Осквернители памяти

      В один прекрасный момент жизнь решила, что мало на мою долю выпало приключений, и решила меня испытать. Что-то привело меня в заброшенный город, который, как всегда казалось многим обитателям моего мира, должен пустовать уже много лет. Не знаю, что и когда пошло не так, но город жил. Полуразрушенные бараки, покосившиеся домики — все было занято людьми. Если, конечно, их можно так назвать. Старухи и маленькие дети чаше всего встречались мне на пути. Жуткое зрелище — видеть как-то, что должно гордо именовать себя человеком и проживать достойную жизнь, находится на дне эволюции в таком-то веке! Все в обносках, грязные, словно не видели света месяцами, а про отражение и зеркало даже не слышали. Спутанные волосы, босые ноги… Но почему-то они оставались здесь. И большинство даже не смотрело на меня, словно не видели — словно я и не существовала в их маленьком мире.       Всё изменилось в один миг, когда я решила, что хватит с меня таких зрелищ. Меня заметили. Я шла в направлении своего мира, который со всеми его недостатками был мне куда милее этого безобразия, о котором мне хотелось поскорее забыть. Моя команда не отставала, три верных друга и товарища, готовых поддержать в любой момент. Но тогда уже что-то изменилось. Нас не хотели отпускать. Меня остановила женщина, чьи липкие прикосновения мне надолго запомнятся. Как и её слова.       — Женщинам нельзя туда. Если Она узнает…       Я сбросила её руку и продолжила путь, надеясь, что по возвращению домой посижу в тишине и спокойствии хотя бы пару часов с припрятанной на крайний случай бутылкой бурбона. Случай казался мне довольно крайним, чтобы наконец её откупорить.       До ворот оставалось не более сотни метров, когда нам снова преградили путь. Их территория — их правила. Так решили они, выходя на «честный поединок один на один». Каждому из нас подобрали соперника внешне крупнее и мощнее. Я знала, что друзья справятся, столько лет в школе боевых искусств не должны были пройти даром. Но у противников было оружие, что невольно заставляло нервничать.       Переживала за своих я определённо зря. Краем глаза заметила, как одному дикарю прилетел нож под лопатку, второй лежал в нокауте с первых секунд «боя». Третий бился отчаянно, но недолго, сдавшись под напором юного бойца. Победителей обещали отпустить, как только бой закончится, но никто не спешил нас отпускать. Против меня тоже поставили парнишку. Я пригляделась к нему и едва не зажала рот руками, когда узнала в нем одноклассника. Жизнь здесь явно не шла ему на пользу. Бледный вид, желтые зубы. Он ведь пропал всего пару лет назад, был успешным ведущим на шоу и зарабатывал неплохие деньги. Что заставило его пойти на такое? Или заставили? Я никогда не найду ответа на этот вопрос.       — Давай не будем друг друга калечить, — тихо сказал он и улыбнулся мне, когда мы поравнялись. В его руке поблескивал громадный гаечный ключ, а мне чертовски хотелось домой. Мысленно попросив прощения, я сделала лишь один удар, в челюсть, когда дали отмашку начинать. Развернувшись на полуоборота, он упал ничком, и у меня уже не было ни возможности, ни желания проверять, цел ли он. Перед нами расступились, пропуская к выходу, и мы не стали злоупотреблять гостеприимством.       — Лучше не возвращайтесь. В следующий раз так просто уйти не удастся, — прогремел Её голос нам вслед.       Но я всё же бросила взгляд на лежавшего на земле парня, даже в бессознательном состоянии отчаянно сжимавшего ключ, и уже тогда знала, что ещё вернусь. Обязательно вернусь, приведу в чувство всех, кому промыли мозги и заставили прийти сюда, сотру к чертовой матери эти земли, чтобы ни одна живая душа не посмела осквернять память о погибших здесь много лет назад, и приду за Ней, посмотрю ей в глаза и узнаю, зачем всё это было нужно. Сколько бы времени на это мне ни потребовалось.