***
Робот шел вниз по лестнице, нарочито громко топая. Обычно в такие моменты его мучила дикая ревность, Ги-Мануэль просто не мог найти себе места, когда кто-то касался Томаса. Но не в этот раз. Лишь тихая имитация ярости искрила в его искусственном подобии разума. Ярость, которую он мог контролировать. Остановившись перед глянцевой стеной, что изолировала комнату, в которой был Маус, Ги-Мануэль уставился в черную гладь. Там снова было темно. Похоже, Сонни пал в неравной битве. Ну и дурак. Догадаться было несложно. Джоэль уже не тот паинька. Это даже весело. Одернув себя на последней мысли, Ги-Мануэль просто шагнул вперед и прошел сквозь стену с такой легкостью, словно ее там не было. Робот не боялся атаки. Он вообще ничего не боялся, ему было плевать. Даже внезапный шелест крыльев не смог заставить его вздрогнуть. Дэдмаус был грубо отброшен силовой волной, что блеснула золотом, но распахнул крылья и вновь устремился к Ги, желая разорвать робота в клочья просто за то, что он выжил. Вторая волна была куда мощнее. Ее силой Дэдмауса просто кинуло в стену, прижало к ней. Ги-Мануэль, вытянув руку в сторону Мауса, силой мысли держал его на месте. В тусклом золотистом свете силового поля робот заметил Сонни, лежащего в темной блестящей луже. Сердце Ги болезненно сжалось. Хоть робот и не ощущал боли, ему стало жаль этого наивного «малютку». В какой-то момент робот даже поставил себя на место Скриллекса, и от этого ему стало совсем гадко. Быстро подхватив Сонни и легко закинув его на плечо, Ги повернулся, чтобы уходить, но Маус, вовсе не пострадавший от того, что его вдавливали в стену несколько секунд, будто прессом для металла, сорвался с места, цапнул когтистыми руками воздух в паре сантиметров от шлема Ги, но снова был отброшен силовым полем. На этот раз у энергии появился красноватый оттенок – Ги-Мануэль умел использовать частицы сил музыкантов со способностями, связанными с техникой и роботами. И сейчас он использовал те крохи, что остались в Скриллексе, и усилил это своей яростью и сожалением. Дэдмауса смело, впечатало в стену. Послышался треск – отделка стен лопнула. Но роботу было плевать на целостность Тетраэдра, сейчас его это волновало в последнюю очередь. Ги-Мануэль быстро выскользнул из злосчастной комнаты и чуть ли не бегом устремился наверх. Оказавшись на обзорной площадке, он осторожно положил Сонни прямо на пол. И без того черная футболка Скриллекса потемнела, став совсем угольной. Ги-Мануэль провел ладонью над телом Сонни, сканируя его повреждения, но используя не свою техническую составляющую, а магические силы, которых пока было полно. Затем, подхватив Сонни на руки, робот устремился к Томасу, что еще болтал с Зеддом. Завидев второго робота, Зедд резко замолчал, прервав разговор о погоде. Сначала музыкант улыбнулся вновь, но заметил Сонни, и улыбка сползла с его лица, будто растаявший воск. — Что с ним? — в одно мгновение Зедд оказался рядом с Ги. — Рваные раны плеча, трещина в черепе и шок. — Равнодушно бросил Гийом, а затем, после непродолжительной паузы, добавил: — Можем мы войти? — Ги… Что произошло? — Томас был обескуражен. Он так же приблизился к роботу, и теперь беспокойно прощупывал у Сонни пульс. — Маус. — Ги мимолетом взглянул на Томаса и уставился на Зедда. — Антон? Очнись! Зедд вздрогнул, а затем бешено закивал. Ги-Мануэль мгновенно унесся в дом, неся Сонни на первый взгляд небрежно, но Томас знал – это лишь видимость. На деле Ги держит его так, что даже взрыв будет не в силах вырвать Скриллекса из рук робота. Томас, не раздумывая и не медля, двинулся за Ги, а Зедд замер. Он просто не верил в происходящее. Тучи, которые он не может развеять, возвращение роботов и Скриллекс при смерти – все свалилось так внезапно, что разум Зедда отторгал это. Ги-Мануэль, пристроив Сонни на диване, стал возиться с ним. Томас, влетевший следом, кинулся к Скриллексу и принялся делать то же, что делал не