Изгой

      Что делает человека человеком? Хороший сон, вкусная еда и спокойствие, иначе же человек становится озверевшим ублюдком. Вчера я чувствовал себя именно вторым, но сегодня, отоспавшись, вымывшись в небольшой речушке, переодевшись в чистое и вкусно позавтракав, я могу с полной уверенностью заявить, что я все-таки человек.       Чего не скажешь об эльфе. Что делает эльфа эльфом? Не берусь утверждать точно, но в моем понимании в первую очередь внешний вид, а потом уже все остальное. В серых безликих штанах и рубахе, эльф выглядит очень нелепо.       Но, впрочем, не важно. Главное, что теперь от нас не прет варговской кровью, а кожа не покрыта коркой грязи. Антисанитария побеждена, санитарно-эпидемиологическая станция апплодирует стоя.       Устраиваюсь поудобнее на траве, прислонившись спиной к одной из опор шатра. Сидел бы так вечно на теплой хорошо прогретой солнцем земле, чуть обдуваемый ветерком.       — Господин маг, — легкую сытую дрему нарушает женский шепот над ухом, — простите меня, что нарушаю ваш покой, но вы моя последняя надежда…       Открываю глаза, рассматривая уставшую худую женщину с морщинистым лицом. Она стоит в двух шагах, теребя руками подол грязно-серого платья в пол.       — А что я? — слабо понимаю, что именно от меня хотят, но в благодушном настроении готов выслушать. Надеюсь, это не первое задание от местного npc*, а то как-то знакомство с игрой и ее правилами только начало налаживаться…       — Господин маг, моя дочь больна и скоро умрет, вы можете излечить ее? — О нет! Конечно же это первый чёртов npc, после долгой нудной кат-сцены* и вброса на открытую карту.       — А это обязательно? — никогда не выполнял задания второстепенных персонажей. — Кстати, это основной сюжет или ответвление?       — Простите, господин маг, я не понимаю вас, — женщина мнется. — Я продам душу, если нужно, отдам что угодно, только помогите! — она бросается на колени, но говорит по-прежнему тихим шепотом. Только вот шепчет горячо, и слезы по ее щекам стекают тоненькими ручейками, с подбородка капая на траву.       И так странно вдруг становится, так невыносимо жаль эту незнакомую кочевницу, внутри сжимается ледяная рука. Стыдно за то, что наговорил ей и воспринимаю все это за игру. Это ведь реальный мир, только совершенно другой… Но она человек и чувства ее совершенно не отличаются от моих, к примеру. Только вот, что я могу сделать? Я ведь не целитель. И вообще слабо шарю в медицине, тут ведь даже пенницилина нет!       — Я вас умоляю, — не могу отвести взгляд от мокрых дорожек на не сильно чистых впалых щеках. И так глупо все выглядит это, глупо и мерзко. Я развалившийся в траве, плачущая мать, переживающая за ребенка.       — Стоп, стоп. Как тебя зовут, для начала? — неловко обращаться к человеку старше меня на «ты», но я же высший «чин», нужно учиться соответствовать.       — Мира, — женщина коротко всхлипывает.       — Вот что, Мира, давай ты сейчас успокоишься. Я посмотрю, что могу сделать для твоей дочери, но ничего не могу обещать. Подожди, — с кряхтением поднимаюсь и захожу в шатер. Эльф сидит в позе лотоса, изучая взглядом свежую паутинку, серебрящуюся над самым входом.       — Слушай, ты шаришь в болезнях? — интересуюсь шепотом, чтобы внезапная посетительница не услышала.       — Кое какие знаю, но это совсем не мой конек, а что? — вопросом на вопрос отвечает Белькаэль.       — Ладно, ничего пока, просто спросил. Мне тут квест подкинули, может понадобиться твоя помощь, я позову если что, — выхожу из палатки, полной грудью вдыхая свежий воздух. Надо успокоиться и сделать для этого мира что-нибудь полезное, чтобы этот мир ответил мне добром или хотя бы не убил меня… Что-то я замечтался.       — Куда идти, Мира? — спрашиваю, а по коже пробегает холодок. Последняя мысль не дает покоя, бродит под кожей беспокойными толпами мурашек.       — Пожалуйста, тише, господин маг. Староста запретил жителям подходить к вам, но я ослушалась потому что вы моя последняя надежда, — скороговоркой шепчет женщина, — Идите за мной.       Здорово, теперь меня приобщают еще к чему-то незаконному. Но помощь ребенку ведь благое дело, так? Да и вообще, я злой и ужасный господин маг, кто посмеет мне запретить? Хотя хотелось бы без конфликтов. Авторитет авторитетом, а с магией у меня все еще не лады.       Крадемся мимо шатров. На улице, благо, никого нет, то ли все отдыхают после завтрака, то ли заняты своими делами, но это играет на руку. Великолепно — обойдётся без скандала. Возможно никто и не узнает о моем скромном визите.       Шатер Миры находится недалеко от нашего, но его выход распологается лицом в сторону других шатров, и все, что происходит в шатре женщины прекрасно видно. Супер, теперь еще и в тени прятаться, как будто вор какой?       Ладно, маг я или нет, однако! Нужно привыкать к собственному положению, по крайней мере запомнить, что никто мне не указ, главное на конфликт при этом не нарваться. Мне даже, пожалуй, это нравится. Еще бы научиться ещё держать себя так, чтобы все выглядело будто так и должно быть.       Внутри шатра так же душно, темно, как и в остальных, но вдобавок воняет чем-то подгнившим. Хоть бы убирались дамы и господа кочевники. И тряпки свои постирали.       — Сюда, господин маг, — женщина опускается на колени перед такой же соломенной постелью, как и у нас с эльфом, где лежит девчушка лет десяти, закутанная в одеяло. Совсем ребенок, блин. Ну и что мне с ней делать?       Присаживаюсь рядом на корточки.       — Что с ней случилось?       — Лихорадка у нее. Утопла давеча в болоте, вытащили, но с тех пор лежит, почти не приходя в себя. Хорошо лагерем стали, а то тяжко нести ее, — вздыхает Мира с горечью и каким-то деревенским акцентом. И как-то даже очень по родному это звучит.       Прикладываю руку ко лбу девочки, горячий и с испариной. Хорошо, если просто простуда, а если это воспаление легких? Да и как диагностировать? Я не врач, фонендоскопа и рентгена тут нет.       Наклоняюсь к груди девочки, слушая рваное дыхание. Хрипов, вроде нет, но можно ли их услышать так просто?       Интересно, у них есть уксус или водка? И вообще, есть ли здесь синоним слова алкоголь?       — Что пьют ваши мужчины на пирах? — глупо показывать свое незнание, но я же маг, пусть спишут на мою странность. Сейчас бы, конечно, не помешала помощь эльфа, но не идти же назад просто спросить, в самом деле.       — Мед пьют, квас, пиво, вино… — удивленно перечисляет Мира, — У меня есть вино, господин маг, сама делала, если хотите…       — Нет, покрепче есть что-то? Прям самое крепкое неси. И тряпку. — сдергиваю одеяло с девчонки, она просыпается, смотрит удивленно на меня огромными карими глазами.       Интересно, знают здесь у них про педофилов? Надеюсь нет.       — Вот, господин маг, — Мира возвращается протягивая мне кувшин и белую ветошь.       — Раздень девочку, — содержимое кувшина пахнет какими-то цветами, совсем не крепкое по запаху. Пробую на вкус. Настойка обжигает горло, а затем падает в пищевод, разнося огонь по всему телу. Ядреная штука, надеюсь прокатит.       Разрываю тряпку надвое и хорошенько обмакиваю прямо в кувшин. Одну на лоб девчонке, другой обтереть тело на пару раз.       — Мама, мне холодно, — хнычет девочка.       — Так и должно быть, — успокаиваю то ли ее, то ли себя, то ли взволнованную мать. Как жаль, что не знаю местных трав и ягод. Бабушкина народная медицина очень бы помогла.       — Обтирай ее настойкой, пока жар не спадет. На лбу компресс тоже меняй, чтобы холодным был. Я вернусь сейчас, — даю поручение Мире, а сам выхожу из шатра, нос к носу встречаясь со старостой.       — Я… — начинает было он.       — За добро платят добром, Алишер. Девочка нуждается в помощи и лучше тебе не стоять у меня на пути, если ты имеешь что-то против, — улыбаюсь и шагаю прочь, чтобы не устраивать длинный разбор полетов. Ноги подрагивают, но стараюсь держаться уверенно. Уверенность залог успеха. Наверное. Со старостой разберусь позже, сейчас у меня иная цель, допросить эльфа. Хотя надеюсь старосту заденет мой авторитет и бедную женщину не накажут.       — Бель, здесь есть ромашка? — влетаю в шатер, чуть не снеся эльфа с ног.       — Что? Ромашка? Здесь нет, я видел возле реки… Что случилось? — кажется, эльф растерян.       — Нет времени объяснять, показывай, — надеюсь переводчик верно перевел название нужного цветка.       Кустики полевой ромашки отыскиваются до реки, почти рядом с шатром. Такая же, как в нашем мире, с мелкими цветками, растёт прямо под ногами. И почему я раньше не заметил? Да потому что не смотрел, кретин.       — Ты знаешь свойства этого растения? — тыкаю эльфу в нос сорванный кустик.       — Я плохо разбираюсь в травах, Дариан, — хоть в чем-то он плохо разбирается, — Но знаю, что травники этот цветок ценят.       Его ответ меня не удовлетворяет. Придется полагаться на удачу. Надеюсь свойства свои растение не поменяло.       Вырываю с корнем еще пару кустиков и спешу назад. Эльф прется следом.       В шатре достаю рюкзак и выщелкиваю из блистера таблетку. В цитрамоне вроде содержится парацетамол, а значит, температуру собъет наверняка. Только вот для ребёнка много будет.       — Бель, дай нож, — эльф, стоящий на входе с подозрением косится на меня, но нож все же протягивает. Разрезаю таблетку пополам. Белькаэль ревниво следит за моими манипуляциями, а когда возвращаю ему чудо китайской техники трижды обтирает лезвие об штанину с двух сторон.       — Ну ты и засранец, — комментирую его действия. Комментарий остается без ответа. Эльф любовно прячет ножик в карман.       Быстрым шагом двигаюсь к шатру Миры, замедляясь только у самого входа, начинает сбиваться дыхание. А положено ли магам носиться как угорелым, даже если очень спешат? Что-то я зациклился на местном этикете.       — Мира, дай чашку.       Разрываю один из кустов ромашки на мелкие кусочки, скидывая все в предоставленную емкость. Девчонка лежит отвернувшись к стене, но дыхание ее не такое прерывистое, вроде. Прикасаюсь рукой к ее виску, температура немного спала, но это скорее всего ненадолго.       — Коровы есть в поселении? Или козы? — спрашиваю, прежде, чем успеваю подумать. Надеюсь, эти животные имеются в этом мире в наличии. Хотя, я же маг, если что, пусть спишут на мои маговские странности.       — Есть, — Мира отвечает удивленно. Да уж, господин маг, а прописных истин не знает, без коровы не прожить. Ладно, повременим с цитрамоном. Кто знает как он подействует на иномирянина к химии не привыкшего, да еще и на такого маленького.       — Сейчас ей легче. Если начнется жар, дашь ей выпить горячего молока с маслом и пчелиным медом и закутаешь в одеяло. Если жара не будет, заваривай ей ромашку, давай много пить вместо воды. Организм у нее молодой, справится… — вздыхаю, довольный своим терапевтическим рецептом. Сейчас научим дикарей лечиться… Ай, мать твою!       В голове болезненно взрывается куча искр, зрение плывет на долю секунды, но потом перестраивается явно на какой-то другой канал. Все вокруг меркнет, но при этом становится резче, краски тусклеют, цвета теряются, будто кто-то резко сменил фотофильтр. Что за хрень?       Удивленно озираюсь, но замечаю краем глаза зеленое бесформенное нечто, лежащее рядом с девчонкой на кровати. Скользкое и склизкое даже на вид, отвратительное, оно будто присосалось к правому боку девчонки.       Здорово, мать его! Это явно связано с состоянием девчонки, но что это? И как это убрать? По любому какая-то магическая хреновина.       Что там она говорила про болото? Утонула. А значит эта склизкая штука явно оттуда, потому что в другом месте такая фигня явно не водится. Только на дне трясины. Только вот как эту дрянь классифицировать? Кто у нас там в болотах живёт? Водяные, утопленники, лягушки, русалки… Или русалки не живут?       — Это нейка, — ситуацию спасает подошедший эльф.       — Я вижу, — только вот название этой хрени мне ничего не дает, — Подробности.       Как хорошо, что эльфа никто не понимает, а то моя некомпетентность вылезла бы мне боком. А так можно сойти за загадочного мага.       — Болотная тварь, питается жизненной силой. Если не отцепить ее, девочка умрет. Судя по ауре, ей уже не долго осталось, — правильно понимает эльф.       — И?! — все здорово, только как ее отлеплять? Не могу же я спрашивать вслух.       — Что и? — Белькаэль откровенно тупит. Закатываю глаза, кивая на девочку и ее мать.       — Дальше что? Как? Чем? — надеюсь поймет, а то на нас уже подозрительно косятся.       — А-а, — до эльфа-таки доходит, — ну магией можно, есть заклинание… Только я его не знаю.       — Ты кретин? — срывается с языка, но к счастью эльф не обижается, — Еще?       — Полынь, — выдает эльф, немного подумав. — Только я не знаю как она выглядит, но читал, что есть такая трава и что для многих болотных существ она ядовита.       — Я знаю, — вздыхаю, понимая, что снова предстоит прогулка до реки. Ф— Мира, я сейчас вернусь.       Полыни у реки не находится. Как и ничего больше полезного в моем деле.       — Давай, Бель, генерируй идеи, как убрать эту дрянь, — дёргает от одного только воспоминания о липкой зелёной твари.       — Не знаю, — эльф вздыхает.       — Стой, нейка же темная тварь? Боится светлого меча? Может попробовать потыкать в нее? — идея приходит сама собой.       — Я сомневаюсь, Дариан, это слишком опасно, можно задеть девочку. Мне кажется все-таки стоит использовать магию, твоей силы должно хватить, — мда, умеет он подбодрить.       Снова иду в шатер Миры. Как кретин туда-сюда бегаю, ей богу. Нейку не видно, пока бегал за полынью, зрение перестроилось в обычный режим.       Сажусь на бревнышко, заменяющее табурет. Надо сосредоточиться и хотя бы включить зрение, только как тут концентрироваться, если эльф скептично смотрит, замерев возле входа, а Мира перебирает какую-то верёвочку в руках, всем своим существом вызывая у меня дикую жалость.       — Так, пошли все вон отсюда, — дважды повторять не приходится. Мира без вопросов исчезает с глаз, эльф отходит, пожав плечами, но не далеко. Присаживается на камень так, чтобы мы могли видеть друг друга через входной проем.       Фокусирую взгляд на девочке. Ничего не происходит, я даже примерно не понимаю в каком направлении двигаться. Ладно, начнем с простого. Закрываю глаза, сосредоточившись на том, что хочу видеть все. Мысль, буквально, вертится в голове, как уж на сковородке, но это не помогает, никаких искр, никакого фотофильтра. Ну и что, мать его, делать? Наугад мечом потыкать?       Ладно, попробуем ещё разок. Выдыхаю и стараюсь снова сфокусироваться, прикрыв глаза. Ничего лишнего. Никаких мыслей. Только мое намерение и его воплощение.       Внутри что-то шевелится, вдруг, как будто сквозь меня текут мягкие теплые ручейки. Это и есть сила? Тело становится очень легким, я вдруг ОСОЗНАЮ, что могу ВСЕ.       Открываю глаза. С течением мысли зрение плавно перестраивается в нужный диапазон, все становится четче. И я, вдруг, вижу ауру. Легкое еле заметное розовое сияние вокруг девочки, только вот края у ауры очень неровные, будто обкусанные.       Нейка никуда не делась, а кажется, даже еще больше пожирнела и растеклась грязной жижей по кровати. Вокруг неё нет ореола ауры, но пространство тем не менее искажено. Я бы назвал это ПУСТОТОЙ. И эта пустота очень тесно переплетается с аурой девчонки с одного краю.       