Я думаю о тебе

Тсс… Уже очень поздно, даже неугомонный город за окнами притих на какое-то время. А пока – полный покой. Покой необходим всем – мужчинам, женщинам, детям. Натуралам, геям, лесбиянкам. Отцам, матерям, сыновьям, дочерям. Врагам, друзьям, любовникам. Да… любовникам тоже. Дэвид дотрагивается до щеки Майкла. Очень-очень осторожно, чтобы не нарушить покой. Он спит и ему, наверно, снятся хорошие сны. Одно из приключений капитана Астро, к примеру. Дэвид улыбается. Майкл и его комиксы… Майкл и его доброта, Майкл и его сияющие глаза, Майкл, замирающий в его объятиях… Майкл... да просто Майкл. ЕГО Майкл. Дэвид улыбается своим воспоминаниям. Еще тогда, во время самой первой встречи, он подумал, что определение «очаровательный» как нельзя лучше подходит мистеру Новотны. Видно, сама судьба вмешалась, столкнув Майкла с лестницы и приведя его в кабинет врача. Отношения «врач-пациент» быстро перестали быть таковыми. К счастью. Майкл вздыхает во сне, чуть хмурится и придвигается ближе к Дэвиду. Искушение слишком велико, не устоять. Целовать Майкла можно бесконечно – что спящего, что бодрствующего. Вкус отзывчивых, мягких губ – как самое изысканное вино, в котором так хорошо разбирается хиропрактик из Питсбурга. Удивительно, но сам Майкл не осознает, до чего же он привлекателен. Он вообще себя недооценивает. Вот этого Дэвид никак не может понять. Наверно потому, что для него-то лучше Майкла никого нет. Чего стоит один только взгляд его огромных черных глаз... или детская, милая улыбка. Когда Майкл улыбается, вся хваленая выдержка Дэвида, которой он так гордился, летит ко всем чертям. Дэвида умиляет робость в сочетании с непосредственностью, которые свойственны его мальчику. Да, именно мальчику – ведь в свои тридцать лет Майкл так и не перестал быть ребенком. Иногда кажется, что Майкл почти ровесник его сына, но это ничуть не мешает... скорее наоборот. На ночном столике – стаканы с изображением неизменного капитана Астро. На стене над кроватью – тоже он. В итоге Дэвиду удалось понять и принять страсть партнера. Так же, как понять и принять самого Майкла. Его привычки, его привязанности, его семью и друзей. В особенности друзей. А еще точнее – одного из них. Дэвид с трудом подавляет желание собственнически прижать к себе спящего бойфренда. Вроде бы вопрос о Брайане Кинни был давно снят с повестки дня, но... Зная, как много значит для Майкла друг детства, Дэвид не мог не ревновать. И справедливости ради надо признать что есть в этом Кинни нечто такое, что притягивает не хуже самого мощного магнита. И дело тут не во внешней привлекательности. И даже не в бездне сексуальности. Что-то потаенное, неназванное, неопределенное влечет к Брайану людей. А он повелевает, играет, бросает, смотрит свысока. Дэвид хмурится. Слишком уж ярко представился ему Брайан, красавчик, мечта каждого гея. Хотя надо отдать ему должное – Майкла он действительно любит. И очень им дорожит. Что же до самого Майкла, с его отзывчивым, добрым сердечком... Дэвид невесомо проводит ладонью по волосам спящего. Брайан уже давно стал частью жизни Майкла. Его место в душе друга свято и неприкосновенно. Что ж, приходится с этим мириться. Главное, что Майкл с ним. Ветви дерева стучат в оконное стекло. Ветрено. Наверно, к утру пойдет дождь. Дэвид натягивает одеяло на Майкла, чтобы ему было уютнее. Надо бы утром подключить отопление во всем доме, уже становится прохладно. А Майкл частенько зябнет. - Ой, Дэвид, холодно! Майкл поводит плечами, наглухо застегивает свою легкую курточку. Он и не подозревает, наивная душа, до чего же трогательным и соблазнительным он выглядит в этот момент. На улицах Питсбурга и в самом деле сквозит, но лично Дэвиду становится жарко. Он притягивает к себе Майкла, распахивает свою куртку и укутывает ее полами зябнущего друга. - Так лучше? Майкл приподнимается на цыпочки и целует его сначала в щеку, а потом в губы... Ого, с такими воспоминаниями до утра не уснешь. Майкл невысок ростом, поэтому ему всегда приходится приподниматься на носках, чтобы поцеловать его. И, Боже Всемогущий, как же это заводит! Дэвид усмехается. Ну да, а что его, собственно, НЕ заводит в Майкле? Даже когда он просто сидит в кресле и читает, шелест страниц под его пальцами может подействовать как самое мощное возбуждающее средство. Дэвид косится на партнера, погруженного в безмятежный сон. Ну почему он спит, да так сладко, что рука не поднимается разбудить? Мда, в таком случае остается только холодный душ... Дэвид забирается под одеяло. Постель теплая и это такое особенное тепло, какое бывает только если в постели спят