так давно с Ги, но робот остановил его. — Сонни – человек. — Ги-Мануэль схватил Томаса за руку, не давая ему даже начать, хотя робот уже успел стянуть футболку со Скриллекса. — Ты не соединишь ему пару проводов, и все. — Да… — Томас сымитировал печальный вздох. В нем было столько грусти, что Ги пожалел о том, что сказал. Но слова не вернуть. — Томá… — Ги-Мануэль хотел сказать кое-что, но вновь одернул себя и быстро добавил: — Принеси бинты и вату. Томас послушно поднялся с колен и ушел в поисках аптечки. Ги проводил его взглядом и, положив ладонь на лоб Сонни, стал понемногу передавать ему свои силы. Он не собирался давать ему все, как поступил бы Томас, но часть ему было не жалко. К тому же, от этого зависела жизнь такого веселого парнишки, пусть и дурака наивного. Подумав, что это не так важно, Ги стал ждать. Чего конкретно, он сам не знал, но надеялся, что та толика его сил пойдет все же на регенерацию, а не на мысленные разговоры Сонни с Тетраэдром или на размышления о том, что бы покушать. Вдруг в руку Ги ткнулся бинт в рулоне. Робот, не услышав, как подкрался Томас, вздрогнул, но взял бинт и принялся скрывать раны Сонни. В этом не было необходимости – они уже начали затягиваться, но ходить до полного восстановления с разодранным плечом было бы не эстетично. Томас молча присел рядом, внимательно наблюдая за движениями Ги. «Учится» — подумал робот и, оторвав излишек бинта, небрежно бросил его на край дивана. Сонни едва заметно пошевелился, но только и всего. Сзади послышался звук шагов, но это Зедд «ожил». Он просто подошел к Сонни и уставился на него. — Как же так вышло-то? — спросил Зедд и замолчал. — Дэдмаус… напал на него, — с толикой неуверенности в голосе проговорил Томас, взглянув на Ги, а тот кивнул в ответ. — Джоэль? Да ну, я не верю, — Зедд нахмурился, — они были слишком близкими друзьями, чтобы вредить друг другу. — Нам нужно сделать кое-что. А потом мы расскажем тебе все, что произошло, — Томас медленно поднялся и пошел на улицу. Ги-Мануэль, взглянув на Зедда, медленно поплелся за Томасом. Зедд же остался на месте и присел на край дивана. Он просто смотрел на Сонни и не понимал. У него одна из сильнейших способностей, что есть у музыкантов всей Земли. И он не смог дать отпор Маусу? К тому же, с чего бы им драться, да еще не на жизнь, а на смерть? Зедд не просто недоумевал. Он был в замешательстве. Когда вернулись роботы, Зедд сидел на кухне и опустошал бутылку чистой водки. Томас, увидев это, тут же отобрал бутылку. Зедд грустно оперся грудью на стол, и только сейчас приметил, что оба роботов облачены в белые мягкие костюмы, похоже, из флиса. Но Зедд не был уверен в последнем, ему было до фени разбираться в тканях, к тому же, градус стал пробирать. Но слушать Томаса, который уже завел рассказ, это не мешало. Робот выложил все: про крест, про Марс и Дэдмауса, про то, как он ранил Ги-Мануэля, и как Томас сам коснулся креста. Умолчал лишь об одном. Догадаться весьма легко: о подключении. Зедд слушал молча. И после рассказа молчал. Наконец, Зедд, выглянув в окно, проговорил: — То есть, эти тучи из-за креста? Ги-Мануэль кивнул. — И Мелло сейчас лежит чуть ли не при смерти из-за него? Снова кивок. — Я уже ненавижу эту штуку, — Зедд задумчиво почесал нос. В нем вовсю играли русские корни. На этот раз согласно закивал Томас. Ги-Мануэль воздержался от комментариев. Маленький роботенок, которого Томас опустил на пол еще когда кинулся помогать Ги, исчез. Наверное, осматривает дом. — Мы можем побыть здесь пару дней? — вдруг спросил Томас, и Ги уставился на него уже не таясь: до этого момента он поглядывал на собрата лишь исподтишка. — Конечно! — Зедд, вмиг позабыв про крест, обрадовался возможности задержать роботов в своем доме, — у меня как раз пустует второй этаж. — Зачем? — Ги-Мануэль неотрывно смотрел на Томаса. Того даже смутил его взгляд. — Сонни нужно восстановиться, и в случае чего мы будем