Выдыхаю и поднимаю руки над ребенком. Так, пожалуй, проще будет сосредоточиться. Вслед за рукой движется сила, будто бы чувствую ее колебания. Так просто… Магия осторожно отрывает нейку от ребенка, тварь отлепляется с еле слышным чавканием. Сила тянет ее вверх, приподнимает в воздух. Медленно поднимаюсь на ноги, стараясь не испортить момент, не потерять это ощущение силы, которое постоянно норовит ускользнуть. Магия проходит сквозь руки, почти визуально вижу золотые нити, которые тянутся из пальцев.       Радостно от того, что так легко получилось, от того, что почувствовал наконец в себе эти волшебные потоки. И как я раньше без них жил?       Медленно увожу тварь по воздуху ко входу, а затем, резким движением достаю из рюкзака меч, перерубая ее напополам. Нейка осыпается на землю крупными хлопьями серого пепла. Вот так вот просто все? Какая ирония.       Выдыхаю и с улыбкой поворачиваюсь к девочке. Кто тут герой? Скромности мне не занимать, да, самомнение имеется.       Ребёнок по прежнему лежит не двигаясь, не-моргая уставившись в потолок. Ну что, теперь только покой и горячий чаек…       Аура, слившаяся с фоном, бледнеет с каждой секундой, исчезая на глазах. Откуда-то вселяется уверенность, что где-то я определенно накосячил. Мне кажется, так не должно быть…       Подскакиваю к девочке, щурясь и пытаясь разглядеть в полумраке шатра, что же все-таки не так. Рукой автоматически проверяю дыхание, проведя пальцем под носом. Дышит. Но что именно не правильно?       Замечаю случайно. Краем глаза зацепившись за уголочек погрызенной и явно истощенной ауры. На самом краю розоватого сияния притаилась ПУСТОТА и сантиметр за сантиметром поглощает его, вытягивая из него цвет.       — Черт! — что делать? Паника, паника, паника! Черти кружат в ряд в моей голове. Эта штука ее сожрет!       Дебильная мысль приходит как всегда вовремя. Если ампутировать руку, гангрена дальше не пойдет. Можно ли обрезать ауру? И если можно, то как?       Наобум представляю, как большие железные ножницы делают надрез, отсекая изрядный кусок розоватого сияния вместе с переплетением пустоты, а потом цепляю этот кусочек пальцем и, скомкав его в ладони, как шарик бумаги, выбрасываю из шатра.       Все получается, кажется, слишком легко. И аура перестает бледнеть, значит я все сделал верно. Только вот девочка не подает признаков жизни.       — Она не справится, — эльф возникает над плечом изниоткуда, — Розовый — цвет смерти.       — Какого цвета она должна быть?! — нужно что-то сделать. Аура начинает таять по краям.       — По-разному, зависит от… Что ты собираешься делать?       — Какого, мать твою, цвета? — прерываю эльфа, решившего почитать мне свои незабвенные лекции. Понимает, что лучше не шутить, когда я злюсь.       — Голубая у людей, — коротко отвечает он, надувшись.        Кончиками пальцев касаюсь сияния. Оно не материально, но в то же время, я чувствую его, могу дотронуться. Мягкое и нежное наощупь, оно приятно холодит пальцы.       И что дальше? Поменять цвет ауры это уже совсем какие-то запредельные штучки. Но я же ведь могу? Или нет?       И по какому-то наитию, вдруг, толкаю часть своей энергии, что движется внутри, на бледное сияние. Оно вспыхивает радугой, как только тонкие ручейки магии касаются его. А у меня почему-то в глазах темнеет. Похоже переборщил…       — Господин маг, очнитесь, господин маг! Варги пришли со стороны леса! — первое, что слышу, приходя в себя. Перед глазами мутно, все плывет, а конечности абсолютно не хотят слушаться.       — Бель, он говорит варги, — еле ворочаю языком, но нахожу в себе силы перевернуться на бок. Пыльная голая земля, даже тряпочку не подстелили, скотины. Сколько я лежал тут? Надеюсь не больше пяти минут, а то что-то расхотелось мне такого гостеприимства.       Медленно сажусь, голова идет кругом, но получается оглядеться. Позади суетится Мира, это ее голос меня разбудил, в отделении между шатрами мелькает еще пара женщин, больше никого.       — Мира, где эльф? — слова выговариваются с трудом. Встать даже пытаться не хочу, так как точно блевану сразу же.       — Он ушел с мужчинами. Со стороны леса пришли варги, — женщина отвечает на ходу. Не вижу что именно она делает, но делает это она явно не впервой. То ли складывает что-то, то ли наоборот.       Черт, эльф. Подскакиваю, как ошпаренный. Шатает конечно, как пьяного, но блевать не тянет и на том спасибо. Нащупываю рукоять меча, он привычно уже торчит в рюкзаке за спиной, слегка обжигая пальцы. Несколько шагов вперёд, валюсь на шатер, ноги ватные, а головокружение усиливается с каждым шагом. С радостью бы полежал еще пару суток, но беспокойство за эльфа подгрызает внутренности. Если его сожрет какой-нибудь варг, я найду его и сожру в отместку.       Конечно, Бель не похож на беззащитную зверушку. По моим меркам боевое искусство у него на высоте, но он безоружен. Да и если честно, не очень-то я доверяю старосте и совсем не хочется быть съеденным непонятной тварью вслед за павшим эльфом.       Отставить негатив, шаг вперед и понеслась. Хотя все же надеюсь, Белькаэль не сдох за это время, а то из вредности стану некромантом призову его и убью ещё раз, чтобы не повадно было.       Мелкими перебежками от шатра к шатру добираюсь до крайнего. Жуткая одышка не дает идти дальше, но уже отсюда видно с десяток мужчин и штук пятнадцать крупных тварей, сошедшихся в схватке. Масштабно, ничего не скажешь.       