоёб?! — разорялся Шастун, размахивая руками так экспрессивно, что чуть не заехал другу в нос. — Я уже пообещал, так что в любом случае сделаю это, — с напускной холодностью ответил брюнет, едва сдерживаясь, чтобы не припомнить другу прочие его прегрешения и полученные по неосторожности травмы, которые, между прочим, потом пришлось с замиранием сердца обрабатывать не кому другому, а именно ему, потому что от боли у Шастуна отказывали мозги, а оставшееся замещать разум чутьё почему-то велело этой ходячей швабре обращаться за помощью не к своему давнему другу Диме или кому-нибудь ещё, а к нему, Арсению Попову собственной персоной. — ТАК! — громыхнул Антон кулаком по двери гостиничного номера. — Или ты никуда не идёшь, или соглашаешься на моё сопровождение. — Шастун! — взвился Арсений, на виске которого уже отчётливо прорисовалась вздувшаяся вена. — Мне тридцать три года, чёрт возьми, я взрослый мужчина, а не маленькая слабая девочка, неспособная за себя постоять! Не смей мне ультиматум ставить, рассусоливая о том, что мне можно и чего нельзя! Сжатые в кулак длинные пальцы хрустнули, дзынькнув соприкоснувшимися кольцами. — Ты. Никуда. Не. Пойдёшь. Один, — отрывисто произнёс Шастун, становясь так, чтобы Арс не мог выйти из гостиничного номера, миновав его. — Я пойду куда захочу, малявка, — процедил Арсений, упрямо вскидывая подбородок и нахально смотря в эти невыносимые зелёные глаза. Дуэль взглядов ни к чему не привела — каждый упорно оставался на своей позиции. Тогда изрядно раздражённый актёр попытался прорваться к двери, оттолкнув Шаста, но, несмотря на привычную неуклюжесть длиннобудылого шваброида, добраться до цели не удалось: Антон упёрся, морально — уверенный в своём праве не пускать Арса туда, где, по его мнению, может быть опасно — и физически, руками в стены коридора. Попов не оставил попыток, пробуя ещё и ещё, и в конце концов успел даже чуть приоткрыть дверь, радуясь замешательству противника, одураченного его уловкой, но Шастун внаглую воспользовался своим преимуществом в росте, успев-таки со всей силы захлопнуть дверь едва ли не перед его носом, да так, что отвалилась ручка, а замок, кажется, заклинило. Выдав тираду, в которой обсценной лексикой не являлись разве что предлоги, Арсений рывком обернулся к Шастуну. — Ну что, доволен?! — слишком громко для столь близкого расстояния выкрикнул он, раздувая ноздри, а Антон даже не поморщился, и уж тем более не двинулся с места. — Доволен, — сурово и неожиданно тихо ответил Шаст. В этот момент в нём было не узнать привычного улыбчивого сорванца: глаза серьёзны, губы бездвижны — не растянуты улыбкой, не искажены дурацкой гримасой, не надуты, как у обиженного ребёнка, и даже не истерично поджаты, а именно бездвижны, так странно и так по-взрослому. Арсений впервые увидел в друге нового Антона, не вчерашнего студента-кавээнщика Шаста, не дурашливого, как дитя, Шастунишку, не самого младшего в команде Антошу, мнимую неопытность которого то и дело упоминали в шутках, а именно Антона Шастуна — серьёзного, взрослого, сильного. Равного. Этот новый, совершенно незнакомый Антон Шастун, сделав глубокий вдох, вернулся в комнату, чтобы вновь уткнуться в телефон и расплыться в кресле, из неожиданно властного мужчины вновь становясь вчерашним подростком, залипающим в глубинах интернета и мобильных игр. Арсений же остался в прихожей, машинально набирая номер и договариваясь сначала с администрацией отеля об освобождении узников номера, а потом и с покупательницей — о переносе доставки на завтра. Но мысли его были поглощены тем странным проявлением стального характера, который он совсем не ожидал увидеть у Шастуна.***
— Один раз не… Арс! Какого хрена?! — эмоционально возмутился Серёжа, нажимая на кнопку завершения трансляции, чтобы Арсений точно не попал в кадр. — Ну что ж ты лишил своих зрителей такого зрелища? — притворно надул губы Попов, помахивая ободком с серыми заячьими ушками и кружевными стрингами с пушистым хвостиком такого же цвета. Смуглый южанин сощурил глаза. — Я. Это. Не надену, — отчеканил Матвиенко, мысленно радуясь тому, что вовремя закончил прямой эфир. — Наденешь как миленький, — с паточно-сладкой улыбкой заверил его сосед по квартире. — Ещё как наденешь. И пойдёшь прыгать под ёлочкой, распевая песенку. — К-какую песенку? — зная всю неадекватность фантазии коллеги вкупе с необычайным упорством, русский армянин с украинской фамилией побелел, поняв, что подчиниться таки придётся, и боясь услышать ответ. — Специально для тебя сочинил, заметь, хвостатый! В трусишках зайка Серый-гей Под ёлочкой скакал! Всё потому, что в этот раз Позорно проиграл. Пропев это на всем известный мотив, Арсений довольно взглянул на соседа, белизна лица которого сменилась сердитым багрянцем. — Иди ты нахрен, Попов! Что за порнушный детский сад?! — Серёженька, — обманчиво ласково пропел Арсений, и Матвиенко понял, что дело пахнет керосином. — Будешь возмущаться, и я заменю в тексте ёлочку на Позова. И не позволю надеть эти аксессуары поверх одежды. И не просто сниму на камеру, чтобы показать Шасту, который тоже морально пострадал от загаданного тобой фанта, но и опубликую в открытом доступе. Армянин, поперхнувшись и вылупив глаза, поспешил выхватить из рук Попова пушистые аксессуары, пока укуренная фантазия кристально трезвого Попова не придумала что-нибудь ещё более изощрённое.…
[Арс] <Прикреплённое видео Зайка.mp4>[Шаст] ??? Что это? Ты уверен, что ничего не перепутал?