рядом. Также нам нужно понять, как вернуть Маусу... эээ... изначальный облик. — Это все, конечно, хорошо, — встрял Зедд, — но в первую очередь нам нужно избавиться от туч. Кажется, моих сил не хватает на то, чтобы рассеять их. — О, конечно! — Томас сымитировал веселый смех, — думаю, кое-кто будет рад этому. Ги-Мануэль демонстративно отвернулся. Но он и в самом деле был не против. Наконец, болтая ни о чем и стараясь отвлечь себя от дурных мыслей, они двинулись на улицу. Там, роботы, объединив силы, стали «перекачивать» их в Зедда. И тот одним взмахом руки избавился от туч. Затем он будет поражаться силе роботов, как физической, так и силе музыки, но это уже другая история. Сейчас они вернулись назад, в дом. — Весь второй этаж ваш, — Зедд дружелюбно улыбнулся, — если будет что-то нужно — говорите, я всегда к вашим услугам. Он уже устроился на диване рядом с Сонни. Тот пока не спешил приходить в себя, но было видно, что ему уже лучше. На улице уже давно стемнело, и в доме царил мрак. Лишь свет луны, проходя через множество французских окон, наполнял дом холодным светом. Вдруг на визоре Ги, в нижнем углу, где-то внутри, загорелся алый силуэт разряженной батареи. Тут же последовал короткий предупреждающий писк. Томас среагировал мгновенно: — Шнуры у нас остались внизу, да?.. Ги-Мануэль пожал плечами: — Нет, я убрал их в рубку управления еще с прошлой зарядки... — внезапные объятия Томаса прервали его. Ги опешил, хотел обнять его в ответ, но Томас уже отстранился. — Боже! — робот сорвался с места. Его и след простыл. Ги-Мануэль молча замер на месте. Зедд неловко закинул ногу на ногу. Сонни вновь чуть пошевелился. Томас вернулся быстро. В уголке его визора уже тоже мерцал алый силуэт батареи. — Вот что значит заряжаться одновременно, — бросил он, весело сматывая целый ворох проводов, которые успели размотаться по пути, — на втором этаже много розеток? — Штук пять в комнате есть. Вторая дверь слева, — лениво отозвался Зедд и зевнул. Теперь от водки его клонило в сон. — Превосходно! — Томас буквально силой потянул Ги-Мануэля наверх. Тот едва успевал за ним. Стоило им оказаться вдвоем, как веселость Томаса поубавилась. Он сел распутывать провода и, заметив, что Ги до сих пор держится от него на расстоянии, вдруг спросил: — Ты все еще зол? Ги-Мануэль молча посмотрел на него, а затем отвел взгляд, отвернувшись к окну и уставившись вниз, на небольшой парк, на пустошь кругом, на пожелтевшие, кажущиеся в ночном свете черными, луга. Конечно, он злился. Но злость эта была скорее рефлекторной, чем несущей пользу или еще что-то, кроме неприятного ощущения где-то там, в душе. Томас молча поднялся и стянул с себя верх. Пара серебристых тонких полос на его теле блеснули в лунном свете. Не проронив ни слова, Томас протянул Ги-Мануэлю пару шнуров. Тот не сразу заметил это, но, как увидел, с легким недоумением взглянул на Томаса. Обычно тот делал все сам, не подпускал Ги, и делал это для Ги, не доверяя ему самому. Видимо, в этот раз он решил загладить свою вину таким образом. Наконец, Ги взял шнуры. Томас повернулся к нему спиной. В полумраке было трудно разобрать что-либо, но пара серебристых полос на теле Томаса помогали ориентироваться. Ги-Мануэль скользнул пальцами по спине Томаса, вдоль позвоночника, и у самой поясницы почувствовал то, что нужно. Два небольших, незаметных разъема. Аккуратно воткнув штекеры, Ги-Мануэль отстранился. Оставалось воткнуть эти два шнура в розетки. Но Томас всем своим видом показал, что это он и сам сделает. Теперь Ги-Мануэль снял с себя верхнюю часть костюма. Томас отработанным движением провел рукой по пояснице робота и легким движением воткнул оба штекера в гнезда. Ему уже не нужны были ориентировочные золотые полосы на теле Ги, чтобы делать это. Затем, подобрав с пола четыре вилки шнуров, Томас поочередно воткнул их в розетки. Провода засветились голубым светом, идущим будто изнутри. Этот свет был