Взглядом случайно выцепляю эльфа в этом месиве, он вертится как волчок от твари к твари, нанося короткие колющие удары двумя прямыми клинками. Не пропадет засранец…       Не успеваю переварить. Тихое урчанье сзади выталкивает три тонны адреналина в кровь и, похоже, в штаны. Оборачиваюсь и отскакиваю от шатра, выхватывая меч. Здоровенная волосатая животина наступает на меня из травы, из окровавленной пасти сочится тягучая слюна, стелется по траве, завораживая.       — Уже сожрал кого-то, да? Вкусно было? — от испуга начинаю молоть всякую чушь, отступая назад. Варг приближается медленно урча. Его темная шерсть лоснится на солнце, в черных точках его глаз таится угроза. Сейчас, почему-то, все совсем не как в первый раз. Тогда все было на адреналине, инстинктивоно, а сейчас, зверь будто дает мне запаниковать, словно играя со мной, обходит по кругу, наблюдая, как я пячусь. И у него, получается, черт возьми. Паника накрывает с головой.       — Ну давай уже, прыгай, — тихо шепчу, но тварь слышит, ухо дёргается, как от щелчка, — Не хочешь? Хрен с тобой, тогда я прыгну.       Резко бросаюсь вперед, насколько позволяет координация. Меч проходит вскользь по шерсти, варг припадает к земле и оттолкнувшись задними лапами прыгает в сторону, снова начиная кружить.       — Ты типа умный самый? — злит неимоверно, но отступаю назад, надеясь не запнуться.       А насколько тебе понравится магия? Собираю все силы в кулак и представляю, как от руки тянутся тонике золотые нити с зажигалкой, поджигая черную шерсть. Работает! Хвост твари вспыхивает оранжевым пламенем. Варг с воем отскакивает от меня, падает на шатер. Пользуясь случаем наношу удар по шее. Меч разрубает плоть, останавливаясь где-то у позвонков. Видимо, недостаточно силы вложил.       Дергаю оружие на себя, вытащить клинок получается не с первого раза. Воняет откровенно горелым, ткань шатра дымится, от воя закладывает уши. Контрольным добиваю в голову, вой стихает. И только убедившись, что животина мертва, поворачиваюсь к полю боя.       — Твою ж мать! — прямо на меня бегут три крупных зверя. Стартую от них петляя между шатров по самому краю поселения вдоль реки. И что, блин мне теперь делать?       Короткий рык сзади, мощные лапы врезаются в спину. Падаю на землю, больно ударившись всем, чем только можно. От падения вылетает из легких последний воздух, а головокружение, о котором успел подзабыть на стрессе, возвращается с удвоенной силой.       Горячие смердящие слюни капают на затылок, а левое плечо пронзает неприятная боль, нет сил сбросить с себя тварь, которая, кажется, уже начала меня кушать.       — Ах ты ж, псина сутулая! — хриплю под огромной лапой. Сколько он весит? Всяко больше сотни.        И что делать дальше абсолютно не представляю. А делать что-то надо. И срочно.       Тварь наклоняется ко мне, горячее дыхание опаляет шею. Готовлюсь к самому худшему, замираю в ожидании новой боли, но она не приходит. Только огромный шершавый язык проходится по спине, вызывая нестерпимое желание посмотреть насколько большой кусок кожи он содрал.       — Ты издеваешься, скотобаза? — выбраться из-под туши не получается, — Слезай, мразюка!       И она слезает! Просто убирает лапы, виляя хвостом. Поднимаюсь и отскакиваю, вцепившись руками в меч.       Псина стоит на месте. Эта здоровая помесь бульдога с носорогом виляет своим облезлым хвостом. Мне виляет. Серьёзно? Минуту назад она хотела мной перекусить.       Или я сумасшедший или этот чертов мир.       — Пошла отсюда вон! — осторожно вытягиваю руку в направлении леса. Тварь непонимающе смотрит на меня, черными глазами, но нападать не спешит.       Твою ж мать. Заношу меч для удара, псина припадает на передние лапы, по-собачьему оттопырив зад. Она хочет играть?       — Я сказал убирайся! — повторяю ей громко и грозно. Убивать ее совсем не хочется.       Одно дело, когда на тебя нападает агрессивная кровожадина, и совсем другое, когда перед тобой стоит большой, пусть и опасный, но пес.       Голова панически кружится, но в этом танце окружающего мира, вдруг понимаю, что снова вижу все гораздо четче. Смотрю твари в глаза, черные бездны завораживают…       Несусь по кромке серого безжизненного леса. Скорость пьянит, но желудок сводит от голода. Здесь нет еды, четко это знаю. И так же чётко чувствую, что отойти далеко от леса не смогу, связь не пустит.       Плавно останавливаясь, поводя носом над землёй. В ноздри врезается тысяча разных запахов. Точно знаю каждый из них.       Этот свежий и сладковатый запах травы, сухая земля, аромат голубого цветка с легкой кислинкой.       А вот оттуда доносится еле уловимый запах огня. Это запах боли, запах смерти, запах врага, запах добычи.       Голод подгоняет. Созываю стаю ближе. Тоненькая ниточка запаха ведет в человеческое логово. У людей яркие ауры, они совершенно не скрывают их, и теплая вкусная плоть.       Голод будет утолен, будет сыто и тепло. Лапы сами собой набирают разгон.       Люди видят стаю, стая слишком большая, чтобы подкрасться скрытно. Железо опасный враг, обхожу стороной людей с железом, направляясь в их логово. Здесь добыча будет слабее, здесь есть потомство.       