[Арс] Просто посмотри, сразу всё поймёшь.[Шаст] Ок, но потом не жалуйся
[Арс] Смотри давай, балбес.[Шаст] WTF OMG Бля, я так ржал, что уронил телефон себе на нос)))))) Это ж надо было до такого додуматься XD Даже не знаю, то ли восхищаться твоей изощрённой фантазией, то ли пугаться %) В одном уверен точно: я НИКОГДА не соглашусь играть в карты против тебя))) ТОЛЬКО в одной команде с тобой и никак иначе) А то я боюсь представить, что ты бы для меня придумал >_<
[Арс] Хм…[Шаст] Блять, я УЖЕ боюсь О_О
[Арс] Тебе ведь нравятся кошечки? ( ͡° ͜ʖ ͡°)[Шаст] ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ Я БУДУ ТВОИМ ВЕЧНЫМ ПАРТНЁРОМ ПО ВСЕМ ИГРАМ В КАРТЫ ТАК ЧТО ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ ЗАСТАВИТЬ МЕНЯ СДЕЛАТЬ НЕЧТО ПОДОБНОЕ
[Арс] Ну-ну. А кошачьи ушки тебе всё-таки пошли бы :3***
— Один раз. — Не, Арс, так дело не пойдёт, — Антон категорично мотает головой. — Шааааст, — давит брюнет. — Арсееееееений, я сказал нееееееееет, — преувеличенно долго тянет Антон, повторяя интонацию друга. — Ну что такого-то? — недоумевает Арсений, и в его тоне нет ни капли лжи. — Что такого?! — не выдерживает Шастун, срываясь на крик. — Ты ещё спрашиваешь, что такого?! — Ну да, — кивает Попов. — Это же всего лишь роль. Сыграл, «стоп, снято» — и свободен. — Это не роль, — едва не кричит Антон, бешено жестикулируя. — Это мудоблядское задание, которое вконец ебанувшийся Армян придумал своей полувыбритой черепушкой! Да как ему такая хуйня вообще в голову пришла?! — Не так уж всё и плохо, — дёргает плечом Арсений. — ЧТО БЛЯТЬ? Не так уж всё и плохо? ВСЕГО-ТО ЗАСО… — Попов торопливо прикрывает рот Шастуна ладонью. — Хочешь, чтобы все соседи слышали, что тебе засосаться с мужиком приспичило? — негромко бросил он пытающемуся освободиться Антону, и тот, покраснев, прекратил сопротивление и затих. Пользуясь возможностью, Арсений поспешил закрепить успех: — Сам подумай, лучше минутка позора, о которой будем знать только мы четверо, чем то, что породит больная фантазия Матвиенко, если разозлить его отказом выполнить это задание в счёт карточного долга. Давай, решайся, ты ж актёр! — Это ты актёр, — неожиданно тихо и серьёзно произносит Антон. — На кого режиссёр покажет, того и целуешь. А я кавээнщик, комик, юморист! Смешить, дурачиться, изображать женщину — я многое могу, но это всё понарошку, каждый зритель понимает, что это не на самом деле, что это всё шутка. А здесь требуется реалистично сыграть то, чего нет. Я не актёр, я не могу так. — Шаст, бл… блин. Да ты ломаешься дольше! Мы б давно выполнили этот фант и разбежались, — не выдерживает Арсений. — Так, фронталку я включил, запись пошла, ДЕЙСТВУЙ УЖЕ НАКОНЕЦ! — Не могу, — побелев, как партизан на допросе, решивший откусить себе язык и умереть, не выдав тайны фашистам, ответил Антон. — ПОЧЕМУ? — Арса уже порядком потряхивало от злости. — ДА ПОТОМУ ЧТО НЕ СМОГУ Я СЫГРАТЬ, БУДТО ЦЕЛУЮСЬ С ТОБОЙ ИЗ-ЗА ПРОИГРЫША, А НЕ ПОТОМУ ЧТО ХОЧУ ЭТОГО!!! — взрывается Шастун и, осознав, что проговорился, краснеет и запоздало зажимает рот рукой, стараясь не встречаться взглядом с ошарашенным такой новостью Арсением. — Я тоже не смогу, — нарушает молчание тихий шёпот Попова, и он убирает ладонь друга от рта, чтобы заменить её своими губами.***
— …один раз — не Арс, — иронично замечает Воля. И вправду, один раз — не Арс. Арс — это когда, едва перекурив после второго захода, идёшь на третий, потому что хочется и можется. Арс — это когда тебе врут про суть фанта, чтобы обманом получить поцелуй. Арс — это серьёзное лицо взрослого мужчины и играющая в обтянутой штанами заднице легкомысленность, это многозначительные фразы и едва ли поддающаяся пониманию логика, это пронзительно синие глаза и нежные губы, увитые ве́нками руки и неизменные модные кеды, это парадоксальная личность и странные ассоциации… Арс — это гомофоб, который счастлив, что его угораздило взаимно влюбиться в Антона.