мягким, столь же мягким, как лунный. Провода были весьма длинными, поэтому Томас, не боясь за то, что они повредят разъёмы, пошел в другой конец комнаты, стянул с кровати одеяло, закутался в него и, вернувшись назад, сел прямо перед панорамным окном. В какой-то момент в его голову закралась мысль, что весь этот дом – сплошное французское окно, но для него это не было плохо. Ги-Мануэль просто наблюдал за действиями Томаса. И, когда тот стал смотреть в окно, последовал его примеру. Ги всегда нравилось наблюдать за миром так, со стороны, в то время как Томас стремился оказаться в центре событий. И сейчас, в эту тихую ночь, Ги в полной мере почувствовал. Ощутил. Прелесть таких моментов, когда ты с тем, кто понимает твое настроение. И главное – разделяет это с тобой. Томас тоже любил такие ночи. Тихие и спокойные. Легкий туман поднимается от земли, в лунном свете поблескивает мокрая трава и листья деревьев, ставшие уже желтыми. Совсем скоро выпадет снег. Наверное, тогда и стоит... Мысли Томаса прервал легкий толчок в бок. Это Ги-Мануэль сел рядом. Томас, не раздумывая, закутал его во вторую половину одеяла. Оно было большим, поэтому его с запасом хватило на двоих. Ги, не ожидав этого, заупрямился, но Томас просто силой притянул робота к себе. Но тот не особо и хотел сопротивляться. Томас был рад этому. Если бы Ги захотел уйти – Томас бы не смог удержать его так просто. Но он не хотел. Это значило одно – он не в обиде. Ги-Мануэль был теплым, и вскоре одеяло прогрелось. Стало уютно и тепло, даже холодный свет луны стал еще более ласковым. Томасу вдруг захотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Редко в жизни выпадают такие красивые моменты. — Тебе нужно поспать... — вдруг совсем едва слышно проронил Ги-Мануэль. Томас на мгновение прислушался к ощущениям. — Я не хочу. — Ты не спал несколько дней... — голос Ги хоть и был очень тихим, было слышно, что он мягче, чем обычно. Его французский акцент усилился. — Я правда не хочу, — Томас говорил так же тихо, не желая нарушать эту тонкую и хрупкую атмосферу ночи. — Даже твоему мозгу нужен отдых... Томас молча мотнул головой. Он не хотел терять такую прекрасную ночь. Кто знает, что будет завтра, может, это последнее красивое место, что он видел в жизни. Подумав об этом, он откинулся назад. Его шлем глухо стукнулся об пол. Ги-Мануэль долго смотрел на Томаса, словно не решаясь. Томас молчал, лишь легонько постукивал пальцами друг о друга, держа руки под одеялом. Внезапно, Ги-Мануэль наклонился к нему, подался вперед и легонько коснулся нижней частью визора "щеки" Томаса. Тот опешил, попытался выпутаться из одеяла, чтобы оттолкнуть робота, но Ги уже отстранился. Секунду он смотрел на Томаса, но в следующий миг отвернулся. Температура его тела резко подскочила. В молчании прошло несколько минут. Томас, полулежа, смотрел на Ги, а тот, сидя, делал вид, что ему интересен угол комнаты. — Хорошо, — наконец проговорил Томас. Его голос было почти не слышно. Ги-Мануэль через силу повернулся к нему, вопросительно склонив голову набок. — Я посплю, — Томас, скользнув по руке Ги, легонько потянул его вниз за плечо. Тот легко поддался и лег рядом, — но и ты тоже. Ги ничего не сказал. Он держался напряженно, выпрямив спину. Снизу едва слышно стучали по полу ноги роботенка. Но вот стук затих. Поняв, что маленький робот тоже собрался на покой, Томас медленно провел рукой по теплой груди Ги. На секунду замер. Аккуратно обнял робота. Ги-Мануэль не шевелился. Он уже успел пожалеть о своём внезапном порыве. В какой-то момент он смущенно сжался в комочек, но Томас прижался к роботу всем телом, и Ги пришлось выпрямиться. Он боялся даже шевельнуться, опасаясь того, что все это исчезнет. Этот вечер, полумрак, голубоватое сияние проводов, одеяло, Томас... Томас ткнулся визором в шлем Ги, ближе к "уху", и затих. Он начинал понемногу засыпать. Мозг и правда устал, и Ги чувствовал это раньше, чем