Человеческий детеныш. Прыгаю, точным ударом сбивая на землю маленького человека. Но голод остается со мной, стая зовет, кого-то ранили.       Мчусь со всех лап. Зов затихает, стая стала меньше.       Человек слабый или больной, аура не такая яркая. Загнать такого будет просто. Приземляюсь прямо перед ним, рядом со мной стая. От человека исходит тонкий знакомый запах.       Хозяин? Но почему он прячет от стаи свою яркую ауру?       Человек бежит от стаи. Хозяин хочет поиграть? Хорошо. Бегу за ним, отталкиваюсь и совершаю прыжок, сбивая его с ног.       Хозяин недоволен. Стая должна проиграть ему?       Голову заполняют образы и ощущения. Ни одного слова и это так тяжело переваривается, что виски моментально тяжелеют и начинают ныть.       И если меня не проглючило только что, эта псина признала во мне хозяина. Это конечно все здорово, учитывая, что она меня не съест, но хозяева вынуждены отвечать за своих питомцев и знакомство с данной тварью мне явно лучше скрывать, чтобы разъяренная толпа людей, которых не успели сожрать, не растащила меня на фарш.       Но с другой стороны, если я хозяин, значит меня нужно слушаться, так? Только как сказать псине, если словами она не понимает? И как вообще так вышло, что она показала мне свое нутро?       Нужно учиться не тупить, иначе я точно сдохну быстрее, чем скажу мяу.       Если чукча не говорит по-английски, будем учить чукотский.       Посылаю собаке картинку, как отступаю в лес. Плохо получается представлять и одновременно смотреть псине в глаза, пытаясь ретранслировать свою мысль. Животное донесло до меня свой «доклад» гораздо изящнее.       Здорово, ещё одна проблема на мою голову. Может быть, я все-таки схожу с ума? Пытаюсь передать псине свои наилучшие пожелания…       Перед глазами вдруг мелькают золотые нити силы. Они складываются в огромную паутину, в которой, кажется, вовек не разобраться. Не объединить все нити в одну, не смотать в клубок. Каждая нить к чему-то присоединяется, к каждому псу из стаи, к каждому человеку здесь в округе. Разной толщины, достаточно толстые и крепкие у животных, тонкие едва заметные тянутся к траве, разнообразные у людей, нити пронизывают шатры и уличную утварь. И кажется, что при желании, можно рассмотреть их сквозь предметы.       А может быть это работает как телефон? Кучка сигналов по проводу воспроизводит картинки на другом конце?       Посылаю по этой тоненькой ниточке свой образ животному. И ура, кажется получается.       Варг склоняет голову на долю секунды, сверкнув умными глазами. Ответом мне служит жуткое чувство голода, полоснувшее по ребрам.       Песик хочет кушать и в лес идти не намерен. Здорово.       — Я сказал в лес! — твердо повторяю, снова посылая собачке мыслеобраз. Варг сверлит меня взглядом долю секунды, и мне даже кажется, что природные инстинкты возобладают и псина кинется на меня сейчас, но он покорно разворачивается и трусит в сторону лесной полоски на горизонте, подвыванием собирая стаю.       Стая откликается далеко не вся, но с десяток особей появляются со стороны лагеря, следуя примеру первого зверя. Интересно, почему не все? Какая у них иерархия? Хотя меня не убили, это уже замечательно. Только вот знать о моих маленьких секретах никому не следует.       Проблем поубавилось, но не так чтобы очень. Вдалеке все ещё слышны отзвуки боя. И ничего романтичного в этом нет, как во всех этих чертовых фильмах. Тяжёлое дыхание, дикие крики раненых, вонь крови и других внутренностей.       Тварей все же осталось слишком много. Сражаться я явно не могу, и даже не потому, что чувствую себя, как выжатый лимон, а потому что я полный ноль в бою, и то, что я до сих пор жив — просто удачное стечение обстоятельств. Поэтому просто ковыляю меж шатров поближе к полю боя.       Чем я могу помочь? Поджечь пару хвостов фаерболами? Не факт, что получится, да и по людям попасть можно. Попробовать приказать остальным песикам убраться восвояси? Тоже такой себе вариант, кто знает, что у них в голове и как меня воспримут разгоряченные жаждой добычи звери. Почему они не ушли вслед за первыми?       Вид на поляну по краю лагеря премерзкий. Трава залита кровью, вокруг вперемешку лежат мертвые тела и варговские и человечьи. Не так, чтобы много, но для впечатлительного меня достаточно. Кошмары будут неделю сниться, запах преследовать вечно.       Несколько варгов отступают к лесу, под натиском эльфа и троих людей. Одна собачка что-то жрет в стороне, но ее настигает стрела в основание черепа. Псина падает, бешено суча лапами. В другой стороне беснуется еще пара тварей…       Голову и шею вдруг пронзает болью. Пытаюсь обернуться и посмотреть что там, но не выходит. На меня прыгнула одна из животин и сломала мне шею? Нет? Тогда почему я лежу на земле и чувствую эту ужасную боль?       Инстинкт самосохранения, кажется, танцует чечетку на моей могиле. Или не на моей? Перед лицом чьи-то ноги в высоких сапогах, тень закрыла заходящее солнце. Голову кружит запах свежего мяса, чувствую его даже не смотря на боль.       