двое. Причем эти двое любят друг друга. Майкл теперь лежит на животе, обхватив подушку руками. Ох, радость моя, действие холодного душа не продлится долго... Вчера они были в «Вавилоне», но скоро ушли оттуда. Им хотелось поскорее вернуться домой и... Вот именно - «и»! Клубному веселью с друзьями, пивом и таким возбуждающим вкусом удовольствий Майкл предпочел его, Дэвида. Они начинают приручать друг друга. Приноравливать свои вкусы и привычки... Это начало. С Мэттом все было по-другому. Все было... иначе. Может, дело в том, что разница в возрасте была совсем небольшой. Странно. После смерти Мэтта... нет, он не будет сейчас думать об этом. Они провели вместе шесть лет, немалый кусок жизни. Тысячи и тысячи прекрасных моментов. То, о чем нельзя забыть. Он и не забудет. Просто будет жить с этим. А теперь его жизнью стал Майкл. Майкл – его настоящее и будущее (он очень надеется на это!) - ...Все дети занимались чем-нибудь со своими отцами. А у меня отца никогда не было... – Потерянный взгляд черных глаз. – Я немного боялся этих суббот... Бывает такое, когда от нежности трудно дышать? С недавних пор с Дэвидом это происходит постоянно. Ему хочется заполнить пустоту в жизни своего мальчика – детство без отеческой любви. Заботиться о нем, баловать. Быть для него не только любовником, но и отцом, самым нежным и внимательным. Однако баловать Майкла поначалу оказалось не так-то просто. Дорогие подарки, походы в шикарные рестораны, приятные мелочи – все, что казалось таким естественным для Дэвида, заставило Майкла почувствовать себя содержанкой. Уязвленная гордость и стремление к независимости чуть не стали еще одним препятствием на их общем пути. Но удалось найти компромисс. Кажется, здесь немалую роль сыграли и советы друзей. Дэвид целует нежное местечко на шее Майкла, уже можно не беспокоится о том, что он проснется, судя по спокойному, ровному дыханию его сон очень глубок. Фантастическая поездка в Париж, восторг Майкла, его детская радость, которую он выражает так, как только он может – открыто, непосредственно. Их ночи на бесконечных просторах кровати в номере люкс с видом на Эйфелеву башню. Прогулки по Парижу, обеды в ресторанах, покупки в бутиках на Елисейских полях... всего не перечесть. Вот это и называется счастьем. Среди забавных штучек на столике Майкла стоят и рамки с фотографиями. На одной из них – Дэбби в обнимку с сыном. О, Дэбби, спасибо тебе за сына, за то, что он такой, какой есть. Эксцентричная, веселая миссис Новотны, которая с самого начала поддерживала его, Дэвида. А тот незабываемый ужин с макаронами, «Леди и Бродяга»?.. Слишком тонкие стены в слишком маленьком доме. Детская комната Майкла, простыни с персонажами комиксов... А Майкла просто съесть хотелось, впрочем, как и всегда. Хронология воспоминаний нарушена, мысли перескакивают с одного на другое. А рука тем временем перебирает волосы мирно спящего Майкла. Как же он любит такие моменты, исполненные тихого счастья! Когда все вокруг дышит покоем и тишиной, когда нет никого, кроме них двоих... Звучит, как фраза из сентиментального романа, но ведь это чистая правда. Секс с тем, кого ты любишь, это всегда больше, чем просто секс. Это такое особое состояние, когда все чувства обретают остроту и ты уже не просто ощущаешь близкого человека, ты как бы становишься частью его. Ваши ощущения, мысли, эмоции превращаются в единый поток, и, уносимые им, вы взмываете к таким высотам наслаждения, о которых раньше и не подозревали... (Черт, как сердце колотится! Холодная вода тут не поможет...) Но помимо этого прекрасного, ни с чем не сравнимого состояния, есть еще объятия и тихие ласки, когда вы просто лежите рядом, разговариваете или молчите – неважно. Такие минуты Дэвид тоже ценит, собирает их, как драгоценные камни. - Я люблю тебя, малыш. - Я тоже тебя люблю. Майкл поворачивается, обнимает его за шею, а лицо прячет на груди. Он не боится показаться смешным или сентиментальным, выражая свою нежность. Уже половина третьего, а в семь у него пациент. Ну ничего, на здоровье он не жалуется, ему и двух часов для сна хватит. Так, значит на работе часов до восьми, а потом по плану... Его привычка все планировать (ТЩАТЕЛЬНО планировать) уже, кажется, порядком достала окружающих. Майкл, добрая душа, терпит. А вот сын... Дэвид хорошо помнит последний приезд Хэнка. Если бы не вмешательство Майкла, Дэвид так и не смог бы разобраться в своих отношениях с сыном. Майкл... Я не знаю, что будет с нами дальше – этого никому не дано знать. Но одно я знаю точно – пока ты здесь, рядом со мной, я счастлив. И я сделаю все, чтобы ты тоже был счастлив.