это понимал сам Томас. Поэтому робот, подумав напоследок о луне в небе и о блестящем золотом шлеме, уснул. Плавно и легко, так, что не заметил. Ги не двигался совсем. Он думал о том, как его действие выглядело со стороны. Его дико бесила и раздражала эта неясность между ними. Эта неясность, присущая лишь людям. Робота тревожили многие мысли, в основном неприятные, мрачные. Но было в этом что-то цепляющее, что-то, что заставляет думать об этом снова и снова, лишь бы получить кусочек боли, которую вызывает мысль. Хоть что-то из чувств. Что-то.... Не в силах больше терзать свой куда более простой, чем мозг Томаса, разум, Ги наконец обнял робота и перешел в режим сна. В этом состоянии никакие мысли не могли его достать. Кругом стояла тишина. На другом конце мира, где Сонни и Дэд нашли Тетраэдр, снова валил снег. Здесь же было теплее, правда, немного. С севера показались темные тучи. На этот раз это были самые обычные дождевые облака. Возможно, они принесли бы снег, будь на улице чуть холоднее. Деревья шелестели желтой листвой, теряя свою рыжую шапку с каждым порывом ветра. Благо, ветер был едва заметен. Томас чуть пошевелился. Тихий шорох нарушил тишину. И снова тихо. Зедд задремал, сидя возле Сонни. Ему снилось, что он говорит с Маусом о погоде, боязливо пятясь. Эта деталь пугала его сильнее, чем вид Мауса: черные бусинки глаз, огромные уши и хищный оскал. От этой мысли музыкант вздрогнул и проснулся. Зевнув, он взглянул на Сонни. Тот мирно посапывал в обе дырочки. На вид он был в полном порядке, лишь бинты портили здоровый вид. Зедд тихонько склонился к Сонни, коснулся его шеи. Руки музыканта были холодными, и Скриллекс едва заметно вздрогнул. Зедда удовлетворила эта реакция. Он поднялся, принес плед и накрыл им Сонни; сел рядом, закинул ногу на подлокотник дивана и закрыл глаза; снова погрузился в тревожный сон. По панорамному окну поползли морозные витки. Так всегда бывало, когда Зедда мучили кошмары. В доме воцарилась полная тишина. Маленький робот свернулся калачиком у потухшего камина в столовой. Даже Маус, сидя в Тетраэдре, уснул. Правда, спал он необычным способом. Просто замер на месте, глядя во тьму черными глазами. Его улыбка померкла. В голове не было никаких мыслей. Вдруг одна мысль зажглась ярким огоньком в пустом сознании. Разъемы. Двери. Хвост. Разум. Уши Дэдмауса дрогнули. Глаза блеснули азартом. Он придумал, как выбраться. Бесшумно подлетев к дверям, ведущим наружу, которые сейчас были совсем незаметными, Маус стал царапать когтями стену. Он помнил приблизительную высоту расположения разъемов, и достать плату ему не представлялось проблемой. Только до нее нужно было добраться. Поэтому Маус принялся расцарапывать стену. Это заняло довольно много времени – многослойная обшивка совсем уж не хотела поддаваться. Но Дэд утешал себя тем, что это внутренняя обшивка, она мягкая в сравнении с наружной. Вот та ему точно не по зубам. Вдруг показался край белой платы. Дэд не обратил ровно никакого внимания на цвет и аккуратно вытащил ее. С этим тоже пришлось потрудиться – разъемы платы плотно сидели во внешней обшивке. Но Маусу удалось расшатать конструкцию, и вскоре плата была у него в руках. Дэдмаус мгновенно воткнул штекер хвоста в разъем, и тут же спохватился. Роботы не спят. Они немедленно узнают о том, что он делает. Если уже не узнали. Они связаны с Тетраэдром. Маус виновато прижал уши, поняв свою оплошность, и стал вслушиваться в голос Тетраэдра. Но вокруг стояла тишина, никаких мыслей. Лишь что-то слабое, отдаленное, расплывчатое. Похоже, Томас. Ги-Мануэля не было слышно совсем. Тетраэдр будто находился в покое. Решив, что терять ему нечего, Маус попытался пробраться сквозь завесу спокойствия и тишины дальше, к коду Тетраэдра, чтобы открыть двери, но его разум будто оттягивало назад. Тогда он решил действовать решительнее. Дэд атаковал, как он понял, разум Томаса – более чувствительный к