Скалюсь, когда сапог врезается под ребра. Упирается, сдавливая грудную клетку. Я должен сказать, должен предупредить стаю. Вдыхаю, и из последних сил вою так громко, как только могу…       — … Все хорошо? — перед глазами плывут разноцветные мушки, но сознание возвращается не так быстро, как хотелось бы. Голова все еще побаливает, но уже не так сильно. Умирающий варг откровенно поделился своей болью.       Когда в глазах проясняется, вижу рядом с собой Белькаэля. Он сидит на траве, устало откинувшись на шатер. Изрядно заляпанный кровью и грязью эльф выглядит страшновато.       — Все кончилось? — тихо выдавливаю из себя.       — Да, варги ушли в лес, — голос у эльфа уставший. И даже совесть колет подсознание за то, что я бегал по лагерю и лежал в обмороках, пока Бель сражался.       Ладно, я помог, хорошо помог. Хватит себя принижать.       — Нужно уходить отсюда, — озвучиваю очевидное, просто, чтобы не молчать так тягостно. Эльф уже успел стать мне почти родным, и я очень рад, что с ним все в порядке, но атмосфера гнетет, а вместе с ней и молчание.       — Господин маг, — из-за шатра показывается мужчина, такой же грязный как эльф. — В лагере много раненых, мы были бы признательны, если бы вы…       — Я подойду позже, — обещаю с тоской, изучая взглядом эльфа. Он по-прежнему кажется мне величественным аристократом даже так, весь в непонятных бурых ошметках, в разодранной одежде. Люди, снующие мимо, смотрят на Белькаэля боязливо, но уже с неким уважением. Видимо, я не ошибся по поводу его умения владеть мечом.       Очень хочется поделиться с эльфом своей маленькой победой, но что-то внутри говорит, что все здесь не так уж просто. Бель, кажется, говорил, что варги создания темных. А так же, что я владею темной силой. А это значит…        — Бель, скажи, а как варг узнает своего хозяина? Вообще, расскажи подробнее про этих зверей, — осторожно спрашиваю, чтобы подтвердить свою догадку.       — Ну, я не знаю всех тонкостей… — эльф мнется, — вообще, в книгах было написано, что варги приручаются непосредственно при создании и служат только одному хозяину.       Что-то явно не сходится. Или меня подселили в тело местного сумасшедшего, наплодившего кучу злобных зверей по окрестностям? Ага, а еще у меня есть собственная недвижимость в самом мрачном месте этого мирка и пара-тройка других сюрпризов в загашнике, типа собственного государства и пары-тройки сотен верных вассалов. Ха-ха.       — С чего такой интерес? — вопрос эльфа застает врасплох. Ну и что мне ему ответить? Правду говорить отчего-то дико не хочется.       — Мне интересно, против кого я сражаюсь. Я заметил, что это достаточно умные звери, — язык врет сам собой. Почти врет, варги действительно достаточно не глупые существа, насколько я успел узнать.       — Не смеши. Тупые кровожадные твари, это каждому известно, — парирует эльф.       Спорить не хочется. Вздыхаю, поднимаясь на ноги. Нужно посмотреть на раненых, может я смогу чем-то помочь.       Раненых оказывается действительно много по местным меркам. Трое взрослых мужчин, среди которых староста, один подросток и одна женщина. И это только те, чье положение между жизнью и смертью достаточно серьезное. Мелочи вроде царапин можно не считать, как и трупы. Варги нанесли лагерю серьёзный урон, а моей нежной психике, кажется вообще пришел конец.       От вида кровавых ран хочется блевать. Ну не целитель я нифига, что тут поделать. Вздыхаю и присаживаюсь рядом с Алишером, лежащим на земле. У него разорвано бедро, кровь толчками выливается на землю, и если я правильно помню, с такими ранами люди без квалифицированной медицинской помощи не живут.       Рубашка на теле старосты разрывается легко, ткань похожа на тонкий хлопок. Рву ее на ленты, попутно прося кого-то мимо проходящего принести воды. Воду приносят быстро в кожаном бурдюке.       Стягиваю со старосты штаны и промыв рану туго заматываю ее импровизированным бинтом. Наложив руки поверх пытаюсь призвать на помощь силу, но магия откликаться не желает, зато головокружение нарастает с каждой секундой. Значит это действительно все, что я могу сейчас сделать.       — Зульфине, — мимо пролетает серо-коричневое платьице девчонки. Ловлю ее за руку, останавливая.       — Господин Маг? — лицо девочки красное и явно заплаканное, но она держится молодцом передо мной. Черт, если бы здесь лежал кто-то из моих родственников, я бы точно был в самой настоящей истерике.       — Скажи женщинам, что всем раненым нужно промыть раны и туго замотать. Затем уложить их в постели, я позже подойду и проверю, — лучший способ забыть об эмоциях - это работа. Пусть девчонка лучше выполняет поручения великого и ужасного мага, в которого она явно верит и думает, что все будет хорошо. И хоть проверять раненых малодушно не хочется, марку следует держать. Все-таки уровень медицины здесь явно оставляет желать лучшего.       — Бель, присмотри за лагерем и за Зульфине, мне нужно отлучиться, я хочу кое-что попробовать, — эльф, следующий за мной бесшумной тенью, кивает, не задавая вопросов. И за последнее я благодарен ему больше всего.       Полоска леса виднеется на горизонте. Отхожу довольно далеко от лагеря и останавливаюсь, оглядываясь по сторонам. Надеюсь, меня отсюда не видно.       