таким вещам, но не успел он послать в его сторону и нескольких мысленных сигналов, как наперерез мыслям Мауса ринулось что-то резкое, монолитное. Сигналы были отражены и понеслись назад, в голову Дэда. Тот раздосадовано зашипел, попытался мысленно обойти преграду и выцарапать сознание Томаса из-за своеобразной стены, но его защитник вдруг вцепился в разум Мауса и стал зацикливать его, попросту сводя с ума и убивая. Дэдмаус мгновенно понял, чей это прием. Из обоих роботов лишь Ги-Мануэль не станет церемониться с тобой. У Мауса не было времени думать, и он попросту выдернул штекер. Еще несколько секунд, и он бы стал поехавшим. Нужно было искать другой способ открыть эти чертовы двери. Что может сделать это лучше, как не физическая сила? Хмыкнув, Дэдмаус принялся вскрывать Тетраэдр, как какую-то консервную банку.***
Утро выдалось пасмурным, но довольно светлым. Ги-Мануэль лежал, уткнувшись визором в шею Томаса. Тот же мирно спал, по-хозяйски закинув на Ги ногу. Томас обычно ворочался во сне, но в этот раз его мозг устал настолько, что даже телом управлять не было сил. Ги несколько раз выходил из режима сна среди ночи. Поправлял одеяло, мысленно заглядывал в Тетраэдр, и снова переходил в спящий режим. Один раз его пробудила атака Мауса, и Ги-Мануэль в порыве злобы чуть не убил его, что был весьма не против сделать, но не успел. Сейчас же оба робота спали. Голубоватый свет, исходящий от путаницы проводов, что стелились по полу, померк. Это означало, что процесс зарядки почти подошел к концу. С восходом солнца он завершится, может, чуть позже. А пока солнце только-только начало окрашивать небо в желтоватый. Из-за ровной пасмурной пелены этого не было видно. Облака лишь немного посветлели. По стеклу ударила капля. Затем вторая, третья. С неба посыпала мелкая морось, что-то среднее между снегом и дождем. Томас едва заметно шевельнулся во сне, инстинктивно прижал Ги-Мануэля к себе сильнее, в том числе и ногой. Ги никак не отреагировал – его непросто было вывести из режима сна. Атмосфера раннего утра царила в доме. То время, когда еще все спят, но новый день уже наступил. Зедд проснулся раньше всех. Обнаружив, что окно замерзло, он провел по стеклу кончиками пальцев. Морозный узор превратился в капельки воды. Зедд невольно подметил, что сад за окном пожелтел и поник. Ему стало грустно. Но вот он заметил что-то белое, что мелькнуло меж желтых листочков черемухи. Мелькнуло и скрылось. Зедд нахмурился, подумав, что это лишь птица, но тут в дверь тихонько постучали. Порядком удивленный, Зедд распахнул дверь и увидел… Маршмеллоу. Его белая куртка порядком вымокла, а по большой голове стекали капли дождя. Улыбка Мелло, померкнувшая, снова появилась на его лице, стоило ему увидеть Зедда. — О, ты в порядке! — воскликнул он, кинувшись на Зедда с объятиями, но тут же спохватился, — ой… Мелло уже увидел Сонни. Тот, проснувшись, осторожно сел. Скриллекс сонно и непонимающе уставился на Маршмеллоу, а тот, потеряв интерес к Зедду, ринулся к Сонни. — Что с тобой случилось, Скри? — Мелло едва заметно приобнял Скриллекса, стараясь не касаться бинтов. Сонни поежился и закутался в плед. — Дэд укусил… — едва слышно проговорил он, откинув прядь смоляных волос с глаз. — Дэдмаус? — Мелло склонил голову набок. Его улыбка стала менее радостной, — ролевые игры? — Долгая история, — вставил Зедд, — я думал, тебе плохо… — Да, было такое, — легкомысленно отмахнулся Мелло, — тучи давили на голову, их было слишком много. Но потом стало легче. Я пытался рассеять облака, но мои способности не рассчитаны на такой объем. Вспомнил про тебя, заволновался, вдруг и тебе стало плохо. — Оу, это мило, но нет, все в порядке. Отделался лишь легкой дрожью в руках, — Зедд приветливо улыбнулся. — Это ты избавился от туч? — Мне помогли роботы. — Кто? — Маршмеллоу не сразу понял, о ком речь. — Дафт Панк. Сонни, сидевший молча и уже было начавший вновь засыпать, дернулся от тоненького вскрика Мелло. А затем тот настолько усилил объятия, что Скриллекс задохнулся. Но Маршмеллоу быстро понял свою оплошность и отстранился. — Спасибо, — кашлянул Сонни, потирая больное плечо. Мелло виновато улыбнулся и спросил совсем тихо: — Они здесь? — Наверху, но пока их лучше не беспокоить, — Зедд кивнул в сторону кухни, — чаю? — Ну… Зефирки есть? — Обижаешь! Сонни зевнул и лениво поднялся, придерживая плед. Веселой, но сонной толпой они направились на кухню, а затем в столовую. Там Зедд пересказал Маршмеллоу то, что слышал вчера от роботов, а Сонни добавил несколько деталей. — Я надеялся, что Дэд остался прежним или хотя бы вспомнит меня… — Сонни грустно вздохнул, держа в руках чашку горячего чая, — но нет. Я не верю, что он стал таким, даже после его укуса. — Тебе ведь говорили, — Мелло заинтересованно смотрел на Сонни. На его лице застыла улыбка сожаления и легкого удивления, — но ты все равно пошел… — Я не верил, и до сих пор не верю. Может, это глупо. — Вовсе нет, — Зедд взмахнул ножом, которым резал пирог, — это не глупо. Он твой друг, и наш тоже. — Но не роботов, уже нет… — Скриллекс опустил взгляд в кружку, смотря в отражение. — Дафт Панк можно понять, — Мелло уставился сначала на Сонни, а затем на Зедда, — напади кто на моего лучшего друга, я бы возненавидел обидчика. — По-моему, они не просто друзья, — буркнул Сонни. — Это не наше дело, — прервал его Маршмеллоу. — Бе-бе-бе. — Мне интересно, у роботов есть какая-либо ориентация? — на полном серьезе задумчиво проговорил Зедд. Мелло скорчил злую рожицу: — Эй! Хватит, это уже слишком! Зедд весело хохотнул. Его и правда интересовал заданный вопрос, но не настолько, чтобы портить Мелло настроение. — Что они делают наверху? — зевнул Сонни. — Заряжаются, — Зедд зевнул следом. Мелло воздержался. Он отпил из кружки и отставил ее в сторону. — И что делать с Дэдмаусом? — спросил он после долгого молчания. — Роботы сказали, что ему уже не помочь, — Сонни обескураженно уставился на Маршмеллоу. — Мало ли что они сказали, — Зедд глянул в окно. Дождь разошелся. Было это его желанием, или прихотью природы, не было понятно. — Они не бросаются словами и знают куда больше нашего, — серьезно проговорил Мелло, — если сказали, значит так оно и есть. Зедд промолчал. Сонни едва слышно кашлянул. — Почему ты так рано? — наконец спросил Зедд. Он не сводил глаз с окна, но было ясно, что обращался к Мелло. Тот замялся. — Я знаю, что ты ранняя пташка. А я всю ночь не спал. Вот и решил сходить к тебе. Зедд молча кивнул и протянул Мелло тарелку с кусочком пирога. Шум дождя усилился. Томас, пошевелившись, проснулся. Вернее, мозг его еще отчасти спал, поэтому робот сначала не понял, где находится, но, почувствовав рядом тепло Ги-Мануэля, успокоился. Тут же в голову пришла мысль, что пора бы и его разбудить. Сонно покачиваясь, Томас приподнялся на локтях, забрался на Ги и улегся на него. На мгновение робот снова задремал, и его голова со стуком опустилась на грудь Ги-Мануэля. Вздрогнув, Томас выпрямился, усевшись на Ги верхом; склонился над ним, пальцами забравшись под заднюю часть шлема робота. Стал медленно вытягивать провода. Какое-то время ничего не происходило, но, когда провода показались на четверть длины, сработала система защиты. Ги-Мануэль едва заметно пошевелился. Секунду он смотрел на Томаса, пытаясь понять, что происходит. Он ощущал на себе тяжесть Томаса, но не понимал, имитированный сон это, или все же действительность. Однако, визор робота, почти касавшийся визора Ги, был вполне реальным. Ги-Мануэль ощутил что-то смутное, не укладывающееся в его базовый код. Далекий отголосок эмоций Томаса, но это было чем-то лишь частично напоминающим его чувства. Доли секунды Ги хватило для того, чтобы понять, что сейчас произойдет. — Ты дурак?! — вскрикнул Ги-Мануэль, ужом выскользнув из-под Томаса и в мгновение ока закутавшись в одеяло. Томас непонимающе уставился