Выдохнув и мысленно собравшись, пытаюсь нащупать ниточки силы. Стоять приходится долго. Магия откликается далеко не сразу и очень неохотно, но все же чувствую покалывания в кончиках пальцев и это вселяет уверенность. До леса достаточно далеко, но я уверенно шагаю, стараясь не потерять ощущение силы.       А все же быстро я раскомандовался в лагере. Власть опьяняет, да? Ну или как-то так. Иметь привилегии присущие правителям, конечно, здорово, но если честно самому себе признаться, я не хотел бы иметь власть, потому что вместе с ней приходит ответственность, а это явно не в моем стиле. Особенно, когда в душу смотрят чьи-то умоляющие глаза, а я не в силах сделать хоть что-нибудь. Жалко у пчелки, всем не поможешь, так говаривала моя дражайшая матушка. Эх, надеюсь она не потеряла меня и думает, что я ушел в очередной студенческий загул с друзьями собутыльниками.       К редким деревьям у кромки леса подхожу, когда вокруг сгущаются лёгкие сумерки. Темнеет как всегда резко. Черт! Вот об этом я не подумал как-то. Теперь, если кто-то вознамерится меня сожрать, это будет проще, чем отобрать конфетку у ребёнка.       Замираю на месте, как вкопанный. Первобытный страх темноты просыпается внутри с утроенной силой. Все же рядом с эльфом было не так сильно страшно. А одному, зная какие твари водятся в здешних лесах…       Бель говорил о ночном зрении. Нужно просто пожелать и направить свою силу, это легко. Или не очень? Вздыхаю, чувствуя, как сила струится по рукам. Воображение рисует почему-то кошачьи глаза. Может потому что кошки ночные животные?       Сила срывается с кончиков пальцев. Темнота расступается, медленно являя мне серый слегка размытый мир. Так гораздо лучше, я хоть что-то вижу в кромешной мгле. Делаю несколько шагов вперед.       — Ай, твою мать, — вырывается слишком громко в полной тишине. Плечом задел дерево, кажется. Кошки видят хорошо вдали, но вблизи объекты сильно деформируются. И откуда я это знаю? Магия, видимо взяла все мои представления о кошачьих глазах и собрала их воедино. Надо бы запомнить эту теорию и вернуться к ней позже в присутствии эльфа.       Но сейчас план несколько иной. Если накормить варгов, они отстанут. Если они отстанут, у нас будет немного времени на реабилитацию. Вопрос заключается в следующем, чем накормить здоровую вечно голодную стаю? Конечно мясом. Только вот чьим?       Зверье, как я понял, в этом лесу не особенно водится. А значит, надо сообразить мясо самостоятельно. Если бы вот под этим деревцем лежала большущая гора шницелей, все бы были довольны, так? И волки сыты и люди целы. Только вот, где я возьму гору шницелей? Это «только вот» суется любыпытным носом почти в каждую мою мысль, неимоверно раздражая.       Белькаэль говорил, что создать что-то из ничего нельзя. Телепортировать можно только, если знаешь, где вещь лежит. И это очень плохо, потому что мой план, кажется, катится к чертям, и зря я перся несколько километров. Я, конечно, знаю где стоит слон в нашем городском зоопарке, но превратить его в шницель и отдать на съедение мне совесть не позволит.       Стоп, превратить! Если не из ничего сделать что-то нельзя, то сделать что-то из чего-то стоит попробовать! Нащупываю рукой дерево об которое ударился плечом. Если получится превратить дерево в мясо, это будет фактическим решением всех проблем. Абсолютно всех. Можно будет превращать вино в воду… Утопия какая-то.       Только вот для начала нужно бы деревце срубить, а то как представлю кусок мяса в форме дерева растущий из земли, хочется нервно и громко заржать. Жаль, что не прихватил топор, не мечом же рубить толстенный ствол, который я и руками-то охватить вряд ли смогу…       Топор! Точно. А если магией направленно долбануть по дереву? Закрываю глаза и сосредоточившись размахиваюсь силой, ударяя будто бы тонкой острой полоской. Громкий треск возвещает о том, что у меня получилось. Ствол заваливается, благо не в мою сторону, неровно обломавшись на срубе. Только вот влажная холодная и липкая струя окатывает с ног до головы. Я что, нашел источник нефти?       Из сруба поваленного дерева толчками льется жидкость. Кошачьим глазом видно плохо, но не рискую что-то менять, чтобы ненароком не испортить все. Присаживаюсь на корточки и трогаю кончиками пальцев неровный сруб дерева. Наощупь он напоминает холодное мясо. У меня получилось что ли? Или это деревья здесь какие-то странные? Нужно будет узнать у эльфа подробнее про магию превращений.       Дело за малым, собрать стаю к «столу». Перестроить зрение и найти нужную ниточку оказывается легко. Стая откликается на мой призыв громким воем, но слышу это скорее по ниточке связи, чем в реальности. Предпочитаю стаю не ждать и уйти до того, как варги придут. Только стараюсь максимально строго передать собачкам, что к поселению, где я есть, подходить крайне нежелательно, и карается неповиновение смертью.       Обратная дорога занимает времени куда меньше. Лагерь затих, только сигнальные костры и тихо перешептывающиеся дозорные нарушают идиллию. Эльфа нахожу у крайнего костра.       — Мне очень интересно, я надеюсь, ты расскажешь, Дариан, — эльф говорит язвительно и с нотками подозрения.       — Позже. У нас есть немного времени поднять на ноги раненых, мы можем уйти позже. Варги в ближайшее время не нападут.