на него, окончательно проснувшись. Ги усердно кутался в одеяло, пытаясь спрятать то, чего Томас не должен был видеть. Томас явно не понимал, что вызвало такую реакцию. Будто Ги был смущен настолько, что готов был провалиться под землю немедленно. Обычно Томас будил его так же, просто вытаскивая провода и активируя систему защиты… но да, наверное, сегодня он переборщил. Ги-Мануэль сидел к нему спиной, неестественно выпрямившись. Заметив, что шнуры полностью погасли, Томас приблизился к Ги, провел кончиками пальцев по его спине, будто спрашивая разрешения. Ги-Мануэля передернуло. Но он кивнул, кутая в одеяло в основном нижнюю часть тела. Томас осторожно стал вынимать штекеры, но Ги слегка выгнулся, стоило роботу коснуться его кожи. — Ты чего? — Томас все-таки дернул штекер. Тот, всегда вынимаясь туго, как и обычно застрял на половине. Томас аккуратно потянул его снова. Тот поддался, но из разъема прыснул сноп холодных искр. — Иди в зад. — Рыкнул Ги-Мануэль, вцепившись в одеяло. — Я не… — Томас сымитировал вздох, — ладно… Таким же способом он выдернул второй штекер. Ги прогибался под его прикосновениями, будто пытаясь избежать физического контакта. Томас немного обиделся, но не подал вида. Он иногда совсем не понимал Ги, его агрессию. Поднявшись, Томас освободился от проводов, что тянулись к нему; собрав шнуры и выдернув их из розеток, бросил их на кровать и стал одеваться. — Ты идешь? — голос Томаса прозвучал так, словно был частью тишины, царившей в комнате. Он был мягким и мелодичным. Ги-Мануэль сидел неподвижно. Наконец, он мотнул головой. — Да что с тобой такое? — Томас подошел к Ги, взглянул на него. Ги-Мануэль смотрел на Томаса снизу вверх. Ему пришлось сильно задрать голову, и ставшие почти незаметными шрамы на шее робота вдруг бросились Томасу в глаза. Тот осторожно коснулся шеи Ги. Робот отпрянул, но рука Томаса настойчиво последовала за ним. — Ги… Повисло молчание. Долгое, нервное. Ги-Мануэль неотрывно смотрел на Томаса, а тот на него. Минута, две, три прошли незаметно. Внезапно для себя, Томас понял. — Черт, Гиман… — бросил он, резко отведя взгляд. Теперь смущен Томас был не меньше, чем Ги. Может, даже больше. Тот тоже отвернулся. Оба замерли, не зная, как реагировать и что сказать. — Иди. — Вдруг проронил Ги-Мануэль. Томас вопросительно взглянул на Ги, а тот кивнул в сторону двери. Дважды просить Томаса не пришлось. Спускаясь по лестнице, тот думал о своей глупости и том, что произошло. И главное, что произошло это из-за него. Это не давало ему покоя. Подобный физический контакт для Томаса был вполне безобидным и обыденным, но, похоже, не для Ги. Для него это было слишком личным. Снизу раздавался веселый, но довольно тихий гомон. Томас слышал чей-то голос, новый, его не было в базе данных. Весьма заинтересованный, робот отвлекся от своих мыслей и пошел на звук. Сначала веселая компашка не заметила Томаса. Сонни, едва сдерживая смех, наблюдал, как Зедд и Мелло обкидываются зефиром. Но, заметив движение, Скриллекс повернулся и приветственно помахал Томасу рукой, заодно приметив белоснежный костюмчик. — Где ты потерял Гимана? — спросил Сонни. Шумиха тут же утихла, Зедд и Маршмеллоу угомонились. Мелло уставился на Томаса, замер на секунду, а затем кинулся к нему и чуть ли не пал ниц. — О! — Мелло протянул роботу руку, — Томас? Я Маршмеллоу… Томас пожал протянутую ему руку. Ладонь Мелло была теплой, и это заставило Томаса невольно вспомнить Ги. События этого утра ворвались в разум и уже прочно засели там. — Простите, мне нужно… Э… — не договорив, Томас ринулся назад, на лестницу. Он не знал, куда деться от навязчивых мыслей. Он мог попросту удалить фрагмент времени из своей памяти, но не хотел этого делать. Не дойдя до второго этажа всего несколько ступеней, Томас остановился, подпер стену и замер в ожидании. Чего он ждал, он не знал и сам. Чего-то. Какого-то события. А дождь за окном сменился снегом.